5523
Рецензии

Письма башенного стрелка 8-го мотострелкового полка 8-й танковой дивизии, кандидата в члены ВКП(Б), младшего политрука Тамбакова Алексея Илларионовича

Родился в 1911 году он в бедной крестьянской семье. Трех лет от роду лишился отца, погибшего на русско-германском фронте. С детства помогал деду по хозяйству, немного учился в школе. После в связи со смертью деда оставил школу, доучившись до 4-го. В 16 лет выехал в г. Хвалынск этой же области, где устроился в типографии редакции районной газеты. Работал, вступил в комсомол. По окончании семилетки перешел в педагогическое училище, после окончания которого Алексей Тамбаков был направлен преподавателем русского языка и литературы в Богородскую неполную среднюю школу. Вскоре стал ее директором.

В армию Алексея не призвали. Тем не менее, он, сугубо штатский человек, овладел военным делом и прошел военную подготовку на сборах переменного состава в 53-м артиллерийском полку. В характеристике в его личном деле есть запись: «... за отличную боевую и политическую подготовку отмечен Почетной грамотой».

В 1940 году А. И. Тамбаков был мобилизован на войну с белофиннами, после окончания которой в марте того же года был зачислен башенным стрелком разведывательной роты 80-го мотострелкового полка 8-й танковой дивизии, которая располагалась в Бердичеве. Стал заместителем политрука. Участвовал в освободительном походе в Бессарабию и Северную Буковину, в Великой Отечественной войне участвовал с первого её дня.

Во фронтовой газете «Красная Армия» 25 августа 1941 года опубликована статья А. И. Тамбакова «Дуэль бронемашины и танка». В ней он описал героизм и воинское мастерство младшего политрука Крамаренко, разведчиков Тарасенкова и Гаврухина. О себе — непосредственном участнике боя он не упомянул.

ПИСЬМО ЖЕНЕ И ДОЧЕРИ 23 июня 1940 года.

«Дорогие мои Шура и дочка Таисия! Вот, мои милые, близкие и родные, я и прибыл на новое место жительства. Проехал всю Западную Украину и приблизился, как плавучее бревно, к северной части Румынии. Причины нашего передвижения описывать не буду, так как с получением настоящего письма вам уже будет все известно из газет. Мы живем тихо и мирно. Вот, собственно, все, что я мог написать на первый случай с далекого Запада.

Теперь я от вас далеко-далеко — за 3000 километров, у Карпатских гор, даже на них. Разместились мы в светлой «казарме», стены которой — стороны горизонта, а верх — звездный небосвод. Но сейчас тепло, прелесть как хорошо поспать на свежем воздухе, под зелеными кустами.

Если обойдется без жертв и вернусь обратно в свой родной край, то много-много привезу вам рассказов о быте и нравах здешних людей. Все это вам будет интересно.

Мама, тебя особенно прошу: не печалься о моей судьбе. Будь совершенно спокойна, гордись тем доверием, которое оказали мне партия и правительство. А если придется за счастье свободного народа нашей Родины сражаться с врагами рабочего класса, то нет ничего почетнее, чем быть храбрым бойцом на передней линии фронта. Именно таким я и буду.

Целую. Ваш Алексей».

ПИСЬМО РОДНЫМ

24 июня 1941 года

«Дорогие мои!

Обо мне не беспокойтесь. Живите спокойно, верьте в нашу победу. Помогайте всеми силами нам, фронтовикам, в борьбе с фашистским чудовищем. Ваши успехи на производстве, сплоченность в тылу, уверенность воодушевляют нас на бесстрашие в бою, на героические подвиги...»

Из боевого донесения:

"...24 июня 1941 года т. Тамбаков А. И. в составе экипажа командира роты лейтенанта Матягина вел разведку боевых сил противника. Метрах в двухстах из леса по бронемашине начала бить противотанковая пушка. Пять вражеских снарядов пронеслось мимо пушки, на шестой раз фашисты не успели выстрелить. Меткий и хладнокровный стрелок А. И. Тамбаков, определив место расположения вражеской пушки, с двух беглых выстрелов осколочными снарядами уничтожил ее вместе с расчетом…

...28 июня 1941 года экипаж бронемашины младшего политрука Крамаренко (башенный стрелок А. И. Тамбаков) обнаружил во ржи вражеские танки. Бронемашина задним ходом приблизилась к головному танку противника на расстояние 150 метров и начала бой. С двух прямых попаданий вражеский танк загорелся. Бронемашина под обстрелом танков и противотанковых пушек благополучно вернулись к своим позициям. Ее экипаж привез ценные сведения о расположении и численности противника...

...29 июня 1941 года в бою под Львовом пушка противника выдвинулась к дороге и била прямой наводкой по нашим танкам, подходившим к линии обороны.

Командир полка подполковник Абрамов приказал экипажу бронемашины уничтожить вражеское орудие. Выехав к перекрестку дорог, бронемашина укрылась в ложбине. Зам. политрука Тамбаков, взяв в руки гранаты, по-пластунски разведал, где укрылся расчет орудия противника. Разузнав все, незаметно вернулся к бронемашине. С первого выстрела пушка врага вздыбилась и умолкла. Расчет, пытавшийся скрыться, был полностью уничтожен пулеметным огнем. Враг был уничтожен, задача выполнена».

