12051
Пехотинцы

Бидер Симон Мозисович

Представьтесь, пожалуйста.

Меня зовут Бидер Симон Мозисович, я родился 17 мая 1922 года в г. Черновицы (Czernovitz), входившем в те годы(1918-1940) в состав Королевства Румыния [ныне г. Черновцы входит в состав государства Украина, является административным центром Черновицкой области - Б.Г.].

Мои родители-Бидер Мозис Меирович, 1892 года рождения, и Бидер Фрима-Голде-Хана Зеликовна, 1888 года рождения. Родители и вся моя семья родились в Австро-Венгрии. До 1918 года город Черновицы входил в состав Австро-Венгерской империи, которой управлял кайзер(император) Австрии и король Венгрии. Кайзер проиграл Первую Мировую войну, и соседние страны растащили от бывшей империи куски. От империи остался маленький кусок с Веной. Черновцы и Бессарабию дали Румынии, дали кусок Польше, кусок Чехословакии.

Мой папа в годы Первой Мировой войны был призван в австро-венгерскую армию и воевал в Галиции против войск Российской империи. По профессии он был слесарь, а также умел работать на различных станках. Три года отец был солдатом австрийской армии, а потом его взяли в плен, и он три года провёл в России в плену. В России папа работал на заводе; там были большие токарные станки, ещё там делали пистолеты.

В плену он выучил русский язык, папа знал русский лучше, чем я сейчас его знаю. В 1918 году папу вернули назад в Австро-Венгрию. Лет за пять до того, как Советский Союз отобрал Черновцы у Румынии, папа стал хозяином слесарной мастерской, где работал он сам и от трёх до пяти наёмных работников. Меня, когда я подрос, он тоже учил работать. Я выучился выполнять различные слесарные и другие работы, смог получить специальность слесаря-инструментальщика по штампам, что потом мне очень помогло в жизни.

Моя мама, Фрима–Голде-Хана была урождённая Эссенфельд. Мой дедушка, отец моей мамы, Зелик Эссенфельд, был токарем по дереву. Я его хорошо помню, у него была большая белая борода. Дедушка Зелик умер, когда мне было пять лет.

Семья Эссенфельд была известной в Черновцах, это были грамотные люди. Соломон Эссенфельд, брат моей мамы, был начальник службы "Вагон ли" на Румынской железной дороге, он распоряжался 50 вагонами.

[Вагон ли - с французского "wagon lit"-обозначение купейного вагона, преимущественно международного сообщения-Б.Г.]

Бернхард Эссенфельд был коммерсант, Эммануэль Эссенфельд-доктор медицины, врач-гинеколог, Симон Эссенфельд-владелец типографии и редактор газеты на немецком языке "Morgen Blatt". Когда я научился читать, я должен был каждое утро ходить к нему и читать газету на немецком языке.

Кроме меня, в семье были ещё дети: старший брат Адольф, 1919 года рождения, старшая сестра Хая, 1920 года рождения (умерла в возрасте полутора лет) и младшая сестра Рита, 1926 года рождения.

В семье говорили по-румынски, по-немецки и на идише. Вокруг нас жили украинцы, так что я с детства знал ещё и украинский язык.

Я рос крупным мальчиком, и, когда пришло время отдавать меня в школу, мама на два или три месяца взяла мне частных учителей, и я пошёл сразу во второй класс.

Вы пошли учиться в еврейскую школу?

Нет. В Черновцах была еврейская школа, была немецкая школа, но папа сказал: "Симон, ты не пойдёшь учиться ни в еврейскую, ни в немецкую школу, ты пойдёшь учиться в нормальную румынскую школу". В этой школе вместе учились румынские, еврейские и украинские дети. Учителя были и румыны, и евреи. В школе мы не чувствовали вражды. Было несколько нехороших детей, но учителя не давали нам с ними играться.

По четвергам в школу приходил поп-учить румынских детей их религии, а к евреям приходил учитель, который учил нас нашей религии. По пятницам мы делали разные игрушки из дерева [очевидно, это были уроки столярного дела - Б.Г.]. Кроме того, я помню, что нас ещё учили английскому и французскому языку.

Симон Мозесович, так сколько языков Вы знаете?

