У меня не забылись бои - когда на дворике орудийного расчета взрывается снаряд 100 или 150 мм и часть расчета орудийной прислуги погибает или ранит - это не забыть. Мне повезло и очень, я остался жив после двух прямых попаданий на дворик. Что это такое, это понимает только переживший. Большое спасибо надо сказать покойному Кабанову, командующему Северным Укрепленным Районом, по приказу которого все матросы в 1943 году на п-ве Средний должны были быть заменены на свежие силы. Это чудо было, как можно выжить с начала войны до конца 1943 года, в таких трудных условиях - боевых, материальных и моральных.
До начала войны комендоры 221-й батареи были довольно хорошо подготовлены в практической стрельбе в дневных и ночных стрельбах по щиту и выполняли их не ниже, чем хорошо.
В ночь 21 июня 1941 года объявили готовность номер один батарее, а утром сообщили, что Германия бомбила наши гороа и перешла границу. Война. Комендоры находились на готовности один, то есть на орудиях. 21 июня 1941 года проходили транспорты в Петсамо, но стрелять по ним мы не могли, так как не знали, что финны предоставили порт для Германии. И только 22 июня было дано разрешение из штаба флота. Днем в Петсамо шел тральщик, комендоры заняли свои боевые места. Команда: по тральщику орудие зарядить. Я наводчик и Рачков С. У наводчиков 12-кратная труба, хорошо видно. Залп - недолет. Поправка прицела, залп - перелет. Я вижу свечи-фонтаны от взрывов снарядов. Цель взята в вилку, переходим на поражение, отработанная скорострельность 6 секунд, было дано 13 залпов. Тральщик потоплен. Это были первые боевые залпы по противнику, результативные, 221-й батареи. Впечатление самое наиприятнейшее и радостное у всех комендоров и всех батарейцев. Да, это был первый результативный бой нашего флота в войну.
Много проведено боев. А вот об одном, 26 мая 1942 года. Шел караван в Петсамо ночью. Комендоры заняли боевые места, прожектором высветили большой танкер. Обычно управляющий огнем выбирал цель покрупнее. Команда: "по танкеру", проводим пристрелку, переходим на поражение - танкер загорается, на нем пожар. Следовавшее за ним судно, не менее 5 тыс тонн водоизмещением, берет вправо, желая обойти танкер, дабы не попасть под огонь батареи. А мы еще продолжаем поражение, и видимо был перелет снаряда через танкер, на обходном судне взрыв, видно было хорошо в трубу оптическую, и судно не выходит из-за танкера - потонуло. Танкер остановился, горит, видно хорошо, как по нему бегают люди, пока судно полностью не объято пламенем.
Мы прекращаем огонь. Это удивительное зрелище. Это трудно описать, это надо видеть. Дальше танкер горит ночь и день, потом его уносит в залив - море. А потом принесло его ветром 27 мая напротив батареи в 46 кабельтовых, бортом к нам, и он еще дымился. Ночью враг намеревался его отбуксировать. Была дана команда потопить. Команда "занять боевые места" дана расчету орудия №2, я наводчик. Опять по танкеру, но уже целились по ватерлинии, чтобы сделать пробоины в подводной части и потопить махину в 10 тыс. тонн. Было дано 31 выстрел, 28 попали и утопили танкер. Об этом бое и стрельбе в газете "Красный Флот" была статья "невиданная в истории точность поражения в артиллерийской стрельбе". Есть ведь теория вероятности и эллипс рассеивания.
А потом много очень было боев тяжелейших с тяжелейшими потерями комендоров. За все время, включая 1943 год, на каждое орудие приходилось по два прямых попадания на дворик и прямо в орудие. Это было, было. И как правило, попадания были во время боев. Кто и как только нас не убивал - самолеты, бомбы, пулеметы, артиллерия противника калибром 100, 150 мм, спаренные стволы, и дура в 210 мм. А сколько было утеряно душ, прекрасных, молодых. Очень, очень тяжело было.
Батареи №№140 и 100 установили только в 1942 году где-то, до этого мы были одни на 221-й батарее. Комиссар Бекетов сообщил нам, что враг готовит десант на полуостров, большое количество плавсредств. После этого всем огневикам выдали по 250 патронов и 4 гранаты РГД. Без винтовки по надобности не выходили. А на всякий случай по паре патронов положили в карман для себя.
А в то время от слабой пищи авитаминоз начался, у большинства тело покрылось сыпью, сил не было бежать по готовности на орудия, только шажком кое-как. На вахту меня разбудили, встал, хотел взять винтовку №8945, а она упала из пирамиды. Пришел фельдшер лейтенант Попов, осмотрел, и говорит - паралич предплечья, иди в Озерки, в лазарет. Ну, думаю, отвоевался. В Озерках врач осмотрел, говорит, греть надо, но где, я ведь на передовой, в боевых условиях. Пришел на батарею в землянку - вот вояка, писать и ложку держать не может.
Нашел банку из-под патронов, грел на буржуйке ежедневно воду в ней, и руку минут по сорок держал, и так полтора месяца, и немного отпарил. За это время несколько раз по готовности занамал боевой пост наводчика и наводил орудие по врагу одной рукой, чему свидетель Рычков С, он писал письмо от моего имени, чем напугал мою подругу, ныне жену.
Самолетов врага уйма, наших ноль. Мы проводим бой, после которого Ю-87 и не один, начинает бомбить нас, расчет на дворике орудия. Пикирует прямо на орудие, снижается на 20-25 метров, бросает бомбы 1-3 и выходит из пике. Насколько это тяжело. Кое-кто мог сказать: "это не наша", т. е. мимо. Но у многих отнимался дар речи, было такое нервное потрясение, и так было не один раз. Трудно подсчитать, сколько раз нас убивали. Так что комендоры 221-й батареи, воевавшие до 1943 года, сотню раз смотрели в глаза смерти. Это даром не проходит.
Материал для публикации любезно предоставлен Е. А. Макаренко. Лит. обработка: Баир Иринчеев |
