Мой отец, Акмолинский Григорий Леонидович, 1909 года рождения. Старший лейтенант. Первый год войны служил штурманом аэрофоторазведки в составе Шестой воздушной Армии Северо-Западного фронта. В июне 1942 года добровольно подал рапорт о направлении в Ленинградский Штаб партизанского движения.
В 1971 году вышла его книга "Невидимка" о Ленинградской партизанской бригаде.
Представляю его воспоминания изложенные в более краткой форме чем в книге.
Материал подготовила Моника Рекута (Акмолинская)
На одной из глухих окраин города Валдая находилось несколько неприметных построек. В них расположилась партизанская диверсионная школа, в которой обучалось свыше трехсот человек: молодых парней, девушек и пожилых опытных разведчиков. Многие из них прибыли из немецкого тыла, перейдя в разных местах линию фронта.
Я вместе со всеми проходил скоростное обучение. Мы тщательно изучали различное вооружение, движение по азимуту, военные карты стометровки и всякие другие премудрости, необходимые знать каждому партизану.
В июне 1942 года меня назначили командиром отдельной диверсионной роты, в составе которой находило 230 человек. Как командир я совместно с разведчиками армии СЗФ тщательно провел разведку переднего края обороны противника для перехода через линию фронта в тыл врага.
На грузовых машинах с закрытым верхом мы доехали до города Осташково. Затем по узкоколейной железной дороге двинулись по направлению к линии фронта.
Одним из моих первых помощников был бесстрашный донской казак Владимир Некрасов. Перед внедрением в немецкий тыл я сказал партизанам, что глубоко верю в благополучный переход через линию фронта, но в то же время предупредил: в случае моей гибели командование примет Владимир Некрасов.
Вечером следующих суток мы с первой группой, 120 человек, вместе с армейскими разведчиками направились к намеченному рубежу. Все мы знали, каким напряженным и трудным будет рейд. Проверили оружие, вещевые мешки. Заставили каждого прыгать на месте, чтобы ничего не звенело, не громыхало, не вызвало ни малейшего шума-шороха. В случае необходимости все приводилось в моментальную боевую готовность.
Нашу первую группу в условленном месте встретили разведчики Второй партизанской бригады Васильева - Орлова и сопроводили ее на партизанскую базу для распределения по отрядам.
Я и Некрасов вернулись обратно в советский тыл за оставшейся группой. Надо было спешить успеть до рассвета снова перейти линию фронта. Армейские разведчики сумели разминировать участок поля, и мы со второй группой вновь благополучно прошли на занятую врагом территорию, несмотря на то, что линия фронта была плотно закрыта силами противника. Немцы находились, буквально, в нескольких метрах от нас.
Сто человек были направлены в бригаду Леонида Цинченко. Под моим командованием диверсионной группой при отряде "За правое дело" осталось 60 человек. И начались наши боевые действия по взрыву железных дорог, мостов, устройству завалов на дорогах, уничтожение телеграфно-телефонной связи.
Вспоминаю случай, когда я в составе пяти человек направился к скрытому фашистскому аэродрому в районе железнодорожной станции Подберезье. Там была посадочная площадка немецких истребителей "Мессершмидт-109". Накрытые сетками самолеты находились под укрытием деревьев и кустарников, которые мгновенно можно было убрать, чтобы подняться в воздух для прикрытия бомбардировщиков.
Было начало осени. Рано утром наша группа скрытно подобралась к одной из ниш, где стоял охраняемый немецким солдатом самолет. Надо отметить, что вооруженный автоматом фашист находился у каждого самолета.
Я полз впереди группы. Недалеко от меня один партизан держал наготове три толовые шашки, связанные вместе. Оставлено лишь отверстие для взрывателя. Трое партизан охраняли мои действия. Малейший шорох мог сорвать всю эту операцию.
У меня в руках был длинный обоюдоострый кортик. Мне повезло: у немецкого солдата, видимо, заболел живот, который он вынужден был опорожнить, не оставляя поста. Он снял с шеи ремень автомата, положил оружие на траву и, опустив штаны, присел. В мгновение ока я оказался рядом и всадил кортик ему в горло. Караульный неслышно упал в траву. Я взял его автомат, из голенища сапог вынул две запасные обоймы и шепнул подрывнику, находившемуся в двух метрах от меня: "Давай взрывчатку и капсюль!".
Приоткрыв фонарь кабины летчика, я опустил на сиденье пилота взрывчатку весом 600 граммов. Аккуратно вставил капсюль с прижатым бикфордовым шнуром длиною, примерно, полтора метра и знаком дал команду быстро уходить. Зажег шнур, схватил автомат и быстро догнал своих.
Мы мчались по знакомой просеке, невидимой немцами. Вскоре раздался мощный взрыв, но мы уже были вне опасности. Самолет был уничтожен.
