Пьяных Александр Николаевич

Я не люблю рассказывать об эпизодах. Потом их нельзя выделить. Перед войной я учился в Саратове, сейчас он называется Политехнический, а тогда Автодорожный институт и там было три факультета - автомобильный, строительный (там дороги, мосты, туннели) и механический. Там в основном готовили механиков по тракторам, разного рода, транспортной техники, кроме автомобилей. Автомобили - автомобильный факультет. Я учился на строительном, готовился стать инженером по строительству мостов, дорог, тоннелей. Пять лет учебы. И так сложилась жизнь, что окончание института совпало с началом войны. Мы уже писали диплом.

Что у нас было интересно? Наш институт был военизирован, т.е. в те времена нам преподавали ВВП - Высшую вневойсковую подготовку. Когда, девчонки ехали на каникулы домой, мы, мальчишки, начиная с третьего курса, ехали в Татищевские лагеря, которые существовали еще с царских времен. Там нас гоняли: походы, стрельбы, тактические ученья - там все. Девчонки отдыхали, а мы, вместо отдыха проходили два месяца военную подготовку. Это, кроме того, что нам читали лекции по военному делу. И так начиная с третьего курса каждый год. Но зато тем, кто, это прошел, сразу же по выпуску присваивали два кубика - воентехник второго ранга. Один кубик - это младший воентехник, два кубика - воентехник второго ранга, три кубика - воентехник третьего ранга. А шпала - это уже майор. И вот получилось так, немец уже подходил к Москве, у нас вот-вот должна была быть защита диплома. Нам сказали срочно защищаться - у кого как есть, так и защищайтесь. Кончили - не кончили, защищайтесь.

Защитили свой диплом (мы уже инженеры) и нас уже обрили в военкомате и мы уже идем на формирование. Меня направили по линии военкомата в Тамбов, там формировались инженерные и дорожно-мостовые части. Нас бросили не в пехотные части, а срочно стали формировать дорожно-мостовые, понтонно-мостовые части, как это не странно, хотя немец шел. Казалось бы, нас надо было бы бросить на передовую, мы же вооружены - автоматы, ружья. Нет, готовят специально инженерные части для того, чтобы переправы наводить. Я в этих инженерных частях всю войну прошел.

Как только в Тамбов прибыл, я сразу был назначен командиром взвода. И вот я взводом командовал, потом ротой. Мы в 41-м не двигались, формировались, готовились. Кое-где мы делали мосты во фронтовых тылах к базам снабжения. А потом, когда фронт двинулся, и мы с ним. Как правило, наводили переправы во фронтовых тылах. Мне пришлось идти, начиная от Ельца по центральным фронтам. В основном, прямая дорога на Берлин.

Где мы наводили переправы? Мы наводили через Днепр, в районе Речеца, через Сошу, в районе Гомеля, через Вислу, в районе Варшавы. Знаменитый варшавский мост. Это была эпопея. Потом на Одере опять переправы, а уже с Одера через Зееловские высоты на Берлин.

- А.Д. Какой номер части?

- 32-й военно-дорожный батальон. Я был инженером, и на меня ложилась техническая часть. То есть вопросы наведения переправ - это все была моя функция. Часто это происходило под огнем противника. Два раза меня контузило. Я сейчас плохо слышу из-за этого. Левое ухо, помню, целую неделю отходило. Удачная такая сложилась бомбежка, что меня только контузило. А солдат много погибало… много.… Представляете, наводится переправа. Вот бьются сваи; через реку наведут переправу, низководную. Они бомбят с воздуха. Правда под конец войны наша авиация господствовала в воздухе - надо прямо сказать. Мы с воздуха хорошо были прикрыты. Единственно, мы плохо были защищены от дальнобойной артиллерии.

- А.Д. Ваш батальон был армейского или фронтового подчинения?

- Фронтового. Они все фронтового подчинения.

- А.Д. Основной строительный материал - это дерево?

