Петухов Пётр Михайлович

Петухов Пётр Михайлович, родился в 1914 г. в деревне недалеко от г.Пермь, на Каме. Кадровый военный. За Халхин-Гол награжден орденом Красной Звезды. Вручал в Кремле М.И.Калинин. Пожав руку, сказал: "Носите, товарищ Петухов - заслужили". Осенью 41-ого начал воевать под Москвой ("Сибирские дивизии"). Закончил войну под Кенигсбергом. Был ранен дважды. После войны учился по военно-инженерной специальности в Ленинграде. Служил в Венгрии, затем в Карелии. Был демобилизован в 1956-м ("хрущевское сокращение") в звании майора. Жил на Урале, в Перми, затем в г.Конаково, Калининской, ныне Тверской области. Умер в 1994 году.12.12.1990

Оборона Москвы.

24-ого октября 1941 года в 6 часов утра сапёрный батальон 82-й МСД прибыл в г.Загорск Московской области. День был пасмурный и моросил дождь. Через железнодорожную станцию Загорск непрерывно шли эшелоны с различным заводским оборудованием на восток. Эвакуировались из Москвы предприятия на Урал, в Сибирь. По окончании разгрузки подразделения сапёрного батальона с техникой двинулись колонной по полевой дороге в ближайший лес. Поле было усыпано листовками-пропусками, сброшенными с немецких самолётов. Эти листовки бойцы собирали и сжигали. По обстановке чувствовалось, что немецкие войска находятся на подступах к Москве. После небольшого отдыха личный состав и материальная часть приводились в боевую готовность. После приёма пищи, с наступлением сумерек, батальон на автомашинах двинулся колонной в Москву по шоссе Загорск-Москва. Ночью, когда проходили по улицам нашей столицы, Москва была погружена во мрак. Подразделения ПВО (противовоздушной обороны) несли службу по защите столицы от налётов вражеских самолётов, которые всё время пытались прорваться к ней и нанести бомбовый удар. Прожектора во всех направлениях прорезали ночную тьму и обшаривали Московское небо. Над центром Москвы и другими важными объектами висели воздушные заграждения. Откуда-то доносились глухие взрывы, чувствовалась близость фронта. Проехав Кунцево, мы увидели несколько тяжёлых танков "КВ", которые выходили на огневые позиции, видимо, по плану обороны. Я ехал на головной машине, ведя колонну батальона, так как командование батальона срочно было вызвано командиром дивизии, полковником Шараповым, в штаб дивизии, находящийся в Голицыно.

Двигаясь, я увидел перед нашей машиной труп женщины, раздавленной гусеницей тяжёлого танка. Мы остановились. Я спросил у стоящих женщин, как это случилось. Они сказали, что эта женщина потеряла двух малолетних детей при панической эвакуации из зоны боёв, и только-что она на их глазах бросилась под танк, убитая горем. Я и мы все почувствовали всю тяжесть трагедии, переживаемой нашими людьми.

В Голицыно колонну встретил начальник штаба батальона капитан Журавлёв. Колонна свернула с шоссе влево, в лес. Я приказал старшине роты Полякову и командирам взводов накормить личный состав роты. Сам я, получив топографическую карту-километровку района Кубинка - Дорохово от начальника штаба, пошёл к командиру батальона капитану Пивоварову. Выслушав мой доклад о прибытии колонны батальона, комбат ввёл меня в обстановку.

Наша 82-я МСД получила приказ: оседлать Минское и Можайское шоссе на рубеже с.Крымское - д.Ляхово и сходу нанести контрудар по частям противника, рвущимся к Москве по этим двум магистралям. В последующем непрерывными атаками, силами отдельных полков и батальонов, изматывать противника и не допустить прорыва его механизированных и танковых частей на Москву.

Сапёрный батальон имеет задачу: имеющимися силами и средствами способствовать успешному ведению боевых действий наших частей и подразделений и, главное, затруднить боевые действия частей противника, не допустить прорыва его войск по Минскому и Можайскому шоссе на Москву.

Пермь 1938 г.

Мне было приказано: установить противотанковое минное поле между Можайским и Минским шоссе, 100 метров западнее д.Ляхово, устанавливая в лунку по две мины, так как здесь действуют тяжёлые танки противника. Второе - заминировать мост на Можайском шоссе в районе села Крымское и немедленно приступить к оборудованию командного пункта командира дивизии в районе столба "76 км" на Минском шоссе, в лесу, справа от дороги.