В начале августа 1942 года командующий Шестнадцатой немецкой армией отдал приказ: в течение недели ликвидировать Партизанский край. Враг пытался разбить на части партизанскую оборону, изолировать отдельные отряды друг от друга и бить поодиночке.
Лишь после того, как оккупанты ввели в бой сильные танковые подразделения, отряды Второй партизанской бригады вынуждены были отойти на новые оборонительные рубежи. При этом партизаны минировали дороги, устраивали на путях отхода лесные завалы, оставляли засады, которые, пропуская крупные силы врага, громили обозы и уничтожали мелкие группы захватчиков.
15 сентября 1942 года наша диверсионная рота по заданию Поддорского партизанского отряда произвела засаду на дороге и расстреляла восемь подвод противника, убив при этом 12 фашистов. Захватили трофей: пистолеты, автоматы и ящики с патронами.
Гитлеровское главное командование внимательно следило за проведением карательной экспедиции. Оборона Партизанского Края по-прежнему носила активный характер. Специальные отряды совершали рейды по тылам вражеских частей: за август 15 налетов на гарнизоны карателей.
Помню, как наша диверсионная рота по моему "сценарию" разгромила карательные гарнизоны в Лопастике и Михалкино Поддорского района.
Был яркий солнечный день. На окраине деревни немецкие солдаты без оружия, в трусах и майках играли в волейбол. За игрой наблюдали, вероятно, все солдаты и офицеры гарнизона. Мы, партизаны, вошли стремительно и совершенно открыто в трофейной немецкой форме, громко распевая на немецком языке заранее выученный марш. Никто нас не остановил. Внезапно для фашистов из автоматов и пулеметов мы открыли огонь на играющих и присутствующих. Площадка для игры в волейбол была усеяна трупами. Оставшиеся в живых в панике, сгорбившись, пытались бежать, но и их настигли наши пули. Мы также быстро ушли после боя, как и появились. Из деревни застучали два пулемета, но эти выстрелы нам уже не могли повредить: нас укрыл родной нам лес.
 |
Награждение Григория Акмолинского орденом Красной Звезды за боевые заслуги |
 |
Обсуждение маршрута. Справа - Григорий Акмолинский |
Положение партизан сильно усложнилось после того, как почти все наши лесные аэродромы попали в руки гитлеровцев. Доставка боеприпасов из советского тыла стала почти невозможной. Выброска грузов на парашютах затруднялась из-за блокады края с воздуха. Недостаток боеприпасов начинал сказываться на исходе боев.
В сентябре 1942 года мы едва ушли от гибели.
На Вторую партизанскую бригаду обрушились карательные части: авиация, артиллерия, танки. Бомбардировщики сбрасывали смертоносный груз на главную нашу базу. Тут явно содействовали руки предателей, указывавшие противнику координаты местонахождения партизан сигнальными ракетами.
Нас пытались окружить. Это было трудно, ведь у нас были свои тайные тропы, по которым нам удавалось уходить из окружения. Мы укрывались в болотах, кочевали с места на место, но нас и там не оставляли в покое: бомбежка продолжалась. Среди партизан были большие потери.
Почти неделю мы укрывались от карателей в болоте. Не было боеприпасов, продуктов. Одежда помокла, истрепалась. Многие тяжело заболели от простуды, от голода. Мы попали в настоящее кольцо, но нам удалось найти из него выход. Тяжелым был путь Мучил страшный холод. Наша переводчица Зельма Фишман потеряла в болоте один сапог. Не смогла его вытащить из трясины и пошла в одном сапоге. Командир бригады Светлов увидел эту страшную потерю обуви у Зельмы, выматерился, вернулся и вытянул сапог из болота. Кто знает, может быть именно этим поступком он спас жизнь молодой женщины.
Рация вышла из строя, и командование решило выйти к своим в тыл. Грязные, заросшие, усталые партизаны отправились к линии фронта и в ночь на 22 сентября перешли в советский тыл.
В ходе 4-й карательной экспедиции, продолжавшейся месяц, врагу удалось занять территорию Партизанского края, однако подавить основные партизанские силы области, а тем более покончить с партизанским движением в тылу немецкой армии, так и не удалось. Партизаны, хотя и понесли значительные потери, сумели вырваться из кольца и выйти в новые районы. Были сохранены отряды и бригады, которые и в дальнейшем являлись костяком многотысячной армии ленинградских партизан.
Сейчас, по прошествии многих лет, я вспоминаю войну. Многое позабывалось: точные даты и названия мест боевых действий, ведь записи я не вел
Зима 1942-1943 года была холодной. Партизанам и так приходилось очень тяжело, а сильные морозы усугубляли положение. Я отморозил себе подбородок, не мог глотать пищу. Вопреки невзгодам боевые действия партизан в фашистском тылу не прекращались. Сколько засад на дорогах, разрушенных линий связи, налетов на гарнизоны противника, взорвано мостов! Сколько диверсий на железных дорогах, минированных путей, вызвавших крушения поездов!
