Магерин Николай Иванович

Родился я в Ленинграде, в 1913 году. Моя мать - Ефимия Ивановна - домохозяйка, отец - Иван Петрович работал кузнецом на заводе имени Кирова, в те времена он назывался "Варшавские мастерские". Отец домик в Лигово купил. Там я семь классов окончил. После школы - техникум имени Тимирязева, на Обводном 19, это около Лавры. Потом работал на заводе имени Жданова, это судостроительные верфи.

- Как Вы в авиацию попали?

В то время, в 1935 году, я работал агентом по снабжению, на заводе Жданова. Вызвали меня в комитете комсомола, и предложили поступать в авиаучилище. Я дал согласие.
Военно-медицинскую комиссию мы долго проходили, наверно в течение двух-трех месяцев. На время комиссии мы были освобождены от работы с сохранением зарплаты. Долго нас мучили… Каких только испытаний не было. Даже на испуг проверяли…
Потом настал момент, и нас вызвали в… Как же этот дом назывался? Почти напротив "Домика Петра I". И помещение большое и комиссия, из большого начальства, все были с ромбами… Нам объявили:
- Сейчас будем назвать ваши фамилии и вашу будущую специальность. Летчики, - направо; техники - налево.
У нас штурманов не было, только летчики и техники.
По качеству здоровья я оказался в первой или второй десятке. Самые первые получали бесплатные квартиры…

- Я про такое в первый раз слышу.

…И еще были подарки матерям, за то, что вырастили здоровых сыновей. Моей матери подарили шелковый китайский платок, такой большой, тонкий, если его развернуть, то хватит на всю комнату. Мать рассказывала, что этот замечательный платок можно было протащить через обручальное кольцо. Помню, что подарки вручили тем родителям, чьи дети оказались по здоровью, наверно, в первой десятке.

- Итак, Вы попали сразу в летчики. А в какую школу?

Про это мы узнали только в момент отправки. Собрали нас на площади перед райсоветом Кировского района, и - на поезд. Повезли в город Энгельс. "Энгельская авиационная школа", номер четырнадцать, по-моему.
В течение года прошли курсы молодого бойца: шагистика, строевые занятия, какие-то тактические учения, вплоть до батальонного наступления пехоты. Короче, в основном, бегали...
Летом жили в палатках, по четырнадцать человек в палатке. Управляли нами командиры с тремя треугольниками - сержанты. Грубые такие, много ыло от них неприятностей всяких. Среди нас были ребята уже с высшим образованием, а тут…
Примерно через год перевели нас в авиаотряд.

- А в каком это году примерно?

В 1936 году.

- А на чем летали? Какие самолеты были?

Началось все с "У-2". Перед полетами на "У-2" была небольшая подготовка на планере, пробежка, взлет, посадка. Инструктором был из кто-то из наших ребят, тот, кто аэроклуб прошел.

- Николай Иванович, в Вашем отряде много было прошедших аэроклуб?

Не помню. Но большинство никакой предварительной подготовки не имело, аэроклуб не кончали.
После планера - "У-2". Инструктор, летчик-лейтенант. На одного инструктора приходилось приблизительно по четырнадцать человек.

-А Вы инструктора своего не помните?

Только внешне…
Примерно, на двадцать пятом полете меня выпустили на "У-2" самостоятельно. Получил отличную оценку и стал дальше продолжать обучение. Вначале по кругу, потом полет в зону. Полеты только одиночные.
Самостоятельный вылет давал право носить на рукаве "курицу" и курсанту. И мы не просто стандартный знак пришивали, а заказывали мастерам, которые вышивали из бусинок. Разноцветные бусинки, красивые…

- А сколько времени занимала подготовка к самостоятельному вылету?

Два года.

- Вы говорите, двадцать пять полетов. Сколько по времени это занимало?

В течение двух-трех недель. Но ведь еще "терка" была, теоретическая подготовка.

- На что Вы переучились после "По-2"?

Был такой самолет "И-5". После "По-2" летали на нем. Полеты по кругу, полеты в зону, высший пилотаж начался. Петли туда-сюда, штопор по заказу инструктора, например, "сделай два витка" - то есть после двух витков необходимо выводить.

- На "И-5" не было "спарок"?

Нет. Но это сложностей не вызывало. Вначале на "И-5" прогонки по земле были. Разбежался, но не взлетай, а заруливай опять на стоянку.
После "И-5" - истребитель "И-15". Это был 1937 год, а "Чайку" мы получили уже в частях,
Год летали на "И-15Бис". Окончили училище в конце 1938 года.

- А стрельбы были?

Да. Но какие конкретно стрельбы не помню.

- А воздушные учебные бои были?

Между собой? Да, были. Но не групповые…

- Сколько Вы получали курсантом?

Сто рублей.

- А что на эти деньги можно было купить?

Это уже приличные деньги были. На территории аэродрома был буфет, там были папиросы, лимонад…

- А пиво не продавали?

Нет.

- По воспоминаниям летчиков после войны на некоторых аэродромах была пивная палатка. И там после полетов можно было пива попить.

