Лузгин Иван Иванович

Я родился 20 февраля 1919 года, в селе Пятницкое Башмаковского района Пензенской области. Мой отец был учителем, мать домохозяйкой. Сначала отец работал военным руководителем в школе, а затем перешел преподавателем начальных классов. Надо сказать, что тогда учителей уважали, к нему приходили другие жители села, педагоги, советовались, он их направлял на путь, другими словами, был наставником. До войны я окончил 7 классов, после чего поехал учиться в Тулу, там я поступил в железнодорожное техническое училище. Выучился, стал помощником машиниста Бабалайкина. Честно признаться, он всегда был в нетрезвом состоянии, ехал и спал, а мне говорил:

- Ваня, ты смотри за дорогой и управляй.

И я один управлял паровозом. При этом был умнейший мужик, его сын Николай, также как и я, стал авиационным техником.

Как-то под Пензой стрелочник забыл перевести стрелки, и в связи с этим было столкновение нашего состава «Пенза - Нижний Ломов» с товарняком. Я сильно испугался. Приехала комиссия расследовать это дело, выяснилось, что товарный состав ошибочно пустили нам на встречу, к счастью, обошлось без жертв.

В армию меня призвали вскоре после начала войны. Все село провожало, кстати, когда из армии возвращался, то тайком по огородам пробирался, чтобы не увидели. И все равно узнали и прибежали, все так лезли, что забор сломали и огород весь истоптали. Так уважали моего отца. Все село сбежалось, когда в отпуск пришел, тоже практически все жители прибежали.

Призвали меня в августе 1941 г., направили в Вольскую авиатехническую школу, где определили в 12-й запасной авиаполк курсантом. Учился на авиамеханика самолета до июня 1942 г., причем тренировали практически на всех типах самолетов, сначала были И-16, затем Илы и Яки. Как будущих техников нас учили: как заправлять самолет, устранять неисправности, надо сказать, что обучение ремонту считалось основной задачей. После сдачи экзаменов я был определен старшим авиамехаником самолета с поршневым двигателем в 735-й штурмовой авиаполк, куда прибыл в июле 1942 года. Всю войну я прошел в этом полку. В нашем полку летали на самолетах Ил-2.

Товарищи-механики (слева направо) Климов В.В., Лузгин И.И., Литвинов И.Г.

За войну у нас сменилось очень много летчиков, потери были большими. Чинили в самолетах буквально все. Ил-2 являлись невероятно надежными машинами. Был в полку такой случай: сбили наш самолет под Великими Луками, он сел где-то на равнинной местности, его подсолнухами закидали. У этого штурмовика осколком пробило бензобак, так летчик срезал с валенка войлок, приложил к пробоине, болтами закрутил, вот так отремонтировал и рано утром взлетел. Немцы находились на одной стороне реки, а самолет по второй как вылетел, и один из немецких самолетов гнался за ним, но не догнал. Таким был наш штурмовик. Для Ил-2 самым страшным повреждением было попадание в крылья, и самым частым в бою, их всегда подбивали именно при пробитии крыла.

Время на ремонт у каждого самолета было разное. В полку неисправных машин было много. Иногда ремонтировали, иногда восстанавливали. Но все-таки основная работа заключалась даже не в починке, а в замене матчасти, у которой постоянно ресурс заканчивался, и мы меняли детали. Каждый день идет какая-то замена. Но с другой стороны, при должном и внимательном уходе Ил-2 - это очень надежный самолет. Кстати, мой последний штурмовик стоит на постаменте в Москве, когда его размещали, то меня вызвали в Москву, я «Илюшу» отрихтовал, покрасил и он до сих пор как новенький стоит!

У нас в полку на каждый самолет был прикреплен механик. Но в боевых условиях работали вместе, одни ремонтируют одно, к примеру, кабину, другие моторы и т.д. Кстати, какой-то строгой специализации не соблюдали, были механики-специалисты не только по штурмовикам, но и по истребителям. Если надо, соседям помогали.

В составе 735-го шап я все страны прошел: и Украину, и Молдавию, и Венгрию, и Румынию, и Австрию, и Чехословакию. Когда война закончилась, тогда нас перевели в Австрию. Так что весь юг Европы посмотрел. Из одного места на другое мы перелетали на своих самолетах, даже в Германии побывали.

- Как вы относились к Сталину, партии?

- Вся война прошла с именем Сталиным. Стремились к одному: вперед и все. После того, как мой самолет как-то сбили, я его починил очень быстро и он смог вернуться в бой, там отличился, после чего меня приняли в партию без кандидатского стажа в 1943 году.

