Ходосок Василий Федорович

01.02.1923 —

Место рождения: Белорусская ССР, Полесская обл., Наровлянский р-н, д. Конотоп.

Место призыва: Кунгурский РВК, Молотовская обл., Кунгурский р-н

Дата призыва: 04.03.1942

Место службы: 707 сп 215 Сд 62 гв. сп 22 гв. сд.

Воинское звание: гв. красноармеец

После демобилизации проживал в Астрахани.

Награжден Медалью «За боевые заслуги»

(Архивный отдел администрации города Ржева Ф.247, оп.1, д.5, л.25-45)

И так, начну с прибытия в 215 стрелковую дивизию 707 стрелковый полк, это было в начале мая, среди солдат особенно выделялись курсанты тем, что были в сапогах, а остальные обмотках. Точно не знаю одни говорили что это курсанты Таллинского пехотного училища, а другие Тюменского, а какого не знаю. По прибытию. В полк мне выпало счастье служить в автомобильной роте, в основном это были курсанты и конечно мы «обмотошники», командир роты был хороший парень, высокий, стройный и добрый, чего не скажешь о политруке, небольшой ростом, малозаметный и очень злой. Меня он не любил за то, что я однажды спросил: «А почему нельзя читать советские листовки?» Ведь немцы вели широкую пропаганду, даже за линией фронта бросали листовки: красные, белые, голубые, а смысл был примерно такой: Переходите на нашу сторону, Красная Армия разбита, даже сын Сталина перешел на немецкую сторону, а внизу листовки был черной чертой обведен уголок где было написано «пропуск оторви и сохрани, будешь накормлен и устроен на работу». Никто не знал, есть у Сталина сын Яков или нет, но мы беседуя между собой говорили- брехня. Только после войны узнали об этом. И так находясь в роте, мы получили автоматы ППШ, изучали материальную часть и проводились занятия по боевой и полит-подготовке, однажды курсант москвич сказал: «товарищ Политрук пока Сталин скажет слово я съем котелок каши», за что получил гауптвахту толи на 5 или 10 суток.

И еще сказал нам «по секрету» что лицо у Сталина побито оспой в народе говорят что такие люди «рябые», видимо это дошло до руководства полка и пришел к нам комиссар полка побеседовать о том и сем и конечно говорил о Сталине, говорил хорошо, убедительно и я бы сказал красиво, да что там, это человек образованный, умный и мне показалось шутник, умел говорить с людьми. Скажу честно, кормили нас плохо, да и где было взять и это порождало воровство, хотя за это строго наказывали. Хорошо помню боец-курсант находясь на посту у дома, где размещался штаб полка и видел как хозяйка дома пекла хлеб в русской печи и вынесла его в кладовку. Находясь в ночное время на посту, залез через крышу в кладовку, поел от души, и одну буханку спрятал за гимнастерку, стал выползать обратно сорвался, упал, наделал шуму, хозяйка подняла крик, он был схвачен и арестован- судили- 10 лет и штрафная рота. В начале июня рота проводила занятия на поле где рос клевер и конский щавель, как известно, стебель его кислый, а листья горькие, об этом я рассказал ребятам и наш командир отделения Кравец построил нас и дал команду короткими перебежками вперед т.е. Пробежал 5-7 метров и покатился в сторону, а потом снова бежать. Пока он рассказывал мы обсуждали кому куда бежать к какому кусту щавеля. И так подана команда, мы рассыпались и побежали каждый на «свой» куст. Слышим окрик, Ходосок-ложись, Седов-ложись, Шлепов - ложись, и т.д. Команда - отставить и снова, тоже самое, а занятия наблюдал командир роты и особенно замполит, командир отряда получил выговор, за что он обиделся на нас, но мы ему на досуге рассказали в чем дело, на следующих занятиях наше отделение показало «класс» за что нам была объявлена благодарность. Когда было занятие на бывших картофельных полях, где раньше были бурты картофеля известно, что там хранили в зиму картофель в буртах покрытых соломой и присыпали землей. В июне находясь на этих полях, и особенно там, на больших буртах картофель превратился как бы в крахмал, кожица высохла, многие старались набрать в карманы и кипятить воду, растирали «крахмал» и кисель готов, но это жижа черная и неприятный запах, но пить можно было с условием- охлади и пей глотками с так называемым открытым горлом не работая зубами ибо в этом напитке было много земли, но что поделаешь приходилось жить .

