Розенфельд Хаим Хаскелевич

Представьтесь, пожалуйста, Вашим читателям.

Меня зовут Хаим Хаскелевич Розенфельд. Я родился 28 февраля 1936 года в городе Новая Килия, входившем тогда в состав Королевства Румыния. [Chilia Nouă-входила в состав Румынии с 1918 по 1940 год; в настоящее время под названием Килия входит в состав Одесской области, Украина - Б.Г.] Мои родители - Хаскель Хаимович Розенфельд, 1905 года рождения и Цалис (по мужу Розенфельд) Рухля Лейбовна, 1904 года рождения, также уроженцы Новой Килии. Ещё у меня была сестра Тива, 1933 года рождения. 

Мой отец до войны работал на маслозаводе и, кроме того, умел обращаться с лошадьми. Папа не был знаком с мамой с детства, у них, скорее всего, был, как это принято у евреев, шидух (сватовство). Я никогда об этом не говорил, но у мамы моей был небольшой физический недостаток-плохой слух. И, может быть, поэтому согласились выдать маму замуж за моего отца. Отец пришёл в эту семью как бы в примаки, он был из менее состоятельной семьи, чем семья моей мамы. 

Я прекрасно помню 2-х этажное здание и огромный двор в Новой Килие. В этом здании на первом этаже располагались мастерские по пошиву одежды, обуви, ремонтные мастерские. Второй этаж был занят под жилые помещения. На одной части первого этажа располагалась швейная мастерская, которой владели моя покойная бабушка Цалис и мама. Кроме них в этой мастерской работали наёмные работницы, не более 10 человек. Мама там тоже работала, она была белошвейкой. Я и сейчас отчётливо вижу перед собой ножные швейные машинки и рулоны белого материала. Дедушку Лейбу я никогда не видел-скорее всего, он умер ещё до моего рождения. У меня в углу 2 левого глаза остался шрам-я поранился, когда играл на полу мастерской, между швейными машинками. 

Ещё, кроме бабушки и нашей семьи, с нами жила моя тётя, бабушкина дочь Цила Цалис. В Кишинёве у бабушки жил богатый родственник, дядя Лёва Серебницкий. Он владел пакгаузом на Кишинёвской железнодорожной станции и торговал зерном. Дядя Лёва за свой счёт помогал всем своим племянницам стать на ноги. Моя тётя Цила с его помощью смогла получить образование счетовода.

Слева направо Хаскель и Рухля Розенфельд, Цила и бабушка Цалис

Тива и Хаим Розенфельд,1939 год

Всё это здание после войны отошло городу, и там располагалось общежитие Дунайского мореходного училища(?) [скорее всего Дунайского пароходства, сегодня Большая Дунайская-это улица Мира, №58 на карте города не фигурирует, №56-почта - Б.Г.] 

Как получилось, что Вашу семью не раскулачили в 1940 году?

Когда в июне-июле 1940 года эта территория отошла к Советскому Союзу, в нашу семью поселили женщину-лектора общества "Знание"; мы жили одной семьёй до начала эвакуации. Тётя Цила стала работать в местном отделении Госбанка. 

Вы помните начало войны?

В первый или второй день войны заведующего отделением Госбанка, где работала тётя Цила, призвали в армию. Тёте поручили вывезти архивы отделения и остаток денег и сдать это в то центральное городское отделение Госбанка, которое ещё работало. Наверное, мой отец был мобилизован для отбывания трудовой повинности, потому, что ему выдали повозку с двумя лошадьми в упряжке и одной запасной лошадью. Я помню, что на повозку были нагружены сейфы и ящики с документами, и, кроме них, ещё поместилось шесть человек - папа (возчик), тётя Цила, мама, бабушка, моя сестра и я. 

Вещей своих мы не везли, были какие-то драгоценности в двух шкатулках. Помню переправу на пароме через Дунай. Помню, как ехали до Измаила. Очень хорошо помню дорогу от Измаила до Одессы: нас бомбили, вся дорога была в воронках. Помню, как красноармейцы укрывали нас от осколков бомб под лафетами пушек. Проблем с едой не было: красноармейцы нас подкармливали, еду раздавали с полевых кухонь. Беженцев было очень много, видимо, это всё было организовано. 

