Я родилась 11 февраля 1923 года в Одесской области. Сейчас мое родное село называется Долинское, а в ту пору оно называлось Валегоцулуво. С румынского языка «валя_гуцулуй» можно перевести как – «долина разбойников», поэтому мой муж всегда шутил, что нашел себе жену в разбойничьей долине. В то время это было самое большое село в области, но сейчас, насколько я знаю, его присоединили к городку Ананьев.
Расскажите, пожалуйста, о довоенной жизни вашей семьи.
У нас большая и довольно известная в Молдавии фамилия. Был и такой писатель, а знаменитая Домника Дариенко (Домникия Тимофеевна Дариенко (1919-2010) – известная молдавская театральная и киноактриса, Народная Артистка СССР (1974) – прим.Н.Ч.) это моя троюродная сестра. А в нашей семье было восемь человек: родители и шестеро детей, по три девочки и мальчика. Но все трое наших братьев погибли на войне… И еще трое двоюродных…
Папа у нас был человеком очень тяжелой судьбы, и возможно, поэтому стал настоящим, убежденным коммунистом. Когда ему было три года, у него умерла мать. Потом его отец опять женился, но в новой семье он пришелся не ко двору, и уже с таких малых лет ему пришлось зарабатывать на кусок хлеба. В общем, неизвестно как бы сложилась его жизнь, но после революции, когда пришла советская власть, благодаря своему таланту он сумел выйти в люди. Папа был удивительно талантливый человек, имел просто феноменальную память и очень много читал. У нас в доме три стенки были заставлены книгами, и буквально в каждой им было подчеркнуто самое главное. Еще, будучи студентом, он преподавал в партийной школе, а в республиканских газетах писал большие статьи. Иногда на целую страницу. Развивал марксистско-ленинское учение. А как папа рассказывал… Когда уже будучи на пенсии он начинал рассказывать разные сказки, былины, истории, то люди до утра его слушали и слушали…
Страшный голод 1932-33 годов помните?
Мы не очень крепко голодали, потому что в то время папа работал директором рабфака в Ананьеве. Там хоть и случалось, что люди умирали, но все-таки города более-менее снабжали, и повального голода в них не ощущалось. В деревнях это было заметнее.
Но вообще я вам так скажу. Сейчас принято говорить, что в то время все было плохо и поливают прошлое грязью. Да, жилось очень и очень непросто, но ведь было самое главное для человека - надежда на лучшее. Потому что у всех была работа, крыша над головой и бесплатные образование и медицина. Поэтому и патриотизм такой был, которого никогда не было и уже не будет… А теперь патриотизм высмеивают, все платное, зато хотим в Европу… И как сейчас молодежи объяснить, почему мы босыми ходили, а душа пела?! Нет, чтобы это прочувствовать, нужно было самому пожить в то время...
Как вы узнали, что началась война?
В то время я жила в Тирасполе. Днем работала кассиром в ателье мод, а по вечерам училась в вечерней школе, готовилась поступить в сельхозинститут на агронома. А жила у старшего брата Яши, и в то воскресное утро мы с его женой пошли на рынок купить черешни и клубники. Как сейчас это помню… Купили, и уже шли обратно, как вдруг на улице по радио услышали сообщение…
А еще по пути на рынок, мы услышали дикий грохот, и видели, как забегали девушки с сумками санинструкторов. Но мы не поняли в чем дело, а люди говорили, что взорвался какой-то склад с боеприпасами. И только потом увидели, как прилетели бомбить немецкие самолеты и как горели и падали наши…
 |
Погибший брат Яков |
Но по большому счету для нас это известие не стало неожиданным, ведь незадолго до начала войны мы получили тревожное письмо от Ромы - среднего брата, который служил связистом на границе с Польшей. В этом письме, оказавшимся последним, он нам написал на молдавском языке: «… почему-то все орудия разобрали на ремонт, хотя здесь явно пахнет керосином…» Так что мы знали, что война с Германией непременно будет. И не только мы, а многие люди это понимали, хотя никто об этом открыто не говорил. Правда, мы не сразу поняли, какая пришла трагедия…
Но никакой растерянности, никакой паники я у людей не помню, потому что все поголовно были уверены, что мы обязательно победим. Настолько дружный у нас был народ, и настолько верили в нашу армию.