Не было. Я не верю этому. У нас только лимонад был.

- А сколько стоил лимонад?

Копеек пятнадцать-шестнадцать…

- А папиросы "Казбек"?

Тогда я немножко потягивал. "Казбек" - двадцать одна копейка, а папиросы "Сафо" двадцать семь копеек. Это лучший сорт - "Сафо".

- В каком звании Вы закончили училище?

В звании лейтенанта.

- Вас к новому месту службы послали по направлению или Вы сами выбирали?

Нас направили в Житомир, аэродром Скоморохи. Это произошло, по-моему, в конце 1939 года.

- Каково Ваше отношение к приказу о том, что при выпуске присваивать звания сержантов, со всеми последствиями - жить в казармах и т.п., Вы застали этот приказ?

Помню, как же не помнить. Тогда меня назначили старшим в общежитии летчиков. Столько было безобразия, столько было неприятностей… Летчики и их семьи отдельно жили… А ведь многие уже были женаты. Их семьи надо было обеспечить жильем, а их вместо этого разъединили.

- Вы тогда еще лейтенантом были или уже старшим лейтенантом?

Лейтенантом.

- Как номер полка, который был в Скоморохах?

46-й истребительный полк. Мы перелетали на этих самых "Бисах".

- Как Вам этот истребитель показался?

По тем временам четыре пулемета "ШКАС" - нормально.

- В "Западном походе" Вы участвовали?

Да, довелось участвовать в освобождении Западной Украины…

- Расскажите, как это проходило?

Наш полк готовился перелетать в Западную Украину. Мы на границе тогда находились. Перелетели через границу. Наша эскадрилья села в местечко Мылынов. А остальные сели там в Дубно.

- А сколько эскадрилий в полку было?

Три.

- А Вы, в какой эскадрилье были?

Во второй.

- Вы не помните номер своего самолета, цвет цифры и где он располагался?

Цвет самолета такой серый. Не камуфлированный. У нас, по-моему, цвет номеров был у всех одинаковый, двухзначный номер на фюзеляже.

- А единица, была записана как "единица" или "ноль один"?

Нет, просто единица. Ноля не было.

- Командира звена Вы не помните?

Нет, а командира эскадрильи помню - капитан Зверев.- Вы были летчик?

Старший летчик. Позже, командир звена. А в Дубно я был адъютантом эскадрильи. Должность это была летающая.

- А в звене, сколько самолетов тогда было?

Четыре. Нет, пожалуй, три.

- Скажите, местные жители как к Вашему появлению отнеслись?

Да, как Вам сказать… Местное население, точнее, мужское население, скрылось к нашему прилету. Остались только женщины, дети…
Местный помещик скрылся, буквально перед самым нашим появлением. Наш командир полка майор Подгорный Иван Дмитриевич приказал, и мы с пистолетами в руках заняли помещичий дом в Мылынове. Потом в нем жили. Хорошее кирпичное здание.

- А когда Вы получили "Чайки"?

После того как перебрались на Западную Украину.

- Убирающиеся шасси добавило ему скорости. Но многие летчики, с кем мы общались, и кто летал на "Чайках", говорили, что лучше бы сразу на "И-16" пересадили. А что на самом деле модель была ненужная?

Правильно. Лучше сразу "Ишак", а не "Чайка". И все-таки, я так думаю, "Чайка" при пилотировании был приятный самолет.

- А в воздушных боях? Вы на них застали войну?

Мы тренировались, и прикрывали города. И в случае войны мы по расписанию должны были прикрывать город Луцк.
Но воздушные бои у нас начались в 1941 году еще до начала войны, над аэродромом Дубно, над Луцком.
Над границей все время ходили чужие самолеты. Была очень сложная обстановка - было запрещено по нарушителям огонь открывать.
Я помню: наш штурман полка даже не сбивал одномоторный разведчик-нарушитель, а просто около него ходил и постреливал так, чтоб только не дай Бог его не подстрелить. В результате летчик немецкий пережег свой мотор и сел на вынужденную на нашей территории. Нашего летчика куда-то забрали, как провокатора.

- А фамилию не помните, летчика?

Все время помнил, и сейчас, может, вспомню… Шумов или Ши… Ну, что-то в этом роде.

- А как для Вас началась война?

Наш полк прикрывал город Луцк… В воскресенье с танцев вернулся ночью. Только пришел, лег и вдруг тревога.

- Вам войну объявили по тревоге? Или бомбежка началась?

Нам было объявлено через штаб. А потом бомбили. Бомбили сильно… Личный состав полка во время бомбежки скрывался в убежищах. Рядом с аэродромом был спуск к речке, и в крутом берегу заранее были вырыты пещерки. И не раз этими убежищами мы пользовались.
Однажды я после вылета на задание на "Чайке" прилетел в момент бомбежки аэродрома. Я аэродром хорошо знал, и сел на краю. Вышел и не знаю что делать. На аэродроме паника, вокруг стрельба идет… Я взял парашют и положил на голову. Издалека мне помахали, и я туда направился, а когда подходил, услышал мат:
- Брось ты,… твою мать, парашют-то!
Личный состав в норы забрался, и я тоже спустился, в одну из нор залез, и оттуда выглядывал, как идет бомбежка.