Или такой случай, наша рота пошла от деревушки где мы стояли, т.е. расположились в сарае спали на соломе, у нас в роте была своя кухня и мы ушли по проселочной дороге все три взвода на перестрелку автоматов и вот рядом с дорогой стоят сосны, ели, в общем лес. И на верхушке дерева сидят три вороны, командир роты останавливается и останавливаемся мы солдаты, он говорит, вот смотрите как стреляют наши автоматы короткая очередь и все три вороны летят вниз т.е. падают и это видят все, многие побежали под это дерево взять ворон и пошел командир роты но ворон не было, хотя они упали и куда делись не ясно . Комроты построил повзводно и дал команду - первая шеренга 2 шага вперед. Команда кругом и одного бойца в первой шеренге из подола шинели торчат лапы забрали, нашли таким образом и вторую, а вот третью не нашли и стали убеждать что она подбита и улетела. Рота пошла дальше и пришла на место стрельбы, мне Седов Иван говорит - Вася, а ворону я спрятал в штаны, и она мне лапами весь живот покарябала. Иду, а когти острые и царапают. И мы перепрятали ворону в вещмешок в эту ночь наше отделение было в наряде, я и Седов были патрулями т.е. Ходили по деревне и смотрели что бы ни кто не подходил или не приезжал. В эту ночь мы ее опалили и сварили у кухни огня в консервной литровой банке. Скажу откровенно дрянь, горький бульон сама горькая, я почти не ел, а Ваня съел всю.

Пусть меня извинят мои однополчане, что я хочу показать плохое содержание наших воинов, но что поделаешь, шла война и хорошо накормить наше брата видимо не было возможности, такова реальность, и как не было тяжело, ни кто не стонал и не плакал, а переносил тяготы войны с достоинством, взять хотя бы ночные переходы по лесам и перелескам в ночь 30-40 км это не шутка. Правда многие не выдерживали это напряжение и падали, приходилось помогать друг-другу, но я переносил тяготы легко, видимо сказалось детство ибо я был в родной деревне Конотоп пастушком, летом пас скот,, а зимой учился и вот ходя за скотом научился правильно мотать портянки, много ходил, научился плавать в родной реке Припять, то есть кто не прошел трудное детство. Тому это было не очень тяжело. И так проходила подготовка к будущим боям, крепилась дружба между курсантами и не курсантами мы стали одинаковыми солдатами войны.