Стояло лето, корма для лошадей хватало. Лошади пугались бомбежки. В Одессе у тёти Цилы ничего не приняли, и мы в потоке беженцев двигались до Николаева, а потом до Херсона. Помню, что до Николаева на бомбили практически непрерывно. В Херсоне у тёти Цилы приняли деньги и документы, папа сдал повозку и лошадей (кажется, в армию), а мы сели в теплушку и поехали в эвакуацию. 

Как Вы помните эту Вашу поездку?

Тогда составы водили паровозы, поэтому на станциях всегда была вода-холодная и кипяток. Нужно было подойти к крану и дёрнуть за цепочку. На станциях выдавали еду, так что я не помню, чтобы в дороге мы голодали. 

Куда Вы были эвакуированы, что происходило в эвакуации?

Мы попали в город Наманган, Узбекистан. В Намангане уже были хлебные карточки. Нас подселили в дом, где хозяевами были местные жители. Подробностей контактов с ними я не помню. Помню, как нас, детей 5-6 лет и старше, вывозили на пригородные поля собирать хлопок. Мы, дети, подбирали с земли падалицу (упавшие хлопковые коробочки).

На моих глазах умирала бабушка. После неё оставалась какая-то еда. Я хотел доесть, но мне запретили - так я узнал и запомнил, что за мёртвыми доедать нельзя. Первой умерла бабушка. 

Мы похоронили бабушку, а, когда вернулись с похорон, увидели, что нас обокрали - украли две шкатулки с драгоценностями, которые мы могли обменять на хлеб. Практически у нас украли жизнь. 

Я не знаю, от чего умерли мама и сестра - от голода, или от болезней. В справке отца записано, что он умер от голода, но как это произошло, я тоже не помню. 

Папа умер 14 февраля 1943 года. Из всей семьи остались тётя Цила Цалис и я. Я болел рахитом, и не ходил, ноги у меня были сросшиеся.

Свидетельство о смерти от голода Хаскеля Хаимовича Розенфельда

Что это значит: "Ноги у меня были сросшиеся?"

[Хаим Хаскелевич показывает - Б.Г.] Это значит, что полтора года я не мог ходить, и тётя Цила носила меня на руках. Я помню, какое-то время меня лечили в госпитале в Алма-Ата-2, что там делали со мной, я не помню, но потом мы переехали в Талды-Курган [Ныне г. Талдыкорган, Казахстан - Б.Г.], а оттуда в Текели [в годы войны пос. Текели при "Свинцово-цинковом комбинате", с 1952 года получил статус города, ныне г. Текели, Казахстан - Б.Г.]. 

Тётя Цила работала в общественном питании, а я начал ходить, и в 1945 году, в возрасте 9,5 лет, пошёл в первый класс. Школа была русская. 

Помню, как ходили мы по горам, собирали саксаул и кизяки для того, чтобы топить печку. Хорошо помню, где мы с тётушкой жили. Это была полуземлянка, сверху прикрытая досками и дёрном. Рядом с нами жила русская женщина, которая держала коров-одну или две. Женщина эта сбивала масло и делилась с нами - не знаю, за плату или бесплатно. Лекарств тогда не было. У меня на голове была плешь, и ещё были на теле места, которые тётушка мне мазала этим маслом. Так что с тех пор я не терплю запах сливочного масла. 

Сразу после того, как разрешили реэвакуацию, мы с тётей Цилой уехали в Килию. Это был 1946 год, тётушка познакомилась с дядей Абрамом. Абрам Хоргиш был инвалид войны, у него была высоко ампутирована нога. Его первая жена и два сына (один из которых был мой ровесник и его, как и меня, звали Хаимом) пропали в войну - скорее всего погибли в гетто Измаила. 

Что-то не пожилось им в Килие, хотя дяде Абраму выделили квартиру, как инвалиду войны. В это время-1946-1947 года-на Украине был голод. Тётя Цила уговорила дядю Абрама, и мы снова уехали 5 в Текели. Но в 1948 году мы окончательно переехали в Измаил и там обосновались. Какое-то время я ходил в 3-й класс украинской школы. Но дядя Абрам меня невзлюбил, я даже не знаю, за что. Может быть, я ему напоминал его погибшего сына Хаима, моего ровесника. И меня отослали в Кишинёв, к дяде Лёве Серебницкому.

