Родился 3 февраля 1926 г. в д.Дедкова Гора Осьминского района Ленинградской области. До войны окончил 5 классов неполной средней школы. С 11.09.1943 по 03.03.1944 г. находился в действующем 6-м отряде 9-й Ленинградской партизанской бригады (преобразованного в ноябре 1943 г. в 7-й отряд 12-й Приморской партизанской бригады), действовавшей на территории Ленинградской области. Затем - в составе 925-го полка 249-й Эстонской стрелковой дивизии, 8-й Эстонский стрелковый корпус. Участник боев на Сааремаа и в Курляндии. Был ранен, награжден медалью "За отвагу" и "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг".. Затем служил в пограничных войсках под Ленинградом. В запасе с 1950 г. С 1951 г. в Эстонии, в поселке Нарва-Йыэсуу. Вплоть до выхода на пенсию в 1986 г. работал тралмастером на судах-тральщиках в рыболовецком колхозе "Октообер". Там в настоящее время и проживает.
В 1943 г. - разведчик партизанского отряда, 17 лет.
И.Вершинин. Расскажите вкратце о вашем предвоенном детстве. Откуда родом, кто родители, чем занимались?
М.Крюнберг. Я родился в сельской местности, в Осьминском (теперь уже Сланцевском) районе Ленинградской области. Отец мой, Эдуард Крюнберг, был из числа так называемых эстонских переселенцев, которые перекочевали на эти земли из Эстонии не от хорошей жизни. У нас в районе таких эстонцев много было. Мать, Пелагея, была русской. Я был одним ребенком в семье. Чем занимались? От зари до зари трудились в колхозах. Сам я до войны окончил всего лишь пять классов сельской школы и помогал своим родителям в хозяйстве. А потом, в 1941 году, у нас началась тяжелая жизнь в немецкой оккупации. Приятного было мало. Потому я и ушел в партизаны.
И.Вершинин. Что заставило вас уйти в партизаны?
М.Крюнберг. Немцы вели себя нахально на нашей территории, довольно жестко обращались с местным населением. Мы видели все это собственными глазами. В итоге я понял: "Нужно бороться. Нужно мстить за свой народ, за свою страну" В партизаны, между прочим, кое-кого и не брали. Брали тех, кто был решительно настроен на борьбу с врагом. Да и воспитание у нас было иным. Мы считали: советская власть - самая лучшая власть. Другой системы даже и не знали. И при таком положительном отношении к советской власти, при таком патриотизме отсиживаться в деревне просто не могли.
И.Вершинин. Расскажите о том, как начиналась ваша партизанская жизнь?
М.Крюнберг. А я ушел в партизаны в августе 1943 года (Так как 6-й отряд, в котором числился Крюнберг, был сформирован в октябре 1943 г., скорее всего, он вступил в Осьминский партизанский отряд, на базе которого в составе 9-й Ленинградской Краснознаменной бригады был создан 6-й отряд. Первое время в отряде насчитывалось 20 человек. По состоянию на 25 ноября 1943 года численность отряда составляла 161 человек. - Примечания И.Вершинина.) Решение принял мгновенно. Собрался, накинул на спину мешок с трехсуточным бельем, а ранним утром на рассвете уже в бой вступили с немцами. Никаких учебок или там дополнительных подготовок. Мы учились воевать непосредственно в боевой обстановке.
И.Вершинин. Чем запомнился первый бой?
М.Крейнборг. Первый бой - это, как говорится, самое памятное, что больше всего запоминается. Нам было заранее известно, что в таком-то заданном районе проследуют три немецких машины с примерно 50 солдатами. Мы определились с местом и сделали засаду. Но были малоопытные, допустили множество ляпсусов. В дальнейшем, конечно, подобных проколов у нас уже не было. Мы так ударили по ним, что один наш боец был ранен и угодил к немцам в плен. Как партизана, его хотели расстрелять. Но попался ему врач, словак по национальности, который где-то его у себя спрятал. Через трое суток гарнизон отряду удалось выбить. Там мы и нашли нашего партизана спрятанным.
И.Вершинин. Теперь - о вашем отряде, если можно, несколько поподробнее.