Дома у нас говорили по-румынски, по-немецки и на идише, соседи говорили на украинском языке, в хедере [хедер-начальная еврейская школа, где детей учили основам еврейской религии и ивриту - Б.Г.] я учил иврит, в румынской школе, кроме румынского, учили английскому и французскому, в Красной армии я научился русскому языку-всего получается восемь языков. Правда, английский и французский я знаю слабо. На моём компьютере установлено четыре языка: английский, иврит, румынский и русский.

Когда Вы закончили школу, что происходило дальше?

Я закончил школу в 1935 году. Нужно сказать, что время это в Румынии было неспокойное. В стране усиливались кузисты [кузисты-сторонники реакционного профессора-антисемита Александра Куза - Б.Г.]. Я хорошо учился, но нужно было помогать папе. Ему попала стружка в правый глаз, и он видел практически одним глазом, но продолжал работать в мастерской.

Я пошёл учиться на парикмахера в хорошую парикмахерскую. Выучился и стал там работать.

Рабочая книжка парикмахера Симона Бидера

Я проработал там примерно год, но там мне не понравилось, и я оттуда ушёл.

А что Вам не понравилось в парикмахерской?

Работал там ещё один парень. Вот однажды он приходит ко мне и говорит: "Ты должен мне отдавать 60% того бакшиша, который тебе даёт клиент." Почему? Ты работаешь, получаешь свой бакшиш. Почему я должен тебе отдавать?" Прошло две недели, я пошёл к хозяину:

"Я не могу больше у тебя работать".

"Почему?"

Я объяснил. Хозяин написал мне очень хорошее письмо. Любой меня возьмёт работать с таким письмом.

А что Вы делали дальше?

Иду я гулять по городу, вижу: большой магазин-ресторан. Возвращаюсь домой. "Папа, я иду учиться на повара, хочу делать салаты. Механику я выучил, и здесь выучусь". Хорошо. Хозяин ресторана был папин клиент. Папа пришёл к нему и говорит: "Я хочу устроить у тебя моего сына, чтобы учился салаты делать". На следующий день я прихожу в этот ресторан, надеваю белый халат. Хозяин вызывает главного по кухне и говорит ему: "Ты этого парня учи, и ты должен относиться к нему, как к моему сыну". Стал учиться резать салаты-мама режет, и я вижу, как это делается. Потом я стал кельнером. Я получал деньги, люди мне оставляли(бакшиш), уходил на работу в 7 вечера, приходил в 12 ночи. Я не мог там есть - было грязно. Я просил: "Дайте мне перчатки!" Не покупали, дорого.

А отцу в мастерской Вы продолжали помогать?

Конечно! Когда я ещё в школе учился, папа мне говорил: "Сыночек, после школы, когда сделаешь уроки, приходи ко мне!" Я делал уроки, приходил к папе в мастерскую. Он давал мне рисунок, говорил: "Сделай чертёж, сделай разрез!" Через час у меня всё готово. Дальше он говорит: "Смотри, что я делаю. Не понимаешь-спроси у меня, спроси у другого."

Сертификат кельнера Симона Бидера

Так получилось, что к 18 годам у меня уже было три специальности: слесарь по штампам, парикмахер и кельнер.

В 1940 году Вам исполнилось 18 лет. Вас призывали в Румынскую армию?

В Румынии в армию призывали с 20 лет. А перед призывом была premilitare-предвоенная подготовка. Один раз, мне было 17 лет, я получил повестку из военкомата: явиться утром в городской парк. Я пришёл утром, никого нет. Я побыл часа два и ушёл.

А потом пришли Советы [СССР отобрал Черновцы у Румынии 28 июня 1940 года - Б.Г.].

Как Вы жили в этот период?

Мастерскую моего папы национализировали, но он продолжал там работать.

А потом пришли немцы и румыны.

Вы помните, что происходило во время оккупации?

Я помню это очень хорошо. 5 июля 1941 года немцы и румыны заняли Черновцы. С 6 по 8 июля на берегу Прута убили 2000 евреев, вместе с раввином Марком. Через две недели, то есть 19 июля 1941 года половину евреев забрали погибать в разные места Трансистрии, а остальных согнали в гетто и заставили носить жёлтые звёзды. В городе установили для евреев комендантский час. Женщины могли выйти на рынок с 8 до 10 утра.