После получения приказа от командира части я поставил боевую задачу командирам взводов. 1-й взвод, командир взвода лейтенант Игумнов - заминировать мост на Можайском шоссе, в районе села Крымское для взрыва электрическим способом, дублируя огневым. 2-й взвод, командир лейтенант Широбоков - оборудовать командный пункт командиру дивизии. 3-й взвод, за командира взвода помкомвзвода Кудряшов - установить противотанковое минное поле в районе деревни Ляхово между Минским и Можайским шоссе, взять 600 штук мин ТМ-35, устанавливать по две мины в лунке. Я буду находиться со взводом Кудряшова.

После завтрака, подготовки и укладки на машины мин, взрывчатых веществ и необходимых принадлежностей, а также инструмента, рота колонной в 5 машин выехала на Минское шоссе и двинулась к отметке "76 км". По шоссе к линии фронта двигались тыловые подразделения, обеспечивающие боеприпасами, продовольствием и всем необходимым в бою. В небе пролетела немецкая "рама", но, к счастью, бомбёжке мы не подверглись. В районе столба "76 км" нас встретил комендант штаба дивизии. Он показал место, где надо оборудовать укрытия для работы штаба. Лейтенант Широбоков со своим взводом и частью людей 1-ого взвода приступил к оборудованию укрытий для штаба. 1-й взвод ушёл минировать мост на Можайском шоссе у села Крымское. Я с третьим взводом на 2-х машинах поехал устанавливать минное поле у деревни Ляхово. Машины там поставили с восточной стороны домов и приступили к установке минного поля. За два часа мы завершили работу и, оставив двух сапёров для его охраны, вернулись к штабу дивизии, где личный состав сразу включился в работу по оборудованию укрытий.

Части дивизии вели упорные бои с противником, рвавшимся к Москве. Слышны были непрерывные пулемётные и автоматные очереди, разрывы снарядов и мин. Начала действовать бомбардировочная авиация противника. Дважды подверглись бомбардировке машины, стоящие на шоссе, на некотором удалении от штаба дивизии. На второй день, т. е. 26 октября, мы в основном оборудовали КП штаба дивизии.

Сапёрная рота, повзводно, совместно с другими подразделениями сапёрного батальона, начала действовать по обеспечению боевых действий. При продвижении наших частей мы для прикрытия флангов ставили МЗП (малозаметное проволочное препятствие), ставили также противопехотные минные поля натяжного и нажимного действия, делали лесные завалы, минируя их минами ПОМ3-2. Отважно дрались подразделения пехоты, непрерывно атакуя позиции противника. Сколько геройских подвигов совершалось при этом! Был случай, когда у ручного пулемётчика оторвало руку, но он при атаке позиций противника продолжал идти и вести огонь из пулемёта, держа его подмышкой правой руки. И только когда заняли позиции, он упал на землю, истекая кровью.

При захвате позиций брали в плен немецких солдат. Один солдат при допросе сказал, что им офицеры говорили, что прибыла из Сибири "дикая дивизия". Спросили - почему "дикая"?

Отвечает - ваши солдаты, вооруженные карабинами, непрерывно нас атакуют, не считаясь с потерями, дерутся отважно и мы вынуждены отступать, оставляя позиции и неся потери.

14.12.1990

Петухов П.М. 1941 г.

Перед праздником 24-ой годовщины Великой Октябрьской Социалистической Революции я получил приказание от командира батальона капитана Пивоварова: завтра утром, в случае отхода наших частей и наступления противника, мост на Можайском шоссе, в районе деревни Копань, взорвать. Я спросил комбата, кому конкретно поручить выполнить эту операцию? Он сказал: "Командир дивизии приказал поручить взорвать мост командиру 2-й сапёрной роты лейтенанту Петухову, так как он имеет опыт боёв на Халхин-Голе, а неопытному поручать такое дело нельзя. Это главное стратегическое направление немцев на Москву". Я ответил: "Слушаюсь, задание будет выполнено".

