В общем, идём, и разведчик предупредил Коваленко: «До немцев уже недалеко!» Все остановились, а дорога просёлочная, узенькая, и впереди, метрах в ста, такой кустарник. И вдруг из этого кустарника как дали по нам из автоматов… Я впервые видел, что когда в упор стреляют, листочки отлетают и выхлоп со ствола…
Это был уже где-то конец августа. Зеленое поле… Точнее, мне оно показалось зеленым. Танки разбитые, горелые стоят... Наша батарея вела огонь с ходу. Где-то остановимся, развернемся и тут же открываем огонь. И вот, значит, в одном месте развернулись, и открыли огонь. Помню, как-то ночью вели беглый огонь, тут уже без всякой команды, только успевай кидать. А как рассвело, смотрим, а в бруствере мина торчит. Наполовину воткнулась и не взорвалась…
Когда эвакуировали госпиталь – меня в тот раз и ранило. Мне было 16 лет, а распороло весь живот. Женщина была медик, врач. Она говорит: «Вы выдержите, если Вам без ничего, без наркоза будем шить?» Конечно, выдержишь… а как не выдержишь, когда знаешь? Ну, ничего, всё нормально. Сделали операцию, потом зашили.
Интересно, особенно когда «Мессера» летают, он наклоняется – виден шлемофон фрица, видно, что фриц смотрит… низко летит, метров 30. Вылезли мы только рано утром. И вдруг кричат: «Стой, кто идёт!», а мы: «Свои, свои!» Мы вышли, а нам: «Бросай оружие, руки вверх». Руку одну поднимаю. А мы уже знали провокацию, когда переодетые немцы её устраивали. Руку сюда, автомат сюда.
Мы идём тут так, и вдруг – самолёт слышим! А у нас слух-то – уже намётанный. Мы по любому звуку определим, что за самолёт летит. А он летит – и стреляет по дороге нам навстречу. Беспрерывно из пулемёта на бреющем полёте. Что делать?! Он уже близко… «Товарищ командир, что делать?!» - «Выпрыгивать!» А с нами прожектористы сидят, которые должны потом ослеплять немца.
В казарме размещалось 70 человек. Она только так называлась: окна всего метр над землёй, остальное всё в земле и пол земляной. Нары, электричества не имелось. Топиться нечем и ходили в противотанковый ров, в обмотки навяжешь перекати-поле (верблюжью еду) и в казарму приносишь. Трава почти забивает ров, его и песком-то засыпало. Пурга поднимется, так белого света не видать.
Приземлился в лес, свернул парашют, спрятал его. Попытался идти куда-то, – карту я примерно запомнил. Где там, несколько там шагов сделал… смотрю – два немца идут, мотают кабель. Подумал еще: «Может они меня не заметили». А там шум-гам, две машины ко мне едут. Я в воронку лег… Может то была «моя» воронка – от самолета осталась… Лег в эту воронку, и сам себя немного землей закидал. Притих, думаю: «Может быть так все и обойдется…»
Это случилось, когда в начале февраля переправлялись через Вислу. С нашей стороны берег был пологий, а на той подъём. И вот мы переправились, по-моему, ещё лёд стоял на реке. Только поднялись, немец и налетел, и давай переправу долбать…
Больше историй
Последние комментарии