Я родился 15 июня 1925-го года в селе Хопнев Киверцовского района Волынского воеводства. В семье крестьянина, родители имели 10 гектаров земли. У меня была старшая сестра Евка и два меньших брата Геннадий и Александр. До 1939-го года я окончил четыре класса. В польской школе была такая система, что как хорошо ты не учишься, все равно два года сидишь в третьем классе, а в четвертом – три года. Так что за семь лет хождения в школу окончил только 4 класса. Изучали историю, украинский, польский языки. Украинского языка было 2 урока в неделю. Русского и немецкого не было вовсе. Всеми учителями были только поляки. Польская власть в целом считала, что украинцам учиться не надо. В соседнем селе за пять километров от нашего села находилась шестилетняя школа и сельскохозяйственный техникум. На все наше село только два человека там выучились.Из остальных ребят никто не ходил. Когда в 1939-м году нас освободили советские войска,то я пошел в это соседнее село, где успешно окончил пятый и шестой классы.
Советские войска вошли к нам в сентябре 1939-го года. Никто им не сопротивлялся, мы восприняли приход советских войск воодушевленно и радостно. Приглашали в гости, принимали солдат и офицеров. Польские войска сдавались в плен и поднимали руки. Два года была советская власть. Коллективизации как таковой не было, колхозы пошли только после войны.В предвоенные годы все шло к этому, но решения об обобществлении мы в то время еще не приняли.С приходом советских войск многие начали разговаривать на русском языке, ведь сельчане его неплохо знали.И уже через год начали призывать в Красную Армию. В 1940-м году было мобилизовано человек пять из молодежи.
22 июня 1941-го года я пас стадо коров. Пришел домой в обед и там узнал о том, что приезжал из района представитель и объявил о том, что немцы начали войну против Советского Союза. В среду немецкие войска уже были на нашей территории.Наши войска отступили, немцы зашли, боев не было, и они расселились по хатам. Целая немецкая дивизия прошла через наше село. Они имели с собой переводчиков, потому что среди сельчан никто не знал немецкого языка. Ни одного природного немца также не было, хотя в шести километрах от нас находилось село фольксдойче Винцентовка, где располагалась немецкая школа. Затем, после ухода войск, приехали другие немцы, они назначили старосту и коменданта. Старостой стал Вознюк, неграмотный крестьянин, а комендантом села определили Мацюк. В полицаи пошло четыре человека. Впоследствии они ушли в леса и стали повстанцами УПА. Только они и пошли в УПА, больше из нашего села никто не пошел, мы вообще считались коммунистами. Оккупация прошла так – сначала было вольготно, а потом через полгода начали собирать налоги, обкладывали сильно, еще через год начали брать молодежь на работу в Германию. Все, кто до 20 лет, должны были идти на медицинскую комиссию в райцентре.Ну что же, мы прошли комиссию, но из нашего села никто не попал в Германию, только забрали четырех пожилых женщин, которые вернулись уже после войны.Я же работал плотником в мандатной мастерской.
Когда немцы появлялись в селе, то мы убегали в лес. Никого не оставалось, одни старики, а мы прятались, у нас леса были большие. Между селами расстояние было 4-5 километров, так что скрыться было легко. В лесу были отряды УПА, но в село не заходили, а в партизаны из наших пошло 13 человек. Из некоторых семей по 3 человека ушло. По линии отца двоюродные родственники три Барабухи стали партизанами, а по линии матери – два Пилипчука. Советские партизаны приходили на край села к знакомым, где собирали провизию.
Освободили село в феврале 1944-го года. Боев не было, сражение гремело где-то километрах в десяти. Пришла пехота, ее хорошо встречали. «Советские войска!» - начали кричать. И уже через день начали призывать в Красную Армию. Все призывники, начиная с 18 лет до старых людей, пошли в райцентр на медицинскую комиссию. Нас, молодых, 1925-го и 1926-го годов рождения, собрали отдельно, а те, кто служил еще в польской армии, сразу же распределили по частям. А нас временно отпустили по домам. И 11-го марта мы должны были явиться в полевой военкомат, располагавшийся за 20 километров от села.В результате нас отдельно собрали и организовали сводный взвод, который на поезде отправили в город Чкалов. Там были в степях построены казармы и размещались запасные полки. Нас определили в учебную роту для подготовки саперов. Меня назначили командиром отделения. Подошел к старшине и говорю ему: «Товарищ старшина, я же в армии не служил, как смогу командовать». Тот ответил: «Ничего, научим». Обучение длилось четыре месяца. Стреляли из винтовок и автоматов ППШ, учились минированию и разминированию. Кадровыми командирами был только ротный и старшина, а командиры взводов, четыре лейтенанта, пришли раненными из госпиталей, так что как фронтовики знали, чему нас учить для передовой.Выпустили в августе 1944-го года. И направили в Прибалтику. Меня определили сапером-разведчиком в 585-я отдельный саперный батальон 286-ой Ленинградской Краснознаменной стрелковой дивизии.