15 августа А. И. Тамбаков прислал жене короткую записку:

«Я в Полтаве. Скоро на фронт — бить фашистскую сволочь».

Это письмо оказалось последним. Во время одной из бомбёжек А. И. Тамбакова тяжело ранило. Врачи спасти его не смогли, Алексей Илларионович скончался в госпитале. Боевые товарищи не знали о смерти друга, и слали письма.

Письмо сержанта Н. В. Воронкова, 14 сентября 1941 г.

«Здравствуй, Леша!

Прими мой горячий фронтовой привет!

Ты, наверное, уже выздоравливаешь от ран, а может, они все еще беспокоят тебя? Мне ничего неизвестно. Но я надеюсь, что твое здоровье улучшается. Может быть, ошибаюсь, думая, что после такого ранения ты едва лисможешь вновь с оружием в руках сражаться с фашизмом. Но ведь это не все. У тебя прекрасная голова, и ты многое сможешь сделать для Родины».

15 декабря 1941 года Николай Васильевич, потрясенный известием о смерти боевого товарища, написал его родным:

«Дорогие родители, жена и сестра моего друга Алексея Илларионовича!

...Мы с ним служили вместе, жили вместе, вместе в одной машине ходили в бой. Мы расстреляли не один танк врага, не одну пушку, не говоря уже о пехоте. Но 2 сентября на левом берегу Днепра вражеские коршуны произвели бомбежку нашего расположения. В числе других был ранен и Алексей. Я перенес его к хате, сделал перевязку. Все время он был в сознании, но я не отходил от него. Ранение тяжелое. Осколок пробил правое бедро навылет и повредил левое. Второй засел в ключице.

Наши медики отправили его в госпиталь в Новомосковск, за 40 км от места ранения. Пожимая руку при отправке, я пожелал ему быстрейшего выздоровления и возврата в строй, не предполагая, что провожаю друга в последний путь...

Сражался он умно и храбро. Погиб в бою, защищая свое социалистическое Отечество, нашу мать-Родину.

Вечная память о героях Великой Отечественной войны будет увековечена подрастающим поколением. Какое великое счастье ждет тех, кто своими глазами увидит Мир на земле, ощутит тишину Победы и Мира!

Он умер героем, выполняя свой долг, защищая счастье нашего народа, спасая человечество от коричневой чумы. И пусть наградой ему, всем нам будет полная победа над врагом. Верьте: знамя Победы будет реять над Кремлем и всей нашей страной, вся Страна Советов будет ликовать, празднуя это событие, чтить Героев, павших в Великой Отечественной войне, в борьбе за коммунизм.

Это не смерть, а бессмертие!»


Рекомендуем

Танкисты. Книга вторая

Легендарный танк Т-34 – "Тридцатьчетверка" – недаром стала главным символом Победы и, вознесенная на пьедестал, стоит в качестве памятника Освобождению по всей России и половине Европы. Эта книга дает возможность увидеть войну глазами танковых экипажей – через прицел наводчика, приоткрытый люк механика-водителя, командирскую панораму, – как они жили на передовой и в резерве, на поле боя и в редкие минуты отдыха, как воевали, умирали и побеждали.

Михаэль Брюннер: На танке через ад

Когда недоучившийся школьник Михаэль Брюннер вступал добровольцем в Вермахт, он верил, что впереди его ждут лишь победные фанфары, но он оказался в кромешном аду Восточного фронта. Таких, как

Воспоминания

Перед городом была поляна, которую прозвали «поляной смерти» и все, что было лесом, а сейчас стояли стволы изуродо­ванные и сломанные, тоже называли «лесом смерти». Это было справедливо. Сколько дорогих для нас людей полегло здесь? Это может сказать только земля, сколько она приняла. Траншеи, перемешанные трупами и могилами, а рядом рыли вторые траншеи. В этих первых кварталах пришлось отразить десятки контратак и особенно яростные 2 октября. В этом лесу меня солидно контузило, и я долго не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, ни вздохнуть, а при очередном рейсе в роты, где было задание уточнить нарытые ночью траншеи, и где, на какой точке у самого бруствера осколками снаряда задело левый глаз. Кровью залило лицо. Когда меня ввели в блиндаж НП, там посчитали, что я сильно ранен и стали звонить Борисову, который всегда наво­дил справки по телефону. Когда я почувствовал себя лучше, то попросил поменьше делать шума. Умылся, перевязали и вроде ничего. Один скандал, что очки мои куда-то отбросило, а искать их было бесполезно. Как бы ни было, я задание выполнил с помощью немецкого освещения. Плохо было возвращаться по лесу, так как темно, без очков, да с одним глазом. Но с помо­щью других доплелся.

Показать Ещё

Комментарии

comments powered by Disqus
Поддержите нашу работу
по сохранению исторической памяти!