- Я родилась 15 марта 1921 года: сейчас мне пошел 90-й год. Родилась я в Рязанской области, но в 7 лет мои родители переехали в Москву. Там я окончила 10 классов, не прошла в институт, и поступила на военный завод, который выпускал авиаприборы. Я была комсомолкой, но членом партии никогда не была.
А.Д. - Что было на столе перед войной?
- Была очень простая пища. Выходной тогда был один, воскресенье. В воскресенье накрывался стол. Селедочка, сыр, колбаска дополнительно. А в остальные дни очень простая пища. Первое - разные супы. У нас было много детей, мы не ощутили карточной системы. На детские карточки тоже отоваривались. В детстве голода я не испытывала. Хотя украинцы, у которых я жила в эвакуации, рассказывали мне, что они ощутили очень сильный голод начала 30-х годов.
А.Д. - Часы, велосипед, радиоприемник - из этого что-то было?
- У меня из этого ничего не было.
А.Д. - Какие самые популярные развлечения были перед войной?
- Я любила театр, кино, слушать музыку. Танцы не любила, и кататься на коньках не умею. В детстве упала, и после этого вставать на коньки не стала, испугалась. Я и сейчас пляшу и пою! Два раза в месяц я ходила в театр: любила театр Вахтангова, МХАТ, Малый. В Большой ходила редко.
А.Д. - Почему? Дорогие были билеты?
- 3 рубля были первые пять рядов.
А.Д. - Как узнали, что началась война?
- По радио в 12.00 Левитан объявил, что началась война. Первый месяц в Москве было более-менее спокойно. Бомбежка Москвы началась ровно через месяц. Сильная бомбежка была! В этот день мы гасили "зажигалки". Мальчики с крыш пятого этажа их сбрасывали, а мы земле их гасили. Бомб было много. Через неделю нас вызвали и сказали: "24 часа вам на сборы". Кое-что собрали в чемодан, и явились на свое рабочее место. Нам объявили, что мы будем грузить состав с оборудованием на эвакуацию. Я поражаюсь, какой был народ! В 24 часа размонтировать станки, погрузить на состав и отправить ночью из Москвы. 24 часа мы работали без отдыха. Завод был большой, и половина осталась в Москве, а половина эвакуировалась. Директор завода был молодой человек: 38 лет, но такой энергичный! Он поехал с нами в эвакуацию. Ночью на состав налетели немцы, и мы, конечно, повыскакивали в лес. Но наш эшелон сопровождали наши истребители: у нас говорили, "эскадрилья Гризодубовой", - и они их отколотили.
Привезли нас в Поволжье, в г. Энгельс, выгрузили на улицу около школы. Мы вытащили свои чемоданчики, и двое суток пробыли на улице: нас никто не пускал. Потом все-таки открыли школу, и в эту школу нас поселили. Но мы там были недолго. А состав отправили в другое место, за 12 км. Там был выстроен остов здания: без окон и дверей. Нас разместили около этого здания и сказали: "В этом здании будет наш завод". Я опять поражаюсь мужеству народа. Не считаясь ни с чем, завод был запущен в эксплуатацию в течение месяца. Через месяц мы стали выпускать продукцию.
А.Д. - Какой был распорядок дня?
- Работали и нормальный рабочий день, и сверхурочно: когда какая была потребность. Я работала бухгалтером. Рабочие часто работали сверхурочно сдельно: это оплачивалось.
А.Д. - На зарплату кроме отоваривания карточек, еще что-то можно было купить?
- Наш завод был в 12 км от города. Там были колхозные земельные участки. С земельных участков можно было что-то приобрести, подкормиться. У нас была своя столовая, в ней были иногда дополнительные обеды. Мы жили нормально.
Потом нас разместили по домам. Я попала к украинцам, добрым людям, после войны с ними даже встречались. В этом городе было половина немцев, половина украинцев. Украинцы сразу пускали. А немцев быстро выселили, без единого звука. Мы даже не заметили как: встали ночью, полгорода нет.
А.Д. - Их дома заняли?
- Наших рабочих разместили туда, где было место. А на завод нас возил поезд "кукушка". Он ходил до Саратова и обратно. Саратов был через Волгу. А мы были в 12 км от Энгельса ездили на работу. Потом построили бараки, часть рабочих жили прямо на территории завода. Но наши рабочие жили только в Энгельсе.
