Пехотинцы

Ильинский рубеж. Подвиг подольских курсантов

Фотоальбом, рассказывающий об одном из ключевых эпизодов обороны Москвы в октябре 1941 года, когда на пути надвигающийся на столицу фашистской армады живым щитом встали курсанты Подольских военных училищ. Уникальные снимки, сделанные фронтовыми корреспондентами на месте боев, а также рассекреченные архивные документы детально воспроизводят сражение на Ильинском рубеже. Автор, известный историк и публицист Артем Драбкин подробно восстанавливает хронологию тех дней, вызывает к жизни имена забытых ...

«Из адов ад». А мы с тобой, брат, из пехоты...

«Война – ад. А пехота – из адов ад. Ведь на расстрел же идешь все время! Первым идешь!» Именно о таких книгах говорят: написано кровью. Такое не прочитаешь ни в одном романе, не увидишь в кино. Это – настоящая «окопная правда» Великой Отечественной. Настолько откровенно, так исповедально, пронзительно и достоверно о войне могут рассказать лишь ветераны…

Мы дрались на истребителях

ДВА БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ. Уникальная возможность увидеть Великую Отечественную из кабины истребителя. Откровенные интервью "сталинских соколов" - и тех, кто принял боевое крещение в первые дни войны (их выжили единицы), и тех, кто пришел на смену павшим. Вся правда о грандиозных воздушных сражениях на советско-германском фронте, бесценные подробности боевой работы и фронтового быта наших асов, сломавших хребет Люфтваффе.
Сколько килограммов терял летчик в каждом боевом...

Вернулись, доложили о выполнении задания. А утром я послал своих ребят посчитать - сколько танков в эшелоне? Оказалось, 32 штуки… Только представь, такая армада танков оказалась захвачена с нашей помощью! Но это, конечно, дело случая. Всего же в открытом бою силами моего взвода было уничтожено четыре танка. Наши противотанковые ружья, разумеется, их лобовую броню не пробивали, поэтому вели огонь по смотровым щелям и по приборам наведения. Если я даю команду всем расчетам противотанковых ружей вести огонь по первому правому танку, то все шмаляем по нему. Экипаж выскакивает, и если не желал сдаваться в плен, его расстреливали. Вот так и воевали. Потери мы несли немалые. Как говорится, на войне, как на войне… Два раза случалось такое, что во взводе, который состоял из двадцати человек, оставалось по три человека и один раз - по два человека…

Больше всего я запомнил бои при форсировании р. Молочная, тут были  немецкие колонии, где проживали «фольксдойче», немецкие поселенцы. Сами  населенные пункты назывались Альт-Мунталь и Ново-Мунталь. И когда мы  освободили эти населенные пункты, зашли в дома, то я больше всего  поразился тому, что везде было пусто, а уже была осень 1943 года. В  Украине крестьянские дома строятся следующим образом: две трети – это  жилье, а оставшаяся треть – под хозяйство, там скот в зиму держали и там  стояли бункеры с зерном. И мы зашли в одну хату, а из бункера  выглядывают ноги нашего солдата. Оказалось, что немцы при отступлении  убили его и тело туда бросили. Тяжелые воспоминания. Потом мы пошли в  сторону Херсонской области. Когда переплывали реку Конку на какой-то  лодке, внезапно раздалась очередь из пулемета – если бы немецкий  пулеметчик взял прицел чуть ниже, то все наше отделение так бы и легко  рядом на дно реки. А так ничего, мы переправились и отогнали врага.