Шмонов Алексей Сергеевич

Я, Алексей Сергеевич Шмонов, родился в 1923 году, в городе Скопин Рязанской области. Отец был мастером сборочного цеха шахтного оборудования, а мама - домохозяйка.
Я получил среднее образование, школу окончил перед самым началом войны. Когда учился в десятом классе, в школу пришли инструктора Скопинского аэроклуба, побеседовали с нами. Я заинтересовался и начал обучение в этом аэроклубе.
Наш аэроклуб был прикреплен к Батайскому авиационному училищу, а потому летом 1941 года я туда через военкомат и был направлен, потом при перебазировании я попал в Кировобадское училище.

- На чем летали в аэроклубе?

Пилотаж только на «У-2», этот самолет потом стали называть «По-2».

- Чему учили Вас в училище?

Обучали всему, чему летчика положено было учить. Одно время захотели выбросить парашютный десант на Кавказе, там сложилась крайне тяжелая ситуация, и нас к этому готовили: учили наземному бою, и повышенная парашютная подготовка была. Но потом от планов использовать нас для десанта отказались…
Какие самолеты в училище были? С начала был «Р-5». Потом я несколько полетов сделал на «Пе-2». А затем стал осваивать американский «Бостон».
А за все время службы в авиации я освоил «По-2», «Р-5», «Бостон», «Ту-2», «Ил-28», «Ту-16».
Во время войны я сражался только на «Бостоне». Для того времени они были хорошо оборудованы, и пилотирование удобное было.

- Были ли аварии и катастрофы во время учебы?

Во время учебы все нормально было, ни у меня, ни на курсе не было катастроф. Аварий тоже что-то не припомню…

- Какие были бытовые условия в училище, и потом когда война началась?

Казармы… А во время войны? Ну, ккие бытовые условия могут быть во время войны…
Под казармы приспособляли самые разные строения, вплоть до землянок, когда летали с грунта с полевых аэродромов.

- Как было организовано питание?

На фронте - хорошо. Питались в стационарной столовой, и завтрак, и обед, и ужин. Были официантки, они к БАО относились. И питание, и обслуживание хорошее.

- Вы проходили доучивание в ЗАПе?

Я в ЗАПе не был. В 1944 году я сразу после училища напрямую попал во вновь формировавшийся 408-й полк. Он в это время в Костроме находился, переформировывался из 765-го НБАПа, летавшего ранее на «По-2». Личный состав переучивался на самолеты «Бостон» тип «А-20Ж».
А после Костромы - в Белоруссию, потом Польша… Но я совсем не помню полевые аэродромы.

- К кому в подчинение Вы попали? Не помните уже?

Командир полка Владимир Иванович Солнышкин, если не ошибаюсь.
Я попал в третью эскадрилью, командиром которой был старший лейтенант Тарасов.

- Кто входил в Ваш экипаж?

Экипаж был четыре человека. Помню штурмана - Миша Тебенков. А вот фамилии радиста, и стрелка, забыл, и сейчас не вспомню. Тем более, что они менялись

- А помните ли Вы комиссара полка и начальника особого отдела?

Не помню я уже. Да я и не встречался с особистом. Я же рядовой летчик был и с ним не контактировал. А комиссар придет, побеседует с экипажем… Нормальный был комиссар.

- К моменту Вашего появления в полку остались ли люди, уже принимавшие участие в боях до того?

Конечно, были те, кто на «По-2» уже воевали. По их рассказам особо больших потерь в полку на «По-2» не было.

- Стрелковое оружие на Ваших самолетах было чьего производства?

Группа выпускников Кировобадской школы летчиков

Стрелковое оружие наше ставили, калибра 12,7 мм.
Самолеты, прежде чем поступить в боевые части, проходили через мастерские - ПАРМы. (Передвижные авиационные ремонтные мастерские)
Переделки бывали довольно существенные, на пример на штатные бомбодержатели наши бомбы «не садились». И не только бомбодержатели под наши бомбы меняли, но даже передние кабины для штурмана делали. «А-20» был задуман как штурмовик, и передней кабины не было, там был отсек стрелкового вооружения. А у нас его переоборудовали.

- Какие задачи выполнял полк?