Я работал вместе с отцом. В один день приходит жандарм: "Бидер-сын должен идти за мной, он вернётся домой в 12-00 дня. Отец ждёт час, два-меня нет. Он срывает с себя жёлтую звезду и идёт к хозяину, где мы работали. Хозяин тут же звонит по телефону и выясняет: меня уже отправили в лагерь. Потом выяснилось:меня немцам продал еврей, часовой мастер Каменецкий. Он за деньги вычеркнул другого из списка и вписал меня. Были и такие.

Мы ехали в вагоне по 80 человек, без еды и воды. Довезли до Каменец-Подольска, открыли вагоны, дали воду. А потом отвезли в гетто в Балту. Из этого гетто возили работать по всей Украине-и для румын, и для немцев. Был начальник этого лагеря-еврей. Был доктор, был дантист, были сапожники, но эти работали только для офицеров-немцев и румын.

Я должен был ходить с жёлтой звездой и делать любую работу-какую прикажут. В начале 1944 года я попал в Одессу. Там был один дом, это было рабочее гетто, где жили евреи. Со мной ходил по улице часовой-румын. Вот он мне и говорит один раз: "Сними жёлтую звезду, я буду искать тебе работу, а заработок будем делить пополам".

Помню один дом, высокий. Там забилась канализация. Я нашёл длинный прут, наверное, 10 метров длиной, и стал опускать его в трубу с крыши, пока пробил стояк.

17 марта 1944 года я получил документ, с которым я мог через Тирасполь поехать домой в Черновцы. Меня предупредили, чтобы я ехал в поезде без жёлтой звезды, чтобы меня не убили.

Я приехал в Черновцы, пришёл в полицию, а там уже никого нет. Пришёл домой, двери открыл сосед, сказал, что моя семья-в соседнем доме. Пришёл, туда- а там папа, мама и сестра.

Пропуск Симона Бидера на проезд из Одессы в Черновцы
Свидетельство Симона Бидера о пребывании в гетто-рабочем лагере Балта

Я приехал в Черновцы в конце марта, числа 23, а уже 29 марта 1944 года город освободила Красная Армия.

Что с Вами было дальше?

Пробыл я дома две недели, и тут приходит повестка из военкомата в Красную Армию. Вышел из лагеря и снова в смерть.

Нас собрали 1200 человек и пешком мы пошли в Каменец-Подольск. Папа пошёл тоже пешком меня провожать, а это почти 120 километров.

Нас всех отправили поездом под Сталинград, там выучили стрелять, плавать. Нагрузили на меня 30 килограммов, сказали держаться за верёвку, стали учить переправляться через Волгу. Ну, я чуть не утонул, вытащили меня за уши. Стал я первым номером противотанкового ружья, а оно весит 16 килограммов, ещё у меня была винтовка. Второй номер носил патроны. Нас послали служить в 171 стрелковую дивизию.

[171 Идрицко-Берлинская Краснознамённая ордена Кутузова стрелковая дивизия 2-го формирования начала боевой путь с Демьянской операции и завершила его штурмом Рейхстага в Берлине. Как будет видно из дальнейшего, Симон Мозисович Бидер начал воевать в 713 стрелковом Берлинском ордена Кутузова полку этой дивизии - Б.Г.]

Что Вы помните о Ваших боях на фронте?

Я был обыкновенный солдат. Надо было стрелять - я стрелял из противотанкового ружья. Один раз рядом со мной разорвался снаряд, три метра от меня. Меня другие солдаты оттащили за руки, за ноги, я не мог говорить. Я час отлежался, пошёл. У нас был капитан, без ноги, но он не шёл в тыл, и я тоже не шёл.

Восемь лет назад, уже здесь, в Израиле, я вдруг перестал говорить. Но вот выздоровел, говорю.

У меня с собой были инструменты, я всех стриг - солдат, офицеров.

Когда мы прибыли на фронт, у меня пошли фурункулы. Сперва маленькие, а потом на шее вскочил один большой. Температура 40.

Я попал в госпиталь. Там был командир майор Орлов [Орлов Алексей Николаевич, майор медицинской службы, командир санитарной службы 713 сп 171 сд, впоследствии командир медсанбата №119 171 сд. Сведения о наградах см. на сайте "Подвиг народа" http://podvignaroda.ru/?#id=6022835&tab=navDetailManAward  - Б.Г.], очень хороший человек, и капитан Швальб [Швальб Симха Яковлевич, капитан, впоследствии майор медицинской службы врач в санитарной службе 713 сп 171 сд, впоследствии дивизионный эпидемиолог 171 сд. Сведения о наградах см. на сайте "Подвиг народа" http://podvignaroda.ru/?#id=18044945&tab=navDetailManAward - Б.Г.]