И так, свое первое боевое крещение я получил в средине августа 1942 г. Дело было так, к нам в роту пришли два товарища и подали записку политруку, командир роты отсутствовал, замполит прочитал записку и говорит, вот вам два «орла», можете забирать, эти ребята, что надо, но куда и зачем не знаем. Потом выяснилось, когда мы ушли из роты в полном боевом с автоматами, и пришли в неказистую землянку в конце деревни. Там нас в первую очередь спросили есть хотите ? Кто из нас не хотел есть, если жили впроголодь. Нам дали овсяной каши с жиром по целому котелку, а он был на 2 литра, круглый такой. Когда мы покушали, с нами стали беседовать и сказали что мы разведчики и пойдете с нами на задание. Для меня была большая радость, как так, в разведку отбирают, а тут на тебе. Да и кто из нас не мечтал быть в разведке, ведь разведка это хитрость, смелость, выполнил задание и отдыхай. Это не ходить в атаку лоб в лоб. И так с нами повели беседу, как вести себя, для чего они нас взяли, на пробу, если вы действительно хорошие ребята, то дело пойдет, и мы будем с ними в разведке. На второй день под вечер нас четверо, двое разведчиков и нас двое ушли в сторону виднеющегося леса по бездорожью. Когда садилось солнце, мы подошли речушке не большой можно сказать ручей, кругом обросший деревьями и кустарником, и не далеко была видна другая деревенька. Здесь мы остановились. Ростом ниже разведчик стал объяснять, что мы пойдем, как стемнеет вдоль речки к той деревеньке, рассказал как надо идти не кашлять, ни чихать, не разговаривать. И т.д. Что бы ни чего не стучало не гремело, саперные лопатки мы оставили в землянке и вещмешки. Когда стемнело, пошли в путь вдоль речки, вышли на край деревеньки и там залегли, издали на обочине деревни виднелся огонек, начали двигаться ползком, и вот в отблеске огня было видно что это длинный сарай, посреди его ворота на обе стороны и видать движение человека который постоянно нагибается что-то делает. Подползли ближе. Оказывается там двое один с винтовкой другой видимо повар, постоянно что-то делает, между собой разговаривают. Долго мы наблюдали, еще ближе подползли, видно, что огонь горит в топке полевой кухни, мерцает огонь внутри сарая. Стали подползать со стороны деревни т.е. С торца сарая, слышно немецкую речь, приближаемся к сараю идут три Фрица, дошли что-то поговорили и трое уходят обратно, старший, так буду называть разведчика, шепотом говорит, подползаем к сараю, вы т.е. Мы, с Седовым Иваном становимся у угла сарая в сторону деревни и получили приказ в случае появления немцев стрелять в упор и отходить к речке, а мы будем делать свое дело. Они двинулись вдоль стены к воротам, слышно стук, какая-то возня и они вытаскивают под руки немца, подбегаем и команда пошли, говорит, берите его за ноги а мы за руки и поперли. Когда я подбежал к воротам там стоял термос немного приоткрытый, я туда сунул палец, и почувствовал, что-то мягкое, подумал масло или жир, и схватил за лямки забросил на плечо, немца за ногу и пошли, идти неудобно, термос сползает на бок, остановились, немец начал ворочаться, ему связали руки и засунули что-то в рот стали бить по щекам он открыл глаза и начал мычать стонать мы снова его потащили к речке и там старший говорит - Передохнем. Увидел на мне термос и говорит, что ты прешь, я ему ответил, что захватил масло, он сказал - покажи, сунул руку и говорит, - Ты дурак это солидол, и брось его сейчас. Затем Фриц пришел в сознание и его повели к себе, утром мы были в своей землянке, его отвели куда нужно и нас накормили и старший сказал- хорошие вы ребята, но вам лучше быть в трофейной команде, идите в свою роту . И так я не стал разведчиком о чем очень сожалел. Политрук узнал об этом и один на один сказал - Ну как разведка? Я понял его слова, но он ни кому из ребят не сказал об этом, а то засмеяли - бы. Спасибо политруку за это. Да забыл написать; я старшего спросил, а где второй, там ведь было два человека, он спокойно ответил - отдыхает, правда вдали от родины.

В самом начале августа автоматная рота по команде после завтрака двинулась в путь, шли не долго, вскоре среди кустарников стояли танки, точно не помню сколько, то ли 6 то ли 7 . Танки сверху были прикрыты ветками кустарников. Командира роты не было, командовал политрук который приказал оставить шинели, набрать в вещмешки патроны, кто сколько может и «объявил» что коммунистам и комсомольцам партдокументы сдать старшине. Дал команду разместить на каждый танк чтобы были коммунист и комсомолец. Ребята ответили, мы в бой идем все комсомольцами и отделения разбивать не нужно, но по-нашему не вышло. Была поставлена задача когда танк достигнет немецких окопов, он остановится, а нам нужно выбить немцев и двинуться в деревню там завязать бой и дальше во вторую деревню, навести панику, а вслед за нами будут наступать батальоны.

Познакомились с командиром танка, старшим нашей группы был назначен старший сержант не нашего взвода. В группу вошли старший сержант, санинструктор, сержант не нашего взвода, Тиунов парень с Урала, Шлепов или Шлепин, Москалев, Седов Иван, Ростовчанин и я итого семь человек, хорошо помню был солнечный день, солнце поднялось было часов 10 утра, команда по машинам, все быстро усаживаются за башней, последним залезаю и я, но за башней нет места, двигатели работают на решетке держаться нечем, ложусь на крыло гусеницы и танк движется. Другие танки тоже. Не прошло и трех минут, как земля полетела вверх, снаряды рвутся в воздухе, все закрутилось завертелось, вижу немецкие окопы, танк не доходя их останавливается, мы прыгаем и ведем огонь по окопам, немцы бегут кто может, остальные лежат убитые .