- За Прагой-Варшавской были леса, мы их вырубали нещадно и строили… Война, что мы будем там лес жалеть? Рубили эти сосны. У нас были пилорамы. Мы технически хорошо были оснащены. И свои дизельмолоты, и понтоны…

- А.Д. Какой размер батальона?

- Как правило, батальон был четырехротного состава. Там было так: две дорожно-строительные, как правило, одна техническая рота, там были все технические средства: пилорама, движки, трактора, если только были какие-то у нас. Но у нас тракторов, как правило, не было. В основном это ремонтные машины, летучки. И автомобильная рота. Первоначально мы назывались отрядом, а потом батальоном. Я был в мостостроительной роте.

- А.Д. В Вашем распоряжении были понтоны?

-Понтонные переправы наводили самые стрелковые части, в их составе были понтоны. Но понтонная переправа - это только для того, чтобы только проскочить на тот берег. Потом понтоны-то у нас были легкого типа, деревянные были понтоны. Они называются ДМП - деревянный мостовой парк. Маленький. Ну, он пропустит пехоту, легкие пушки противотанковые. А чтобы воевать против немца на той стороне, у которого там танки и тяжелая артиллерия нужно тяжелое вооружение. Значит нужно срочно наводить переправу, чтобы можно было танки пропускать, тяжелую артиллерию гнать туда, расширять плацдарм.

- А.Д. Сколько тонн должен был выдерживать строящийся Вами мост?

- Норматив 60 тонн.

- А.Д. Потери большие?

- Как только переправа - прилично. По-разному, конечно. В зависимости от того, как хорошо нас прикрывала авиация и наша артиллерия. Если хорошо перекрывала, если немцы на этом участке не очень-то могли сосредоточить огневые средства, потерь почти не было.

- А.Д. Что значит высоководные или низководные мосты?

- Высоководный мост вот чем отличается. Он ставится выше уровня паводковых вод, и он строится с защитой пропуска паводковой воды и ледохода под мостом. А для того, чтобы лед не срезал опоры, впереди по ходу ставится ледорез. То есть если он уж режет, то путь-то он срежет ледорез, а опора моста не будет срезана. Перед каждой речной опорой ставится ледорез. Такой же ширины как сама опора, опора делается вот такой двойной, она не одинарная. Большие мосты двухрядные опоры, значит дварядасвай и на них ставится насадка. Если большая льдина, может срезать этот ледорез, но она уже и сама ослабнет и не срежет опору. Забивали сваи, на них насадки, а на насадки пойдут фермы. Мы их сразу надвигали, поскольку готовили заранее. Сразу натаскиваем с помощью тягачей, машин и сразу ставится и получается вот такой ферменный мост.

- А.Д. А низководный мост?

- А низководный ставят так, что он чуть-чуть над водой идет. Насадки и прогоны. А по прогонам поперечины и настил. Вот и все, чем отличается низководный мост.

Панорама строительства наплавного моста через р. Висла у г Кульм. 2-й Белорусский фронт. Май 1945(фото из архива Пьяных А.Н.)

- А.Д. А кто проектировал?

- Сами. У нас в инженерных частях была оперативная группа создана из опытных инженеров. Я тоже первоначально был в составе этой проектной группы. Но проектировали быстро, это же деревянный мост, это же не железобетонная конструкция. Все же из дерева, быстро.

- А.Д. Прикрытие отличались в 42-м и 45-м? Выделение артиллерии, зенитных частей?

- Очень сильно отличалось. Первое время, в 42-м году мы плохо прикрывались. Нам приходилось туго, потому что немцы еще сильные были. Я помню, это было под Золотухиным, Фатешь. Этот как раз район Курской битвы. Уже тут немцы и наша авиация были на паритетах. И там сражения были воздушные - не поймешь, что там творится на небе, сплошной гул - кто? чего? Потом летят немецкий и наш, но количество чувствуется, что уже немцы не превосходят. И наши не очень-то еще сильны, но здесь уже немцы не господствуют безраздельно. Так что, начиная с конца 43-го года, мы чувствовали, что немцы в воздухе не господствовали. И наша истребительная авиация прекрасно нас прикрывала с воздуха. Ну а артиллерия… артиллерия - это зависит от того, как командующий фронтом распорядится тебе дать - много или мало - это уже от его возможностей.