Яша сразу пошел в военкомат и уже на второй или третий день его призвали. До сих пор у меня прямо перед глазами стоит картинка, как мы его провожали. Стоит спокойный, улыбается, а легкий ветерок шевелит его кудри…
А как Яшу проводили, его жена сразу уехала к своей матери на Украину, а я уехала к родителям в наше село. Но когда стало понятно, что вскоре придут немцы, мы быстро погрузили на телегу нехитрое наше богатство и всей семьей отправились на восток. Но уже у Первомайска немцы нас догнали, и нам пришлось повернуть обратно. Помню, уже на подъезде к селу остановились в поле, и прямо в пашне отец закопал свой партийный билет и какие-то документы. Но когда потом вернулись за ними на это место, очень долго искали, но так ничего и не нашли. Папа был настоящим, убежденным коммунистом, но ведь тогда потеря партбилета считалась серьезнейшим проступком, поэтому он даже не смог восстановиться в партии. И когда пришла пора оформлять пенсию, то он не смог найти даже пары знакомых, чтобы они подтвердили, где он работал и сколько зарабатывал, поэтому получал мизерную пенсию.
А ваш отец не боялся, что его как коммуниста выдадут на расправу?
Конечно, такого рода опасения были, но папу все уважали, и никто его не выдал. И, во-вторых, нам очень повезло, потому что пока мы были в пути, немцы из села уже ушли и остались только румыны, а с ними можно было договариваться. А так кто его знает… Ведь когда в село только заехали немецкие мотоциклисты, то они сразу расстреляли одного инвалида с прошлой войны… Спрашивается, чем им помешал одноногий старик с костылем?.. А как они поступили с евреями…
У нас в селе жили и евреи, но еще до прихода румын немцы их сразу собрали и всех расстреляли в противотанковом рву… Люди говорили, что там земля прямо колыхалась еще несколько дней, страшное дело… И слышала, что оставшихся евреев собрали в каком-то селе и там держали. Но я этого лично не видела, потому что настолько боялась этой войны, что почти не выходила со двора.
Как вы жили в оккупации?
У нас время стояли румыны. Они никого не расстреляли, но однажды у нас по приказу немцев забрали несколько молодых человек и куда они пропали, мы так и не узнали. Совсем ничего! А заправлял всем один румын, но он полностью подчинялся немцам, и у него на все была одна отговорка: «Я ничего не решаю!»
Что удивительно, колхоз румыны не распустили, и мы в нем работали весь период оккупации. Но весь урожай они вывозили подчистую, а людям за работу совершенно ничего не платили. И чтобы элементарно выжить людям приходилось воровать и как-то выкручиваться. Но интересно другое. Ведь дошло до того, что с наших полей срезали чернозем, грузили на платформы, и отправляли в Германию. Я своими глазами это видела! У нас же просто великолепный чернозем, вязкий, плодородный. И люди были просто в шоке, ведь никогда и нигде не было такой войны, чтобы землю увозили…
А мы жили, словно в каком-то средневековье. Работали с утра до ночи, почти никуда не ходили и не ездили, и мало что знали, где фронт, где война… Но когда линия фронта стала приближаться, тут уже все стало понятно и без слов. У нашего села обошлось без боев, а вот за соседние станции Котовск и Мардаровка шли настоящие сражения. Два раза они переходили из рук в руки.
 |
Погибший брат Роман |
А после освобождения меня направили работать учителем начальных классов в украинскую школу села Старая Кульна. Я ведь украинскую школу окончила, хотя в нашей семье все учились только на молдавском. А со мной просто случайно получилось. Когда я 1-го сентября пошла в 1-й класс, то ребята принесли с собой арбуз. Съели его, а потом начали бросаться друг в друга огрызками, и одним случайно попали в меня. Я заплакала, обиделась, побежала в другую школу и осталась там. А эта школа оказалась украинская. И родители узнали о том, что я учусь в другой школе, только через пару месяцев.
Вам что-то известно о братьях: где и кем они воевали, где погибли?
Самым старшим был Яша. Если не ошибаюсь, он был 1914 г.р. Срочную службу он служил на Дальнем Востоке в какой-то секретной части. Помню, прислал нам оттуда письмо: «Не волнуйтесь, но пока от меня не будет писем, потому что отсюда писать нельзя!» А как вернулся из армии пошел учиться в Тираспольский пединститут. Талантом к учебе и памятью он пошел в отца, и учился не просто отлично, а превосходно, получал «Сталинскую стипендию», а она, между прочим, была - 500 рублей. При том, что 1-й секретарь горкома получал 250.... Таких отличников на весь институт было всего два человека. Я до сих пор уверена, что Яшу ждало большое будущее, но поработать он так и не успел, потому что госэкзамены были назначены на последние числа июня 41-го…
Он сразу пошел в военкомат и уже на второй или третий день войны его призвали. Никогда не забуду, как его беременная жена рыдала на проводах, а он ее успокаивал: «Ну, чего же ты плачешь? Ты наоборот, должна гордиться, что я иду защищать Родину...» Она родила ему дочку Тамару, а он ее даже не увидел…
Уже после войны нам принесли весточку, что его видели на переправе через Терек. Якобы кто-то из знакомых видел, как Яша заходил в реку, а на том берегу он его уже не нашел. Может быть он тогда и погиб, потому что немецкие самолеты там чуть ли не по головам ходили и свободно расстреливали их… (По данным ОБД-Мемориал политрук взвода пешей разведки 422-й стрелковой дивизии младший политрук Дариенко Яков Алексеевич погиб в бою 22.09.1942 года – прим.Н.Ч.)