Слышим крик сзади - Ходосок помоги, старший сержант кричит, ползи помоги. Ползу обратно, земля стонет от разрывов, кажется колышется, подползаю санинструктор лежит мертв, у его оторваны обе ноги, и перебита рука, мед сумка лежит рядом он лежит возле воронки, забираю сумку ползу к окопам. На пути лежит старший сержант, половина головы отрублена, сержант лежит у самого окопа. В это время слышу громкое ура с винтовками наперевес идут наши в атаку, впереди их бежит офицер с пистолетом в руке и кричит - За Родину, за Сталина. Это от меня метров 30-40. Кто этот человек не знаю, то ли командир батальона, комиссар ли, но это мужественный воин по таким огнем и во весь рост. Делаю бросок, достигаю окопа и сразу наступила черная ночь. Когда я открыл глаза уже закатилось солнце, только было видно зарево заката. Наступала темнота, я поднялся стряхнул с себя землю, посмотрел никого кругом нет, и кругом стояла тишина как-будто не было боя, мне стало жутко и я крикнул- ребята кто есть живой и услышал голос моего друга Ивана Седова-Помоги мне в метре от меня он был засыпан землей, я его откопал и увидел течет кровь с правой лопатки, это была небольшая рана, нашел сумку с бинтами, перевязал его, и мы оба услышали стон в этом же окопе, и вытащили Шлепова, то ли Шлепина, он тяжело дышал у него была раздавлена грудная клетка, и начали мы его туго бинтовать ибо дышать ему было тяжело, и его ходили ребра туда сюда, он начал просить что б мы не бросили его, да разве мы могли его бросить, посоветовались куда идти то ли вперед то ли назад и понесли его по танковой колее обратно, а танк на котором мы ехали стоял за окопом метрах в 10 сгоревший. По этой колее уже ночью часов в 12 пришли в сан пункт, Седова перебинтовали, Шлепова уложили начали делать уколы. Я с Седовым спросил где КП полка, и нам указали, так часов в 4-5 утра мы пришли в полк и еще вернулись несколько человек.

К завтраку старшина привез харч и много хлеба, а нас всего было 20 человек, с теми что остались на КП, они в бою не участвовали. Меня сильно рвало второй день и я в бою за Коровино не участвовал, ходил в сан роту делали уколы. После этого ада я вспомнил свою мать Анастасию Васильевну, которая проводила отца в первый день войны и уходил я вместе с отцом на площади с частями Красной Армии. Как сейчас вижу ее высокую голубоглазую и сильную, пошел дождик и она мне сказала, - сынок ты родился под счастливой звездой и дорога в тебе добрая. Спасибо ей, она действительно права, счастливая звезда берегла меня всю войну . Дальше напишу о форсировании Волги.

