11477
Зенитчики

Крылова (Емельяненко) Елена Сергеевна

УШЛИ НА КАБЛУКАХ

Я родилась в семье рабочих в Самаре, папа умер в 34 года, и мама осталась с 3 детьми. В 41 году я закончила 9 классов 22 июня 1941 я возвращалась с двумя закадычными подругами с Волги, от прохожих узнала, что началась война. В тот год мы всем классом пошли работать на завод имени Масленикова, где производили лимонки и снаряды для пушек. Именно с этими снарядами мне пришлось чуть позже "встретиться" на войне.

"Через семь месяцев после начала войны, я написала заявление в армию, подружки со мной. 11ришла я, помню, домой и заявляю с порога: "Мама, я ухожу на фронт". Мама, конечно, в слезы. А я развернулась и ушла. Так мы были тогда воспитаны: комсомольцы и патриоты. Посадили нас в машину и отправили в Чапаевск. Там мы проходили обуче-ние ровно полгода. Помню, я отпрашивалась на несколько дней домой у офицера, а он мне говорит: "Из десяти выстрелов попадешь в цель десять раз, тогда отпущу. Я ему отвечаю: "Запросто". Он не поверил, пришлось еще раз повторить".

Нам приходилось не только учиться обращаться с оружием. Мы должны были уметь определять по звуку мотора тип летящего самолета! Еще уметь отличить не только немецкий самолет от нашего, но еще знать, кто именно летит: немецкий истребитель "Юнкере", реактивный самолет "Хенкель" или "Мессершмит".

Самые страшные - это были "Юнкерсы". Это пикирующий бомбардировщик, у которого не убирались шасси. Уже в конце нашей учебы прилетел как-то такой "Юнкере" то ли в разведку, то ли бомбить мост через Сызрань. А мост - это большой стратегический объект, по которому шло все вооружение. Моя подруга первая услышала самолет, подняла тревогу. Мы сделали несколько залпов, чтобы он понял, что лететь дальше бесполезно, что мы его увидели. Но он полетел дальше. Тогда командир батареи вызвал пилотов, и вражеский самолет был сбит. Наш летчик пошел на таран, чтобы не пустить врага на мост. Этот самолет и сейчас лежит на берегу Волги около Сызрани. А подруге дали 2 дня отпуска за то, что вовремя подняла тревогу.

Наводчик должен был обладать хорошими физическими данными, способностью к быстрому счету в уме и быстрому выполнению сложных телодвижений, самообладанием, выдержкой и находчивостью. А также уметь долго концентрировать внимание, несмотря на усталость и действие постоянных раздражителей, иметь быструю реакцию на движущий объект...

В 1942 году в часть приехал за пополнением командир батареи. Когда он зашел в столовую, где как раз находились девушки, командир обомлел! На него смотрели 17-летние, еще не оформившиеся девочки, с бантиками и на каблучках. Когда он отошел от шока, его первая фраза была: "Что я с ними буду делать? Это же дети!" - Уже после войны, спустя много лет, он нам признался, что во многом мы оказались даже сильнее, чем ребята, что он не ошибся в нас. Из Чапаевска я уезжала уже в составе 90-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона (ОЗАД).

ЗЕМЛЯ КОЛЫХАЛАЛАСЬ ПОД НОГАМИ

Я была наводчицей в 767 полку, от нас зависел точный прицел и результат стрельбы по немецким самолетам. Зенитная артиллерия вела в основном заградительный огонь, а это требовало бесперебойной стрельбы, а снаряды весили каждый 16 кг.

Передвигались в направлении: Днепропетровск, Днепродзержинск, Курская дуга, Мы стреляем, уничтожаем танки, освобождаем территорию, чтобы прошла пехота. Потом, помню, шли через Курскую дугу, Первомайск до Кировограда. Только мы зашли в Кировоград, как я увидела картину, которая стоит перед моими глазами до сих пор как живая. Немцы рыли рвы, бросали туда мирных жителей и живьем их закапывали. Люди полуживые шевелились в этой земле, а земля ходила ходуном. Еще мы церковь освободили, в которой были люди. Какие они были, когда выходили, и сейчас помню: одна кожа и кости, даже не знаю, как они ходить еще могли. Так страшно вспоминать...

В Кировограде пришлось задержаться, потому что наша часть попала в окружение. Все пушки были разбиты, ждали вооружения. Там и поголодать пришлось, потому что ели по ложке фасоли утром, в обед и вечером. Местное население приносило русским войскам семечки. До сих пор не могу понять: откуда брались тогда силы сражаться с противником?

Бывало, немцы начинают обстрел, вступаем мы, зенитчицы, отстреливаемся, даем дорогу пехоте. Пехота почти всегда шла с музыкой. А мы пройдем несколько километров, устраиваем передышку, начинаем петь, плясать. Немцы, наверное, смотрели на нас и думали: русские сумасшедшие.

