Кощеев Леонид Степанович

Бровцин Александр Викторович (далее по тексту Б.А.В.) - Скажите и назовите, как Вас зовут, когда и где Вы родились.

Леонид Степанович Кощеев (далее по тексту К.Л.С.) - Вятич я. Истинный. Кощеев Леонид Степанович. Все вятичи. Вятичи - семеро одного не боятся. Мы долго собираемся - быстро едем. Хотел я в авиацию до войны, и после войны. Но летаешь - так уж летай. А переквалифицироваться трудно очень. Поэтому меня сразу взяли в минометную часть. Ну, сначала подучили немного.

Б.А.В. - А расскажите про учебу поподробнее, что из учебы запомнилось?

К.Л.С. - Ну, я хотел быть летчиком, после окончания школы. Мало было таких, более-менее грамотных. Считалось десять классов -это… Для фронта это - наводящий номер. А, в основном то, брали из деревни. Мне запомнилось, эпизод, как раз под Москвой было, уже не в моготу было мне, физически не в моготу. Уже искать и копать могилы, некогда, всех своих уложишь. Но эта яма. В ней еще шевелились. Еще живые. Вот так было. И Сталинград еще. Еще шевелились в яме. А других ям мы не заготавливали. Чтобы выкопать яму, подготовка нужна соответствующая. Вот эта мне запомнилась штука. Потом ездил под Сталинград посмотреть, как там. По три человека на полк оставалось. В полку по три, четыре, пять человек - а так то три тысячи! А шли, что, прямо шли под колеса, под немчуру. Лучше погибнуть от пули, чем вот так. Шли, они спереди и подготовка была. Ну, в общем, не боялись. Пули летают. Летит пуля, но не все ведь пули в тебя! Вот так вот. Вставай, да пошли дальше. Но это, редко бывают моменты…В общем, когда заткнули эти ямы, столько было людей…Неприятно это. Я сейчас думаю, может быть, эти ямы то и сыграли роль. Мы брали масштабом, по счету, количеством мы брали. Не честно. Потому, что техники мало было. Что сорокопятки. Один возьмет ее - вот тебе и пушка. Это ужас. В училище еще учили: «Вперед», да «Вперед».

Б.А.В. - А какое это училище было и где?

К.Л.С. - Рядышком, Глазов.

Б.А.В. - Пехотное, да?

К.Л.С. - Нет, минометное. А так, учили так строго, потому что война ведь. У нас тогда автоматов то было мало. Не сравнишь с их оружием. Но мы ничего, не очень то терялись. Нас учили сначала вперед, бегом! А у них чего, автоматы. А бегом метров четыреста-пятьсот. А у нас чего? Ничего. Не было у нас тогда автоматов то.

Б.А.В. - А я как понял, Вы в каком году, в сорок первом начали воевать?

К.Л.С. - Да, в сорок первом. Брали в сорок первом. Уже нас брали.

Б.А.В. - А, сколько Вам, семнадцать было или девятнадцать?

К.Л.С. - Семнадцать было.

Б.А.В. - Восемнадцать, да?

К.Л.С. - Да. Семнадцать. Но, я говорил. Что мой возраст - не помеха. Как я говорил, в основном то брали этих, колхозников. Первые они шли. Все «Ура, ура, ура»! Немцы, они физически сильнее. А немцев пытались, в основном, ночью брать. Они изнеженные были. А нежность - это враг на войне. Человека жалко убивать то - а куда денешься. Помню, наши получили приказ, надо было переднюю пехоту у них положить. Вот. И это должно быть в три утра - в три тридцать. И что получилось: мы идем вперед, кричим «Ура»! А у них пехоты то нет. Потом оказалось, что они за десять минут сняли все. И мы опять в окопах, в окопчике лежали. Мы помахали им вслед. Это хитрость, конечно. Думали, что они в окопах сидят. А они ушли. Потом уже стали разведку высылать.

Кощеев Олег Геннадьевич (далее по тексту К.О.Г) - Леонид Степанович, а где это было?

К.Л.С. - Это было под Волоколамском. Оно же тогда так получилось, а потом научились, что надо проверять разведкой.