Наша дивизия какое-то время стояла в резерве, а затем к 1945-му году была переброшена в Польшу. В конце января 1945-го года командир роты поручил мне разведать инженерные сооружения противника на правом берегу реки Пшемша, пришлось переплыть реку и все четко запомнить. Немцы периодически открывали огонь по реке, но мне удалось переплыть ее обратно, все сообщить и зарисовать на карте. За эту операцию мне вручили медаль «За отвагу».
28 февраля 1945-го года была организована разведка боем и нас, четверых саперов, назначили создать проходы в минных полях противника и обозначить их для наступающей пехоты. Артподготовка началась в семь часов утра, а мы до девяти часов уже все сделали. А вот колючую проволоку не довелось снимать – этим занималась другая группа.Пришлось там разминировать несколько «шпринг-мин», это были опасные мины. После артподготовки пошли вперед и захватили первую линию траншей и в плен нескольких немцев, в том числе раненных, которые еще оставались в окопах. Но оказалось, что небольшая группа противника осталась в какой-то яме, они открыли по нам огонь и меня ранило.Отправили в госпиталь, где пробыл до мая 1945-го года. 9 мая по радио сообщили о капитуляции Германии, эту новость все восприняли с большой радостью.
После Победы меня выписали и отправили в Могилевскую область в составе 79-го отдельного гвардейского саперного батальона снимать немецкие минные поля. И все лето мы занимались разминированием, причем за каждой ротой был закреплен немецкий военнопленный офицер, имевший карты минных полей, и мы по его указанию снимали минные поля. Не обошлось без потерь. Старшина Калининского распоряжался на перекрестке, куда двигаться машинам и не заметил, как встал рядом с миной, машина на нее наехала, мина взорвалась, и его осколками убило, а одного солдата-молдаванина ранило.В 1946-м году мы перешли в Дрезден, откуда нас решили перебросить в Австрию и мы должны были пройти свыше 1000 километров через Польшу, Венгрию и Чехословакию. Три дня шли, четвертый отдыхали, были сорок дней в пути. До Вены дошли, а потом оказались в 12 километрах от итальянской границы. И снова в учебный взвод, под конец и экзамены устроили. Нас было 42 человека, 36 получили младшего сержанта, а нас, шестеро, получили сержанта, я, Деревицкий, Бобошко и другие. Назначили нас командирами отделений. Через некоторое время вернулись в Советский Союз.
- Как вас встречало мирное население в Польше?
- Хорошо.
- Как кормили на фронте?
- Весьма неплохо.Перед маршем или наступлением хлебный паек старались сами в сухари заготавливать. Немецкие трофеи не сильно собирали – не успевали. А на передовой, что хорошо, выдавали американскую тушенку.
- Как мылись, стирались?
- За этим строго следили, каждые десять дней нас водили в баню. Санинструктор у нас хорошо работал.
- Женщины в части служили?
- Нет. Даже санинструктором был мужчина по фамилии Кирпота из Кировоградской области.
- Деньги на руки получали?
- Да, семьдесят рублей в месяц.
- Чем вы были вооружены?
- Карабин и щуп для поиска мин у каждого сапера.
- Как передвигались на марше?
- Исключительно пешком.
- Что было самым страшным на фронте?
- Снятие мин. Это самое опасное дело.
- Замполит был у вас в батальоне?
- Был такой. На передовой появлялся редко.
- Помните своего командира взвода на фронте?
- Да, взводным был лейтенант по фамилии Калужин, а ротным – Кулагин. Это были хорошие и сознательные командиры, прекрасно понимавшие солдатскую долю.
| Интервью и лит.обработка: | Ю. Трифонов |
