Федотов Василий Петрович

Я Федотов Василий Петрович. Родился в Ленинграде в 1923 году, 17-го августа.

В 1940 году я поступил работать на третью электростанцию системы Ленэнерго. Там я получил специальность слесаря по контрольно-измерительным приборам.

В июне 1941 года я был в отпуске. Пришел с отпуска в воскресение, а 22-го война началась.

Мне ещё не было восемнадцати лет, но я был комсомолец. Как же, "Мать Родина зовёт". Я пришел в Военкомат и подал заявление, но его у меня не приняли сказав: "Ты ещё успеешь, побываешь". Я отвечаю: "Так я хочу сейчас. Когда там ещё успею". И пошел к комиссару Военкомата. Он говорит: "Хорошо, успеешь, попадёшь. Возьмём. Рано конечно, но возьмём, раз у тебя есть желание". И я записался в Армию Народного Ополчения.

Создававшиеся дивизии именовались по названиям районов Ленинграда, в которых они формировались. Третья Фрунзенская Дивизия Народного Ополчения формировалась на улице Правды. Её командиром назначили полковника Нетребу. Он был Героем Советского Союза. Это звание ему присвоили за финскую войну.

С нашей электростанции в народное ополчение ушло 35 человек. Забегая вперёд, скажу, что вернулось только семеро.

На работе, со склада, нам выдали по паре кирзовых сапог. На улице Правды нас обмундировали, выдали медальоны, каски, винтовки... Я был назначен связистом в отдельную роту связи, которой командовал капитан Липин.

У нас было два типа полевых телефонов: фонические и индукционные, фонические это когда вызываешь голосом, а индукционные, когда крутишь ручку, со звонком. На передовой использовали фонические телефоны, чтобы не было слышно звонка. Наша рота передвигалась на газогенераторных грузовиках. Знаете, были такие машины работавшие на деревянных кубиках.

23 июля мы сформировались. Побыли на Звенигородской улице. Потом на поезде нас направили в Красное Село. Там есть деревушка Николаевка, где мы доформировались.

Когда вся дивизия собралась, то нас погрузили в эшелоны и направили в город Лодейное Поле. Там на берегу Свири мы приняли присягу. За тем по понтонным мостам, наведённым через Свирь, переправились на правый берег, и двинулись в направлении Олонца. Там в районе станции Токари мы приняли сильные бои, но врага остановили. Тогда был ранен наш командир дивизии, и его отправили на самолёте в Москву. Командовать дивизией стал полковник Алексеев.

Потом финны прорвались со стороны Ладожского озера, и наша дивизия попала в окружение. Двое суток шли лесом, на юг, чтобы выйти из окружения. Финны нас преследовали. На реке Олонке нас встретили финны. Снова были сильные бои, но ничего, опять вышли. Когда перешли Олонку, командир дивизии дал приказ выходить мелкими группами. Знаете, как всё в начале войны, было, выходите, как можете. Всей дивизией, говорит, мы не выйдем. Враг нас постоянно преследует. Ну, мы разделились. Оставшиеся снаряды и прочее имущество побросали в болота и озёра. Машины сожгли. Финнам ничего не оставили.

Наша группа состояла из восьми человек. У одного товарища была карта. Вот по этой карте двигались всё время на Юг. Ориентировались по веткам на деревьях. С какой стороны ветки гуще, стой стороны и Юг. Шли обратно к Лодейному Полю. Пробирались лесами, в населённые пункты не заходили. Можно было бы собирать грибы, но сырые их есть невозможно, а костры то нельзя было разводить. По этому, всю дорогу питались только клюквой и брусникой. Больше ничего не было.

Подошли к Свири. Хорошо, на берегу лежали брёвна оставшиеся от сплава. Мы поясными ремнями и ремнями от винтовок и противогазов связали плотик. Вечером, часов в восемь прошел финский катер. Ну, мы думаем, теперь не скоро пойдёт. Старший говорит: "Ну, ребята погибать, так всем вместе погибать". Погрузились. Стояли плотно. Вместо вёсел гребли винтовками. Свирь, большая судоходная река. Нас отнесло километра на три вниз по течению. Все же благополучно причалили к нашему берегу. Нас было 10 или 12 человек.