- А.Д. Зенитки вам придавались?

- Зенитки? Да нет. Зенитки придавались, если были рядом стрелковые части. Но нам лично не передавались. Нас с воздуха прикрывали ястребки.

- А.Д. А что при наведении моста является наиболее сложным моментом?

- Бойка свай.

- А.Д. Это самый трудоемкий?

- Она трудоемкая - одно. Потом на голом месте. Если бьет с артиллерии немец, как правило, он бьет по живой силе на картечь. А мы все на воде, на виду, мы же не защищены.

- А.Д. А как били? Была специальная машина?

- У нас были дизельмолоты. Наша задача - поставил сваю и на нее поставил дизельмолот. Он что из себя представляет: труба, в нее вставляется свая, потом ударная часть шток и двигатель, который работает, так же как и дизель. Один раз только надо поднять ударную часть и дальше она бьет сама, этот стакан сидит на свае, надо только периодически дернуть впрыск, если когда застопорилось что-то.

- А.Д. Свая затачивалась с того конца, которым она уходит в дно?

- Сваи затачивались заранее. На переправу готовые привозили. Ее на плаву доставляют, сразу ставят, на растяжках придерживают, чтобы она вертикально была, чтобы при первом ударе она вошла немножко. Как только она вошла немножко в дно - все дальше ее дизельмолот гонит, гонит, гонит. А когда надо высоководный мост строить, то приходится наращивать сваи. Надо нарастить первую сваю, схватить хомутами и на болты. Война, говорят, это то же самое производство, но только производство опасное. Тем она и отличается.

Забивка свай на строительстве низководного моста через р. Одер в районе Фрауэнхоф. 2-й Белорусский фронт. Апрель 1945(фото из архива Пьяных А.Н.)

- А.Д. Вот вы поставили переправу. Поставили и остаетесь обслуживать или нет?

- Нет. Мы пошли вперед.

- А.Д. Подобные же конструкции немецкие вам встречались?

- У немцев, что было хорошее? Мы у них дизельмолоты брали в трофеи. Это прекрасные дизельмолоты. Мы у них брали металлические понтоны.

- А.Д. Зимой в чем ваша задача заключалась?

- Зимой наша задача на маленьких речках только, может быть, сделать прямо по льду настил деревянный, чтобы давление распределить. Но если река большая, то надо было строить мост. Пробивать льды и строить мост. Ну, это проще - со льда-то не то, что с воды, когда река течет.

Последний мост - была большая переправа через Одер в районе Целина. Целинская переправа. Местечко Целин… причем очень неудобная для нас и очень удобная для немцев. Берег с немецкой стороны - пологий, пойма широкая, чистая, а с нашей стороны - крутые берега и сам городочек этот Целин. А там вдалеке кирхи видны. Он прекрасно видит нас, как мы на бугре шевелимся и все делаем, и у него тут артиллерия, он корректирует и бьет по нам. Но тут уже он сам не тот немец. Да и у нас и зенитчики были, и наша дальнобойная артиллерия. Тут уже все было. И в воздухе висели истребители. Командующий фронтом нас защищал хорошо.

- А.Д. Не приходилось сталкиваться с тем, что немцы пускали торпеды по мостам?

