Родился в 1923 году в деревне Семеновка Черлакского района Омской области. В ряды Красной Армии был призван 31 августа 1942 года Оконешниковским райвоенкоматом Омской области. На фронте — с декабря 1942 года. Участвовал в боевых действиях на Калининском, Ленинградском и 2-м Прибалтийском фронтах в составе 1-го стрелкового батальона 917-го стрелкового полка 249-й Эстонской стрелковой дивизии 8-го Эстонского стрелкового корпуса в должности стрелка, потом — связного командира батальона. Был дважды ранен (4.1.1943 г. в боях под Великими Луками и 22.11.1944 г. в боях на острове Сааремаа). Награжден орденом Славы 3-й степени, двумя медалями «За отвагу», медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» В 1945 году демобилизовался. Жил в Эстонии, в городе Нарва, работал на комбинате «Кренгольмская мануфактура».
- До войны вы где жили?
- Я сам родом с Омской области, но эстонец по национальности. Там эстонская была деревня такая - Семеновка. Но эстонцы были, как говориться, туда в свое время с Эстонии, как и с Латвии, пригнаны немцами. Ведь у них в Эстонии была большая часть это немецкого населения. А с немецким населением, ну против него, все время боролись за освобождение Эстонии. И они добились этого: Эстонию освободили от немецких этих войск. Лаагна, Нарва были такая часть Эстонии, где были все немцы. И было население, крестьяне, которые должны были им все отрабатывать. А потом война началась....Так что родился я в Омской области в 1923 году. И там до мобилизацию в армию жил. А когда в Омске мобилизовали в армию, там и назначили в Эстонский корпус.
- Вы учились до войны?
- Четыре класса только кончил. Какое-то начальное образование получил. И больше не оканчивал ничего. Все на этом и кончилось. Был еще комсомольцем.
А потом воевал в Эстонском корпусе. Но в Эстонский стрелковый корпус я попал в 1942 году. Когда призвали в армию, в Омске сначала мы были. Там начали делать нам направление в Эстонский корпус. Эстонский корпус организовался. И там которые по России эстонцы были, все были направлены все туда: в Эстонский корпус. Часть эстонцев — отсюда, часть — с России. И я попал в 917-й полк 249-й Эстонской дивизии. Начал под Великими Луками воевать.
- Под Великими Луками тяжелые бои были?
- Ну там ясно, понятно все было: война есть война. Немецкая, как говориться, сила все отступала-отступала. Мы наступали, а он отступал. Ну это под Москвой когда было такое положение, они все отступали. Мы - наступали. И тут - Великие Луки. У немцев оборона тут была. Но какая оборона? Старые дома. Дома, которые были, они разобрали и блиндажи сделали. Ну погибло много там народа. И уже когда немцам деваться некуда было, город был окружен. Подкрепление не от куда было брать. Они сдали руки вверх свои. Там который немецкий генерал был главным у них, он тоже сдался. А так что Великие Луки? Уличные бои были вокруг, а какое место было, где мы воевали, это понятие такое непонятное. Вот так! Пехота, пехота родная воевала там. Эстонцев сунули, и тут большие потери получились. Под артиллерийский огонь попали. И полностью окружили. И эстонская часть маленько повоевала там. Но там и русских частей было кругом ой-ой-ой.
- Были ли перебежчики в этих боях? От некоторых ветеранов, воевавших в составе Эстонского стрелкового корпуса, я, например, слышал о том, что какая-то часть эстонцев, вроде бы батальон, под Великими Луками добровольно перешла на сторону немцев.
- А это было в Великих Луках. Но это был не батальон, а там была часть какая-то эстонцев. Сумели их подговорить. А потом когда через границу перешли все, ну когда немцы вошли сюда в Эстонию, то здесь началась сортировка. Значит, комсомольцы, партийные — шаг туда, а эстонцы, которые были с Эстонии, — шаг сюда. Сортировка, в общем, была. Там или расстреливали или как там с ними что делали, не знаю. Но силу свою применили. Которые были нужны люди, тех долечивали и оставляли, а которые были комсомольцы, партийные, офицеры там, их аннулировали, наверное.
- Где проходил ваш путь после Великих Лук?
