Я родился 2 сентября 1923 года на западе Ленинградской области, на каком-то хуторе, недалеко от железнодорожной станции Новоселье. Моя мама была, внебрачным ребенком, по видимому, её мать была дворянского происхождения, когда пришло время учится, она устроила её в институт благородных девиц, в Смольный, где она до революции успела закончить 4 класса. У нее долгое время оставалась форма, в которой, она там училась и фотографии. Но в 1984 году в городе Тулуне, Иркутской области было наводнение и все пропало. Читала и писала она хорошо, но больше нигде не училась. После революции она попала в детский дом. Отец был бездомным, пока тоже как мать не оказался в приюте. Потом они попали в хорошие семьи под опеку и государство платило за них большие деньги. Отцу в этой семье тоже хотели дать образование и три года водили его в первый класс. Покупали ему школьные принадлежности и отводили каждую осень в школу, но он не хотел учиться и все время сбегал из школы, а учебники в землю зарывал, на этом обучение и закончилось. Но зато он был хороший труженик, мастер на все руки, плотник хороший, за счет этого и жили хорошо, всегда с матерью держали всякую живность.
Как Ваша семья оказалась в Иркутской обасти?
Когда наша семья переезжала в Иркутскую область их по дороге обокрали, пропали и мои метрики. По приезду на место, отец познакомился с председателем сельсовета и он сделал нам документы. После этого я стал уроженцем Иркутской области, село Батар. Там мы жили по 1933 год, родители вступили в колхоз, а когда наступил 1931-1932 год, отец входил в тройку по раскулачиванию. Когда выносили решение по раскулачиванию кого-нибудь, он этим людям сообщал, они собирались и ночью уезжали из села.В 1932 году колхоз все засеял и когда в поле и огородах все наливалось, прошел сильный град и побил весь урожай. Началось голодное время, а в 1933 году не урожай был по всей стране. В деревне стало голодней, чем в городе, из колхоза просто так не выйдешь и не уедешь без документов, а как-то надо было бежать.В то время Тулунский военкомат купил в нашем селе хороший, большой дом, оставшийся после раскулачивания, под свое ведомство. Его надо было разобрать, сплавить по реке и снова собрать в городе Тулуне. Председатель колхоза разрешил нанять своих для этого. Мой отец и еще двое колхозников подрядились на это дело,( все с Ленинградской области) двое Гавриловых и отец . Они разобрали дом, а когда сплавляли его по реке, наверное, подпили и один плот потеряли. Остальное приплавели в город Тулун, так как надо было докупать бревна и собирать дом дольше, нужны были работники с документами. Договорились с военкомом, и он дал им справки вместо документов, в том, что они работники военкомата, плотники, с этими справками они и сбежали. Отец устроился на лесозавод по этой справке и когда уже стал рабочим, как-то получил документы. Потом вывез и нас всех из этого села, в город Тулун. Построили дом, купили корову, обзавелись хозяйством, зарабатывал отец хорошо, работал на двух работах, на выгрузке леса и плотничал.Я закончил в городе Тулун 9 классов. В 1939 году поступил в Иркутскую школу военных техников железнодорожного транспорта. На один года раньше туда поступил мой старший брат Иван.
Помните, где Вас застало известие о войне?
В воскресенье 22 июня я был дома в городе Тулуне. Наш дом стоял рядом с площадью, на столбе был репродуктор, вот так по радио я и узнал о начале войны.
Кто из вашей семьи попал на фронт?
В феврале 1942 года меня призвали в армию, с третьего курса техникума, вместе со мной пошел и старший брат, который тогда учился на четвертом курсе этого же техникума. Меня отправили учиться в Забайкальское пехотное, а брата в Сретинское пулемётное училище в Читинскую область. Через 6 месяцев я его закончил, и меня оставили еще на трёх месячные курсы ''Выстрел''. Готовили истребителей танков, изучали противотанковое ружьё, гранаты, бутылки с зажигательной смесью и все что с этим связано. Тогда у нас было ПТРС (противотанковое ружьё Симонова).
Как вас кормили в Забайкальском училище?
В училище кормили хорошо, вторые блюда мясные и супы наваристые. Монголия помогала, поставляла мясо, да и на фронте, потом хорошо кормили.
Когда вы попали на фронт?
После окончания этих курсов попал в декабре на Волховский фронт, на участок в направлении железнодорожной станции Мга. Брат Иван к тому времени также закончил училище, получил звание лейтенант и как я узнал позже, тоже был направлен сюда. Месяц мы жили с ним рядом, находясь во втором эшелоне, но об этом, ни он, ни я, не знали. И вот как-то раз, выхожу из землянки, смотрю, парень похожий на Ивана стоит, курит, около него солдаты. До армии брат не курил, подошел поближе, смотрю, точно, Иван. Это мы встретились с ним утром, а вечером договорились увидиться, как раз он получил из дома посылку, а в нее родители положили бутылку спирта. Вечером прибегает от него посыльный и говорит: ''Мы сейчас снимаемся и нас отправляют на передовую''. Я пошел к нему, а они уже в полной боевой готовности. Проводил я его далеко, наверное, километр оставался до передовой, мы с ним расцеловались и попрощались. Последний раз я его тогда видел, был январь 1943 года, он обещал написать с передовой и с кем-нибудь отправить, но я так и не дождался от него вестей. Потом из дома получил сообщение, что Иван пропал без вести. А когда меня самого ранило в марте, я лежал в госпитале и встретил там командира батальона, у которого Иван был взводным.У него даже была фотография, где они с братом вместе. Так они с ним сдружились хорошо, Иван играл на гармошке и приехал с ней на фронт. Вот этот командир батальона и рассказал мне, что дальше было с моим братом. Был дан приказ стрелковой роте, которой был придан пулемётный взвод брата, занять какую-то сопочку, очень важную. И рота вместе и Иваном пошла и заняла ее, но подкрепление вовремя не подошло. Немцы оправились от удара и отбили позицию обратно, никто из наших обратно не вернулся. А на следующий день, наши отбили у немцев эту сопочку. Этот майор говорил, что всё там обшарил, но среди мертвых его не нашел, либо прямое попадание снаряда, либо попал в плен. А в бой он пошел в солдатской шинели, был пожар в землянке и его офицерская шинель сгорела.
