-А.Ф. С чего все началось?
-С 8-ого класса проходил обучение в Ленинградском аэроклубе. Мы тогда жили в районе Октябрьского поля, а аэроклуб был на Красной Пресне. Там теорию проходили, а летали в районе Планерной.
-А.Ф. На планерах?
- Зачем? На У-2. Летом нас вывозили под Рязань, ст. Тума. Там тоже на У-2 летали. По окончании обучения в аэроклубе мы были уже летчики.
-А.Ф. И что даже работать могли летчиками уже?
- Конечно. Нам присваивали категорию "пилот 5 класса". Тогда много было работы для У-2 - и почта, и пассажирский был с закрытой пассажирской кабиной - лимузин. На 2 пассажира.
-А.Ф. Когда началась война …
- Мне было 17. Те, кому было 18, призывались, а нас 17ти летних не брали. Я в Армавирское истребительное училище поступил. Нас из аэроклуба 100 человек было.
-А.Ф. На чем в училище летали и на какой самолет вас готовили?
- Да на какой? На И-16 готовили. А летали на У-2 и на УТИ-4 - это И-16 спарка. В январе 42 года из нашего училища 42 человека отправили переучиваться на Ил-2.
-А.Ф. С чем это было связано?
- Тогда много училищ эвакуировали. Армавирское эвакуировали в Фергану. Нас направили в Тамбовское училище, оно тогда уже было эвакуировано в Жизак под Ташкентом. Тамбовское училище готовило на СБ, но после эвакуации СБ у них не было, да и самолет был уже устаревший, поэтому стали готовить на Ил-2.
-А.Ф. -А на каких самолетах готовили?
- Тамбовцев готовили на Р-5. Это была переходная машина на СБ.
-А.Ф. А для Ил-2 какая машина была переходной? На чем летали? На Ил-2?
- На Ил-2 переходной машины не было. Но и Ил-2 первые полгода не было. Летали на чем придется. У нас начальник училища как говорил? - "Хороший пилот на чем угодно должен взлететь, а жить захочет - сядет". Поэтому летали на У-2, УТ-2, Р-5. Как Ил-2 появились - стали на Ил-2 летать. Пока Ил-2 не было, посадку отрабатывали на монгольских УТ-2 с затяжеленным винтом. У Ил-2 ведь скорость посадки очень высокая была.
-А.Ф. Как высокая?
- А так. Чуть меньше, чем у современного Ту. Там ведь механизации никакой, а машина тяжелая.
-А.Ф. А закрылки?
- На Ил-2 не было закрылок. Были посадочные щитки. Но ими никогда не пользовались.
-А.Ф.- Вообще?
Да. Представь, возвращается самолет с боевого вылета, выпускаешь ты щитки, а с одной стороны не выходит - самолет через крыло перевернется. Поэтому щитками не пользовались, а без них посадочная скорость высокая была, нужно было приноровиться.
-А.Ф. А на Ил-2 как начинали летать? Была спарка?
-Нет, спарки не было. Сразу летели на одноместном. Перед выпуском из училища, вернулись в Тамбов. Мне там инструктором предлагали остаться. Но не остался - молодой был, на фронт рвался.
-А.Ф. А большой налет на Ил-2 был?
- На Ил-2? Нет, не большой. Часов 5 наверно. Там ведь как было. Инструктору за каждого выпущенного курсанта платили 300 рублей. Поэтому инструктора работали только с теми, кого можно быстро довести и выпустить. Он 5 вылетов сделает с хорошим курсантом всего. А с недотепой ему возиться невыгодно - с тем может и 15 вылетов не хватит, чтобы довести до уровня. Так многие курсанты и сидели по 5-6 лет, всю войну в караулах да в нарядах проводили. Многие видимо специально.
-А.Ф. А в училище весь комплекс вооружения отрабатывали?
- Вообще не отрабатывали. Да и что за 5 часов успеешь? Взлет-посадка. Вираж, глубокий вираж, боевой разворот.