Наш полк точечные удары не наносил, скорее полустратегические. Мы бомбили железнодорожные узлы, наносили удары по морским объектам. Особенно в Польше и по Кенигсбергу.

- Какой строй держали при выполнении задачи?

В основном эскадрильей - девятками. Вначале я был у ведущего ведомым справа, потом был даже самым крайним ведомым. Вот тогда-то 28 апреля меня истребители и сбили.

- Сколько раз Вы были сбиты?

Наш самолет был сбит один раз, на вынужденную на фюзеляж садился. И еще один раз я привел на свой аэродром поврежденный самолет. Но, это не сбит был, а просто самолет поврежден. А так, один раз я был сбит.

- А как Вас сбили?

Мы задание выполнили, но на обратном пути на нас напали немецкие истребители. Мы атаку просто прозевали - расслабились. Истребители с хвоста зашли и ударили. В кабине погиб радист, а стрелок был ранен. Один двигатель повредили и управление рулевое… Пришлось мне садиться на фюзеляж.

- Как Вы потом выбирались? За Вами приехали?

Я сел в поле, попал в расположение кавалерийского корпуса. Потом за мной «По-2» прилетел…

- А с машиной что сделали?

Подорвали… Боекомплект, патроны убрали, а бомб не было, я же уже отбомбился. Кавалеристы там себе что-то забрали, то ли патроны, то ли и пулеметы прихватили…

- Кто представлял большую угрозу, истребители или зенитки?

Конечно истребители. Зенитки тоже опасны, но истребители представляли угрозу бомбардировщикам намного большую.

- На какой высоте Вы шли к цели?

Обычно на средних высотах: от двух с половиной до четырех тысяч. В зависимости, какой объект бомбить надо. Перед бомбежкой цели снижались немножко.

- Каково было наибольшее удаление цели от аэродрома базирования?

Наши цели располагались в пределах трехсот километров. Мы обычно летали со скоростью четыреста пятьдесят километров в час. Летали не по прямой, и по времени продолжительность полета получалась около двух часов.

- Сколько было боеых вылетов в день?

Максимально наша бомбардировочная авиация делала два вылета в день, не больше. Налет где-то в пределах шести часов в сутки.

- Что считалось боевым вылетом?

Боевым вылетом считался вылет при условии выполнения задания - сброс бомб по заданной цели, к примеру.
Если вернулся с бомбами, то полет боевым вылетом не считался. Или если на заданную цель не вышли, тоже.

- Как выбиралась бомбовая загрузка? Какие боеприпасы использовали?

Они заметно отличались, в зависимости от цели. По живой силе - осколочные, по железнодорожной станции - фугасные или зажигательные.

- Использовали ли при штурмовке курсовые пулеметы, которыми управлял летчик?

Не курсовые, а носовые были пулеметы. Два пулемета стояло. Нет.

- А как Вы оцениваете эффективность Ваших ударов?

Эффективность, я считаю, была неплохая… Особенно хороший удар мы нанесли по плавсредствам в Гданьске. О наших действиях неплохо отзывались…

- Помните ли Вы кого-нибудь из погибших однополчан?

Помню Толю Балуев, Льва Тышлера… Наш полк понес большие потери в Польше. Там и они погибли.
(Данные ОБД Мемориал: Балуев Анатолий Афанасьевич, летчик мл.лейтенант, 1922 г.р., не вернулся с боевого задания 16.4.1945г, Тышлер Лев Хациелович, 1916 г.р., лейтенант, штурман звена погиб на боевом задании 27.4.1945г.)

- А наши истребители Вас сопровождали?

Летали. Много истребителей на прикрытие не давали. Нам обычно пары две выделяли. Истребители прикрытия обычно шли сверху парами, по боками, и как только увидели, что появились немецкие истребители, начинали ножницами ходить над строем.

- Попадали ли Вы сами под бомбежку когда-нибудь?

Да, еще в 1941 году, в октябре месяце бомбили наш аэродром… А на фронте наши аэродромы не попадали под бомбежку.

- Были ли бомбовые удары по своим, по ошибке, когда-нибудь?

Ни в нашем полку, ни в дивизии не было таких случаев.