А.Д. - В 1942 году были налеты на Саратов?
- Небольшие налеты были. На Энгельс не было.
А.Д. - Какое настроение было в вашем кругу? Как воспринималось отступление?
- Особо разговаривать было не с кем. Не со всеми можно было разговаривать на эту тему. Разговоры были нейтральные. В основном одни женщины, - чего мы понимали в войне?..
В эвакуации у меня судьба сложилась не очень хорошо. У меня пять братьев взяли на войну (один мой брат был секретарем обкома партии), и сына сестры. Потом добровольцем ушел муж: я вышла замуж перед войной, и он тоже работал на этом же заводе, - там мы с ним и познакомились. Семь человек! Я там осталась одна, а в Москве у меня остались старики - папа с мамой. От них получила письмо, что они стали получать похоронки. Тогда я решила вернуться в Москву.
А.Д. - Можно уехать из военного завода?
- В это время я была беременная, и меня отпустили.
А.Д. - Муж ушел солдатом или офицером?
- Он был водитель. У меня был гражданский брак, я ничего от него получала. Сын записан на мою фамилию. 35 лет мы прожили гражданским браком. Муж вернулся с войны больным, он умер в 1977 году от закупорки вен: не было силы воли бросить курить.
А.Д. - У мужа была бронь?
- Да. Очевидно, он сам напросился. Тогда это было очень модно. Мотив был - патриотизм.
А.Д. - Не было такого, что там кормят лучше?
- Не могу ничего сказать об этом. Хотя с мужем я переписывались.
А.Д. - Что писали?
- "Жив, здоров, как вы там?" Ничего особого. Им некогда было писать.
А.Д. - Как тогда относились к гражданским бракам?
- Мой старший брат, секретарь обкома, всю жизнь прожил гражданским браком. Никаких проблем не возникало. И сын у меня вырос, выучился.
А.Д. - На что жили, когда вы уехали в Москву к родителям?
- Я жила с родителями, папа работал. Сын у меня родился в конце 1942 года. Когда год исполнилось сыну, немножко подрос, тогда я опять пошла работать. Была такая система Центросоюза, и в этой системе я проработала 42 года.
В Москве мы не испытывали голод. Папа тоже работал в Центросоюзе, и им в 1942 году дали маленький кусочек земли. Посадили картошку, капусту, морковку. А раз это было - голода не было. Моя семья голода не ощутила.
А.Д. - Как закончилась война, помните?
- Помню. Такое было ликование, описать его невозможно. 9 Мая 1945 года я была в центре Москвы, на Красной площади. Я люблю эту площадь. Она была наполнена народом. Толпы народа, радость, на солдатских шеях все висели. Военным даже пройти не давали. Радости не было конца. И какой был красивый фейерверк!
А.Д. - Видели, что с самолетов тоже пускают фейерверки?
- Не видела. Такого не было еще.
Помню я и как колонну немцев по Москве гнали. Ощущение было непонятное… Перед началом войны мы жили в Москве в коммунальной квартире. Потом папу вызвали и сказали ему: "Есть станция Лосиноостровская, там недостроенный, пустой дом. Поезжай, выбирай квартиру, какую хочешь". Он выбрал одну комнату в общей квартире. Говорит: "Зачем мне со старухой вдвоем больше?" Так в этой общей квартире, куда я потом приехала, мы прожили до 1962 года. И достраивали это здание уже немцы.
Папа у меня был добрым человеком. Он пригласил к себе одного немца-строителя. Тот оказался очень добрым человеком, не похож на фрица. Говорит: "Мы же не все такие, как Гитлер. Есть и простые, хорошие люди". Нормальные были отношения. К пленным ненависти не было. Или собрался такой простой народ? Это были добрые люди.
А.Д. - Когда мужа демобилизовали?
- Он не сразу пришел: пришел в декабре, после демобилизации. Какой ушел, такой и пришел, проблем никаких не было. Муж пошел работать на ту часть завода, которая осталась. Директор Михайлов на этот завод не вернулся.
А.Д. - Многие начинали пить?
- Ничего подобного не было.
| Интервью: | А. Драбкин |
| Лит.обработка: | С. Анисимов |