-А.Ф. А что такое глубокий вираж?
- Это если в свою струю попал после разворота, значит точно на 360 градусов развернулся. По тряске определялось - в струе даже Ил-2 трясет сильно. Так что ни стрельб, ни бомбометаний у нас в училище не было. 800 человек из училища у нас забрали в пехоту. Тогда под Керчью тяжело очень было. Это единственный раз был. После не брали - Сталин понимал, что летчики нужнее, пусть даже они через 2 года только будут. Из отправленных под Керчь тех, кто выжил, вернули обратно в училище доучиваться. Кстати после войны такая практика была со стрелками - всем предлагали идти учиться на летчика.
-А.Ф. А после Тамбовского училища …
- В 5ый запасный полк в Кинель-Черкассы под Куйбышев перевели.
-А.Ф. Что там отрабатывали?
- Летали мало. В основном отрабатывали групповой полет.
-А.Ф. Боевое применение отрабатывали?
-Нет. Все боевое отрабатывали уже на фронте. В начале 44 года я попал в 569 ШАП и все оставшиеся 1,5 года в нем провоевал.
-А.Ф. А где воевали?
-Второй Белорусский фронт. Польша, Прибалтика, Германия. 569 полк входил в резерв главнокомандующего. Поэтому бросали нас в основном на прорыв. Комэска у нас был Чебаненко. Опытный летчик. В Испании воевал. Сбили его в самом конце войны над Пиллау. Зенитка. Прямо на 3000 м достала. Он меня к себе ведомым взял за лучший пилотаж.
-А.Ф. А как определяли у кого какой пилотаж?
-Он с каждым в зону вылетал на спарке на пилотаж.
-А.Ф. Уже были спарки Ил-2?
-Да. В полку были. Сперва в полках сами переделывали. На месте стрелка оборудовали вторую кабину. Приборную доску ставили, управление. Попозже с завода приходили спарки. Вот по пилотажу комэск меня и выбрал. Там ведь как было. Обычно звено 6 самолетов идут так - впереди ведущий звена (комэск), справа от него вторая пара (ведущий пары, а его ведомый еще правее), а я слева от комэска. А в авиации все развороты левые. Так как-то получается, что удобнее налево поворачивать. Вправо неудобно как-то даже психически. Стало быть, всем при маневрах просто на ведущего надо доворачивать, а мне - от него. И тут опыт нужен и мастерство. Потому что чуть зазеваешься, не успеешь - придется под звено уходить, а тогда потом и не догнать. А отстанешь от звена - собьют.
-А.Ф. -Это 4 самолета ….
-А еще одна пара чуть сзади шла. Если зенитчики по первым 4м самолетам начнут работать, то задняя пара их заметит по вспышкам. Вообще зенитки, когда Ил-2 над целью молчали всегда. Те, что немного в стороне - те работали. Потому что зенитчикам себя демаскировать нельзя.
-А.Ф. А зенитчики у немцев хорошие были?
-Да, очень. У них зенитчики были списанные по здоровью пилоты. Они специфику полета хорошо знали.
-А.Ф. А наши?
-А у нас в основном женщины были. Они своих больше сбивали, чем немцев. Толку никакого.
-А.Ф. От истребителей сильно страдали или только от зениток?
-В основном от зениток. Истребители в основном опасны были, когда с 3000 м снижались до 600 - работать над целью.
-А.Ф. А почему 3000м?
-Шли на 3000 м в основном. И когда снижались в пологом пикировании до 600 м истребители подходили сзади и стреляли - стрелок не мог их обстреливать в этот момент.
-А.Ф. А наиболее уязвимое место у Ил-2?
-Да все уязвимое. Броней защищен только пилот и двигатель. Да и то маслорадиатор открыт обычно, по нему стреляли истребители.
-А.Ф. Он бронезаслонкой закрывался же?
-Да. Но только перед атакой цели его закрывали. Тут главное было быстро открыть сразу после атаки - перегревался быстро мотор. А мотор спалишь - все, домой не вернешься.