- Летчиков, только прибывших в полк, сразу в бой выпускали или предпочитали доучить в полку?

Предпочитали доучить, дать немножко пролетать. Потом первые вылеты на цели, которые были менее опасные. Постепенно вводили…

- Были ли у вас потери по техническим причинам?

По техническим причинам однажды погиб экипаж. Мотор отказал, а летчик не справился с пилотированием, сорвался…

- Были ли случаи трусости? И что в таких случаях делалось?

Нет, я такого не встречал.

- А Вы слышали про такие случаи в других частях?

Нет, в бомбардировочной авиации я не слышал. Там трусость не проявишь, все вместе в строю… Никуда не улетишь - как только от строя оторвался, считай сбили.

- Известны ли Вам случаи, сбития стрелками наших бомбардировщиков немецких истребителей?

Алексей Шмонов показывает Ту-16 Египитским военным

Истребители мы сбивали. Вот у меня стрелок сбил в бою немецкий истребитель…

- Были ли в полку Герои Советского Союза?

В нашем полку не было.

- Как фиксировалась результативность ударов?

Визуально, если была возможность… Были самолеты с фотокамерами, которые снимали результаты. Еще были подтверждения местным населением.

- Какие характеристики самолета летчики считали наиболее важными?

Какие характеристики? Самая важная для пилота характеристика самолета это управляемость. Легкость в управлении. Устойчивость и управляемость самолета. И чтобы не затягивало в штопор…

- На какое время обычно хватало самолета? Месяц, два, год?

У каждого самолета устанавливался лимит налета, но сколько именно, я не знаю. У нас не меняли до конца войны, отлетали на одних и тех же самолетах. Не ремонтировали, и ничего. Если только сбивали, тогда конечно замену присылали.

- Как те же задачи выполняли немцы? Лучше? Хуже?

Бомбардировочная авиация особо не отличалась друг от друга.

- Как оцениваете летчиков противника?

Среди них были и опытные, а кто помоложе менее опытные… Ну как сказать… Были и лучше, были и хуже. Как и у нас.

- Как менялась тактика применения бомбардировщиков во время войны?

В авиации тактика менялась с появлением новых самолетов и их новыми возможностями. Более совершенная техника поступала. В зависимости от оснащения, технического оснащения самолета, менялась и тактика ведения боя. Бостон был сильным самолетом, и к примеру нес в два раза большую нагрузку чем Пе-2.
Вот строй не менялся - в основном мы летали девятками.

- Встречались ли Вы с союзниками на земле?

Нет. И в воздухе не встречался.

- Получали ли еду и обмундирование от союзников?

В училище, когда мы были в Закавказье, было ленд-лизовское продовольствие, а на фронте, в основном, все было свое.

- Как и где встретили победу?

Я в Германии встретил победу. Стояли на полевом аэродроме перед рекой Одр.
Сообщили, что война закончена. Все обрадовались, праздновать начали… А потом снова еще три дня были в готовности, потому что были недобитые гарнизоны на островах в Северном море… Там немцы не сдавались. И мы сидели в готовности, чтобы бомбить, еще три дня после Дня Победы.
А потом и они сдались…

- Сколько вылетов Вы сделали?

Построение полка в Египте. Под фюзеляжем Ту-16 виден самолет с Египетскими ОЗ.

Семьдесят три боевых вылета.

- А вместе с учебными?

Вот я уже все это сейчас не помню. Всего у меня налет - тысяч пять часов…

-А какие у Вас награды? И за что?

Орден Ленина, два Боевых Красных Знамени, Отечественной войны I и II степени, две Красной звезды - семь орденов, и примерно двадцать медалей. Да, и один еще орден иностранный - египетский. Награды и боевые, и за испытание техники, и за выполнение спецзадания в Египте.

- Как сложилась Ваша послевоенная судьба? Чем Вы занимались?

После войны я продолжал служить в авиации, до 1972 года я летал, дослужился до командира авиационного полка. Полковником, с должности командира полка ушел в запас. Служил в Польше, потом в Западной Украине, в Египте был два раза. Один раз в 1962 году, тогда мы участвовали в боевых действиях, и я был награжден, потом еще в 1969 году.