- Вы приземлились под бомбежкой? А подождать? Или уже топлива не было?

Сейчас я уже не помню… Но, конечно, после задания горючее уже на исходе…

- Скажите, эффективны были бомбежки аэродрома? Сколько народу погибло?

Эффективно? Это применительно к нашей-то стороне?
У нас были большие потери техники. Дело в том, что у нас были кроме тех самолетов, на которых мы летали, еще больше десятка "Бисов" в закрытых ангарах. Они оставались приписанными к полку. Их планировали то ли списать, то ли передать куда-то, но не успели… И под бомбежку попали ангары, в которых были эти "запасные" самолеты.

- И потери были именно старой техники? А современная техника практически не пострадала?

Что называть современной техникой…

- А потери в людях? Раненые, убитые?

В людях небольшие потери были. Буквально единицы. Помню, оружейник нес на себе, патроны и ему попало в спину, но я не знаю, погиб ли он.

- Скажите, в первые дни войны потери в воздушных боях, именно в боях, большие были?

Нет, в первые дни больших потерь не было. В самый первый день у нас летчик Иванов погиб. Потом помню еще, Козинец с парашютом выпрыгнул, но не погиб…

- На Вашем счету числится тринадцать побед. Десять личных, и три групповых.

Да.

- Вы помните, как Вы первого сбили?

Первый был над Луцком, бомбардировщик. "Хейнкель-111". Это было в первых днях войны.

- А Вы видели, что Вы его сбили? Или Вам потом сказали?

Он загорелся в воздухе и стал падать.

- Вы в это время летали на "Чайке", да?

По-моему, да.

- А у Вас "Чайки" уже с "РС"-ми были?

С "РС"-ми. По два на крыло.

- "РС"-сы применялись по воздушным целям?

Нет, такого не помню. Мы в основном прикрывали штурмовики. Вот под Ленинградом мы начали действовать существенно активнее.

- С какого времени Ваш полк начал воевать под Ленинградом?

По времени это совпало с пожаром на Бадаевских складах…
Но чуть раньше мы в Ростове-на-Дону получили самолеты "ЛаГГ-3".

- А старую матчасть отдали другому полку?

Куда мы самолеты дели, не помню.

- Номер полка у Вас сохранился?

Да, 46-й.

- А здесь где базировались?

Первое место базирования я не помню, а потом перебрались на аэродром Комендантский. 23 февраля меня сбили, под Кингисеппом. Я на "ЛаГГ-3" был…

- Как Вам этот самолет? Рассказывают, что про "ЛаГГ" поговорка ходила: "Лакированный авиационный гарантированный гроб". Вот такая у Вас поговорка была?

Про "ЛаГГи"? Нет, не было такого. Нормальная машина по тому времени…

- У Вас на нем какое вооружение стояло на "ЛаГГе"?

Два крупнокалиберных пулемета, одна пушка, и еще "РС"-ы вешали. Я сейчас вспоминаю, мы даже в воздушном бою применяли их как-то. Но так бесприцельно, пускали в сторону противника.

- Нам рассказывали летчики, что "РС" эффективное оружие.

По земле - вполне, а по воздушным целям так себе… Скажите, а как зовут того, кто вам рекомендацию дал?

- Колядин?

Колядин… Да. Виктор Колядин, Герой Советского Союза.

- Нам про него написали: "Жив, здоров, весьма активен. Возглавляет ветеранскую организацию в Севастополе и передает Вам привет". Ныне генерал-майор.

Колядин был у меня командиром эскадрильи. Интересно он ко мне в полк попал. Целая история с ним.
Было это на фронте, где-то под Великими Луками… Мне перегоняли самолеты в полк под Великими Луками…

- Это был еще 46-й или получили гвардейское звание?

По-моему, уже в Гвардейский 68-й нас переформировали, уже 1943 год вроде. Два летчика перегнали мне самолеты. Пополняли из армии. Оба просились остаться. И я стал командующего Полынина просить оставить их у меня. Я вспомнил только Колядина, а второго не помню. Наверно, не запомнил фамилию потому, что только Колядина к нам перевели… Хороший парень. Если не ошибаюсь, он перед нами на У-2 много воевал.

- А Вы тогда уже кем были?

Командиром полка. В Великих Луках был штаб. Запомнилось: там вода была вонючая. Не болото, а именно питьевая вода. Сероводородная, пахла тухлыми яйцами…
Летчики жили в большом помещении, на двухэтажных нарах, а нам с комиссаром было отведено место в бывшей уборной. Там мы и жили.
Вот там мы и встретили Виктора Колядина. Он был младший лейтенант, младший летчик. Но быстро, быстро стал добиваться успехов. Быстро и в звании пошел. И дожил у меня до капитана, командира эскадрильи.

- Стал Героем Советского Союза.

Представление на Героя на него я посылал… Ладно, может, пока прекратим беседу и как ни будь позже встретимся? Устал я, не шестнадцать лет, чай, и даже не шестьдесят…