Б.А.В. - А Вы тогда уже на минометах воевали или в пехоте?

К.Л.С. - На минометах я, позднее это было.

Б.А.В. - Это какая-то стрелковая дивизия была?

К.Л.С. - Это позднее было. Но это все была война ближнего боя. Потом уже стали маневренность проявлять. В общем, войну изучали мы очень медленно и туповато. Но это уже все забывается. Это все, все должно запомниться, не должно забываться.

А еще до войны изучали нас и наши укрепления. Приезжали всякие генералы под предлогом курсантов, под другими. Ну, в общем, изучали. А во время войны уже знали всю природу… Ну, в общем, много ошибок наделали. Потом по-другому стали воевать уже.

Б.А.В. - А Вас ранило там, в пехоте?

К.Л.С. - Да. Там. Три раза. Да. Война то когда началась, я был вожатым, пионервожатым. Мы махали им руками, а на фронт шли эшелоны. Улыбались. А! Шапками забросаем! А не тут то было. А потом уже, все-таки, научились. Русские долго запрягают…

К.О.Г. - Леонид Степанович. В начале войны Вы были пионервожатым. А пошли на войну как: добровольцем или призвали?

К.Л.С. - Как? Призвали. Нет. Добровольцем тогда сразу шли. Добровольцем это когда возраст. А тут возраст неподходящий. Шестнадцать - семнадцать лет. Набоялись, конечно. Все говорили: боялись, боялись, а потом перестали бояться.

Б.А.В. - А почему, Леонид Степанович? Почему перестали бояться?

К.Л.С. - А уже изучили немножечко, стали изучать.

Б.А.В. - А чему научились и из-за чего перестали бояться? Можете рассказать, чему научились? Конкретно.

К.Л.С. - Конкретно. Научились, самое главное понять. Многие уже несколько раз под огнем, то есть опыт. Окопы рыть, собирали, смотрели у них. У них в каждой фляге шнапс, шоколад. Это приманка хорошая. Мы старались. Когда добежим - шоколад там. Это смешно говорить, но сейчас нечего стесняться. Все-таки потихоньку, помаленьку стали уже ученые в какой то степени. С середины войны. Про эту войну не перескажешь все.

Б.А.В. - Ну, а скажите, как Вы в госпитале лежали, когда ранены были?

К.Л.С. - Два раза я.

Б.А.В. - Расскажите. Легкие ранения оба раза?

К.Л.С. - Да. На них уже все. Они сейчас, сколько то перегнет…День, два. А я сколько раз - все болит, болит. Все тревожат старые раны - уже, сколько лет прошло.

Б.А.В. - Расскажите, как Вы в минометную часть попали, и что это за часть была?

К.Л.С. - Минометная часть? Там уже была договоренность, на переднем крае ждали нас. Привезли сразу на передовую.

Б.А.В. - А вот это была 89-ая танковая бригада, да?

К.Л.С. - Да, Богданова.

Б.А.В. - А командовал ею Богданов?

К.Л.С. - Да, он, непосредственно.

Б.А.В. - Девятый танковый корпус, да? И там был полк в этой бригаде или батальон минометов?

К.Л.С. - Бригада была из трех батальонов. Да.

Б.А.В. - А минометы Ваши, сто двадцати миллиметровые, Вы говорили?

К.Л.С. - А и так приходилось, и так. Потом, тяжеловатые они, восьмидесяти двух миллиметровые. Мы минометы, мы же все на плечах, все на плечах.

Б.А.В. -Так это восьмидесяти двух миллиметровые были?

К.Л.С. - Да, и те и те. Разобьет одно, тащишь к другому. В общем, приходилось и то и другое.

Б.А.В. - То есть, и те и другие были у Вас?

К.Л.С. - Конечно, конечно.

Б.А.В. - А кем Вы в расчете были, наводчиком?

К.Л.С. - Наводчиком был.

Б.А.В. - Все время?

К.Л.С. - Нет, ой! Иногда ведь по расчету дунут - так некем командовать то. Там соберут из разных, из этих, отделение или… В общем, брали и так, и так.