Цила Цалис и Абрам Хоргиш

Но дядя Лёва был уже не тот дядя Лёва. Я помню огромный белокаменный дом в центре Кишинёва, который после войны был национализирован. В одной части дома жил железнодорожный машинист, имени которого я не помню, в другой- дядя Коля Безуглов с семьёй, тоже машинист, который меня часто подкармливал. А в средней части дома жили старики-дядя Лёва Серебницкий с тётей Бетей, их сын дядя Оня с тётей Идой и их двое детей, дядя Шуя, с ним жена тётя Рая (дочь Лёвы и Бети), и их двое детей. В пристройке жила тётя Белла Цалис (она выучилась на врача, сейчас живёт в Беер-Шеве) и дядя Абрам, они учились. Дядя Абрам закончил два института сельскохозяйственный и медицинский. Он держал двух коров, доил их сам и по утрам разносил молоко, я ему иногда помогал это делать. Дядя Лёва родился в один день и один год со Сталиным. Когда Сталин умер, дядя Лёва плакал и говорил: "Лучше бы это случилось со мной!" 

В 1948 году я пошёл в 4-й класс уже в Кишинёве, в начальную школу, потом перешёл в железнодорожную школу, а в 1950 году, в 14 лет, я поступил в ремесленное училище. И с этого дня я помню каждый день своей жизни. 

Я поступил учиться в Ремесленное училище №1 г. Кишинёва на специальность "слесарь по ремонту тракторов, автомобилей и сельскохозяйственных машин". 

Как Вы сегодня оцениваете уровень обучения в ремесленном училище?

При румынах это было реальное училище, ещё сохранились преподаватели, которые там учили,и учебные пособия, по которым мы и учились. Я хорошо помню Орлика, он преподавал у нас "Основы взаимозаменяемости, допуски и посадки", это был мой любимый предмет. Была принята кабинетная система обучения. От румын также остались оборудованные кабинеты и богатые слесарные мастерские. 

Первый год обучения были один день обучения теории, один день практики, были мастерские, у каждого был верстак. С тех пор у меня сохранился порядок: здесь тиски, справа молоток, ножницы 6 по металлу, весь тот инструмент, который ты используешь правой рукой. Впереди мерительный и поверочный инструмент. Слева-зубило, клейсмейстер [в СССР так часто называли крейцмейсель специальной формы зубило для обработки крестообразных пазов или зачистки наплывов металла Б.Г.] - все инструменты для работы левой рукой. 

Второй год мы проходили практику в автобазе. Там были ЗИС-5 и полуторки. Кроме того, у нас в училище был ГАЗ-АА, который мы разбирали и собирали. Вот это была практика. А потом полгода мы работали на мотороремонтном заводе в Кишинёве. 

В 1952 году меня выпустили из училища слесарем 5-го разряда по ремонту автомобилей и тракторов. И, кроме этого, я закончил обучение в школе-семилетке, которое проходило параллельно с обучением в ремесленном училище. 

Куда и кем Вас направили работать после ремесленного училища?

Тогда в Молдавии начиналась коллективизация, и меня направили слесарем в МТС [МТС машинотракторная станция - Б.Г.], которая находилась в селе Старые Фундуры [сегодня - Фундурий Век - Б.Г.] Глодянского района Молдавской ССР. Вокруг были колхозы, а здесь были Политотдел, дирекция и мастерские. В МТС я проработал до апреля 1954 года в должности моториста и слесаря, а оттуда уехал на Целину. 

Вас на Целину направили, или Вы поехали туда добровольцем?

Вообще-то руководство МТС было против. Думаю, дело в том, что я оказался единственным в МТС специалистом по наладке и регулировке топливной аппаратуры. В то время только появились стенды для наладки двигателей; меня направили на Кишинёвский мотороремонтный завод, и я там неделю попрактиковался. 