М.Крюнберг. Наш шестой отряд входил в состав 9-й Ленинградской партизанской бригады и действовал в основном на территории сразу нескольких районов Ленинградской области: Сланцевского, Волосовского, Осьминского (По некоторым данным, отряд прикрывал дислокацию 9-й партизанской бригады с востока. - Примечание И.Вершинина). Командиром нашего отряда был Скурдинский, которого прислали из Ленинграда. Но мы называли его по псевдониму - батя. Тогда в отрядах были, как правило, псевдонимы. (Мейнхард Эдуардович, видимо, перепутал Скурдинского по должности. Так, по некоторым данным, упоминаемый Скурдинский Михаил Васильевич был с октября по ноября 1943 года военным комиссаром данного отряда, впоследствии председателем оргстройки Осьминского района. Командовали же 6-м отрядом последовательно несколько человек: И.Ф.Ковалев, Ф.Д.Гавриленков. - Примечание И.Вершинина) Если из близких друзей вспоминать по отряду, то это Лешка Иванов (к сожалению, погиб в партизанах), Мишка Харитонов (с ним до сих пор поддерживаем связь, иногда сюда ко мне приезжает).
И.Вершинин. В отряде вашем были другие национальности?
М.Крюнберг. Ну что можно по этому поводу сказать? Четыре человека эстонца было, несколько евреев. Были и цыгане. Дело в том, что после в 1942 году немцы их, как и евреев, стали уничтожать. Поэтому многие из них к нам примкнули.
И.Вершинин. Ваши основные обязанности в отряде?
М.Крюнберг. Хотя я и числился в отряде, относился к бригадной разведке. Ходили мы на поиски каждые три-четыре дня. На задания отправлялись, как правило, в составе группы из шести человек. Возглавлял нашу группу Михаил Васильев, бывший председатель нашего деревенского колхоза. Разведка - это сама боеспособная часть в партизанах.
И.Вершинин. Что было самым страшным для партизана?
М.Крюнберг. Самым страшным для нас, партизан, было попасть в плен. Немцы партизан не желали и считали расстрел слишком мягким для них наказанием. Раненных не лечили. Поэтому нас ожидала сразу виселица. Конечно, перед этим они могли поиздеваться, устроить допрос с пристрастием. А потом - все равно на веревку! Поэтому многие из тех, кого тяжело ранило в бою, чтобы не мучиться у немцев, отбивались до последнего. А сколько наших попадалось к ним? Не счесть. И мы поступали с ними точно так же, как и они с нами. То есть, жестоко расправлялись в бою. Закон был один: или ты его убьешь, или - он тебя. Но в других условиях не уподоблялись им, например, не всех пленных расстреливали, кое-кого и отпускали.
Воевать в партизанах было тяжело. Одно лишь, кажется мне, помогло выжить: упрямство. Ведь мы не только стреляли по немцам, захватывали их обозы с продовольствием, подрывали железки. В сутки нам приходилось делать длинные переходы не по одному десятку километров. И все это - по труднопроходимым болотам и лесам. Отсыпались уже у костров в деревнях, но это когда были время и возможность, что было очень редко.
И.Вершинин. Приходилось ли вам воевать против власовцев?
М.Крюнберг. Приходилось. Этот эпизод случился в октябре 1943 года. Тогда нашей бригаде дали задание: постараться захватить предателя Власова в плен, который совсем недалеко от нас находился. Но сделать нам этого не удалось.
И.Вершинин. Предатели-перебежчики встречались в отряде?
М.Крюнберг. В нашем отряде такой был один. Но он вскоре к нам попался. Что с ним сделали? Расстреляли, и дело с концом.
И.Вершинин. О роли случайности в партизанах. Что можете по этому поводу сказать?
М.Крюнберг. И такое в нашей жизни встречалось. Когда мы подрывали железную дорогу в районе Волосова, я получил в отряде задание: заложить на стыке рельсов шашки, дернуть бикфордов шнур и отбежать как можно дальше. Но я не рассчитал своих сил, замешкался и в результате получил ранение в обе ноги.
И.Вершинин. Погибших партизан как захоранивали?
Почти в большинстве случаев, чтобы не наследить, хоронить старались незаметно. Делали так, чтобы никто не обнаружил и не увидел. Уже после войны этих погибших перезахоранивали. Естественно, если оставались те, кто эти похороны видел. И сколько таких неперезахороненных партизан осталось? Никому не известно.
И.Вершинин. А как было с питанием в партизанах?
М.Крюнберг. Начну с того, что наш отряд атаковал немецкие обозы с продовольствием. Все отобранные продукты доставались нам. Ну и кроме того, мы действовали в так называемом партизанском районе. Советская власть наладила здесь свое централизованное снабжение продуктами.
И.Вершинин. Одевались партизаны, как правило, во что?
