Летчики-истребители

За один день я изучил самолет, на следующий день сделал три тренировочных полета, и после небольшого перерыва в этот же день вылетел в паре с летчиком Насоновым на прикрытие Ленинграда. Минут через тридцать я заметил вражеский бомбардировщик "Юнкерс-88", идущий от Кронштадта к Ленинграду на высоте 4 000 метров. У меня высота была 7 000 метров, и я отвесным пикированием пошел на перехват бомбардировщика, который, не дойдя до Ленинграда, развернулся и пошел в направлении Стрельна, и далее на запад вдоль берега Финского залива.

В декабре вышел известный приказ наркома обороны Тимошенко. Меня - лейтенанта, командира звена, орденоносца - посадили в казарму! Причем, так как я был командиром звена, меня ещё назначили старшим по казарме. Ох, хватил же я горя с этой срочной службой! Представляешь, приехали из училищ лейтенанты-летчики, пришли летнабы, а тут приходит приказ, и их разжалуют в сержанты. Мало того, что запихивают в казарму, так еще и звание снимают! Это ж позор перед девушками, знакомыми, родными! Конечно, дисциплина после этого резко упала. Трудно мне было держать эту банду молодых летунов. Конечно, то, что положено по программе летной подготовки, мы выполняли, но летчики ходили в самоволки, пьянствовали. Причём, если на выпивку не хватало денег, то ребята что-нибудь продавали из постельного белья (Общежитие летного состава здесь было оборудовано, как надо: одеяла новенькие, подушки, простыни). Бардак, одним словом… Думаю, меня здорово спасло начало войны, а то бы посадили меня за недостачу казенного имущества…

Под Сталинградом пропустить свою очередь было невозможно. Я сам был бы подлец, если бы вместо меня кто-нибудь полетел. А порой, чувствуешь себя неважно. Жара, пыль, нагрузка ужасная. Есть ничего не хочется. Помню арбузной мякоти принесут, пососешь и - все. Придешь с полета, повесишь шлемофон, на брезент в землянке ляжешь, и перед тобой весь этот кошмар проходит. Обдумываешь, почему этот так пошел, а другой - вот так. Через 30-40 минут опять идти.

Воздушные бои у нас начались в 1941 году еще до начала войны, над аэродромом Дубно, над Луцком. Над границей все время ходили чужие самолеты. Была очень сложная обстановка - было запрещено по нарушителям огонь открывать. Я помню: наш штурман полка даже не сбивал одномоторный разведчик-нарушитель, а просто около него ходил и постреливал так, чтоб только не дай Бог его не подстрелить. В результате летчик немецкий пережег свой мотор и сел на вынужденную на нашей территории. Нашего летчика куда-то забрали, как провокатора.

Так как мне было удобнее первому атаковать, я с правым разворотом зашел в «хвост» «раме» на короткой дистанции, дал длинную прицельную очередь по кабине с переносом по правому мотору, самолет задымил и пошел со снижением. Лейтенант Смыслов стал преследовать с короткой дистанции, дал очередь по самолету противника, тот увеличил угол и с пикирования врезался в землю.