Капитан Швальб сделал мне разрез и посадил рядом со мной медсестру, которая каждые два часа делала мне компресс. Сутки температура держалась, потом начала падать.

Стало мне немножко легче. Я говорю капитану Швальбу: "Я хочу назад в часть, а то там подумают, что я – дезертир, и отправят меня в штрафную роту". Он посмотрел на меня, как на дурака. Стало мне ещё легче, я снова к капитану: " Отправьте меня назад, они мне не поверят, я – румынский. Красная Армия спасла мне жизнь, я должен воевать!"

Он мне говорит: "Шимеле, не спеши, я хочу, чтобы ты был моим ординарцем".

Я был такой гордый: "Ординарец, сапоги чистить!" Он мне: "Ты остаёшься у меня, вот есть комната". Принёс мне хлеба. У него были мама и сестра, он никак не хотел от меня отцепиться.

Капитан мне сказал: "Я сейчас получаю палатку, солдат, мы будем мыть солдат".

"Я буду мыть солдат?"

"Нет, ты возьмёшь проволоку, намотаешь на неё что-то мягкое. Стрижёшь машинкой солдат в паху и под мышками, а потом макаешь мягкое в керосин и мажешь".

Я освоился. Потом мне дают повозку и лошадку. Я раньше с лошадьми дела не имел, не знаю, как к ней подойти. Он -капитан! - научил меня, как запрягать лошадь. Я стал ездить. Капитан научил меня, как говорить с солдатами. Стал я привыкать. Но вот однажды я вижу, идут солдаты по дороге. Раненые, после перевязки, возвращаются в часть. Я их узнал. Это были мои друзья по Черновцам: Голдинг и Сало Нусбаум

[Голдинг Израиль Иосифович,1922 г.р. см. на сайте "Подвиг народа" http://podvignaroda.ru/?#id=1519273918&tab=navDetailManUbil; Нусбаум Сало-Шае Юдкович,1922 г.р. см. на сайте "Подвиг народа" http://podvignaroda.ru/?#id=1513868155&tab=navDetailManUbilБ.Г.].

Они были голодные. У капитана были две буханки белого хлеба, я им дал. Они шли на фронт, и я пошёл на фронт.

Когда мы форсировали Одер, немцы нас окружили. Мы стояли друг напротив друга, так, чтобы последняя пуля - себе. Потом была артподготовка, подошли наши части и вытащили нас из окружения.

Когда мы освобождали Латвию, одна женщина хотела напоить нас отравленным молоком. Я заметил, что молоко было странного цвета. А в Варшаве целый взвод выпил отравленный спирт, и все умерли.

Наша дивизия брала много городов [В Приказе Верховного Главнокомандующего №339 от 23 апреля 1945 года упомянута как часть под командованием генерал-майора Перевёрткина в составе 79 стрелкового корпуса - Б.Г.] Вместе со 150-й стрелковой дивизией наша дивизия брала Рейхстаг [В Приказе Верховного Главнокомандующего №359 от 2 мая 1945 года упомянута как часть под командованием генерал-майора Перевёрткина в составе 79 стрелкового корпуса - Б.Г.].

Я тоже принимал участие в этих боях. За это я получил хорошие грамоты.

Что произошло с Вами дальше?

Один из моих сослуживцев сказал, что я знаю немецкий язык. Меня и ещё одного солдата вызвал старший лейтенант Васильев из СМЕРШ устроил нам экзамен. Я экзамен выдержал, и так я попал в СМЕРШ.

[Основная масса документов, касающихся контрразведки СМЕРШ по настоящее время остаётся засекреченной. Из открытых источников известно следующее. Отдел контрразведки СМЕРШ – в дальнейшем ОКР СМЕРШ стрелковой дивизии состоял по штатному расписанию из 21 человека. Для проведения оперативных мероприятий ОКР СМЕРШ придавался на дивизионном уровне стрелковый взвод. С 1943 года работники ОКР СМЕРШ носили форму и знаки различия тех частей, к которым были прикомандированы. Более подробно см. на сайте, посвящённом контрразведке http://shieldandsword.mozohin.ru/gukr/front.htm - Б.Г.]

Сначала я был рядовым бойцом в отделе, а потом, когда командиром ОКР СМЕРШ стал гвардии подполковник Беляев, я стал его личным шофёром и переводчиком.