Чтобы сохранить железнодорожный состав, в котором находилось вооружение, танки, боевая техника и солдаты, немцы пускали впереди состава автомоторису. Она толкала перед собой груженую песком или камнями платформу. Вслед за ней двигались две-три открытые платформы, также нагруженные балластом. Их толкал перед собой паровоз. И только вслед за этим уже двигался основной состав. Но, несмотря на принятые врагом меры, поезда и воинские эшелоны по-прежнему летели под откос.
Мы действовали небольшими диверсионными группами в семь партизан. Подвязывали противотанковые мины, каждая из которых весила от трех до пяти килограммов, по цепочке за ручки к стальному тросу телеграфного провода. Мины укладывали на поверхности насыпи, замаскировав их листьями лопухов или тонким слоем земли.
Лежали мы в засаде, примерно, в 20-30 метрах от железной дороги, укрытые ветками или скошенным сеном. Надо заметить, что немцы вырубили леса вдоль железнодорожного полотна на 10-15 метров по обеим сторонам. Поэтому сложно было маскироваться.
Место для взрыва и крушения мы выбирали на крутых поворотах и зорко следили в бинокль. Когда появлялась автомоториса, я давал команду приготовиться и натягивал трос. Автомоториса проходила, а вслед за ней через 20 метров двигались платформы с балластом. Как только они проходили, я молниеносно тянул провод, и мины по незаметному накату появлялись на поверхности, плотно ложась на рельсу. Нужно было действовать незаметно и быстро. Позади мне помогали тянуть трос два партизана.
Взрыва двух мин было достаточно, чтобы паровоз сходил с рельсов и падал боком под откос, таща за собой железнодорожный состав. Следом за двумя взорванными минами по детонации взрывались остальные три. На месте взрыва образовывалась глубокая воронка. Крушение вызывало огонь. Начинали взрываться боеприпасы. Из падающих вагонов в дикой панике выпрыгивали солдаты. Мы сразу же бросались бежать к лесу.
Таким методом удалось подорвать несколько эшелонов в районе железной дороги Топорец - Великие Луки. Были спущены под откос 37 вагонов с живой силой, техникой и два паровоза, путь разорван и загроможден, движение на несколько суток прекращено.
С 1 августа 1943 года начинается партизанская "рельсовая война". Основное в тактике партизанской борьбы на этом этапе - уничтожение, причем массовое, рельсового хозяйства противника, мостов и водоснабжения.
В конце декабря 1943 года был издан приказ Ленинградского штаба партизанского движения о формировании 13-й партизанской бригады. Командиром был назначен А. В. Юрцев (бывший начальник штаба Второй партизанской бригады), комиссаром - А. Г. Поруценко (руководитель Дедовичского межрайонного подпольного центра). Меня, Акмолинского, - начальником политотдела бригады.
В январе бригада базировалась в районе Серболовского леса Дедовичского района. Район действий партизанской бригады охватывал Дедовичский, Белебелковский, Дновский, Волотовский, Пожеревицкий и частично Порховский районы. В основу боевых действий бригады входило: "оседлать" шоссейную и железную дороги указанных районов с целью не дать противнику возможности подбрасывать к линии фронта технику и живую силу, а также и увозить ее в период отступления фашистской армии.
 |
13-я Ленинградская партизанская бригада, зима 1943 года. На первом плане справа командир 13-й Ленинградской партизанской бригады Александр Юрцев. Слева - начальник политотдела 13-й Ленинградской партизанской бригады Григорий Акмолинский. |
26 февраля 1944 года Тринадцатая партизанская бригада под командованием Юрцева и Поруценко с боями овладела районным центром Ленинградской области Пожеревицы и железнодорожной станцией Судома и удерживали их до прихода Красной Армии. Другая часть этого же соединения вместе с передовыми частями Красной Армии 25 февраля 1944 года участвовала во взятии районного центра Ленинградской области и железнодорожной станции Дедовичи. Партизанами захвачены трофеи и документы. Выйдя в Дедовичский и Порховский районы, партизаны соединились с Красной Армией. 26 февраля 1944 года бригада вышла в город Ленинград.
После освобождения Ленинградской области и города Ленинграда от врага в 1944 году меня направили в составе отряда партизан в еще оккупированную фашистами Эстонию.
Много было боев и походов. Это лишь очень короткий рассказ о некоторых боевых действиях партизан в тылу врага. Очень многие не вернулись с полей сражений. Забывать об этом нельзя!
 |
У сбитого фашистского самолета. 1944 год |
