Я приказал у жителей ворота поснимать и сделать плоты из них, потому что 3 полка надо переправить. И мы в ночь на 17 октября переправили дивизию – немцы не ожидали. Мы им нанесли тяжёлый удар, отбросили их на 12 – 15 километров, аж на дорогу Клетская – Серафимович. Как они ни пытались – я сразу приказал сапёрам минировать дорогу в районе высота 220 Чепелев курган и дорогу Клетская – Серафимович. Прикрыли тут дивизию. Немцы пытались тут нас выбить – не могли.
Рано утром 21.01.1942 нас саперов подняли по тревоге; в городе шли ожесточенные бои. Мне приказали срочно пробиться с поредевшим взводом к Старой Торопе. Нужно было как можно скорее обеспечить проходы, разминировать дорогу для лыжников и конному орудию на лыжах, так как более 500 пленных наших солдат вывели фашисты на расстрел из концлагеря. Возложенное задание мы выполнили успешно, пленных расстрелять фашисты не успели.
Нам дали задание построить переправу через канал Москва – Волга. Моста не было, а нужно переправлять танки, машины, «Катюши» - всё туда. Вода была в канале спущена, был только небольшой слой льда, и воды под ним может сантиметров 50 – 60. На этот лёд мы сделали бревенчатый настил, чтобы танки не проваливались и машины. А берег был бетонированный противоположный западный, и нам пришлось этот весь берег взрывать.
По прибытии в Севастополь я был отобран на Дунайскую флотилию. Перед отправкой к нам зашел командующий флотом адмирал Октябрьский. Он спрашивает у старшего нашей команды «Куда направляются эти мальчишки?» «На Дунайскую флотилию». «Немедленно распределить по кораблям флота». Так я с однокурсниками остался на Черноморском флоте. На Черном море активных боевых действий уже не велось. Так я попал в тральный дивизион в городе Керчь.
В спокойной обстановке можно щупом тыкать, но в боевой на глаз и как придется. Очень помогли пленные немецкой инженерной службы. Под Сталинградом они прямо сказали, что русский иван неправильно делает, в шахматном порядке ставит мины. Одну нашел и выковыривай себе остальные. И после этого обязательно ставили не в шахматном, а в беспорядочном порядке. То есть тот порядок, который знаешь только ты. А если обстановка такая, что не позволяет установить их ни в каком порядке, то их разбрасываешь. Поставить, но в формуляре обязательно указать: мины поставлены в беспорядке.
Под Тирасполем – звонит начальник дивизии. Пришёл лейтенант, с документами, всё. «Я, – говорит, – агент разведки. Вот заброшен, и со мной ещё два человека было заброшено…» - «Кто такие?» - «Один, значит, там капитан, фамилии не знаю, но вот примерные приметы».
У нас не было ни отступлений, ни наступлений. Мы, как сурки, зарылись в землю и все время были только в обороне. Снаряды летят, мины рвутся, а мы, как только заканчивается обстрел, зарываемся глубже. Земля там песчаная была, после каждого обстрела осыпалась. Но паники никакой в наших боевых порядках не было, ребята знали, на что шли. Морально мы их настроили еще в Пензе. После каждого обстрела начинаешь проверять личный состав, а в ответ слышишь: «Все нормально!» Трус умирает много раз, герой умирает однажды.
Только бывало, рванёт – чтобы убило сразу, не сделать «самовара». У друзей ногу оторвёт: «Дорогой Миша, - меня Миша называли, - пристрелите меня»! Ну, разве друга пристрелишь?! Только бывало, говоришь: убьёт – лучше сразу. Бояться – мы не боялись. У нас только патриотизм был, все же мы были комсомольцы, потом под Невелем я уже в партию вступил.
Больше историй
Последние комментарии