Б.А.В. - Сколько человек во время стрельбы находилось у миномета?

К.Л.С. - Так. Заряжающий. Так. Мина доходит, взрывается и летит. Потом уже находят, засекают. Численность выстрелов какая? Два-три раза стрельнешь - смотришь, уже обратно мины летят. Надо опять менять, и меняешь позицию. Это мина - самая ненадежная. Много очень погибало, потому что сидишь, летит - раз! И не знаешь, откуда.

Б.А.В. -А как выбирали цели для миномета?

К.Л.С. - Вилками. Вперед, назад, в средину. Все.

Б.А.В. - А всегда было видно по разрывам? Близко всегда находилось?

К.Л.С. - Так ведь выбираешь цель то такую, чтобы видно было. Чем ближе - тем лучше.

Б.А.В. - Как маскировали позицию минометов?

К.Л.С. - Смотря, где находились, если у леса, то, вообще, к лесу всегда старались. В лесу всегда найдешь, чем. Успевали.

Б.А.В. - А как позицию для миномета готовили, опишите, пожалуйста?

К.Л.С. - А как позиция. Каждый раз старались, закапывались.

Б.А.В. - А окоп, сколько глубиной копали?

К.Л.С. - Метр восемьдесят глубиной. А потом, на себя огонь вызывали часто. Они же идут, а сдавать нельзя, позиции то.

Б.А.В. - Если Вы говорили, что очень быстро засекали, то запасные позиции готовили? Чтобы можно было туда перейти быстро?

К.Л.С. - Это было.

Б.А.В. - А сколько таких позиций было? Две, три?

К.Л.С. - Минометных? Сколько было то? Один ряд. Позиций четыре - пять.

Б.А.В. - В смысле четыре - пять минометов, да?

К.Л.С. - Да. Все мины израсходуешь - и бежишь быстрее. Ну, чтобы не обстреляли тебя. Вот так. Все время были в напряжении. Утомлялись. Сильно. А отдыхать то нельзя.

Б.А.В. - А Вы можете вспомнить о самом удачном бое на минометах и самом неудачном бое?

К.Л.С. - Самое главное, когда работаешь на минометах, знать, запас то какой.

Б.А.В. - А сколько, обычно, боекомплект на минометах был мин?

К.Л.С. - Отделение ведь. Все всегда на спине. Брали один лоток.

Б.А.В. - Один, да? В нем две, четыре мины?

К.Л.С. - Я вот сразу и не вспомню… Шесть.

Б.А.В. - Шесть штук, да?

К.Л.С. - Шесть, да. Сразу то и не вспомнишь. Ну и бывает так, что выкопаешь окоп - и место поменяешь. С умом воевать то надо.

Б.А.В. - Леонид Степанович, а что значит с умом воевать на минометах?

К.Л.С. - А если обратно мину не получил, ответа нет…

Б.А.В. - Значит, с умом воюешь, да?

К.Л.С. - Правильно.

Б.А.В. - А как с умом правильно выбрать позицию, чтобы тебя быстро не засекли?

К.Л.С. - А что. На Волге научились. Минометчики засядут где-то в середине горы - и попробуй его оттуда вышиби. А выбор - тут кто как. А в основном лазили кверху и смотрели где.

Б.А.В. - Стреляли ли Вы из минометов по немецким танкам?

К.Л.С. - Чего из восьмидесяти миллиметрового то. А вот раз рядом стояли «Катюши», они по танкам стреляли. Их использовали.

Б.А.В. - По танкам стреляли?

К.Л.С. - Да. Идут танки. Целая армия. Что-то надо делать. Защищать надо. А еще авиация. Если уж летит самолет, то радуемся. Это на Курщине.

Б.А.В. - Это Вы уже про Курскую Дугу рассказываете? Третья танковая армия, да?

К.Л.С. - Она сидела в засаде. И когда наступали на Курск - Сталин вмешался: «Что вы там топчитесь на одном месте»? И нам приказ дали, в общем, не задерживаться. А быстрее - больше потерь. Вот. А с потерями мы не считались.