Я несколько раз писал заявления с просьбой направить меня на Целину, писал в райком комсомола и в Политотдел и всё время получал отказ. Мне хотелось уже какой-то самостоятельности. Там не было ни общежития, ни столовой. Я жил в молдавской семье, хозяином был дядя Афанасий Виеру, а он был старостой в местной церкви. Я не мог сесть за стол не помолившись. Меня даже хотели исключить из комсомола. Был праздник святого Ивана, и в этот день было комсомольское собрание. А дядя Афанасий сказал, что в этот день я должен сидеть за столом. На следующем собрании меня хотели исключить из комсомола; хорошо, что нашёлся какой-то умный человек, который сказал: "За что вы его, это даже не его вера!". 

Директором МТС был Брацишевский Иван Кириллович, из кузнецов, огромный дядька, он окончил техникум. Он предлагал мне сменить имя и фамилию и говорил, что отправит меня на курсы механиков. Но в конце концов я добился своего, и 7 апреля 1954 года привезли нас на станцию Тайнча [ныне город Тайынша, Казахстан - Б.Г.] Кокчетавской области, в зерносовхоз "Майский" Совхоза ещё не было, как такового, была экспедиция, и мы перегоняли технику с Тайнчи до расположения будущего совхоза за 180 километров. 

Целину осваивали колхозами или совхозами?

Только совхозами, колхозов не было. Для того, чтобы организовать колхоз, нужны люди, население. А тут выделили землю, и приехали добровольцы, молодёжь. В приказном порядке приезжали на посевную и на уборку, студенты вузов и солдаты перед демобилизацией, когда не хватало своих людей. Вот мою будущую жену прислали в приказном порядке, потому, что я там был [Хаим Хаскелевич улыбается - Б.Г.], она техникум закончила. А я приехал рядовым слесарем, но работать пришлось трактористом. Рычаги дёргать я в МТС научился, это не так сложно, но в МТС я занимался ремонтом и трактор знал лучше, чем любой тракторист. 

После первого года работы, когда закончился сезон полевых работ, селить нас было некуда, хотя каждая бригада и построила себе землянку, а также оборудовала палатки. Поэтому мы поехали по направлениям от совхоза в город Белово Кемеровской области на курсы трактористов. Вот покажу я Вам свой аттестат, я стал механизатором широкого профиля. 

Были у нас в бригаде люди старше меня, опытнее меня и грамотнее меня, но вот когда что-то ломалось в двигателе, или нужно было, например, отрегулировать подачу топлива… Словом, когда мне исполнилось 19 лет, меня назначили помощником бригадира тракторно-полеводческой бригады, это, по заводским меркам, как заместитель начальника цеха по технической части. 

На бригаду приходилось 6500 гектаров земли, это как хороший район на Украине. Ну, конечно, теперь я должен был вставать раньше всех, проверять технику, регулировать её, если было необходимо, и так далее. 

Через год, в возрасте 20 лет, я был назначен бригадиром тракторно-полеводческой бригады. В моём подчинении было уже 100 человек (по заводским понятиям-начальник цеха). В том же 1956 году я был принят кандидатом в члены КПСС и награждён орденом Трудового Красного Знамени. 

Пожалуйста, расскажите подробнее о Вашем награждении.

Заканчивается весенняя посевная, трактора выставлены на линейку, сеялки почищены, подняты и выставлены на колодки. Но оставались вспаханные и подготовленные к посеву, но не засеянные поля: отсутствовал посевной материал. Ребята, у которых были родные, разъехались отдыхать в Россию, на Украину, в Молдавию до наступления уборочной кампании. Мне некуда было ехать, меня никто не ждал, и я остался в совхозе. А помощником у меня был Толик Горецкий из ТалдыКургана, здоровый парень, махина, мы с ним потом в армию в один год призывались. Он тоже не поехал домой. 

И привезли овёс, семена. А пшеница, рожь, ячмень, овёс – они относятся к зерновым культурам. Нам дали часть этого посевного материала. Я сел за рычаги, Толик стал на сеялку, и мы засеяли 800 гектаров: два поля-две клетки 2х2 километра каждая. 