А когда Вы научились водить машину?

На фронте, прямо на ходу. Я не хотел ходить пешком. Вижу - на дороге стоит машина, например, тендер. Подхожу, смотрю, контролирую, нет ли там мины.

Вы сами разминировали машину, если было нужно?

Нет, это делал минёр. Я только смотрел, нет ли мины, и, если было нужно, звал минёра. Потом смотрю, как аккумулятор, как карбюратор и всё такое. Меня никто не учил, я сам разобрался, где тормоз, где газ, где зажигание. Посмотрел. "Ребята, поехали!" Едем. Аккумулятор сдох - бросаем. Идём дальше. Вижу велосипед на двоих [тандем - Б.Г.]. Один садится сзади, я - спереди. Говорю ему: "Ничего сам не делай. Скажу: крути-крути!" Едем дальше. Вижу - мотоцикл, маленький. Садимся вдвоём и едем.

Вы можете рассказать, чем Вы занимались в СМЕРШЕ?

Я выполнял разные задания. Некоторые я выполнял в форме, некоторые -в гражданской одежде. Мне доверяли вести допросы, я допрашивал и писал протокол - по-немецки и по-русски. В конце 1945 года мне присвоили звание "ефрейтор". Из оружия у меня были пистолет и автомат. Со мной было три солдата из взвода. Я имел право задержать офицера до звания "подполковник". Если он не подчинялся, я вызывал машину, и через 10 минут его увозили.

Какое отношение к Вам было в части?

Отношение было прекрасное. Особенно хорошо ко мне относились командир гвардии подполковник Беляев и его жена гвардии младший лейтенант Калиничева. Вне строя он звал меня Симон или Бидерёнок, а я звал его Батя.

Личный состав ОКР СМЕРШ 171 сд и часть приданного ему стрелкового взвода. Снимок датируется октябрём 1945 года

[Беляев Александр Ильич, 1906 г.р.-кадровый сотрудник НКВД. Служебные перемещения и награждения гвардии подполковника Беляева А.И. https://nkvd.memo.ru/index.php/%D0%91%D0%B5%D0%BB%D1%8F%D0%B5%D0%B2,_%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%....

Что Вам ещё запомнилось о времени Вашей службы в ОКР СМЕРШ, о чём Вы могли бы рассказать?

Гвардии подполковник Беляев А.И., Батя, был очень порядочный человек. Он, например, никогда ничего не брал себе даром. За всё платил. Я помню, как я покупал ему автомобиль. Это была осень 1945 года. Хороший автомобиль, на руле ручка переключения скоростей [как на автомобиле "Волга" ГАЗ-21 - Б.Г.]. Приходим к хозяину-немцу. Беляев говорит немцу (я перевожу): " Я даю за эту машину столько-то (назвал сумму)". Немец согласился. Беляев говорит мне: "Давай ему сумму". Потом Беляев говорит: "Скажи ему, чтобы поехал в автоинспекцию и оформил документ о владении на моё имя." Вообще отношения в отделе были очень хорошие.

Меня повысили в звании до ефрейтора, наградили медалями, дали хорошие грамоты. Я очень старался. Видите, какие хорошие фотографии, на какой бумаге? Я нашёл для этого хорошего фотографа.

Удостоверения к медалям, которыми награждён Бидер С.М.

[Удостоверения к двум первым медалям подписывал командир 171 сд Герой Советского Союза полковник Негода. В конце 1945 г. 171 сд была переформирована в 16-ю Идрицко-Берлинскую Краснознамённую ордена Кутузова II степени моторизованную дивизию. Командиром был назначен генерал-майор танковых войск Гриценко, который подписал два других удостоверения - Б.Г.]

Сейчас очень деликатный вопрос. Встречались ли Вы в Красной Армии с проявлениями антисемитизма?

За всё время, что я был в Красной армии, это было со мной два раза. Первый раз, в самом начале, когда мы ещё вводом ехали на фронт. Один, из Украины, говорит мне: "Жид!". Я молчу. Проходит мимо младший лейтенант, криво так улыбается. Тот мне ещё раз: "Жид!" Я его поднял и бросил на землю. Приехал следователь. Я ему говорю: "Почему он говорит мне: жид? Я боец Красной Армии!" Следователь стал вызывать бойцов со всего взвода. Потом вызывает меня и говорит: "Запомни: в Красной Армии бить людей нельзя! Иди". А тех двоих убрали.