На Вашем направление у немцев были танки?
У немцев там танков не было. Мы использовали наши противотанковые ружья против пулемётных гнёзд.
Когда Вы сами попали на передний край?
Это было 3 или 4 марта 1943 года, но до этого меня, знакомили с передним краем. Я был заместителем командира роты, как-то, раз он мне говорит: ''Сегодня пойдем на передовую, будешь знакомиться с обстановкой и местностью''. Пока пробирались туда, немец нас засек и открыл минометный обстрел, куда деваться, мы в воронку, а февраль месяц, в воронке сверху лёд, а снизу вода, только вылезешь из воронки, начинает обстреливать, опять в неё. Так вот мы с ним часа три в воде и пролежали, потом потихоньку по-пластунски, до передовой. Там нас разогрели, конечно, спиртик и буржуйка в землянке, обсохли.
Расскажите, как Вы получили ранение?
Это было в середине марта, тогда наступление шло, но не очень удачное, много потерь. Пошли в атаку, пехота впереди мы сразу за ней, ворвались в немецкие окопы, часть немцев была убита, некоторые убежали, а кто не успел, сопротивлялся. Расстояние сблизилось до штыкового и пистолетного боя, у меня был автомат и пистолет. Бой закончился, немцы отошли, оправились и открыли огонь из стрелкового оружия и миномётов. Сначала я получил пулевое ранение в левую руку, пуля прошла на вылет, не задев кость, но зацепила нерв. Потом три осколка от мины, в щёку, в раненую руку и левую ногу в районе колена. Плюс к этому получил контузию и прикусил себе язык. Сознание я не терял, когда всё закончилось, санитары вынесли меня на носилках, эту высоту мы им не отдали, хотя вернее назвать её небольшой возвышенностью над местностью. Сначала я попал в полевой госпиталь, где меня просто перевязали. Потом отправили в госпиталь в Череповец. Там сделали операцию, самый крупный осколок, был размером с ноготь большого пальца руки, там я пробыл 6 месяцев, после отправили в госпиталь города Белозёрска еще на 3 месяца. Самое тяжёлое ранение оказалось в руку, так как, был задет нерв. Рука висела, как плеть. Она потом у меня лет десять отходила, для того и баян купил, играть хорошо не научился, зато руку разработал , но до конца она у меня так и не отошла. Так как ранение не поддавалось лечению, меня и ещё одного лейтенанта, у него нога не работала, отправили в распоряжение Архангельского военного округа. Когда мы туда приехали, состоялась ещё одна комиссия, после неё меня отправили домой на 6 месяцев, где уже окончательно комиссовали.
Вы помните номер своей части?
После наводнения военный билет уцелел, и в нем всё записано, я относился к роте ПТР, 98 стрелкового полка, 286 стрелковой дивизии, 8-ой армии Волховского фронта.
Что вы тогда думали на фронте о войне?
Я помню, когда только бой закончился, я шёл по траншее и увидел лежащего убитым немца со светлыми волосами, он был примерно моего возраста. Я такого красивого человека никогда не видел, стоял около него и думал, что такое война, зачем мы воюем, зачем ты пришёл сюда, наших убило, тебя убили, и этот немец мне потом, после войны, часто снился, сейчас уже нет. Вообще война, это не хорошая штука, а без неё народ не может обходиться, всё воюют и воюют и на семейном фронте тоже, случается, что и убивают.
Какое у Вас отношение к Сталину И.В.?
Отношение к нему не изменилось. Поганят сейчас больше Сталина, отрицательные черты характера раскрывают, а про положительные забывают сказать. Сталин разве сам раскулачивал в каждой деревне, нет, сам народ такой.
Как сложилась Ваша послевоенная жизнь?
В 1946 году закончил торговый техникум, по распределению попал на о.Сахалин, в 1947 году женился там, мою жену зовут Лидия Андреевна Викторова. В том же году мы с Сахалина выехали, на мою родину в город Тулун. В 1951 году закончил педагогическое училище, в 1955 году заочно закончил Иркутский пединститут. Учительствовал, был директором вечерней школы молодёжи. По учительскому стажу в 1979 году вышел на пенсию, но продолжал работать мотористом до 1988 года и в том же году переехал в Красноярск. Со своей супругой вырастили двух дочерей и сына. Успели дождаться внуков и даже правнуков.
Если у Вас есть информация о наших военнопленных с Волховского фронта, об Иване Александровиче Викторове, просьба сообщить.Из воспоминаний одного ветерана побывавшего в плену, знаю, что один лагерь был под Псковом.
| Интервью и лит.обработка: | В. Соловьев |