На следующий день, рано утром, взяв с собой подрывную машинку и необходимые принадлежности, я пошёл с ординарцем и пулемётным расчётом с ручным пулемётом для прикрытия по Можайскому шоссе в д.Копань. Погода была ненастная, на дороге непролазная грязь. Артиллерия, как с той, так и с другой стороны, молчала. По прибытии к мосту, я указал место для пулемётного расчёта, для нашего прикрытия в момент взрыва и при отходе. Затем проверил заряды на береговых опорах и на мосту, исправность сетей, электрической и огневой. Проверил проходимость электросети, её сопротивление омметром. Всё было исправно и готово к взрыву моста. Мы дооборудовали подрывную станцию и стали следить за обстановкой. Артиллерия противника начала вести огонь, в ответ стала вести огонь и наша артиллерия. Вскоре мы увидели отход наших стрелковых подразделений по опушке леса от Дорохово в направлении Минского шоссе. Впереди нашей подрывной станции стоял расчёт 120 мм гаубицы. Командир орудия скомандовал: "Огонь по пехоте противника!". Я закричал им: "Что вы делаете, это же наша пехота отходит!" и тогда командир орудия скомандовал: "Отставить!". Видимо, он не разглядел, чья пехота, и подумал, что немцы наступают. Оказалось, наши отходят. Отход на более выгодные для обороны позиции был предусмотрен командованием, они готовились заранее, на рубеже Крутицы- Нарово-Осаново.

Стрелковое подразделение, которое только-что отходило, заняло оборону на высотах левее нас 250-300 метров. Тут я увидел - из Дорохово по Можайскому шоссе идут три танка. Потом, в д.Копань, они пошли по задворкам, маскируясь в садах. По Минскому шоссе шёл танк с крестом на борту, ведя пулемётным огонь по нашей пехоте. Справа от нас метров 200 идёт ещё один немецкий танк. "Он далеко не пройдёт, застрянет в болоте" - подумал я. Танки, идущие по Минскому шоссе, могли пройти ещё километр, не больше, и должны наткнуться на большое препятствие. Вчера мы взорвали большой заряд в 300 кг, заложенный в водопропускной трубе под шоссе. Сейчас основное моё внимание на танки, которые находятся в д.Копань. Смотрю - головной танк вышел на край огорода крайнего к нам дома и остановился в метрах 50 от моста. В этой обстановке я решил взрывать мост. Резко поворачиваю ключ подрывной машинки. Взрыва нет. Повторяю, ещё резкий оборот ключа - взрыва нет. Видимо, где-то осколок перебил электропровод, или идёт замыкание на землю в результате дождя. Взрываем огневым способом - и через 10 секунд мощный взрыв. Вверх летят чурбаки от брёвен и щепки, комья земли, облако пыли и гари. Танк лязгнул гусеницами. Убедившись в полном уничтожении моста, я сказал ординарцу, чтобы он прикрыл мой отход огнём и затем следовал за мной, и сам стал по-пластунски отходить по кювету, в нём вода и грязь. Прополз метров 20, силы иссякли и я встал на ноги и пошёл быстро по кювету. Вдруг выстрел из танкового орудия, по мне, снаряд пролетел слева и ударился о твёрдое покрытие шоссе, рикошетировал и, не взорвавшись, полетел дальше. Оказался бронебойный снаряд-болванка, приготовленный для стрельбы по нашим танкам и бронемашинам. Я продолжаю идти и жду смертельного удара по мне. Главное - приказ выполнен, дело сделано, танки, идущие по Можайскому шоссе, остановлены. Второй выстрел, и опять снаряд-болванка пролетел слева и, не задев меня, тоже ударился о шоссе впереди меня, рикошетировал и, шурша, полетел дальше, в лес. Я подумал, что немцы, ведя огонь по мне, не выносят точку прицеливания вправо, так как я иду по кювету дороги с поворотом вправо. Теперь я учту это при движении. Две смерти пролетели мимо. Ну, теперь третий снаряд. Как говорят на фронте - третий это мой, и я морально и физически приготовился к удару-смерти. До спасительной воронки от 500 килограммовой авиабомбы остаётся несколько шагов. Через 3-5 секунд я резко делаю движение вправо и почти сразу пулемётная очередь из танка трассирующими пулями пролетает слева, едва не зацепив меня. Пули рекошетируют от шоссе и летят в беспорядке, я проводил их взглядом, сделал ещё шаг и упал в воронку от авиабомбы. Третья смерть прошла мимо. Я лежу, приходя в себя. Меня спас поворот дороги вправо - моё смещение при движении вдоль дороги не учли немцы, ведя огонь. Через минуту я встал на колени, чтобы посмотреть, где мой ординарец Иванов, что с ним. Надо его выручать. Только я поднялся, как он через меня прыгнул в воронку. В это мгновение я увидел, как головной танк уже ведёт пулемётный огонь по пехоте, что левее нас на 250 метров. Видимо, немцы в танке увидели меня падающим после пулемётной очереди и сочтя, что я убит, перенесли огонь на нашу пехоту.