Второй раз это было в ОКР СМЕРШ. Был у нас шофёр, бывший штрафник. Был в штрафной роте, был ранен, искупил кровью. Когда водил пьяный-объезжал все канавы. Один раз он напился пьяный и говорит мне: "Жид!" Я ему говорю: "Иди проспись!" Другой раз он опять напился, вытаскивает пистолет: "Жид, я тебя убью!" Я ему говорю: "Ты опять хочешь в штрафную?" Отобрал у него пистолет. Пошли спать. Утром я Батю не хотел тревожить. Командир сам спрашивает:" Сеня, что ты без настроения? Почему ты не отвечаешь?" Я говорю Бате: " Шофёр напился, хотел меня убить. Я потряс его. Ничего не знаю. Вот Вам его пистолет, делайте со мной, что хотите". Ну, шофёра этого убрали.

Гвардии подполковник Беляев и его жена относились ко мне, как к родному сыну. Часто говорили: "Оставайся здесь, мы тебя усыновим и женим". Но я не хотел оставаться в армии. Я не хотел так: идёшь и каждые пять метров руку под козырёк.

А тут ещё пришло от дяди письмо: твоих родителей уже нет, приезжай ко мне в Тамбов. Я иду, плачу. Встречает меня Батя: "Сеня, что с тобой?" Я ему рассказал.

Он пошёл, наверное, сделал запрос. Встречает меня: "Успокойся, твои родители живы!"

Я тогда не знал, что Сталин в 1944 году дал 24 часа, чтобы те, кто хотел, уехали из Черновцов в Румынию. Уехало три четверти населения, в том числе и мои родители.

Я стал готовиться к демобилизации. И вот в один день приходит ко мне Анастасия Ивановна Калиничева, жена Беляева, и говорит: " Сеня, когда тебя в 4-м отделе будут спрашивать, куда ты хочешь ехать, не говори: хочу к папе с мамой. Говори: хочу домой на Родину. А не то поедешь на Север кормить белых медведей". Это Батя жену послал, меня предупредить, сам он не мог это сделать.

[С.М. Бидеру на момент демобилизации было всего 24 года, его могли не демобилизовать. Очевидно, А.И. Беляев по каналам СМЕРШ получил информацию, что в 1947 году 16-я мд будет расформирована, и поэтому разрешил С.М.Бидеру демобилизоваться - Б.Г.]. Перед демобилизацией меня наградили хорошей грамотой и дали в подарок мотоцикл; мотоцикл я потом в Черновцах продал.

1-Командир ОКР СМЕРШ 171 сд гвардии подполковник Беляев А.И.
2-Гвардии мл. лейтенант Калиничева(Беляева) А.И. - жена А.И. Беляева.
3-Капитан Беляев Г.П. - следователь ОКР.
4-Ст. лейтенант Васильев-оперуполномоченный ОКР СМЕРШ по 713 сп 171 сд.
5-Командир стрелкового взвода.
6-Красноармеец Бидер С.М.
Оборотная сторона предыдущей фотографии
Слева направо: повар части рядовой Василий Березовский, гвардии подполковник А.И Беляев, гвардии мл. лейтенант А.И. Калиничева (Беляева), ординарец гв. подполковника Беляева, ефрейтор С.М. Бидер

Кожаными немецкими офицерскими пальто были снабжены работники ОКР СМЕРШ по приказу гв. подполковника Беляева.

Оборотная сторона предыдущей фотографии
Повар части рядовой Василий Березовский

Как продолжалась Ваша жизнь в Черновцах после демобилизации?

Когда я приехал, я устроился на работу в домоуправление. Надо было жить, а там давали квартиру. Потом я перешёл работать механиком на ткацкую фабрику, но не на те машины, где делают ткань, а на те, где ткут ковры.

В 1952 году я женился на Сарре Исааковне Теслер, мы женаты уже 67 лет.

Вы репатриировались в Израиль в 1965 году. Как Вам это удалось?

В 1955 году через Красный Крест я узнал, что мои родители живы и живут в Израиле. Десять лет я писал в Москву, просил разрешения на выезд-каждый раз отказ.

В 1965 году я пришёл к начальнику цеха на фабрике, где я работал.

"Дай мне отпуск. Я хочу поехать в Москву."

"Нет!"