Мы кончили сеять, и пошёл дождь, а это большая редкость для Казахстана. Есть такая пословица у крестьян: " Овёс говорит: сей меня в грязь, я буду князь!". По совхозу получилась на этих полях самая высокая урожайность. Я получил орден Трудового Красного Знамени, единственный на весь совхоз, и мотоцикл, Толик Горецкий не помню уже какую награду и машину. 

Вы уже говорили, что Вас призвали в армию в 1957 году. Как это было?

Призвали меня в армию в 21 год. Был я в то время уже единственным членом КПСС из всего призыва, орденоносец, место службы моей было Орёл. Нина [будущая жена Хаима Хаскелевича, Нина Яковлевна Шум - Б.Г.] уже поступила учиться, она уехала в Усть-Каменогорск. Вызвал меня на первую беседу замполит капитан Попов (мне везло на хороших людей), расспросил меня, как и что, есть ли у меня подруга, а потом говорит: "Тебе надо учиться." 

Я ему говорю:" Обязательно, вот отслужу…"- "Нет, тебе использовать время, пока ты служишь!" Я его спрашиваю: " А разве это возможно?" И тогда он мне сказал такие слова: " Ни в одном уставе Советской Армии не записано, что солдат срочной службы не имеет права учиться!" 

Капитан Попов выдал мне справку: "Дана рядовому Розенфельду, что он окончил 8 классов в таком-то году в такой-то школе (ни одного дня я в восьмом классе не учился!), и его документы находятся в секретной части." Вот с этой справкой я пришёл в ШРМ №1 города Орла (школа рабочей молодёжи), показал эту бумажку, а мне и говорят:" Ну что же, если документы находятся в секретной части, то мы Вас примем". 

Это Вам повезло, что Вы попали служить в город, а не на точку.

Сперва мы призвались в Белоруссию, в город Кричев. В Советской Армии было такое подразделение - ЦУКАС, Центральное управление капитального аэродромостроения. Поскольку аэродромы-это объекты строгой секретности, то на последних стадиях строительства туда не допускали даже командира моей части. Я это хорошо помню, так как в армии был шофёром и одно время командира части возил. Финальную часть работы, установку каких-то зеркал, или чего-то в этом роде, выполняли специалисты завода "Светлана" из Ленинграда. 

Нас перевели в Орёл. Как я уже говорил, капитан Попов мне сказал, что нужно учиться. "Ты придёшь из армии, вы поженитесь, ты пойдёшь работать трактористом или шофёром, а жена пойдёт работать, встретит там кого-нибудь грамотного, семьи не будет". Ну, я и учился. В самоволки не ходил, в увольнительные ходил редко. Нас водили по экскурсиям, по театрам, была система обучения. Отслужил я армию, окончил 10 классов в Орле, демобилизовался в 1960 году. Кстати, в этот год произошёл перехват самолёта Пауэрса. Говорили, что он случайно залетел - ничего не случайно, этот самолёт вели и на Урале сбили, но в Орле тоже была объявлена тревога [1 мая 1960 года разведывательный самолёт U-2C (рег. номер 56-6693, ЦРУ США), пилотируемый Фрэнсисом Пауэрсом, сбит советской системой ПВО в районе Свердловска во время совершения разведывательного вылета с авиабазы Пешавар, Пакистан. Согласно официальной версии, самолёт сбит зенитно-ракетным комплексом С-75; существуют альтернативные версии произошедшего. Зенитной ракетой также случайно сбит советский истребитель МиГ-19, поднятый на перехват нарушителя - Б.Г.]. После демобилизации я приехал в Новосибирск, поступил на заочное отделение Новосибирского сельскохозяйственного института. 

Нина ещё год училась, а потом их 18 человек направили в Крайпотребсоюз в город Целиноград [до 1961 г.-Акмолинск, с 1961 г. по 1992 г. - Целиноград, с 1992 г. по 1997 г. - Акмола, с 1997 г.- Астана, столица Республики Казахстан - Б.Г.]. Тогда как раз в составе Казахской ССР был образован Целинный край в составе 5 областей: Акмолинской, Кокчетавской, Кустанайской, Павлодарской и Северо-Казахстанской [Целинный край существовал с 1961 г. по 1965 г. - Б.Г.]. Я перевёлся на учёбу в Целиноградский сельскохозяйственный институт (ЦСХИ) и поступил работать слесарем на завод "Казахсельмаш". 