После боев за Коровино мы начали перемещение в новое место и видимо это было недалеко от реки Волга, не далеко была сгоревшая деревня ну буквально вся, и там видимо проходили большие бои, так как похоронная команда хоронила нашего брата в воронки видимо от бомб. Уложив один ряд солдат, накрывали их шинелями, затем второй и сверху засыпали землей, что бы не было видно, вот так хоронили мы нашего брата. Поди и знай сколько их там ? И кто они ? По приходу на новые место наше рота, да и видимо другие подразделения расположились у обсохшей речки весной видимо воды уходило с полей много, а сейчас так маленький ручей, одна сторона была ровная, вторая имела крутой берег, вот на крутом берегу мы и расположились. Приказано было окопаться, кто вырыл окопчик, кто подкоп в круче и я немного «схитрил» и сделал подкоп ниже всех, где был слой песка, рыть легко. На рассвете мы окопались позавтракали, а часов в 10 началась бомбежка бомбили с небольшой высоты, в первый заход бомбы прошли мимо, второй тоже мимо, а вот третий угодил точно по расположению подразделений, угодила бомба и наверх нашей кучки. Во время бомбежки я лежал в подкопе и наблюдал, когда третий раз были сброшены бомбы я вижу что падают они прямо на нас, закрыл лицо руками, повернулся спиной вверх и в это время произошел взрыв, меня сильно сдавило. А мой подкоп обрушился, вернее обсыпался, где я и потерял сознание, когда я пришел в себя то увидел жуткую картину, валялись искалеченные тела на дороге. Как раз здесь проходила дорога, подъем на крутой берег. Как потом выяснилось, это были бойцы роты ПТР, и бомба угодила в их расположение, а они располагались сверху нас. Меня спасли наши товарищи, это сержант из Ростова (фамилию забыл) и Ваня. Когда произошел взрыв, он выглянул из окопа, а меня нет, только торчит конец шинели, они меня отрыли и вытащили, за что благодарен им за всю свою жизнь, и так моя звезда снова сберегла меня. У этой речки, я впервые увидел, как стреляет «Катюша», когда начало садиться солнце, по проселочной дороге подъехала машина, остановилась, это было от нас метров 200-300, зашипела, запылила, и снаряды через нас полетели к немцам. В небе были видны полосы от летящих снарядов, а там у врага взрывы и огромное зарево как - будто горела земля. Командир роты младший лейтенант (Москвич) сказал, это работает «Катюша». После залпа они тут же уезжали, и какая она «Катюша» так для нас и осталось загадкой, главное не стреляет, а снаряды летят. Мы радовались как дети и говорили вот это «Катюша», чертовски здорова. Были разные разговоры, что там служат только старшие офицеры, генералы и обязательно коммунисты, а толком никто не знал, и узнать было не так просто. На второй день меня и Ваню вызвал командир роты и отправил, в распоряжение лейтенанта, невдалеке стояла машина, грузовая полуторка, мы все трое сели в кузов в кабине шофер и какой-то начальник, поехали, я спросил у лейтенанта вижу он артиллерист, куда за снарядами или продуктами, ответ приедем, узнаешь. Ехали недолго, вдоль этого ручья может километра 3-4 машина сворачивает в сторону с дороги, ее останавливает младший лейтенант и сержант, смотрю у них окоп сверху замаскированный. Когда начальник вышел из машины и стал разговаривать о чем-то не слышно, младший. лейтенант звонить. Оказывается у них был телефон. И со стороны балки к нам направляется человек, я смотрю на него и вижу, в крутом берегу этого ручья укрыты машины под брезентом, это не близко но отчетливо видно машины, они врыты в землю, одна из них открыта, к машине подошел сержант и говорит, «что хозяин пожаловал» отвечаю - не знаю, говорю ему а что это вы не пропускаете к себе, даже начальство, ответ - не положено. Своего лейтенанта спрашиваю, что так, а он говорит - а то, видишь «Катюши» тогда я стал смотреть на ту в которой открыт брезент и ни каких стволов нет, люди там что-то делают, как бы уложенные на ребро доски, только окрашенные и вроде в них дырки, соскочил с машины подошел к сержанту и говорю, - это вы «Катюши» охраняете? Он ответил, охраняем, то что положено охранять, иди к себе в машину. А начальство беседовало на планшетах смотрели и т.д. И через минут 10 мы уехали. По приезду доложил о прибытии. Мой спаситель сержант спросил - куда ездило начальство ? Я ему рассказал так и так, вот говорю что наш артиллерист сказал что там «Катюши» стоят, но тебе говорю что если они и есть там, то закрыты под брезентом, а одна приоткрыта, но это бутафория, понял, это макет, что бы нам пыль пустить. И говорю ему, хочешь я точно узнаю что за штука -эта «Катюша», ты меня отпускаешь, как только начнет садиться солнце, я налегке уйду к тому месту где они вчера стреляли и точно рассмотрю и доложу тебе. Он мне ответил- тебе Ходосок хочется попасть в трибунал, - расстреляют, да и меня вместе с тобой . Будь здоров, отдыхай и не вздумай. Так и осталась для нас тайной «Катюша», а вечером они снова давали залпы, а мы радовались. В этот вечер мы получили сухой паёк по 2 сухаря и сахарок, значит куда-то снова идти, снова шагать долго или близко солдату не известно, и действительно часов в 12 ночи мы двинулись в путь, в путь к реке Волге, это уже было примерно 6-8 сентября. О чем напишу.