-А.Ф. А у пилота был бронированный фонарь?
-Да. Летали обычно с закрытым плексигласовым, а броней отдельно над целью закрывались.
-А.Ф. Радиостанции были на всех машинах?
-Да. Но связь с землей поддерживал только ведущий звена. Отдельный летчик имел право связаться с землей только в случае, если он потерял ориентировку и запросить курс.
-А.Ф. Сколько обычно вылетов было в день?
-По-разному. От 2 до 5. Под Кенигсбергом, Гданьском по 5 раз за день летали. Утром разведчик (Ил-2) определял погоду в районе цели.
-А.Ф. А если погода плохая не летели?
-Все равно летели, только не все. Приказ был - в любую погоду, но чтобы хоть один самолет да гудел над немцами.
-А.Ф. А какая загрузка была?
-Обычно брали 400 кг бомб и РСы.
-А.Ф. По танкам пушки эффективно работали?
-Нет, по танкам кидали ФАБы и ПТАБы. ФАБ - фугасная бомба, а ПТАБ небольшая такая, 1,5 кг всего, зато их много было и по танкам эффективно работали.
-А.Ф. А результаты атаки?
-Фиксировались на пленке у ведомого. Кассеты после вылета забирали, их органы проверяли на предмет атаки по своим, неэффективной атаки или атаки не по той цели. Плюс каждый пилот еще рапорт в письменной форме подавал. Куда летал, что уничтожил.
-А.Ф. А какой бортовой номер был?
-Мне сначала достался самолет с номером "13". Плохой номер. Под ним в пяти вылетах подряд пилоты погибли. Мне ребята сразу сказали - разбей!
-А.Ф. И? В первом же вылете сбили?
-Нет. Я на 13ом 20 вылетов сделал. Подбили уже на 21 (имеется в виду номер самолета, а не вылет) под Грузд... (неразборчиво ?). А с 13тым так вышло - возвращался из вылета и включил на малой высоте высотный корректор. В общем, на вынужденную сел.
-А.Ф. Так специально все-таки?
-Да нет. Хотя, может подсознательное что-то было. 13 номер больше никому не давали. А я всю войну с 21 номером пролетал. У Чебаненко был 22.
-А.Ф. Как было с ремонтом самолетов? Моторы меняли в полевых условиях?
-Конечно, меняли. После 100 часов налета меняли мотор.
-А.Ф. Я вон читал в интервью с одним пилотом Пе-2, что у них зимой самолеты не красили, так как самолеты очень часто меняли и летом летали на одних, а к зиме уже совсем другие были, и они сразу крашенные приходили. А у вас?
-У нас не так было. Подкрашивали, конечно, зимой. Что за глупость менять еще исправные самолеты?
-А.Ф. А вообще, моторы надежные были на Ил-2?
-Достаточно надежные. Но вот как-то случай был. Полк перебазировался, а у меня полетело газораспределение. Пришлось садиться аварийно в Любитово. Там была организована ремонтная база. Так как после ремонта нужно было самолеты облетывать, а других пилотов не было, я застрял там почти на месяц. 3 самолета облетывал. В это время полк уже в Бельске был. А в Любитово формировался польский полк на штурмовиках. Предлагали зам. комэсска, орденов польских обещали (?).
-А.Ф. А почему отказался?
-Много причин. И ребят не хотелось бросать. Орденов мне хватало. Я как сказал - пойдем с поляками в вылет и поляжем все. Неопытные же. Так что я к своим в Бельск полетел. Лететь пришлось по компасу Когановича.
-А.Ф. Это как?
-По железной дороге.
-А.Ф. А еще про вылеты чего-нибудь (?)… Как организованы были?