Целиноградский сельскохозяйственный институт входил в десятку самых престижных вузов СССР. Ректором института был доктор экономических наук, профессор Моисей Аронович Гендельман [Гендельман Моисей Аронович, д.э.н., профессор(1913-2005), участник ВОВ, заслуженный деятель науки Казахской ССР, Почётный гражданин г. Астана - Б.Г.], заведующими кафедр были только доктора наук, кафедрой электропривода, в частности, заведовала женщина, бывший главный инженер Мосгорводопровода. Зав. кафедрой химии был доктор наук Лазарев. О нём ходила легенда, что он, получив премию в 35 000 рублей, купил один грамм церия. К нему ходили сдавать химию из разных институтов. Ему было всё равно, где принимать, хоть, извините, в туалете. "А, пришёл? Вот тебе билеты, тяни любой!" Он был, действительно, помешан на химии. 

По договорённости между руководством завода "Казахсельмаш" и ректором ЦСХИ была организована (на разовой основе) группа из 18 работников завода для вечернего обучения. Это было исключение, так как в сельскохозяйственных институтах СССР вечерняя форма обучения не практиковалась. В будущем из этих 18 человек не менее 10 стали руководителями существовавших и строящихся предприятий Казахстана. 

У меня за годы учёбы было два экзамена, которые пришлось сдавать повторно: химия и начертательная геометрия. 

Зав. кафедрой начертательной геометрии был у нас Купершток, писатель, его пьесы даже ставились в драматических театрах. У меня был 8-й вариант, и был у меня приятель, по имени Петя. Я выполнил свой вариант, дал его Пете, тот содрал у меня и послал оба задания вместе. Попали они к Куперштоку одновременно. Пришли мы на сессию, и он задал вопрос: "Кто у кого сдирал?" Потом я уже другие экзамены сдавал, он как меня встретит, так вопрос задаёт: " Когда Вы придёте сдавать?" У меня эти задания так впечатались в память, что, когда я видел у нас в посёлке дома построенные, и там были три площади, так я видел на площадях точки из заданий. 

Сдаю я химию Лазареву. Спрашиваю: "Что, Вы мне даже тройки не поставите?"-"А, ты хочешь у меня тройку? Пиши формулу капрона!" Написал. "Нет, пиши развёрнутую". А развёрнутая - это полтетради. Вот так я ему и сдавал химию по частям. 

А вообще я сдал первые три курса за два года, и получилось, как со средней школой: я год сэкономил. Помню ещё два смешных эпизода. 

Зав. кафедрой ремонта был у нас доктор технических наук Духов, а его сын, Духов-младший, был на этой же кафедре старшим преподавателем. По неизвестной мне причине этот молодой человек держал себя по отношению к нашей группе несколько высокомерно. И вот однажды он проводил занятия в лаборатории кафедры, на стенде по регулировке топливной аппаратуры. 

Демонстрируя нашей группе принцип работы стенда, он сказал, в числе прочего: "Для вас это высшая математика". На стенде как раз стоял дизель Д-54 от трактора ДТ-54 производства Харьковского тракторного завода. 

Я молча подошёл к стенду и стал регулировать форсунки и подачу топлива (естественно, не дожидаясь никаких его объяснений-это все я проделывал десятки, если не сотни раз). Нужно сказать, что отношение Духова-младшего к нашей группе после этого эпизода значительно изменилось. 

На четвёртом курсе я получил разрешение досрочно сдать экзамен по растениеводству. Пришёл в аудиторию, там сдаёт экзамен группа дневного обучения. Получил разрешение, взял билет. Вопростравопольный севооборот: какие культуры нужно сеять, в каком порядке, ну и так далее. "Разрешите отвечать?"- "Без подготовки? Ну, попробуйте!". Рассказываю всё, что помню ещё по работе в МТС и в совхозе, согласно вопросу в билете и даже немножко больше. "Откуда Вы всё это знаете?"-"Я был бригадиром тракторно-полеводческой бригады."- "Ну, тогда вопросов нет!". 