Б.А.В. - Леонид Степанович, расскажите, пожалуйста, про сильные и слабые стороны ваших минометов. Вот, что Вам нравилось в них, а что не нравилось.

К.Л.С. - Организованность.

Б.А.В. - Нравилась?

К.Л.С. - Да. И самое главное - точность. Организованность была у немцев хорошая. Они готовились. Они ведь в Африке еще готовились, воевали.

Б.А.В. - Нет, а у Ваших то минометов?

К.Л.С. - А у нас слабые были.

Б.А.В. - Ваши были точные минометы, точно стреляли?

К.Л.С. - Так, смотря, кто стреляет.

Б.А.В. - Ну, Вы точно стреляли?

К.Л.С. - Признаться, выстрелишь двенадцать раз - и не знаешь: Куда попал? Проходили методом нащупывания. Что сделаешь!

Б.А.В. - А командир взвода, командир роты разве не корректировал, не давал указания?

К.Л.С. - Специально - нет.

Б.А.В. - Но у Вас был же командир взвода, командир роты?

К.Л.С. - Были. Специально нет.

Б.А.В. - Но они же наблюдали, сообщали, наверное, нет?

К.Л.С. - Ну да. С горы было.

Б.А.В. - А Вы использовали трофейные немецкие минометы? Я вот читал, что некоторые использовали.

К.Л.С. - Мы использовали мины их.

Б.А.В. - Да, да. У них восемьдесят один миллиметр был.

К.Л.С. - Да. Так что. Потом уж не стали мы бояться. Не стали… А сейчас, где сейчас тренируемся то? Комсомола нет, пионеров нет. Негде. Попробуй сейчас перевоспитать. Перевоспитать труднее, чем воспитать… Водка помогает. Выдавали только перед наступлением. А наступление пройдет…

К.О.Г. - А Вам выдавали по сто грамм или у Вас во фляжках у самих где-то было?

К.Л.С. - Выдавали. А потом это все мгновенно. Какая-то позиция и бегут туда. И от позиции ничего не остается. А потом привыкаешь. Пятьдесят граммов, так чего.

К.О.Г. - Леонид Степанович, про командиров Вы говорили. А что, командиры частенько были пьяными?

К.Л.С. - Было тоже. Потому что стоишь под огнем. Риск. Средины не бывает часто.

Б.А.В. - Какие чувства Вы испытывали в боевой обстановке?

К.Л.С. - Какие чувства - все вперед. Страшно. Если вооружен, то…

Б.А.В. - Страза не было?

К.Л.С. - Меньше страха. Вот. Все не прочувствуешь. Но Москву не забыть.

Б.А.В. - Битву под Москвой, да?

К.Л.С. - Да.

Б.А.В. - А чем она особенным отличается? Для Вас.

К.Л.С. - То, что там покойник на покойнике стоял. Вот видишь…

Б.А.В. - Леонид Степанович, вот Вы говорили что были братанья ?

К.Л.С. - Попытки.

Б.А.В. - Расскажите об этом поподробнее. Как это происходило ? В чем это выражалось ? Огонь прекращали, да?

К.Л.С. - Да, огонь прекращали.

Б.А.В. - А в окопы друг к другу ходили?

К.Л.С. - Где-то на средине, между нейтральной полосой встречались, переговаривались. Чисто переговаривались.

К.О.Г. - Леонид Степанович, а как на это комиссары смотрели, или они об этом не знали, об этих вещах?

К.Л.С. - Они сами с нами попадали туда. Знали. Комиссары то и командиры разные бывали. Бывали те, которые и в окопах то не сидели. А бывали, те, кто с фронта. Таким - уважение.

К.О.Г. - А если не с фронта прибывал?

К.Л.С. - Салага, еще.

Б.А.В. -Как Вы относились к замполитам и комиссарам на войне?

К.Л.С. - Ну а чего, ведь они преданные были. А вообще, нормально.

Б.А.В. - А они, замполиты, комиссары у Вас в роте, во взводе часть появлялись?

К.Л.С. - Смотря, какая интенсивность действий. Если там недалеко, то нет. А если к бою, близко, то ходили. Чаще ходили, подстегнуть. Командиры приходили. Личным примером. Пример, конечно, он и есть пример.