- Как складывались взаимоотношения с местным населением?

- К нам хорошо относились и в Австрии, и в Венгрии, и в Польше. Причем культуру после пересечения границы сразу же почувствовали, что называется, на себе: дома всегда на соломе спали, а там нам скамейки выделили.

Со своим самолетом в Австрии, 1945 г. слева направо: Монжос Н.И., Садовников М.В., Россоха (техник звена), летчик Фоменко, Солодовников А.В., Лузгин И.И.

- Посылки из Германии отправляли?

- Когда я приезжал домой в отпуск из Германии, ничего не привез, когда демобилизовался, всем давали с собой мешок муки. Его и привез с собой.

- Под бомбежку Ваш аэродром попадал?

- Да, в первые годы войны немцы часто аэродром бомбили. Как-то ремонтировал самолет с механиком Литвиным, пролетел немецкий самолет, прострочил из пулемета, и Литвина в живот ранило, кишки вывернуло на песок. Как сейчас перед глазами стоит: он хватает их, к себе прижимает, падает, теряет сознание и умирает. В последнее время аэродромы тщательно охранялись зенитными орудиями и истребителями. Из личного оружия у меня был пистолет и автомат. Довелось его как-то применить. Я женился в Венгрии, жена лежала в роддоме, пошел проведать, и вижу, темно уже было, в будочке огонек горит. Первое время думал пройти мимо, но что-то толкнуло, и внутрь зашел, а там немец сидит. Как меня увидел, перепугался, поднял руки и сдался.

Лузгин И.И. с любимой собакой эскадрильи

Лузгин И.И. (слева) и Литвинов И.Г. Германия, 1945 г.

- Как мылись, стирались, вши были?

- Сталкивались. В печку кальсоны и все такое бросали, они там умирают, потом одеваем нижнее белье, и идем дальше.

- Чем вас кормили?

- Кормили и первым, и вторым, и третьим. Кормили хорошо.

- Предчувствия, приметы, талисманы имели место в полку?

- Были такие моменты, что самолет совсем неисправный и приходилось менять оружие. Тогда в полет провожали все механики, ведь новое оружие, может отказать. Такая традиция. Служил у нас техником Иванес, когда стояли в Польше, старая женщина дала ему в руки яйцо и сказала при этом:

- На, а то дам!

Потом и другим раздавала по 2-3 яйца. У нее сына также звали Иванес, мать его любила, и нас хотела сберечь.

- Женщины в части были?

- Да, в основном оружейницы, с одной из них, Рудниковой Галиной Афанасьевной, я в итоге и познакомился, она стала моей женой.

- Ваше отношение к замполитам?

- У нас были такие люди, начальство, мы с ними важных дел не имели.

- С особым отделом сталкивались?

- Мы делали все, что нужно, к нам претензий не предъявляли, а вот когда в Германию зашли, тогда начали выявлять советских военнопленных, активизировался наш особист, ведь кто-то попал в плен случайно, а некоторые добровольно сдавались. Их начали выявлять… не самая приятная история…

Я войну до конца прошел, после окончания войны мне даже отпуск дали на десять дней, и я съездил в свое село. Конечно, в войну много людей из Пятницкого погибло. Как уже говорил, после войны я сразу попал в Австрию, вскоре после переподготовки был переведен в состав истребительной эскадрильи, где я еще долго служил. Демобилизовался в 1947 году. Затем, уже в качестве гражданского специалиста, меня привлекали к организации воздушных парадов в Москве, был старшим техником звена.

Участнику Воздушного Парада 1954 г. (буква С в слове Слава обслуживалась группой Лузгина И.И.)

Затем работал вербовщиком в Пятницком, отправлял женщин на Север, как-то выдали большую сумму денег, а я был в валенках и спрятал деньги в валенки. Кто-то заметил, представляете, один односельчанин хотел отрубить мне ноги, потом признался:

- Пожалел я тебя, так бы без ног остался.

В итоге переехал в Симферополь к брату. Купил дом возле аэропорта, пошел устраиваться на работу, а там как раз был нужен техник, и в тот же день я показал себя лучшим, сказался фронтовой опыт, на войне необходимо все очень быстро делать. Вскоре стал старшим механиком, потом назначили инженером, объезжал по точкам, но затем перешел обратно в механики, не захотел начальником быть. Проработал в общей сложности 20 лет авиатехником. В почете всегда был, как в школе собрание, вызывают, в президиуме сидел. Так прошла активная жизнь.