509

Без имени

Уважаемый тов. Кузнецов.

Опечален, что вы для обращений к авиаторам используете фашистскую газету "Аргументы и факты". Думаю, что вы живете боевыми качествами, привитыми газетой "Сталинский сокол". Информирую. Летал и окончил школу первоначального обучения в 1944 года на УТ-2 и тренировался на УТ-2 в частях до 1950 года. Летал, окончил военное училище, в 1945-47 гг. на Як-7, Як-9. Летал в частях на Як-9, Як-9п, Як-3 с 1947 по 1951 годы.

С поклоном

Не поддерживайте материально все "Комсомолки", "Огоньки" и прочие "Аргументы" Это факт.

Рот-фронт.

Уважаемый коллега! Успехов вам в научной работе, в личной жизни, здоровья.

Не писал вам по одной причине: ждал, когда стихнет собчаковский вой по переименованию города в "бургство", и когда поднимет голову рабочее быдло и обыватели против их социальной и настоящей обдираловки. Пока не дождался этого момента. Быдло спят, обыватели под одеялом грызут сухари, предприниматели добивают коммунистов и прочую на их взгляд, сволочь.

Итак. Знакомство с Яковлевым началось в 4 ВАШПО, (военная авиашкола первоначального обучения), когда нам сказали, что конструкторам УТ-2 является тот же конструктор, что и конструктор Як-1. преподаватель сравнил УТ-2 с У-2 и назвал УТ-2 спортивным истребителем, особенно похожим на него УТ-1, на котором по его словам он летал. Нам, молодым авиаторам, под одобряющие возгласы и бывших стариков, аэроклубовцев, была с первого урока привита любовь к истребительной авиации. Большинство из нас пожелало быть летчиками-истребителями из-за удачной конструкции Ут-1, Ут-2, Як-1, Як-7, Як-9.

Тогда в 1944 году многие курсанты ждали УТ-1, чтобы не носить в "квадрат" мешок с песком для самостоятельных полетов, но одновременно побаивались УТ-1 из-за его строгости в пилотировании. Самое главное мы не боялись УТ-2, так как он прошел и "козлы", и высокое выравнивание, и боковой снос при приземлении, легко выполнял все фигуры высшего пилотажа и не срывался в штопор. А среди нас бурлили слухи о плоском штопоре, но Ут-2 эти слухи превратил в сказки.

За весь курс первоначального обучения в нашей эскадрилье (150 чел.) была только одна катастрофа из-за оплошности механика, хотя самолеты "втыкали" в посадочную, сажали "козлом", сажали "вороной" с последующим описанием самолета из-за трещин в конструкции.

Простота в управлении всех Яков, "предупреждение" о штопоре, легкий вывод из штопора делали авторитетным самолет, когда среди истребителей появились "кобры".

Яки с более слабым мотором были авторитетнее, чем Лаги, из-за обзора передней сферы, из-за устойчивого пробега на посадке. Но Як-9п не вызывал одобрения из-за слабого мотора, хотя на нем и стояла увесистая пушка. И Як-9"п" называли "утюгом" и "паровозом", так как моторы были слабыми, и при рулежке быстро кипятилась вода.

Я летал на Яках в Сибири и Дальнем Востоке и могу заверить, что кабина Яков слишком узковатая, особенно при вынужденном покидании ее.

Як-11 стал не только "промежуточным" самолетом при переходе с учебного на боевой, но и широкой кабиной. Но слишком поздно наша промышленность стала выпускать его и чехословацкие реактивные учебные самолеты вытеснили его.

Для меня было приятное, прыгать с парашютом из задней кабины УТ-2, чем с передней кабины У-2, как тогда практиковалось.

На самолеты Як-3 я летал мало, но "мощь" двигателя против Як-9 чувствовалась.

Спасибо Александру Сергеевичу Яковлеву и его бюро за их труд.

Старое, но приятно вспомнить.

Всего хорошего.

Рекомендуем

Танкисты. Книга вторая

Легендарный танк Т-34 – "Тридцатьчетверка" – недаром стала главным символом Победы и, вознесенная на пьедестал, стоит в качестве памятника Освобождению по всей России и половине Европы. Эта книга дает возможность увидеть войну глазами танковых экипажей – через прицел наводчика, приоткрытый люк механика-водителя, командирскую панораму, – как они жили на передовой и в резерве, на поле боя и в редкие минуты отдыха, как воевали, умирали и побеждали.

Михаэль Брюннер: На танке через ад

Когда недоучившийся школьник Михаэль Брюннер вступал добровольцем в Вермахт, он верил, что впереди его ждут лишь победные фанфары, но он оказался в кромешном аду Восточного фронта. Таких, как

Воспоминания

Перед городом была поляна, которую прозвали «поляной смерти» и все, что было лесом, а сейчас стояли стволы изуродо­ванные и сломанные, тоже называли «лесом смерти». Это было справедливо. Сколько дорогих для нас людей полегло здесь? Это может сказать только земля, сколько она приняла. Траншеи, перемешанные трупами и могилами, а рядом рыли вторые траншеи. В этих первых кварталах пришлось отразить десятки контратак и особенно яростные 2 октября. В этом лесу меня солидно контузило, и я долго не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, ни вздохнуть, а при очередном рейсе в роты, где было задание уточнить нарытые ночью траншеи, и где, на какой точке у самого бруствера осколками снаряда задело левый глаз. Кровью залило лицо. Когда меня ввели в блиндаж НП, там посчитали, что я сильно ранен и стали звонить Борисову, который всегда наво­дил справки по телефону. Когда я почувствовал себя лучше, то попросил поменьше делать шума. Умылся, перевязали и вроде ничего. Один скандал, что очки мои куда-то отбросило, а искать их было бесполезно. Как бы ни было, я задание выполнил с помощью немецкого освещения. Плохо было возвращаться по лесу, так как темно, без очков, да с одним глазом. Но с помо­щью других доплелся.

Показать Ещё

Комментарии

comments powered by Disqus
Поддержите нашу работу
по сохранению исторической памяти!