Председателем Госкомиссии на защите диплома был ректор Горьковского СХИ, а я изготовил макет приспособления, которое должно было координировать поступательную скорость комбайна со скоростью вращения молотильного агрегата. Идею подал руководитель диплома, зав. кафедрой Бок, и я этот макет сам изготовил; я в это время уже работал начальником экспериментального участка. Сейчас это, конечно, электроника, но в то время не было электроники. 

В протоколе заседания Госкомиссии записали мне рекомендацию на поступление в аспирантуру. Прихожу я домой, рассказываю жене всё это, а Нина говорит: "Ну ладно, ты в аспирантуру, и я в аспирантуру!". Она уже к тому времени преподавала в институте, и её на год раньше меня рекомендовали к поступлению в аспирантуру по её специальности. 

В итоге, как говорится, заела проза жизни, дети, огороды, дача, и никто поступать в аспирантуру не пошёл. 

Карьера моя дальше развивалась так: начальник экспериментального участка, начальник цеха, зам. начальника цеха по технической части. В это время начали строить на Казахсельмаше дополнительный цех на новой площадке для выпуска противоэрозионной техники, вот там я и был зам. начальника цеха по технической части. 

Дело в том, что все приказы и постановления шли под грифом "Казахсельмаш". Поэтому, когда цех был достроен и перерос в завод, новостройке присвоили название "Казахсельмаш", а старый завод переименовали в "Целиноградсельмаш". 

Меня после разделения заводов срочно забрали на старую площадку на должность зам. главного инженера по подготовке производства. В этой должности я проработал 5 лет, до 1974 года, потом стал главным инженером завода "Целиноградсельмаш". Потом объединили: Целиноградсельмаш, Казахсельмаш, Кзыл-Орда рисмаш, Карагандасельмаш, машиностроительный техникум и ГСКБП. Это всё называлось ПО Целиноградсельмаш. Главный инженер головного завода, а им был Целиноградсельмаш, стал главным инженером объединения. 

Так что мне приходилось поездить. Главным инженером я был 19 лет: с 1974 года по 1993 год. Ну, Вы понимаете, столько лет главным инженером не работают. А тут ещё член КПСС и Розенфельд. Ну, на меня давили. Предлагали быть директором подшипникового завода в городе Степногорск, но я любил свою работу и директором быть не хотел. 

После 1993 года я до пенсии был Зам. Генерального директора по развитию и внешнеэкономическим связям. Организовывали совместное предприятие с Канадой, с Вестерн Комбайн [Wеstern Combine Corporation - канадская компания по производству комбайнов(1990-1996), в настоящее время куплена американской компанией AGCO - Б.Г.], по выпуску комбайнов, пытались организовать производство автобусов. 

Чем Вам запомнились прожитые в Казахстане годы помимо работы?

В 1979 году была предпринята попытка создать на территории Северного Казахстана Немецкую автономную область в составе районов четырёх областей Казахской ССР: Целиноградской, Павлодарской, Карагандинской и Кокчетавской. На пост руководителя республики был рекомендован первый секретарь Краснознаменского райкома партии Целиноградской области немец по национальности Андрей Браун, он сейчас в Германии живёт. Казахи сорганизовались, их поддержали и русские, фронтовики начали срывать ордена: "Мы воевали против них, а они будут нами командовать" По центральной улице Ленина толпа шла на площадь, вся улица была заполнена казахами. Вокруг Целинограда были немецкие села, и колхозы резко отличались от казахских. 

Я тогда лежал в больнице. Со мной в палате лежал редактор областной газеты на казахском языке, глава главной сберкассы Целинограда, я один был не казах. Они точно предсказывали, что, когда произойдёт, они знали сценарий событий, который был заранее расписан. Неожиданностью было то, что русские поддержали протест казахов. [Немецкая автономия в Казахстане — неудавшийся проект по созданию Немецкой автономной области на территории Казахской ССР в 1979 году. Столицей автономии предлагалось сделать город Ерментау, площадь автономии составила бы 46 тыс. кв. км, а численность населения 202 тыс. чел. Руководителем автономии должен был стать первый секретарь Краснознаменского райкома партии Целиноградской области немец по национальности Андрей Браун. В состав автономной области предполагалось включить ряд районов из областей Казахской ССР. Проекту противодействовали казахи, русские и руководство Казахской ССР. - Б.Г.] 

