Нас в 1943-м году призвали в районный военкомат – и направили сразу эшелон в Канаевку, там нас обмундировали – и в 1944-м году уже привезли в 58-й стрелковый полк, там присягу давали. Там мы немного пробыли, нам присвоили звание «младший сержант» – и на передовую
Наконец фриц улетел, и мы стали выбираться на дорогу. Немного успокоившись, мы поняли, что мы все же сумели обхитрить фашиста, что мы живы и даже невредимы. Однако радость наша была очень кратковременной, так как мы заметили, что находимся на минном поле.
Так что 1942 год получился ужасным. Эти постоянные налёты… После них нужно отдохнуть, но жили-то в неотапливаемых землянках. А зима выдалась очень холодной. Когда стояли на посту, ноги к сапогам примерзали. Носков не было, только портянки. Сушить их негде. Ложишься на нары, под себя эту портянку кладёшь, а тут опять тревога. Полторы минуты на сборы и бежишь…
…Когда я очнулся, всё кругом шумело. Эдик лежал рядом, голова у него была в крови, нас порядком присыпало. Помню, надел через плечо свою и Эдика винтовки. Эдик не хотел держаться на ногах, мы ползли на четвереньках. Когда мы отползли на сотню метров, от этого ужасного места, Эдик потерял сознание. Я потащил его. Через часа полтора нас подобрали бойцы из Азербайджанской дивизии. Эдика отправили в госпиталь, а я пошёл искать своих.
В наши казармы нас больше не пустили. Где у нас у каждого личные вещи, письма, документы – всё осталось там. Мы вышли, значит, туда, привели нас к границе – и там приняли бой. Уже там были немцы, высаживали десанты. И так дальше мы уже там воевали до 29-го июня. Про это 29-е я потом уже всегда знал, что это ж мой день! Неделю воевали на месте, а потом начали отступать на Кишинёв… у нас тогда в 1940-м году было присоединено от Румынии... Северная Буковина, Бессарабия…
У нас только один мальчик работал, все остальные – девчонки. Голодные, холодные, но добросовестно работали. По карточке выдавали 40 граммов крупы в день. Это я хорошо помню. Но мама у нас карточки отбирала, чтобы и дома можно было что-то сварить. А в столовой, если удавалось взять туда талончик, давали такой черпачок распаренной пшеницы. Девчонки ещё смеялись: «Пойдёмте пшеничку клевать!» Но всегда голодные ходили.
Жуков приказал: не давать покоя, наступать днём и ночью. Они очень организованные, немцы-то, кстати… очень! Если они отойдут на следующий рубеж – то солдат распределят: вам такой-то сектор, вам – такой-то, вам – такой-то. Такие-то ориентиры, и так далее. Это уже облегчает им оборону. А нам их выбивать оттуда, с этого нового рубежа – это большие потери… ну, что, собственно, и было.
Немцы бомбят мост. Милостью Божией поезд пролетает, буквально пролетает через мост, мост рушится. И, по рассказу моей старшей сестрички Маечки, последний вагон зависает над бездной и силой удивительной инерции пролетает и остается невредимым.
Больше историй
Последние комментарии