Вспоминаю переправу через Волгу. А это было до 10 сентября 1942 года, где-то 6-7-8 числа точно не могу назвать. После бомбежки мы получили сухой паёк 2 сухаря и сахар вечером каждый распорядился пайком как мог, я с Ваней съели, да видимо и все остальные. Ночью. Часов в 11-12 нас подняли по тревоге и шагом марш, шли недолго и вот крутой спуск и река, остановились, и комроты младший лейтенант блондин, и кажется, москвич говорит, - здесь есть переправа, но через нее идти это значит многим хлебнуть воды, т.к. она по грудь в воде, нужно искать лодку. Разведчики доложили, что здесь должна быть лодка, то ли с этой стороны, то ли с той, ее нужно поискать и на ней переправиться. Кто пойдет ? Все молчат. Он говорит сержанту Козлову или Козину, бог его знает, вы были в штабе все время, выполняйте задачу, он начал противиться, я не могу плавать и захныкал. Взялись за это мы, трое Седов, Казялин и я . Нас он предупредил что далеко не уходите не вниз не вверх неизвестно где немцы. Замечу что этот участок постоянно освещался ракетами (висячие) погаснет через минут несколько снова ракета, когда мы подошли к берегу, лодки нет, прошли вниз нет, прошли вверх нет, когда ракета осветит, ложимся. Решили плыть на ту сторону. Разделились я и Седов третий остался на берегу с одеждой и оружием, Волга в этом месте неширокая метров 50 зашли в воду когда ракета погасла и поплыли, взвилась ракета плывем, видать берег и вроде что-то плавает у берега, подплываем ракета погасла, смотрим это у берега плавают трупы нашего брата становится страшно. Взлетает ракета и нам видно стоит лодка подплываем она на половину с водой, тихонько оттаскиваем не вылезая с воды, одни головы торчат. В таком виде нам ее не переправить, иду к берегу снимаю две каски с убитых и начинаем тихонько отливать воду, когда погаснет ракета. Большую часть воды отлили, и отплываем, толкая лодку поочередно, кое как перетолкали когда ноги достали дна подтащили к берегу. Наш товарищ начал отливать воду и видимо, мы увлеклись ракета осветила Волгу и произошел взрыв снаряда. Мы двое одевались а третий отливал воду и надо так случиться, что его убило, он упал в воду, мы его вытащили, он был мертв. Пошли, доложили ком. Роты, и начали переправляться по 6 человек в лодке. Двое из шестерых гнали ее обратно и так к утру, вернее к рассвету все переправились. Было приказано окопаться, но мы двое не рыли окоп, а вытащили из окопа убитого Фрица и там начали выжимать портянки, ибо с лодки прыгали в воду как только она касалась дна. Когда рассвело я увидел страшную картину кругом убитые наши и немцы. Наших было гораздо больше. Вскоре была дана команда автоматчики короткими перебежками вперед, и рота двинулась цепью, но прошло не так много времени как начался сильный минометный огонь, мы уже достигли опушки кустов и дальше не продвигались, залегли все: видимо минут через 30-40 обстрел прекратился .

Послышалась команда - немцы пошли вдоль берега. Да видно было уже без команды вот они, на расстоянии 100-50 м., команда- открыть огонь, стрельба короткими очередями . Они падают, останавливаются, некоторые бегут назад, 15 минут боя и все снова становиться тихо, ни обстрела не наступления мы не двигаемся вперед и команды нет. Уже полдень, во второй половине дня поступает команда: автоматчикам отойти к реке обратно. Забыл написать, когда наступали я упал среди убитых у сосны, и вижу на меня смотрит боец, у его разорван живот, он меня спрашивает - автоматчики пришли, это хорошо, а как тебя зовут? Говорю - Вася, он мне говорит- Вася пристрели меня, я уже вторые сутки мучаюсь. Я вздрогнул от его слов и соврал, - да там сзади нас санитары они тебя заберут, и снова побежал вперед. Не знаю какая его судьба, но сила воли у него огромная, наверное это русская сила.