-Обычно летали звеньями по 6 самолетов. Иногда эскадрилья целая вылетала - 2 звена по 6 или организовывали 3 звена по 4. Реже двумя эскадрильями вылетали или даже полком (3 эскадрильи). Правда, как-то какой-то дурак придумал такой способ - вылет дивизией и "сбор на петле". Так пока третий полк взлетит, у первого уже горючее заканчивается. 550 литров хватало на час полета (на максимальном режиме). К тому же так дивизию уничтожить легко истребителям - вклиниться, развалить строй. Звено истребителей целый полк за раз может уничтожить.
-А.Ф. Что-то не понимаю. Много самолетов, много пулеметов. Огонь плотный. Наоборот тяжелее должно быть?
-Да нет…когда истребитель в такой строй вклинится, по нему никто не стреляет - в своих попасть можно.
-А.Ф. И часто так вылетали?
-Со сбором на петле дивизией? Да один раз. Сбили много самолетов, а часть сами попадали из-за выработки горючего. Этому умнику, что придумал, быстро по шапке надавали и больше так не вылетали.
-А.Ф. Как пересекали линию фронта?
-На 3000м обычно. Были "входные ворота", через которые мы должны были идти. Если чуть промахнешься наши зенитки обстреляют.
-А.Ф. А разве зенитчики не отличали свои самолеты от немецких?
-С трудом. Обычно били. Конечно, всех учили по силуэту различать. И нас в училище учили. Даже японские самолеты изучали. Но что толку. Силуэты у всех похожи. Так что обычно применяли цветовую идентификацию дополнительную. Например, красили одну плоскость снизу. У одного полка левая белая, допустим, у другого - красная. Коки были разных цветов. У нас - голубые. У 733 полка - красные. Еще были желтые, тех желторотиками звали. Были еще ответчики для системы опознавания "свой-чужой".
-А.Ф. Истребители сопровождали?
-До линии фронта только. Да и то, какое это сопровождение - дадут 2 истребителя на звено из 6 самолетов. Толку никакого. Истребители фанерные были, им над целью делать нечего - одна пуля и готов. Хотя если командующий вылетом прикажет - истребители шли до конца с нами. Но это понимать надо, что они полягут. Такого никогда у нас не было. У Ила-то броня, да и огонь мощный - пушки, пулеметы, РСы. В самом конце войны стали один-к-одному давать истребители. Да и истребители стали получше - металлические, а не фанера. Но тогда уже и не так много истребителей немецких было.
-А.Ф. А наведение на цель какое-то было?
-После пролета линии фронта связывались с наземным центром для уточнения цели. Могли запретить атаку основной цели, тогда летели на резервную.
-А.Ф. А почему могли запретить?
-Например, пехота уже взяла высоту, значит по ней нельзя работать.
-А.Ф. А бывало, что ошибались?
-Бывало. Сверху не видно же где свои, а где чужие. Но если мы точно по цели работали, то виноват центр наведения. Кстати, немцы знали частоты, на которых мы с центром общались и часто встревали и мешали. Например, пытались отменить атаку на основную цель. Даже девушек подбирали с похожими голосами. Отменят, прилетишь на резервную, а там одни сараи и ничего нет.
-А.Ф. Как бомбы бросали, РСы пускали?
-Бомбы если в пикировании, то просто через прицел прицеливались, для уточнения использовали пулеметы. Если с бреющего, то на глазок кидали.
-А.Ф. А белые полосы на капоте?
-Какие полосы? У нас никаких полос на капоте не было. Выше прицела на стекле была черная полоса для прицеливания РСами, так как они к крылу прикручены, а у него же установочный угол атаки есть, так что РСы выше били, чем прицел. Вот для них была черная полоса.
-А.Ф. А большие потери были?
-Большие. Бывали случаи, привозили мертвых стрелков. У них же не никакой защиты. Сидел он в дыре прорезанной в хвостовой части фюзеляжа на брезенте. По пояс высовывался из корпуса. Брони никакой не было.
-А.Ф. Даже когда пошли цельнометаллические Илы?
-А какая разница? Пуле что фанера, что лист алюминия.
-А.Ф. А самолеты сбивали, на парашютах, если спасались, как выходили обратно из-за линии фронта?