Средний брат Роман был 1918 г.р. Он тоже был очень талантлив, причем весьма разносторонне. Например, еще во время учебы на рабфаке он научился отлично шить обувь. Прекрасно рисовал, но пошел учиться на биологический факультет, и потом преподавал биологию в школе села Суклея Тираспольского района. Но когда началась финская война, его призвали в армию. Отвоевал там, а потом их часть перебросили на границу с Польшей в село Красное. Если не ошибаюсь, он служил связистом в артиллерии. Получили от него последнее письмо и все… Насколько мы знаем их предали, потому что они даже не успели сделать ни одного выстрела, и их взяли в плен прямо в нижнем белье… И на обоих старших братьев мы получили извещения, что они «пропали безвести…» (По данным ОБД-Мемориал сержант Дариенко Роман Алексеевич числится пропавшим безвести с июня 1941 года – прим.Н.Ч.)
А самый младший брат Гриша погиб всего за два месяца до Победы... Причем, вначале мы получили извещение, что он погиб в январе 45-го. (В базе данных ОБД-Мемориал есть сведения, что стрелок 71-й Механизированной Краснознаменной Бригады красноармеец Дариенко Григорий Алексеевич 1926 г.р. погиб в бою 18.01.1945 года). Но вскоре от него пришло письмо, что он жив, но был ранен. Написал, что уже выздоравливает и опять едет на фронт. И все, больше писем мы от него не получали… Потом я стала писать, буквально письмами разные инстанции, пока не получила письмо от одного старшего лейтенанта, который с ним воевал. Он написал, что Гриша воевал автоматчиком на танках, но в одном бою ему ранило большим осколком и он прожил после этого еще семь часов… (По данным ОБД-Мемориал стрелок 71-й Механизированной Краснознаменной Бригады красноармеец Дариенко Григорий Алексеевич 1926 г.р. был тяжело ранен 05.03.1945 г. и скончался от ран в госпитале в г.Лигниц 06.03.1945 года - прим.Н.Ч.) И еще погибли три моих двоюродных брата: Петр, Иван и Степан. Это сыновья дяди Федота - папиного брата. (По данным ОБД-Мемориал стрелок 235-го стрелкового полка 81-й Гвардейской дивизии гвардии младший сержант Дариенко Степан Федотович 1923 г.р. погиб в бою у станции Кендереш (Венгрия) 26.10.1944 г.) (На сайте www.podvig-naroda.ru есть выдержка из наградного листа, по которому командир отделения гвардии сержант Дариенко Степан Федотович был награжден орденом «Славы» 3-й степени: «При прорыве вражеского укрепрайона под селом Белла Струнга тов.Дариенко одним из первых ворвался в траншеи противника. В этом бою, воодушевляя личной отвагой и мужеством своих бойцов, сержант Дариенко огнем из своего автомата уничтожил 5 вражеских солдат»).
А вообще, я вам скажу такую вещь. Я не знаю, сколько всего людей из нашего села погибло на фронте, но когда после войны я пошла в сельсовет забрать две похоронки на братьев, то слышала там такой разговор, что из тех пятисот человек, с которыми в мае 44-го ушел на фронт и наш Гриша, вернулось всего четверо. Вдумайтесь только – четверо, двое из которых остались инвалидами…
Как вы узнали о Победе?
9-го мая я ехала из Старой Кульны в Бельцы. И что вам сказать? Странно было видеть, как в поезде совершенно чужие люди обнимаются, целуются, танцуют, плачут, как сумасшедшие кричат от радости… Но это счастье, конечно, невозможно передать словами, это можно только самому прочувствовать… Точно как в песне поется – «Победа со слезами на глазах»…
При слове война, что, прежде всего, вспоминаете?
При слове война всегда страшно… Конечно, погибших братьев вспоминаю. Думаю о том, что если бы они остались живы, не только мои братья, а вообще все погибшие, то мы бы жили совсем по другому… А с другой стороны, ведь кому-то нужно было защитить Родину…
| Интервью и лит.обработка: | Н. Чобану |