К реке мы рванули без коротких перебежек, и сосредоточились у самого берега реки под кручей. И вдруг передают по цепи - Ходосок к комроты . Бегу согнувшись и узнаю зачем я ему нужен, нет мне спокою. Докладываю: прибыл, товарищ командир. Вот пойдешь в распоряжение политрука, не припомню то ли роты, толи полка, но хорошо запомнил политрука. Политрук говорит- поедешь со мной, пригнулся и побежал вверх по берегу и присел, и говорит мне, вот - видишь переправа, вижу вода бурлит к тому берегу в воде стоит малый танк то ли подбитый, то ли заглох. Политрук снимает сапоги шинель отдает мне, и говорит, - я побегу, а ты за мной, смотри в воду там мешки с песком и камнями прыгай и не сорвись, а то не выберешься. Беру его шинель на плечо, сапоги под мышку, полы своей шинели подбираю руками и за политруком, он быстро перебежал, а я добежал до середины реки, шинель моя намокла, его тоже сползает с плеча, я весь выдохся и чувствую скоро полетит снаряд, так как заметил движение людей, они обстреливают. бросил шинель политрука, бросаю сапоги кое как добираюсь до танка и падаю за ним в воду. Тут взрыв снаряда, осколки стучат по танку, меня моя звезда сберегла. Лежу в воде, вижу политрук сидит у берега, и машет рукой - давай мол сюда, но я не спешу, отдышавшись поднимаюсь, воды выше колен набираюсь сил и бегом к берегу. Подхожу к политруку и говорю водой утащило вашу шинель и сапоги, он ничего не ответил, махнул рукой и ушел. Больше я его не видел. К вечеру ребята все перебрались благополучно.

Это последние события в 707 стр. Полку: Извините, цифры может и не совсем точные и фамилии забыты, ведь столько прошло времени. После боя на пятачке за Волгой мы перешли в лесной массив, и там было приказано окопаться. Примерно, а вернее будет точно 19 сентября, 1942 г., после ужина, меня и бойца по имени Павел (фамилию не помню), но он сибиряк, вызвали к комроты, рядом с ним был старшина. Командир говорит- Вы двое пойдете в распоряжение старшины. Старшина повел нас лесом и мы пришли к землянке к которой была протянута связь. Он по приходу доложил и нам велено было охранять, никого не пускать. 20 сентября днем в землянке собрались офицеры, видимо было совещание, о чем шла речь не известно, но по отдельным фразам можно было догадаться, что будет наступление, но когда не понятно. Вечером все ушли, остался в землянке один Туманов Павел Александрович, который дал команду «смотреть в оба» для нас было понятно, и сказал разделить ночь поровну, Первым на пост встал я, а Павел пошел в землянку и лег спать на полу. В землянке был сделан маленький столик из ольховых палок, и такой же топчан, почему я догадался, они были коричневые, построганы, одна ольха дает такой цвет. В этот вечер думы солдата обо всем: об отце, матери, братьях, родном крае, я видел на ржевской земле много убитых, детей, стариков, женщин. Время прошло незаметно, иногда садился на ветку сосны сбитой снарядом она вершиной лежала ко входу в землянку. Начало сереть лег густой туман стало прохладно, я тихонько подошел к «двери», вернее входу, он был закрыт мешковиной, дверей не было, и сказал - Паша давай на пост. Туманов видимо не спал, зажег огонь и говорит, уже 4 утра, быстро смени товарища. Я зашел в землянку, лег на пол, он был услан сосновыми ветками и заснул. Проснулся от разговора смотрю старшина принес кушать, тов. Туманову, открыл банку консервов и нарезал ржаной хлеб, и с фляжки Павел Александрович Налил в кружку водочки, выпил и стал кушать, потом предложил мне, я говорю - я не пью, вот и хорошо- сказал он- ну я покушал и старшина стал убирать. Туманов говорит- а вот товарищ пусть кушает, и я с большим удовольствием начал кушать, консерва была типа колбасы, оставил Павлу и старшина ушел пустой. Я с большой любовью вспоминаю Туманова Павла Александровича, доброго и строгого, а командира Полка что-то плохо представляю, даже фамилию точно не знаю, то ли Зуев то ли Зубов.