- Торпеды? Был случай. Они не торпеду пустили, а самолет-снаряд. Это было в районе Кюстрина. В районе Кюстрина были построены два моста: железнодорожный и автодорожный мост. И вот он запустил как-то днем непилотируемый самолет. Затащил снаряд (ну типа планера) начиненный взрывчаткой. И он пошел вниз. Мы сидим - все солдаты, ходили-бродили, курили, и даже день был такой прекрасный. Мы и не ожидали. Но вдруг залетел на большой высоте немецкий самолет. Ну что нам, плевать на него. Если он даже и сбросит бомбу - с такой высоты не попадет. А он, оказывается, нет, он тащил вот этот самый начиненный взрывчаткой планер, причем этот планер точно пошел на нас. Взорвался он между мостами.

- А.Д. Но не попал?

- Нам он ничего не причинил, но взрыв был гигантский, потому что взрывчатки было очень много. Если бы он попал, один из мостов был бы снесен как пушок. Больше ничего. Ну, там несколько солдат погибло. Кого ранило, кого убило. Ата он нам потерь не принес больших.

- А.Д. А какие-то из типов, какой из немецких самолетов был самым опасным, как вы считаете?

- Да опасен для нас, конечно, "Юнкерс-88". Опасен, потому что тяжелый. Он мог нести тяжелые бомбы. А "Мессершмитт" больше штурмовой самолет. Он может разогнать живую силу, побить - это да. Сбросить маленькие бомбы мог. Но у нас не было случая, чтобы их подпускали.

- А.Д. Вам платили деньги?

- Деньги? Ну, на фронте же как? Какие-то деньги мы получали, но мы их на руки-то и не брали. Они не нужны нам были. Зачем нам деньги на фронте? Что мы на них могли купить? Военторга не было, только под конец, может, появились. Более менее мы получать начали, когда пошли по территории Польши. Нам начали платить (офицерам) половину нашего оклада, а остальное скапливалось в бухгалтерии, в частях, в штабах. А нам половину давали на руки злотыми. На злотые мы могли купить. Поляки же торговцы сильные. Они торговали, у них базары были, хотя и фронт шел. На базары мы ходили, когда фронт стоял, готовились к наступлению, так называемая оперативная пауза. А так, когда идет наступление, когда идти? Мы же должны командовать частями, двигаться вперед нам не до этого. Ну что можно было купить? Польского вина "Бимбера", поляки торговали сигаретами, откуда-то они привозили - не знаю, у них свои каналы были. Бумага, табак, вот это они продавали. Масло можно было купить сливочное. Потому что фермерское хозяйство у поляков и там масло у них было. Когда кончилась война, нам начали давать оккупационные марки.

- А.Д. Когда вы в Германию вошли гражданское население было, вы его встречали?

- Население было, но почему-то, мы с ними мало сталкивались. Они все прятались больше. В районе боевых действий их не было. Зачем им, это же опасно! Они все прятались по подвалам. Во время боев и во время проведения операций мы местное население не видели. Но потом, когда в Берлин вошли, тут уже стали видеть немцев. Даже больше того, и правительство немецкое пошло. Тут уже наши офицеры начали с немками дружить. Все пошло как в мирное время.

- А.Д. Именно дружить? Потому что на Западе идут какие-то разговоры, что там мол, изнасилований было много?

- Нет, знаете, за это очень жестко наказывали. Замполиты были очень жесткие. Ведь в батальоне был представитель СМЕРШ - контрразведки нашей - "Смерть шпионам". Даже за мародерство был приказ наказывать вплоть до расстрела. Правда, наши интенданты спирт доставали прямо бочками. Там был коммунизм с пьянками. В нашем батальоне в офицерской столовой, например, стоял специально бачок с вином и кружкой. Каждый мог перед едой приложиться.

- А.Д. Только офицер? Солдатам не доставалось?

- Доставалось, конечно! Один раз, когда в Лансберге нашли подземный склад французского вина, там скопились все рода войск: танкисты, артиллеристы, инженерная часть, пехота и каждый тащил ящиками к себе в часть. Наши интенданты тоже. Я послал солдат своих вместе с интендантом. Взял он машину туда и привез в машине ящики вина. Но это было не крепкое вино, французское. Целая машина. И потом распивали в столовой. Кружку возьмешь, выпьешь стакан, оно полусухое, легкое сравнительно. Не то, что спирт, или водка.