Б.А.В. - А кто чаще приходил - командиры или комиссары? Вот во время боя, во время обстрела.

К.Л.С. - А что, лежишь, наклоняешься.

Б.А.В. - И не видно, да?

К.Л.С. - Да. Так получается. Иногда поругается, подойдет. Что посоветует. Что-то скажет. Опытный.

К.О.Г. - То есть старые, старослужащие учили молодежь, пытались как-то уберечь?

К.Л.С. - Да. Много очень погибало. Много очень.

Б.А.В. - Каково ваше мнение о союзниках в той войне?

К.Л.С. - А чего, они не чувствовали войны то, не чувствовали. Вот летчики были. У них все, столовая с собой. Никакой войны нет. Защита была. Просто воевали. Ну а мы чего? Мы вятские. Но, научились потом воевать, научились.

Б.А.В. - Что Вы думаете о наших, попавших в плен к немцам?

К.Л.С. - О чем Вы? О Власове что ли?

Б.А.В. - Но там ведь не только власовцы были.

К.Л.С. - Не только власовцы. Приходили Бендеры. Все зависит, какая обстановка.

Б.А.В. - Расскажите об этом. Вот к власовцам как относились?

К.Л.С. - Многие даже не знали. Потом уже. Посмотришь, в одежде маскировочной такой. Смотришь - не наш, перебежчик. А Власов то, сам то он очень умный был.

Б.А.В. - Вам на фронте они не попадались, да?

К.Л.С. - Нет, были.

Б.А.В. - Ну и как к ним относились? В плен их брали или на месте расстреливали?

К.Л.С. - Нет. Зачем? Мы же бьем по своим.

Б.А.В. - Что запомнилось из встреч с нашими русскими людьми, вот в тех местах, где освобождали?

К.Л.С. - Они хорошо очень нас встречали. Они носили даже поесть. Но жителей то осталось мало. А партизаны вот - те молодцы!

Б.А.В. - А как Вы помните, какое у них отношение к немцам было? Вот у тех, кто там, в оккупации жил.

К.Л.С. - Разные, ведь, люди то. Одни кричали от радости, когда мы пришли. Другие молчали.

Б.А.В. - Как Вас встречали на Родине после войны?

К.Л.С. - А что, рады были. Пели. Пели что-нибудь такое.

К.О.Г. - Леонид Степанович. Начали Вы воевать под Москвой. А дальше, где Вы были? Сталинград?

К.Л.С. - Да.

К.О.Г. - Курская дуга?

К.Л.С. - Да.

К.О.Г. - А куда еще? Куда-то дальше может на Запад? Где еще воевали?

К.Л.С. - Наступали все мы. Настроение было победоносное. Кричали: «За океан»! Настрой то был такой! Танки уже были в ходу.

Б.А.В. - А в Румынии, в Австрии Вы воевали?

К.Л.С. - А там были раздробленные части.

Б.А.В. - Но Вы за границей были?

К.Л.С. - А как! Там же и закончил войну.

К.О.Г. - А закончили войну где?

К.Л.С. - В Польше. В городе Чентцхов.

К.О.Г. - А как узнали о победе? Как встретили, как узнали, кто сообщил?

К.Л.С. - Помню, стоял шум, стрельба, в основном. Обрадовались. Война кончилась.

Б.А.В. - Из минометов стреляли?

К.Л.С. - Жалко было снарядов.

К.О.Г. - А Вам кто сказал о победе?

К.Л.С. - Санинструктор. Они больно были у нас проворные. А, которые в бою остались. Еще не верили. Не верили в это никак.

К.О.Г. - Вот Вы говорили, что были в Польше. А где еще?

К.Л.С. - Сейчас вспомню. В Польше. Были не только на юге, но и на Кавказе. Но там легче было. У моря. Лучше припоминается.

Б.А.В. - Из встреч с поляками Вам что запомнилось? Какое отношение поляков к нам было?

