Письмо однополчанину в Казахстан, 1980е годы. Это единственное уцелевшее воспоминание деда.
Дорогие Адылхан и Вера!
Получил Ваше письмо, которому обрадовался и которое взволновало меня до глубины души. То, что мы и наше поколение прожило, вспоминается как сон, как будто наяву не было разрушенных городов и деревень, изуродованных, измученных тяготами и невзгодами миллионов людей, сотен и тысяч молодых, цветущих жизней, унесенных войной. А нам, ребятишкам, грудью отстаивавшим мать-родину на фронте, не было и двадцати лет. Было такое героическое время, и мы должны гордиться, что в суровую годину сделали возможное, в меру наших сил и возможностей, чтоб облегчить участь нашей Родины, спасти наш чудесный многоязыкий Союз от фашисткой нечисти.
Я жалею, что не вел в те дни дневник, столько было чудесных вокруг ребят, о каждом можно было писать поэмы.
Трагедия с нашим взводом случилась в июле 1944 года. Пришел в наш взвод подполковник Деркач вместе с комроты Пожидаевым и дал задание взять языка с того берега Западной Двины. Наш комвзвода был назначен командиром группы. Набирали добровольцев, конечно, весь взвод стал проситься на задание. Наш любимый гвардии лейтенант Иванов набрал 15 человек и мы после тщательной подготовки перешли линию передовой и двинулись в путь. Двигались ночью по густому лесу, ориентируясь по компасу и карте. На рассвете мы наткнулись на охрану моста через Западную Двину. По заданию мы должны были пересечь шоссе, но шоссе все не пересекали, несколько раз группа останавливалась, чтобы скорректировать путь. Последнюю остановку гв. лейтенант Иванов сделал на опушке леса, мы думали, что это опушка, но она оказалось вырубленной фашистами поляной на подступах к мосту. Поляна была пристреляна из ДЗОТов, которые были на подступах к мосту. Мы соблюдали абсолютную тишину, но очевидно шорох фашисты услышали. Гв. лейтенант Иванов был впереди, он дал знак всем ложиться. Я стал на колени, чтобы лечь. В этот миг фашисты осветили местность и открыли ураганный огонь из пулеметов. Стреляли разрывными пулями. Многие были сразу скошены пулеметным огнем, среди наших ребят раздались стоны. Мы открыли ответный огонь из автоматов и стали отползать. Из 15 ребят погибли: комвзвода Иванов, санинструктор Мишка-молдаванин, мой друг Коля Блюделов из Челябинской области, ротный парикмахер Миша, всего восемь человек. Миша Тулумбасов (из Москвы) был тяжело ранен в грудь, пуля прошла навылет, Миша Буйнов (Омск) был тяжело ранен в руку.
С Колей Блюделовым мы подружились на фронте, это был красавец-парень, постоянно следил за собой. Был душевный человек.
Когда мы отползи на безопасное расстояние, а Мишу Тулумбасова тащили на себе, мы поднялись и побежали. Стало совсем светло, мы чуть было не наткнулись на немцев. Нам нужно было подальше отойти от фрицев, но Михаил часто терял сознание, в бреду кричал.
Так мы забрели в болото, в котором пролежали несколько суток. Идти мы ни днем, не ночью не могли, так как наши раненые чувствовали себя плохо, мы им оказывали медицинскую помощь, а бросать друзей (ты помнишь, наверное, Адылхан) у разведчиков было равно предательству. Мы не пытались выходить к своим, ибо знали, что наши вот-вот должны пойти вперед. Так и получилось. Ты помнишь, Адылхан, как на берегу Западной Двины мы похоронили погибших товарищей, как потом пошли дальше на запад, чтоб мстить гадам за поруганную землю, за погибших товарищей.
Гвардии лейтенанта Иванова мы очень любили, я даже помню его лицо, такое приятное. Он был не летчик, а воздушный десантник, кажется из Ленинграда, сирота, воспитывался в детском доме.
Разместил: Баир Иринчеев |