Утром 21 сентября началось наступление, первое задание я получил от Туманова часов в 10 разведать как идет продвижение, вместе со связистами которые тянули связь, я дошел до бункера, это было сооружение из бревен с конусообразным входом, о чем я доложил Туманову, второе задание было установить местоположение толи 1 го толи 2 го батальона, но мои попытки не дали результатов, я вернулся доложил, что батальона не нашел, и сел замотать обмотку, она ослабла, Туманов стол спиной ко входу в землянку, второй офицер стоял к нему лицом, они разговаривали и вдруг взрыв снаряда, мне осколок пробил обмотку ногу не повредил, а офицер упал осколок попал в голову, Туманов сказал отнесите его в сторону и снимите оружие пистолет, что и было сделано. Потом мы ушли к бункеру, там были наши офицеры и Туманов говорит, - Почему вы здесь? Они ушли и он посылает меня снова установить связь с батальоном, я побежал. На опушке леса увидел пожилого пулеметчика, который пошел поднести патроны он мне и говорит- ползи обратно, видишь я один остался и скажи пусть дадут помощь. Немцев накосил этот товарищ много, лежали как снопы на скошенном поле. Просьбу его передал Туманову и все обстоятельно доложил.

В это время в бункере было несколько человек и Туманов дал задание пойти с офицером и сержантом, сержант из разведки и он поведет нас, и я должен вернуться и доложить. Мы все трое ушли, когда приблизились к поляне разведчик и говорит ее нужно преодолеть короткими перебежками она простреливается,. Я сделал несколько перебежек и по мне открыли пулеметный огонь, я залег, и ответил короткими очередями, все стихло, поднялся к рывку, но тут-же упал и чувствую подняться не могу, стал отползать за куст и небольшое дерево, но нога правая не слушается. За деревом сел, снял брюки, а у меня кровь хлыщет с двух сторон правой ноги, я стал отползать обратно к лесу, и вдруг боец откуда он взялся не знаю, говорит ложись на меня я тебе помогу, и так мы доползли до леса, а там нашли палку и я сказал - мне надо к командиру т.е. Туманову, он стоял на опушке леса с офицерами. Я доложил, что задание не выполнил. Он приказал разрезать брюки и перевязать у меня все было в крови. Потом приказал 2 х человек дать и отправить в санчасть. Они меня отнесли метров 200, там стояла повозка, а на ней уложено 4 раненых, которые не двигаются. Я был пятый, потом подсел младший лейтенант раненый в руку и лошадка повезла, вдруг появилась сырая лощинка и телега застряла, возница говорит- вы двое сойдите, я отвезу их и вернусь за вами, солнце уже село, я и лейтенант сошли, и он мне помог сесть у дерева, разговорились, он говорит будет еще телега, я остановлю и поедем. Но видимо я уснул или потерял сознание ибо когда я открыл глаза было утро, светило солнце довольно высоко, рядом никого нет, я все вспомнил и вдруг вижу, по дороге мимо меня едет полевая кухня, и правит лошадьми старшина нашей роты, - кричу ему старшина, это я Ходосок, возьми меня, он усаживает меня и везет к себе, хорошо накормил и отправил в полевой госпиталь. Спасибо ему. Потом г. Калинин и г. Казань, где я лечился до января 1943 года, вышел инвалидом, уехал на Урал в Пермь, затем добровольно через год ушел в армию, Кострома, Вышний Волочёк, Калинин и снова фронт, но уже в Прибалтику, 22 гв. Дивизия 62 гв. Полк, тут я получил медали за отвагу и за боевые заслуги. Это уже другое дело.