-Никак. Не было у нас в полку ни одного случая, чтобы на парашюте спасся кто-то с Ил-2. Во-первых, высота маленькая. Во-вторых, если попали, надо бронеколпак откинуть назад и чтобы он на защелку встал. А если не встанет, то он тебя обязательно, когда вылезать будешь, по голове треснет, а он тяжеленный. Даже на высоте очень тяжело было фонарь открыть, а если в тебя попали и самолет падает неуправляемый, то вообще нереально. Нет, не было спасшихся на парашюте.
-А.Ф. -Так вы их и в вылет не брали тогда?
-Брали. На них сидели. В сиденье углубление под парашют было. Кстати из-за особенностей Ил-2 и ранения особенные были. У стрелков обычно пулевые ранения и осколочные, а у пилотов - редко. Зато часто лицо и руки обгоревшие были и контузии. При посадке головой бились. А обгоревшие, потому что даже горящий самолет сажали на вынужденную, чтобы спастись. Костюмы у нас были американские несгораемые, только руки и лицо открыты, вот они и обгорали.
-А.Ф. А по морским целям работали?
-Мало. Топ-мачтовым бомбометанием. Низко летишь и, не долетая до борта, бросаешь. Бомбы рикошетят от воды, как вот камешки бросают и в борт бьют. А ты над самим бортом пролетаешь. Очень опасно атаковать крейсер - там 44 орудия в тебя бьет. Обычно, когда зенитки бьют, два метода было - "На разрыв" и &uo;от разрыва". В основном применяли "на разрыв". Но тут уже такой плотный огонь был, что бесполезно. Пару дней полетали - полка нет. Больше нас не посылали. Бостоны торпедами работали - торпеду с большего расстояния можно было бросать, чем бомбы, но все равно у них тоже потери большие были. Сидим на аэродроме - видим - 9ка бостонов пошла. Они дальше нас базировались и над нами пролетали. А обратно смотрим - один летит и тот еле ковыляет.
-А.Ф. От стрелков польза была?
-В основном психологическая. У меня два стрелка за все время было. Один (фамилии назывались, но, к сожалению, я очень неразборчиво их записал ?) был опытный, бывший десантник, курсы стрелков прошел, среднего возраста украинец. Тот хорошо работал. А после него (смена произошла из-за инцидента, который будет описан ниже) был молодой парнишка, так он первые 30 вылетов прятался в фюзеляже. Я ему, когда мы линию фронта проходим, в СПУ говорю - проходим линию фронта. Смотрю в окошко назад, у Ил-2 такие маленькие окошки были назад - его нет. Как ветром сдуло. Работаю над целью. Возвращаемся, я в СПУ - "Прошли линию фронта". Он вылазит, начинает песни петь. (?). И что было делать? Пользы от него никакой, а скажешь кому, так на фронте разговор короткий. Но постепенно облетался. Еще долго с ним летали. Вылетов 60 наверно. Он после войны пошел на летчика учиться и летал потом на Ту-104.
-А.Ф. А как развлекались после вылетов?
-У нас был пилот Гречанко музыкант хороший, он каждый вечер играл похоронный марш, а мы, молодые летчики, подыгрывали ложками. Вот так веселились. Еще механики прикручивали стреляные гильзы. Пикируешь - свистит. Пугали немца. Немцы тоже пугали. Бочку пустую сбросят - она падает, кувыркается, свистит и не поймешь, что это и куда упадет. Вообще, правило было - слышишь бомбу - значит мимо упадет, а если не слышишь - точно в тебя и попадет. Баловались, по 20 лет же было - пацаны. Дома взрывали (уже в Германии). Под 4 угла закопаем взрывчатки и взрываем. Из трофейных фаустпатронов стреляли. Немцы их называли "Андрюша". У нас "Катюша", а у них "Андрюша". Первый раз, когда нашли, понять долго не могли, как эта штука стреляет. Один под мышку взял, нажимает на скобу внизу трубы, а ничего не происходит. Другой и решил заглянуть сзади в трубу, что там происходит - все лицо спалил. Две недели в госпитале лежал - порох с лица снимали.