М.Крюнберг. Форма могла быть какой угодно. Она могла быть и советской, и немецкой, и половина-наполовину. Часто такую одежду с убитых немцев стаскивали. Естественно, орлов и погон не оставляли. Иначе в первую же очередь могли прихлопнуть и свои. Не успеешь и крикнуть: "Партизаны, мы - свои!" А так немецкую форму многие носили. Мне, например, досталась немецкая шинель.
И.Вершинин. Как так получилось, что вы выбыли из отряда?
М.Крюнберг. После того, как наша местность была освобождена после двухлетней оккупации, нас перекинули в тыл противника в район Пскова и Волосова (Слова М.Э.Крюнберга подтверждаются некоторыми архивными данными, которые свидетельствуют о том, что 12 ноября 1943 года по приказу командира 9-й партизанской бригады отряд переформировывался в отряд № 7 и придавался 12-й Приморской партизанской бригаде. Видимо, в его составе Крюнберг и оборонял район Пскова и Волосова. - Примечание И.Вершинина). Там, наверное, мы около месяца воевали. Потом по поступившему приказу вышли к Ленинграду, где отряд был расформирован. Всех нас после этого начали распределять кого по войсковым частям, кого по другим партизанским отрядам. Меня собирались направить в отряд, действовавший в Западной Белоруссии, но дней через десять выяснилось, что я по-национальности эстонец. А в то время был приказ Сталина: направлять эстонцев в эстонские национальные части. В итоге я и оказался в 8-м Эстонском стрелковом корпусе, в 249-й стрелковой дивизии, в 925-м полку. В его составе участвовал в боях на острове Сааремаа, потом - в боях в Курляндии. Был даже ранен осколком в лицо.
И.Вершинин. Возвращаясь, так сказать, к партизанской теме. Скажите, тяжело ли вам было после вашего партизанского прошлого привыкать к армейской дисциплине?
М.Крюнберг. Честно говоря, трудновато. Ведь армейская жизнь, как известно, строго регламентирована. В партизанах в этом отношении было намного легче. Там было все проще: ты просто участвовал в боевых действиях. Единственное, что если тебе давали приказ, ты был обязан любой ценой его выполнить. И с этим все считались.
И.Вершинин. Какого характера были эти бои?
М.Крюнберг. Бои были самыми обыкновенными. Появился, конечно, опыт войны, наше вооружение было, по сравнению с 1941 годом, очень качественным. А так что можно сказать? Немцы отступали, мы наступали...
И.Вершинин. Среди ваших боевых наград - медаль "За отвагу". Как вы ее получили?
М.Крюнберг. Очень просто. При освобождении эстонских островов в 1944 году полез вперед и занял окоп. Наградное дело долго пылилось в архивах. Награда нашла меня лишь в восьмидесятых. Кстати, где-то там пылится представление и на медаль "Партизану Отечественной войны". Я ее до сих пор так и не получил.
И.Вершинин. День Победы как отмечали?
М.Крюнберг. Хотя к началу мая бои в своей основной массе закончились, у нас в Курляндии войска оказывали жестокое сопротивление. Особенно сопротивлялись власовцы, которые понимали только одно: попадись они в плен - получат как минимум по 25 лет лагерей, а по большей части - расстрел. Где-то в 9 часов этих власовцев мы должны были атаковать. Но потом объявили о конце войны, задание временно отменили. Началась радостная пальба из всех видов оружия, слезы радости, обнимания. А потом снова пришлось еще несколько дней добивать курляндскую группировку, в том числе и власовцев. (Отдельные подразделения немцев и власовцев оказывали сопротивление войскам, по некоторым данным, вплоть до 20 мая. 1945 года. - Примечание И.Вершинина)
И.Вершинин. Как сложилась ваша судьба после войны?
М.Крюнберг. В 1945 году меня перевели служить в пограничные войска, неподалеку от Ленинграда. Моим непосредственным командиром, кстати говоря, был капитан С.А.Соколов (его воспоминания опубликованы также на сайте "Я помню"). Служилось очень легко, так как пограничники с местным населением были связаны. Мы чувствовали себя уже людьми полугражданскими. В ноябре 1950 года демобилизовался. Потом поселился в Ленинграде, работал рабочим на заводе "Бондарев", где производили пивные бочки (дубовые, липовые, буковые). Потом, в 1951-м, из-за проблем с жильем отправился на историческую родину в Эстонию, в поселок Нарва-Йыэсуу. Работал сначала разнорабочим, но потом окончил школу тралмастером и работал тралмастером на судах рыболовецкого колхоза "Октообер". На пенсию вышел по достижении пенсионного возраста в 1960 году.
| Интервью и лит.обработка: | И. Вершинин |