Должен отметить, что я, как специалист, обучался, воспитывался и состоялся в Казахстане. Я жил в Казахстане с 1954 по 1997 год (с перерывом на службу в армии). Окружение у меня было самое разное: казахи, русские, евреи, корейцы, немцы, татары, украинцы-словом, полный интернационал. На бытовом уровне у меня никогда не было никаких национальных проблем. Моя национальность не мешала мне продвигаться по служебной лестнице. Правда, следует отметить, что в 1985 году меня забраковали для командировки во Францию, в представительство "Трактороэкспорта". 

В декабре 1986 года был отправлен в отставку Первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Динмухамед Кунаев [Кунаев Динмухамед Ахмедович, (1912-1993) партийный и государственный деятель Казахстана, по профессии горный инженер - Б.Г.]. На его место был назначен Геннадий Колбин, человек, в Казахстане никому, кроме партийной верхушки, не известный [Колбин Геннадий Васильевич (1927-1998) партийный и государственный деятель СССР, по профессии инженер-металлург, Первый секретарь ЦК Компартии Казахстана в 1987-1989 г.г. - Б.Г.]. 

Динмухамед Ахмедович Кунаев был уважаемым и любимым человеком среди населения Казахстана. Его отставка для большинства жителей республики была неожиданной и нежелательной. В тогдашней столице Казахстана Алма-Ате произошли выступления казахской молодёжи, сегодня известные, как Желтоксан-Декабрьское восстание. В ходе подавления беспорядков были человеческие жертвы. 

В Целинограде обстановка была относительно спокойной. Однако по решению местных партийных органов из числа работников промышленных и строительных предприятий были созданы отряды по поддержанию порядка, которые были дислоцированы во Дворце молодёжи в Целинограде. К этим отрядам были прикомандированы автобусы. Мне, в числе других руководителей предприятий, также пришлось там дежурить. 

Никаких кровавых событий в Целинограде я не помню, были мирные демонстрации. Вообще, Целиноград был город интернациональный, казахское население в городе в то время составляло около 18%, в области-не более 27%. Кстати сказать, похожие волнения (правда, мирные) происходили после публикации известного эссе Солженицына "Как нам обустроить Россию?" [Солженицын Александр Исаевич, (1918-2008) российский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе. Эссе "Как нам обустроить Россию?" опубликовано 18.09.1990 одновременно в "Литературной газете" и "Комсомольской правде" - Б.Г.]. Примерно в это время прозвучали высказывания об отделении нескольких северных областей от Казахстана, появились казачьи объединения в Усть-Каменогорске и Петропавловске. Как реакция, началось переселение на север казахов, что повлекло за собой изменение демографической структуры Северного Казахстана вообще и Целинограда в частности. 

Моя трудовая деятельность продолжалась до выхода на пенсию в 1996 году. С 16 декабря 1997 года мы проживаем в Израиле. Как сирота военного времени, я принимаю участие в мероприятиях Союза Ветеранов Второй Мировой Войны Борцов Против нацизма. 

Свидетельство о рождении Хаима Розенфельда (Румыния, 1936 год)

Награда за работу в тракторно-полеводческой бригаде по итогам 1956 года.

Удостоверение к медали "За освоение целинных земель"

Золотая медаль ВДНХ СССР, 1986 год

Диплом лауреата Государственной премии СССР

Почётная Грамота Президиума Верховного Совета Казахской ССР

Нагрудный знак "Изобретатель СССР". Х. Х. Розенфельд-автор 10 изобретений

Из книги В. П. Кривченко "От бороны до автомобиля" г. Акмола, "Нива", 1992 г.

Демонстрация продукции ПО "Целиноградсельмаш". Первый справа-Н.А. Назарбаев, в те годы Председатель Совета Министров Казахской ССР. Второй справа - Х. Х. Розенфельд, главный инженер ПО "Целиноградсельмаш".

Командировка в Германию, 1992 год. Х.Х. Розенфельд - второй справа