- А.Д. А домой посылки посылали?

- Посылали. Я не посылал, а вот другие посылали. Разрешалось. Во-первых, марки были. За марки в Германии после войны можно было купить кое-какое барахло. Немцы не нуждались в барахле, они сильно нуждались в питании. У них плохо было с питанием. Поэтому у них барахла можно было купить, и, пожалуйста, посылки с барахлом, тряпьем можно было послать к себе на родину.

- А.Д. Питание и обеспечение с 41-го года и дальше - менялось?

- Я должен сказать так, что первоначально питание у нас было плохо организовано: и подвозы были плохие, и склады были, видно, бедные. Питание было слабое. Были перебои. А в основном, конечно, армия не голодала. Все шло. Население наше не могло помогать армии, оно само голодало. Наоборот оно нуждалось. Если вот фронт стоял, была оперативная пауза, в этот момент наши могли контактировать с местным населением. Но на нашей территории это была такая бедность! Немцы все пожгли, побили, спалили! Это была бедность страшная. Даже тут они ничем не могли помочь. Единственно, когда шли по Белоруссии, там этой картошки, бульбы, было много. Но вся же пища сухари-консервы, консервы-сухари, картошка сушеная, овощей никаких почти нет. За год-полтора войны солдаты начали побаливать, началась цинга, авитаминозы пошли. По-моему в 43-м, был даже специальный приказ командующего фронтом по всем войскам: парить еловые и сосновые иглы. Это технология целая - медицинское управление разработало и разослало по всем фронтам до роты включительно. Собираешь иглы, запариваешь их в кипятке, они стоят. И вот перед едой, перед тем, как идти завтракать, тебе наливают в котелок стакан-кружку этой зеленой массы - горькой - фу! Некоторые прямо мучились, но приказ был жесткий: не получишь завтрака, не получишь обеда, если не выпьешь эту чашку. Солдаты морщатся: "Я бы лучше два стакана водки выпил, чем это!" Но выпивает все равно. Я должен сказать, эффект был нормальный. Это витаминная вещь!

- А.Д. Материалы для моста - это то, что растет, подручный?

- Подручный, все на месте. Если чего надо, так даже и сады можно вырубить, не стеснялись. Война - куда денешься, если нет ничего. Надо же. Леса вырубали нещадно.

Восстановление разрушенного моста через р. Висла в районе г. Торунь. Весна 1945(фото из архива Пьяных А.Н.)

- А.Д. Какой мост запомнился больше всего?

Конечно через Вислу! Вы представляете! Это была весна 1944 год. Висла широкая река - разлилась. Лед еще шел. Наши готовились к наступлению. По ту сторону Вислы еще немцы. Командующий фронтом Рокоссовский, собрал много инженерных частей, потому что надо было прямо от Варшавы идти на Одер. Там даже был у нас один польский батальон. Но это наши поляки - в конфедератках. Там только половина поляков, а офицеры с Ивановской области. Но солдаты были в основном жовнеши польские. Нам пришлось готовить высоководный мост длиной около 400 метров с пролетами по 30 метров, с фермами. Почему высоководный? Да потому, что был ледоход. Надо было ставить ледорезы, иначе ледоход снесет этот мост, и не смогут пройти ни танки, ни тяжелая артиллерия. Моя рота строила всего на всего один пролет. Ледорез строила рота другого батальона. Каждому маленький кусочек, но мы заготавливали все части моста на нашей стороне в лесах с соответствующей маскировкой, чтобы нас не раздолбали немцы. Готовили элементы, что бы сразу, как только придет команда начать бойку свай, возведение пролетных строений и строить насыпь. За 14 суток был построен высоководный мост через Вислу! Эта операция была просто изумительная по организации. Варшавский мост - это инженерная и организационная вершина, пожалуй, во всей Великой Отечественной войне.