К.Л.С. - Да мы жили мирно, так-то. Но они хорошо нас встречали. Хорошо. Патоки приготовили. Из патоки у них мед был такой. Они там сразу перестали сопротивляться. Бесполезно было. Самое главное - перевес был. Сила была.

Б.А.В. - То есть, Вы никаких враждебных действий с их стороны не замечали?

К.Л.С. - Все равно все понимали, что войне скоро конец.

Б.А.В. - Как Вам период сразу после войны запомнился? Вас мучили фронтовые воспоминания, Вам не хотелось вернуться обратно на войну?

К.Л.С. - Ой, нет.

Б.А.В. - А сны про войну снились?

К.Л.С. - Ой! И сейчас снятся. Не хочется воевать.

К.О.Г. - А до Германии дошли?

К.Л.С. - Нет, мы застряли. Там, в Германии, вся Россия была, вся армия русская. Сам Гитлер, говорят, минут пять стоял и кричал: «Откуда у них такие танки и самолеты, столько людей? Откуда они их берут»?

Б.А.В. - Как Вы помните, Вам легко дался переход от военной жизни к мирной? Быстро нашли работу?

К.Л.С. - Я ведь десять классов не закончил. Некогда было. Но устроился быстро. А страну то надо защищать. Какая бы не была страна - она одна. Любой боец, в этих, в окопах. Разговор всегда был один: «Братцы, не подкачать»! А так, некогда было рассуждать то. Американцы подстегивали нас. А нам хотелось первыми войти. Показать им. Не мы, так они.

К.О.Г. - Чувствовалась ли помощь союзников в материальном плане: машины, продовольствие? Поступало ли к вам чего-либо?

К.Л.С. - Ну, они хорошо одевались, питались.

Б.А.В. - А к вам то это попадало? Обмундирование, еда, что у вас из союзнического было на фронте?

К.Л.С. - Американская тушенка.

Б.А.В. - Консервы?

К.Л.С. - Да, тушенка.

Б.А.В. - А, хорошая?

К.Л.С. - Нормальная.

Б.А.В. - Леонид Степанович, на фронте обувь Вы какую носили: ботинки с обмотками или сапоги?

К.Л.С. - Всякую. У немцев обувь хорошая, но взъем у них узкий. Я сам примерял, кожаная. Хорошие немецкие сапоги.

Б.А.В. - Не налезли?

К.Л.С. - Нет.

Б.А.В. - А с высоты Вашего фронтового опыта, что было лучше: ботинки с обмотками или сапоги для пехотинца?

К.Л.С. - Так все зависит от того, какая погода.

Б.А.В. - А когда ботинки лучше, чем сапоги?

К.Л.С. - В походе.

Б.А.В. - А чем они лучше?

К.Л.С. - Меньше с ними возни.

Б.А.В. - Может, с сапогами меньше возни?

К.Л.С. - Нет.

К.О.Г. - Леонид Степанович, а переходы длинные запомнились?

К.Л.С. - Да. Переход - это страшная штука. Вся война - это переходы. Мы победили только потому, что устраивали переходы. Наши командиры смотрят - а тут целая армия. А у нас пехота перебежала с фронта на фронт и все.

Б.А.В. - А самое большое, сколько проходили в день? Сколько могли пройти?

К.Л.С. - Скорость семь километров.

Б.А.В. - Семь километров? В час?

К.Л.С. - Да.

Б.А.В. - Это ведь очень быстро. А за сутки, сколько могли пройти - сорок, тридцать километров?

К.Л.С. - А за раз проходили километров пятнадцать с амуницией.

Б.А.В. - Леонид Степанович, а как минометы перевозили? Разбирали их и на себе несли? Или были повозки?

К.Л.С. - Были повозки такие. Две лошади и телега.

К.О.Г. - А до Прибалтики не добирались?

К.Л.С. - Перебрасывали.

К.О.Г. - В самой Прибалтике были?

К.Л.С. - Стояли. Таллиннский мешок ликвидировали.

К.О.Г. - Как относились к вам в Прибалтике?

К.Л.С. - А чего мы, так мирно ездили…

К.О.Г. - Спасибо, Леонид Степанович.

15 августа 2007 г.

г. Киров