-А.Ф. А на Берлин летали?
-Нет, Берлин не бомбили. У нас почти последняя база была в Рехлине, потом еще одна была, но та не помню как называлась - недолго там были. А в Рехлине долго стояли.
Там у немцев было что-то типа НИИ по авиации, так оттуда каждый день уходили эшелоны - вывозили оборудование, документацию под Москву, станция Отдых.
-А.Ф. Да, это г. Жуковский сейчас.
-В Рехлине садились бостоны лендлизовские, американская комиссия их принимала, вроде как мы возвращаем их в США. Но на самом деле просто шасси убирали и танками давили. Правда, наши снимали с них радиостанции, ставили клеймо "Сделано в СССР".
В Рехлине поразило как жили сотрудники этого НИИ - никаких бараков, отдельные дома, вокруг каждого трава насажена, земли правда мало. В каждом доме холодильник. Печи в кухнях интересные - и на газу могли работать и на угле. Те, что из штаба, себе домой такие увозили.
-А.Ф. А у вас как вообще с трофеями было?
-Да никак считай. Вообще-то была в полку специальная трофейная команда. Ее как город какой брали отправляли за трофеями, причем они приоритет имели перед пехотой - говорили, летчикам, мол, трофеи. Но мы этих трофеев и не видали. Потому что как летчику с собой эти трофеи возить? Один раз взяли - в чемоданы одежду кое-какую, обувь. Но все потеряли, когда перебазировались. Мы ведь как перебазировались - все свое везем в Ил-2. Чехлы для двигателя, инструменты - все прямо в Ил-2 везлось. Летели с полным боекомплектом, чтобы не ждать пока БАО прибудет на новое место и можно было сразу вылететь на боевое задание. Так вот летели на новое место - а чемоданы в бомбоотсеке. А нам приказ - перед тем как в новом месте сесть, отработать по цели. Так и отбомбились - бомбами да чемоданами с добром. После этого мы уже ничего у трофейной команды не брали - бессмысленно. Летчикам трофеи не доставались. Под наше имя их брали, а доставались они штабным да другим наземным, кто может с собой возить.
-А.Ф. А говорят, часы у немцев хорошие были?
-Да нет. Обычная штамповка. У меня вон одни лежат до сих пор. Часы у американцев были приличные, они их меняли на трофейное добро. Из Америки приезжали у них все руки были в часах, по 20 штук.
-А.Ф. А какие отношения были с наземным персоналом?
-Нормальные. Один товарищ как-то стал сильно зарываться, что мол мы политику партии не так понимаем, так мы ему показательный расстрел съимитировали. Все по-честному. Собрали ребят. И собранием решили его расстрелять. Вот он струхнул здорово. А нам после этого случая все представления на ордена вернули. Как-то случай был. У нас замкомполка по химзащите был еврей, так он часто вопрос такой поднимал - почему летчикам и спирт и шоколад положен, а он видите ли на вредной работе, хотя на самом деле у него работы не было вообще - проверять только противогазы, которыми ни разу не воспользовались. Так вот его один раз в вылет вместо стрелка взяли - больше он вопрос такой не поднимал.
-А.Ф. Как это взяли в вылет?
-А приказ такой был. По 7 вылетов в качестве стрелка. А летчикам из тыла - по 20 в качестве летчика, естественно. Помню, как к нам приехал наш начальник училища. Генерал-майор. Он когда в училище были, нас обычно отчитывал - "вот дармоеды, …..".
А тут - "сынки, выручайте". Что поделать слетали за него.
-А.Ф. Это как?
-Ну как. Летит один летчик, а вылет в книжку генералу-тыловику пишут. Сейчас наверно тоже герой - как же 20 боевых вылетов. Пивом он откупился. У нас спирт-то был, а вот пива - нет. Он большую бочку пива поставил. Вот за него его 20 вылетов и отлетали.