Мы минуты 2-3 отдохнули и пошли перебежками по кювету Можайского шоссе к следующему мосту в полутора километрах от нас, который тоже нами подготовлен к взрыву. Нашего пулемётного расчёта на том месте, где я их оставил для прикрытия, не оказалось. Оказалось, их взял командир стрелкового подразделения, которое оборонялось на высотке. Идти к ним во время боя я не могу. Я отвечаю за взрыв мостов и мне ещё неизвестна обстановка в районе второго моста. Неизвестно, куда успели пройти немецкие танки, которые шли по Минскому шоссе и на правом фланге. Дойдя до моста, я увидел двух своих солдат, его охраняющих. Старший доложил, что на посту всё в порядке - и тогда мы облегчённо вздохнули. Оказывается, танки противника и его пехота остановлены огнём нашей артиллерии, пехотой и активными действиями сапёров. Наши перешли к обороне.

Но этот район, где мы перешли к обороне, невыгоден в тактическом отношении. Местность не просматривается, нельзя вести прицельный огонь. На таком рубеже простояли несколько дней. В этот период рота проводила инженерные работы с целью создания различных препятствий и заграждений, как на Минском и Можайском шоссе, так и на лесных участках. Разрушали дорожное полотно, взрывали дорожные сооружения, делали лесные завалы, минировали их противопехотными осколочными минами, устанавливали минные поля против танков и пехоты, даже устраивали минные шлагбаумы на дорогах.

В госпитале. Каунас 1945 г.

В половине ноября (числа не помню) командир сапёрного батальона капитан Пивоваров вызвал меня и ознакомил с обстановкой. При этом он приказал быть готовым к отходу наших частей с занимаемого рубежа на подготовленный рубеж по линии Тучково-д.Крутицы-д.Нарово-Осаново-птицеферма-Чупраково-Осаново. Противник подтянул свежие силы, завтра, возможно, его части перейдут в наступление. Наши должны начать отход раньше его наступления, согласно плана планомерного отступления на указанный рубеж. Он сказал: "Лично Вы должны при отходе взорвать мост на Можайском шоссе в районе села Крымское". На следующий день я взял необходимые средства и заранее пошёл с ординарцем к указанному мосту. Мост охраняли два солдата из моей роты. Когда мы подошли к мосту, старший доложил, что на посту всё в порядке. Я проверил заложенные заряды, проверил огневую и электрическую сети - всё оказалось в порядке, мост готов к взрыву. Наши отходили, я пропустил через мост последние две машины и кухню. Подошла последняя наша группа в количестве четырёх человек во главе с лейтенантом, который сказал, что они последние. Я взорвал мост и мы вместе решили отходить на новый оборонительный рубеж. Выслали вначале солдата - разведать по дороге и на краю леса, нет ли противника, вышедшего на опушку леса. Солдат вскоре вернулся и доложил, что на опушку леса между Минским и Можайским шоссе вышли автоматчики, примерно взвод. Развели большой костёр и собрались около него, стоят, греются. Кто-то курит, один играет на губной гармошке. Мы решаем выходить по левому кювету дороги. Каждый хорошо подтянул вещевой мешок, котелок, противогаз и оружие, чтобы ничто не издавало шума. Вышли по кювету уже в тёмное время и незамеченными прошли опушку леса. Отклонясь влево, пришли к деревне Крутицы и там вышли на позиции миномётной батареи. Мы показали на карте и на местности командиру точку, где расположился взвод немецких автоматчиков. Батарея сделала трижды огневой налёт по указанной цели. Мы пронаблюдали эти налёты и видели всплески огня при взрывах мин. Наверное, немцам было жарко, не знаю, уцелел ли кто из них.

При первом и втором отходе наших войск, силами сапёрных подразделений создавались препятствия на пути наступления противника, его механизированных и танковых подразделений. Часто вследствие этого танковые атаки захлёбывались, в результате чего его пехотные подразделения лишались танковой поддержки и наступление останавливалось.

Наши части 82-й МСД, отойдя, закрепились на выгодной в тактическом отношении местности, на удалении от Москвы 75 км. Правда, в конце ноября противник ещё пытался прорвать нашу оборону, но его атаки были безуспешными. С этого рубежа наша дивизия в составе 5-ой армии 6-ого декабря перешла в решительное наступление. Начался разгром противника под Москвой.

Воспоминпния прислал Ю.П.Петухов