"Тогда я увольняюсь!"

Он почти плачет:" С кем я буду работать?"

"Не моё дело!"

Приехал в Москву, я там жил неделю, у знакомого. Приходил домой в 12 часов ночи, чтобы соседи не видели [В 1965 году в Москве действовали достаточно жёсткие правила для проживающих без прописки - Б.Г.]. В понедельник знакомый проснулся в 5 утра, разбудил меня. Сказал: "Иди за мной. Когда я подниму руку, иди прямо, никуда не отклоняйся, ни на что не обращай внимания. Придёшь в здание, там будет офицер."

Прихожу, там сидит майор.

"Здравствуйте, товарищ майор. Я гражданин Бидер Симон. Я служил в Красной Армии. У меня есть хорошие документы. И у меня есть просьба к Вашему начальнику".

"Какая?"

"Мои родители выехали, и я хочу их видеть".

"Постой".

Майор уходит, потом возвращается.

"Он сегодня занят, приходи завтра".

Я прихожу каждый день: вторник, среда. В четверг я говорю:

"Товарищ майор, у Вас есть семья-дети, внуки. Можно с Вами поговорить, как человек с человеком?"

"Можно."

"Товарищ майор, представьте себя на моём месте. У Вас есть отец, мать, чтоб они были здоровы. У меня есть отец и мать, я через Красный Крест узнал, что они в Израиле. Я хочу их забрать. Немножко сердца у Вас есть? Это родители!"

Стою, плачу.

Он говорит: "Ну, садись." Сижу. Он уходит. Вокруг чисто, красиво, ковры персидские. Возвращается майор. Идём с ним на второй этаж, там в кабинете-заместитель Микояна [Микоян Анастас Иванович (1895-1978) в те годы Председатель Президиума Верховного Совета СССР - Б.Г.]. У него на столе мои документы. Я молчу. "Твои родители живы."

"Если я их увижу, я их заберу. Мне хорошо тут, я работаю, жена работает".

Они с майором смотрят один на другого. "Ну, езжай домой, через 2-3 недели я тебя разыщу".

Я поехал домой; я собирался ехать в Киев, но он сказал ждать, и я уже не поехал.

Прошло три недели, не больше. Там, в Черновцах, был такой закон: кому разрешали ехать-вызывали в ОВИР в пятницу или в субботу. Меня вызвали в субботу.

Капитан Глотов говорит: "Ну, тебе разрешили. Вот тебе бумажка, пойдёшь в банк, обменяешь 90 рублей на доллары или фунты. Придёшь завтра." Пришёл. Мы выезжали по советским паспортам, у меня паспорт, в него сын вписан, у жены паспорт, в него вписан другой сын. Мы по этим паспортам могли через два года вернуться в СССР.

Мы жили с родителями жены. Я сказал: "Папа, мама, забирайте всё." Мы взяли с собой пианино, радиоприёмник и холодильник. Поехали через Румынию в Вену, там прожили две недели. Я хотел лететь самолётом, но жена захотела пароходом. Мы плыли три недели пароходом. Один день был такой шторм! Жена плакала, я держал багаж одной рукой, детей-другой рукой.

Приплыли в Хайфу. Папа и мама жили в Хайфе с 1949 года - их туда забрал брат. Через две недели я пошёл искать работу. Тогда в Израиле было 100 000 безработных [в 1965 году население Израиля составляло 2 598 400 человек, то есть безработными было около 10% трудоспособного населения - Б.Г.], но меня на работу взяли. Я работал на заводе "Хишулей Кармель", там были прессы 3 тонны, 2 тонны и 1 тонна. За один удар из заготовки получался фланец, но, если не так поставишь-вылетает, можно получить травму.

Там я проработал полгода. Потом нашёл работу в пригороде Хайфы-Кирьят Ата.

Там была фабрика по производству ковров "Ата", а я ещё в Черновцах работал на таких машинах. Там я проработал 15 лет. Почему я ушёл с этой фабрики? У меня были сменщики, евреи из Румынии. Они мне оставляли половину станков ненастроенных. Я так не могу: после моей смены все станки должны работать. Я настоял, меня перевели работать в одну смену. Но они платили мало.