-А.Ф. Кстати, а как бы посмотреть на боевую книжку.
-Моя книжка в военкомате. Я ее после войны только два раза в руках держал, когда с места на место переезжал (Москва-Бугуруслан-Береза).
-А.Ф. А какой-нибудь эпизод запомнился особо?
-Из боевых ты имеешь ввиду? Да как-то особо нет. Все похоже.
-А.Ф. А просто из жизни тогда?
-Вот случай был из-за которого мне пришлось стрелка сменить. Когда еще в Польше были, стрелок мой подхватил триппер. И его отправили в госпиталь лечиться, еще один пилот был, тоже отличился. Вот их двоем и отправили. А они, прежде чем ехать решили это дело отметить хорошо. Зашли в ресторан. Набрались хорошо. И тут видят, поляк расплачивается какой-то и у него полный портфель злотых - видимо под шумок грабанул где-нибудь. Они пистолеты достали, подошли к нему и портфель "реквизировали". Сидят дальше отмечают. К вечеру решили, что ехать уже поздно и пошли ночевать на снятую квартиру. Как уснули их и взяли спящими. Поляк не дурак, он сразу в комендатуру побежал. А она была вроде как совместная -советско-польская. Ребят от ресторана выследили и как они уснули - взяли. По 8 лет дали за поведение, порочащее светлый образ советского воина освободителя. Так я лишился отличного стрелка.
-А.Ф. Ясно. А что в Берлине делали?
-Какое-то время там шатались. Народ из советской зоны оккупации убегал к американцам и англичанам - только в одном из десяти домов жили. Немецкие консервы поразили. Наши надо было на костре разогревать, а у них двойное дно. Внизу банки дырочку пробьешь, воды нальешь (можно было просто в лужу опустить). Там реакция химическая шла, разогрев шел. Достаешь банку, а она горячая. Трофейная команда набрала трофеев. И каждому летчику выдали одинаковый комплект - один диван или софу, кресло и трюмо. Это уже перед отъездом выдали. Вывезли нас в Узбекистан. В степь. До ближайшей станции десяток километров. И полгода мы в этой степи стояли. А что делать? Летать не летали. Так мы удирали на станцию и там, на втором этаже было что-то типа ресторана - мы там свои трофеи пропивали. Сначала с нами пытались как бороться - с утра построение в одних трусах и задание - марш бросок вокруг части по степи. Думали, раз пилоты без одежды никуда они не денутся. Но мы с механиками договаривались, они выносили нашу одежду, и мы опять шли на станцию. Как-то даже вызвали проверку - приехали, посмотрели, что мы спокойно сидим, культурно отдыхаем, никого не трогаем. После этого от нас отстали. Вот за полгода все трофеи и спустили. Через полгода нас комиссовали. Меня по здоровью списали - контузия у меня была, после того как сбили. Эта контузия мне еще жизнь попортила. Главное что интересно - врага бить так здоров, а как просто летать - так нельзя. Я из личного дела листок с медицинским заключением выкинул, но медики какой-то код проставили и на следующей же проверке, мне врач сказал, что у меня контузия была.
-А.Ф. А потом куда?
-Из Узбекистана я вернулся в Москву. Но работы не было. К тому времени или тыловики все места заняли или те, кто раньше с фронта вернулся. Пытался на завод устроиться. Но там летчики не нужны, им слесари/токари нужны. Печи клал - я, когда в германии был, изучил устройство "германки". Хорошая печь. Вот перебивался этим. Потом меня знакомый позвал обратно в Узбекистан, там работал. Так как летчиком не мог, стал диспетчером. Потом в Бугуруслан перебрался, а оттуда уже в Березу, тут как раз аэропорт Куйбышевский Курумоч построили. Был начальником службы движения. Разработал единую службу движения (раньше у гражданских и военных были свои). Ей руководил.
Записано в июле 2004 года. Публиковалось на форуме Sukhoi.ru осенью 2004 года.
|
Интервью: Алексей Фадеев |