- А потом, когда эта Великолукская операция кончилась, мы были здесь, в Ленинградской области. В Котлах, где-то в этом районе. Потом дальше пошли. Нарву бомбили в последние эти дни. Потом Нарву взяли, и Эстонский корпус тоже подтянули к реке Нарва. Ну когда потом уже все взяли, Нарву взяли, Эстонский корпус и подтянули сюда. Тут на Синих горах самое сильное сопротивление немцев было, там укрепрайон у них был. И там сколько наших танков, десанты с прямой наводки они уничтожили. Там гора была. И все было заминировано. И напрямую там вообще не пройти было. И как танковый полк подводит прямой наводкой оттуда с горы, так - все. Это все там, в Синих горах было. Я там не воевал, правда. А русские части отсюда туда через болото подошли, но взять было все никак не взять. А потом наш Эстонский корпус тоже отсюда по озеру подтянули на Тарту. А там уже тогда только немецкая оборона под Синими горами была, через нее напрямую не прорваться было. А так там почти боев больших и не было у озера в сторону Тарту. В Тарту я был. И оттуда, как говориться, дальше пошли Эстонию освобождать... Потом под Сними горами оборону немецкую разгромили. Оттуда они пошли на остров Сааремаа. И нас подтянули туда. Там меня ранили. На острове-то там. Сначала начинается остров Муху и там, через Муху, был этот переход на большой остров. Остров Муху взяли. А там бои шли большие. Немецких частей там особо не было. А были те, с Эстонии которые были. Они занимали фронт и свои войска как бы были. И артиллерия там была. Это все войска там такие находились.
- Под Нарвой вы были?
- Под Нарвой был, когда город бомбили. Перед освобождением. После бомбежки по реке переправлялись... Но там не воевал.
- Какими были бои на Саааремаа?
- Ну на Сааремаа что там было? На Сааремаа большие потери мы понесли. Эстонцев там погибло много. А под конец и командира батальона потеряли - майора Караульного.
- В Курляндии, насколько я знаю, ваш корпус тоже воевал. Вы там участвовали в боях?
- В Курляндии был. Но только там немцы раньше времени в плен сдались. На полуострове таком это все было. Там наш Эстонский корпус был, там еще русскую часть какую-то подтянули. Кто еще был? Выстроились, шли. Завернули в лес какой-то там. И все. А потом до 12 часов там стояли. А в 12 часов они сдались в плен. Выстроили, все, и мы военное снаряжение, которое было у них, захватили. И орудия там, и так далее. И победу над курляндской группировкой одержали. Но там воевать не пришлось. Самая главная война была для нас на острове Сааремаа. Тут много русских войск погибло. Всяких было погибших после этого кольца.
- Чем вам запомнилось 9-е мая 1945 года?
- Я говорю, что как раз в Курляндии был. Там мы хотели еще ударить по ним, а они сдались в плен, и тут и победа, и тут и все было. Вот и День Победы был! И с Латвии после шли мы пешком до самой Эстонии. Эстония была уже взята тогда.
- Кого нибудь из высшего комсостава встречали на фронте? Скажем, того же командира корпуса генерала Лембита Пярна (Пэрна)?
- Ну а Пярн был у нас командиром Эстонского корпуса. Общий командующий всего нашего корпуса это был. Приходилось его встречать. Как-то я был связным батальона и пошел с распоряжением со штаба полка. Выхожу. Как раз вышел на дорогу, и вдруг - он на машине едет. Он останавливается, этот генерал-лейтенант Пярн, и говорит: «Вы как, куда?» Я говорю: «С донесением иду и так далее.» «А далеко отсюда на машине?» - спрашивает. А это как раз там дорога проходила. Говорит: «Ну ладно, садитесь на машину.» Ну я сел тоже, он спросил: «Откуда сам родом?» Я объяснил ему. А там небольшой ручей и мостик были. Мостик кое-как был сделан. Такой он был, что сегодня он есть, а завтра - нет. А завтра уже под Нарву надо было идти. Ну доехали на машине до этого мостика мы. Он и говорит: «Иди. Ну знаешь уже, что тут мостик-то плохой. Машина у меня легковая. Плохо его переезжать. Дойдешь до штаба полка и начальнику передашь, чтоб он устроил мостик как следует.» Ну я когда пришел в штаб, то доложил, что от генерала Пярна такое распоряжение имеется. А этот командир полка дал мне приказ: «Идите в саперную часть и начальнику доложите. В саперную часть! Скажите, что командир полка так приказал: сделать мост.» Ну пошел, доложил. А как, сделали, не сделали, мое дело маленькое было. Это уже их дело было.
- Как вас награждали во время войны?
- У меня Славы орден, две медали «За отвагу». А орден Славы кто-то украл у меня. И медаль Жукова, того, который командовал всем.
- За что вы были этими наградами отмечены?
- Ну как за что? Выполнял боевые задачи, и вовремя все это делал. Был у нас командир батальона майор Караульный. Вот он погиб там, на Сааремаа, перед концом самым войны. Караульный воевал до последнего, но уже — перед концом войны погиб все же. Вот я его распоряжения выполнял. Сам Караульный русский был. Майор его был звание. Но в последнее время он употреблял спиртное. А погиб он так. Горку окружили уже, всё. А там снайпер подкараулил его и убил. Но меня там тогда уже не было, меня уже ранило тогда. А так за что еще орден дали мне? Ну я там некоторых немцев убил. Все выполнял команды. С майором Караульных был. А что еще?