Я перешёл работать на военный завод БМБ "МАША", садна (отделение) 9-там меня все знали. Там был порядок. Утром на работу привозили автобусы, вечером увозили. Я проработал там 15 лет. У меня за эту работу есть хорошее письмо, его подписал Начальник Генерального Штаба ЦАХАЛ, генерал-лейтенант Моше Леви [Леви Моше (1936-2008) 12-й Начальник Генерального Штаба Армии обороны Израиля - Б.Г.]

Я умею водить машину. Я хотел быть шофёром такси. Я сделал тест на право водить такси, купил машину, стал работать в фирме, но это не для меня. Хозяин говорит: "Давай, давай быстро!"-"Как быстро? Надо помочь пассажиру, надо помочь ему выгрузить багаж."-"Нет, надо быстро!" Поработал год, потерял то, что заплатил за такси и заработал сахарный диабет.

Я купил эту квартиру [С.М. Бидер даёт это интервью в своей квартире в многоэтажном доме в Хайфе, на склоне горы, с видом на Хайфский залив - Б.Г.]. Дом был ещё не достроен, вместо лестницы был железный лист, по нему мой сын ходил в школу. У меня не было много денег, я всё в квартире делал своими руками: передвигал стенку, оборудовал балкон, всё. Видите, вот стоит то пианино, что мы привезли. Соседи тогда говорили: "Вы богатые, у вас есть пианино!". Сыновья учились на нём играть.

У нас подросли сыновья, подрастают внуки. На 60-тилетие Победы мне прислали поздравление с подписью тогдашнего Премьер-министра Израиля Ариэля Шарона.

Меня приняли в Ассоциацию Ветеранов 2-й Мировой войны, я участвую в её работе. До трёх раз в неделю меня возят в Муадон (Клуб пенсионеров).

Примечания

1. Сведения о конкретной работе ОКР СМЕРШ до сегодняшнего дня засекречены.

2. До гвардии подполковника А.И. Беляева ОКР СМЕРШ 171 сд командовал подполковник Дунаев, который 18 апреля 1945 года был ранен и эвакуирован с поля боя. Подробнее смотри https://nkvd.memo.ru/index.php/%D0%94%D1%83%D0%BD%D0%B0%D0%B5%D0%B2,_%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%....

3. В разные дни поиск по сайту "Подвиг народа" даёт разные результаты. Так, расширенный поиск по состоянию на 27.06.2019 по признаку " ОКР СМЕРШ 171 сд" выявил 13 документов. В то же время такой же поиск 30.05.2019 выявил 171(!) запись.

4. Аналогичное положение по сайту "Память народа".

5. Рассекреченная информация по кадровому составу НКВД, в том числе и СМЕРШ смотри на сайте nkvd.memo.ru .

Интервью и лит. обработка: Б. Годин

Рекомендуем

Мы дрались на истребителях

ДВА БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ. Уникальная возможность увидеть Великую Отечественную из кабины истребителя. Откровенные интервью "сталинских соколов" - и тех, кто принял боевое крещение в первые дни войны (их выжили единицы), и тех, кто пришел на смену павшим. Вся правда о грандиозных воздушных сражениях на советско-германском фронте, бесценные подробности боевой работы и фронтового быта наших асов, сломавших хребет Люфтваффе.
Сколько килограммов терял летчик в каждом боевом...

Мы дрались против "Тигров". "Главное - выбить у них танки"!"

"Ствол длинный, жизнь короткая", "Двойной оклад - тройная смерть", "Прощай, Родина!" - всё это фронтовые прозвища артиллеристов орудий калибра 45, 57 и 76 мм, на которых возлагалась смертельно опасная задача: жечь немецкие танки. Каждый бой, каждый подбитый панцер стоили большой крови, а победа в поединке с гитлеровскими танковыми асами требовала колоссальной выдержки, отваги и мастерства. И до самого конца войны Панцерваффе, в том числе и грозные "Тигры",...

Ильинский рубеж. Подвиг подольских курсантов

Фотоальбом, рассказывающий об одном из ключевых эпизодов обороны Москвы в октябре 1941 года, когда на пути надвигающийся на столицу фашистской армады живым щитом встали курсанты Подольских военных училищ. Уникальные снимки, сделанные фронтовыми корреспондентами на месте боев, а также рассекреченные архивные документы детально воспроизводят сражение на Ильинском рубеже. Автор, известный историк и публицист Артем Драбкин подробно восстанавливает хронологию тех дней, вызывает к жизни имена забытых ...

Воспоминания

Показать Ещё

Комментарии

comments powered by Disqus