Конечно, было тяжело, особенно физически: на каждой из нас автомат, патронташ, гранаты, вещмешок. Но никто нас не обижал никогда, наоборот, помогали, офицеры даже своими пайками с нами делились. Мы, девушки, и связь чинили, могли и офицера заменить, когда нужно. Всему нас обучили. В морозы на снегу спать приходилось, наденешь телогрейку, сверху шинель - и на снег. Но ничего, выдержали, никто не жаловался. Однажды попросили мы солдат бочки с водой нам наполнить и принялись стирать свое белье. Развесили сушить, а оно ведь белое. Пришел командир и как стал на нас кричать! Вы что, говорит, делаете? В пятистах метрах немцы, а вы тут белые флаги развесили! Что ж, мы белье сняли и мокрое на себя надели. В нашей части была одна девочка, которая влюбилась в орудийщика из другой батареи. Однажды, когда немцы вывели его пушку из строя, она из другой батареи ползла под обстрелом по-пластунски к нему. Им потом обоим дали по взысканию. А после войны он все-таки ее нашел (девочка из Самары была)! Они поженились, у них пятеро детей. И все дети - музыканты. А парень тот у нас запевалой всегда был.

А еще в нашей части был полный интернационал: командир батареи - татарин, командир огневого взвода - грузин, командир связи - армянин, солдаты - хохлы. Все были как родные, никто никого не обижал. Сейчас, спустя годы, мне, воевавшей на Втором Украинском фронте, очень обидно видеть нынешние отношения Украины с Россией. Ведь как сейчас к нам украинцы относятся ужасно. Мы же всю Украину прошли, были в окружении, освобождали их от фашистов. А теперь они памятники русским воинам сносят и Бандеру героем объявили.

ПЫЛЬ, ОГОНЬ И ПЛАЧ...

Победу я встретила в Венгрии. Ехала часть в эшелоне, на одной остановке вдруг услышала выстрелы.

Я выскочила из вагона, схватила автомат, думала нападение, а мне говорят: "Победа! Понимаешь, все, конец войне!" Мы обнимались, смеялись и плакали

Как только закончилась война, повернули наши эшелоны на Японию. А нам так хотелось домой к маме, друзьям, но мы проехали несколько суток и Япония капитулировала. Вернулась домой 15 августа 1945 года. Родным сказала: сколько воевала столько танцевать буду.

Как начинают стрелять, я сразу плачу и ухожу в другую комнату. Перед глазами всплывает панорама: поле, взрываются снаряды, сестричка с тяжеленной сумкой бегает, мечется между ранеными и убитыми, пытаясь помочь. Это очень страшно: огонь, страдания, боль, плач и крики...

После войны вернулась на завод имени Масленникова, потом вышла замуж, родила сына и дочь. Общий стаж работы 60 лет. В Тольятти более 20 лет в совете ветеранов 10 квартала Автозаводского района. Четыре года назад была признана "Женщиной года-2006". Все время занималась общественной работой и встречалась со своими боевыми товарищами из части, ездила в Подольск, Баку, Тбилиси, Москву, Киев. В Самаре на встречу ветеранов я собрала 22 человека из нашей части. Приехали 2 орудийщика с женами, которые полюбили друг друга на фронте. Те, кто на войне нашел друг друга, любят по-настоящему, так они вместе всю жизнь, у них семьи. Говорят, в трудностях любовь крепче. Когда я привезла нашего командира батареи на встречу, мне не поверили, сказав, что я привезла певца Гуляева, так он был на него похож. А я им нет - это наш командир батареи Коваль. Вот так жизнь меняет людей, но моя память не дает сбоев. Вспоминаю каждый фронтовой день Великой Отечесвенной - это забыть невозможно. Несмотря ни на что, я счастливый человек и ни о чем не жалею в своей жизни. Я достойно прожила свою жизнь и люблю свою страну. Мы сделали все, от нас зависящее теперь ваша очередь защищать нашу Родину.

Воспоминания прислала Людмила Крылова

Рекомендуем

Я дрался на Ил-2

Книга Артема Драбкина «Я дрался на Ил-2» разошлась огромными тиражами. Вся правда об одной из самых опасных воинских профессий. Не секрет, что в годы Великой Отечественной наиболее тяжелые потери несла именно штурмовая авиация – тогда как, согласно статистике, истребитель вступал в воздушный бой лишь в одном вылете из четырех (а то и реже), у летчиков-штурмовиков каждое задание приводило к прямому огневому контакту с противником. В этой книге о боевой работе рассказано в мельчайших подро...

Великая Отечественная война 1941-1945 гг.

Великая Отечественная до сих пор остается во многом "Неизвестной войной". Несмотря на большое количество книг об отдельных сражениях, самую кровопролитную войну в истории человечества нельзя осмыслить фрагментарно - только лишь охватив единым взглядом. Эта книга предоставляет такую возможность. Это не просто хроника боевых действий, начиная с 22 июня 1941 года и заканчивая победным маем 45-го и капитуляцией Японии, а грандиозная панорама, позволяющая разглядеть Великую Отечественную во...

«Из адов ад». А мы с тобой, брат, из пехоты...

«Война – ад. А пехота – из адов ад. Ведь на расстрел же идешь все время! Первым идешь!» Именно о таких книгах говорят: написано кровью. Такое не прочитаешь ни в одном романе, не увидишь в кино. Это – настоящая «окопная правда» Великой Отечественной. Настолько откровенно, так исповедально, пронзительно и достоверно о войне могут рассказать лишь ветераны…

Воспоминания

Показать Ещё

Комментарии

comments powered by Disqus