- Расскажите о том, как вы были ранены.
- Один раз я был ранен. На Сааремаа это было. Ну там мы много раз наступали. В общем, остатки с этой стороны этих немцев были там. Укрепились они там, на Сааремаа. Сопротивлялись, но их мало было. Там вот ранило меня. Осколок гранаты меня ранил. Ну это долгая история была. Собирались мы последний удар делать по врагу. И еще и майор Караульный был живой, ну и так далее. А там были мы, Эстонский стрелковый корпус, и рядом — русская часть. А майор Караульный послал меня с заданием, что когда наступать будем, этот последний удар наносить, передать кое что. Я связным был в батальоне. А получилось так, что в ночь какие-то там лазутчики пробрались к нам и гранату бросили. Она разорвалась, и я получил ранение. И я постепенно отвалился. В санчасть свою эстонскую обратился. И переночевал там. Это, знаешь, такое дело...Так что я там конец войны не захватил. В руку меня ранило. С острова на машине меня перевезли в Таллин, в Нымме. И тут, как говориться, госпиталь военный был. Там операцию мне сделали. И так вот получилось, что и по Сааремаа ударили, и взяли, и полностью освободили Эстонию, и так и война кончилась на этом.
- Какими были ваши потери на фронте?
- Был у нас во время войны один момент такой, что 18 человек с роты корпуса осталось. А потом опять снова-снова. Несколько раз в бою тогда ходили. А воевал я как рядовой солдат. Русские солдаты все выполняли. Ну и майор Караульный погиб тоже. Я его хорошо знал. Почему его мне было не знать? Он был все время, как говориться, на острове. Он командовал своей частью. Он с самого начала тут, из под Великих Лук, и начал воевать. Я был у него связным штаба батальона, где меня ранило.
- Какие настроения вообще были среди ваших товарищей-эстонцев на фронте?
- Настроение какое было? Скорей бы кончилась война. Ругались. А все было советская партийная пропаганда: забьем мы немца в своей Германии и кончим войну в Берлине. А какое у солдат настроение было? Воюй, убивай, стреляй. Если ты не будешь убивать, то он — тебя. Но было и такое, что, как вы вспомнили, наши перешли к немцам. Ну а что там? Это было в Великих Луках. Какая-то там часть перешла. Но я не знаю...
- Считали, что за правое дело воюете?
- А как же? Уже деваться некуда, как говориться, было, все шло к тому, чтоб скорей победу над Германией одержать. Ну советская пропаганда тоже была. То же самое и у Гитлера было. Воевали до последнего, а когда уже под Сталинградом потерпели крах, Гитлер заиграл проигрыш войны.
- Общались в Эстонском корпусе в основном на каком языке — на русском или эстонском?
- Ну в Эстонском корпусе было так, что часть по-русски говорили, часть — в основном эстонские такие там командиры были, которые офицеры были, - на эстонском. А в основном по-русски говорили.
- А вы тогда эстонский знали?
- Ну эстонский язык я еще в Сибири знал. Среди эстонцев ведь жил. И деревенский язык был эстонский. А когда попал в Эстонский корпус, для меня понятно было все. Язык — это понятие такое. Но понятие было у всех в войну, знаешь, такое, чтоб все эстонцы освободили свою родину. Ну после Великих Лук, когда освободили родину, воевали на Сааремаа. Там были тяжелые бои. Большая часть погибло. Редко кто ранен был и остался жив. Но я русский эстонец, с Омской области родом. Так когда с генералом Пярном общался, то по-русски с ним говорил. Он с России, русский человек. Я помню эту встречу. Пярн был, как говориться, у нас в звании генерал. И на своей машине ехал, и свой шофер у него был. Вот он и спрашивал меня, откуда родом. «С Сибири», - ответил ему. «О, правильно, - говорит он мне, - оттуда в Эстонском корпусе много. Сибиряков и со всех областей России, где были эстонцы.» А больше всего эстонцев в России жило в Омской области. Деревня эстонская была. Деревня называлась Семеновка. Вот я оттуда родом.
- После войны где работали, жили?
- После войны я демобилизовался в 1945 году. Здесь живу давно. Работал на Кренгольме (комбинат «Кренгольмская мануфактура»). Сейчас ноги не тянут, не выхожу из дому, больной совсем.
(Карл Петрович Виллемсон скончался ориентировочно в 2006-2008 гг. Запись интервью была сделана в 2004-2005 гг.)
| Интервью и лит.обработка: | И. Вершинин |