В окружение мы попали пятого сентября, а вышли пятого - десятого октября.

На берегу располагался, какой-то леспромхоз. Рядом озеро. На нём были лодки, с которых нас заметили и подошли к берегу посмотреть, кто такие. Мы говорим, что вот вышли из окружения. Они посадили нас на лодки и отвезли к своей части. Привели нас к командиру части. Он говорит: "Да, я знаю вашу дивизию. "Вызвал старшину и говорит ему: "Если есть у тебя обувь, замени им". У нас вся обувь была разбита. Специально для нас растопили полевую кухню. Мы поели, переночевали. Утром командир говорит: "В районе Вытегры должна выходить, какая-то дивизия. Идите туда. Там вас примут". А мы находились в районе села Вознесенье. Оттуда направились в Ошту. Там нас влили в 74-й отдельный разведывательный бронетанковый батальон.

Из нашей дивизии, кроме нас, из окружения вышли многие. Потом, из медико-санитарного батальона встречали медичек. Конечно, вся дивизия не вышла, многие попали в плен. Какой период то был.

К ноябрьским праздникам прибыла из окружения 272-я стрелковая дивизия. И наш разведывательный батальон соединили с этой дивизией. Я попал в батальон связи, которым командовал Лысов. Кроме телефонной связи в батальоне были и рации "РБ". Была и большая радиостанция на машине. Аппаратура в основном была отечественного производства. Поступали и американские телефонные аппараты в желто-коричневых, кожаных футлярах. Было некоторое количество и трофейных, немецких аппаратов, но мы предпочитали наши и американские.

До 1944 года мы стояли в обороне. В 1943 или в 1944 году нам заменили винтовки автоматами "ппс".

Летом 1944 года началось наступление на финском фронте. (имеется в виду Карельский фронт). Мы дошли до Сортавалы, Питкяранте, Лахденпохья. После заключения перемирия с Финляндией, Нас отправили в Кировскую область, где мы доформировались. Получили пополнение из Сибири. Перед новым годом дивизию погрузили в эшелоны и повезли на Второй Белорусский Фронт, к Рокоссовскому. Освобождали Польшу, дошли до Померании и дальше наступали по Германии. Потом нашу дивизию перебросили на остров Рюген. Там была большая немецкая группировка. На этом острове мы и встретили Девятое мая.

В тот день я, как раз был в штабе дивизии, дежурным. Помню, приходят две немки и спрашивают: "Камрад, камрад скажите, война кончилась?" Я говорю: "Да, да кончилась". Они говорят: "Сталин хорошо. Сталин гуд. А Гитлер капут". Я им говорю: "Да Гитлеру вашему капут".

Нашей дивизии было присвоено звание: 272-я Свирско-померанская, ордена "Красной Звезды" стрелковая дивизия.

Почти всю войну я был рядовым телефонистом. Только под конец мне присвоили звание сержанта и назначили командиром телефонной станции.

За войну я был награждён знаком "отличный связист". В конце 1944 года получил медаль "За Отвагу". Ещё вручили медаль "За Победу над Германией". Слава Богу, ранения меня миновали.

Демобилизовался я четвёртого марта 1947 года. По последнему приказу Сталина. Наш год демобилизовывался последним, по указу Президиума Верховного Совета. Потом уже демобилизовывали приказами по частям.

После демобилизации вернулся в Ленинград. Устроился обратно на электростанцию, в системе Ленэнерго слесарем контрольно-измерительных приборов и автоматики. Там работал до самой пенсии, на которой нахожусь уже двадцать лет..

Вот, это всё, что я могу рассказать. Я всего лишь связист. В атаку не ходил. Обеспечивал командование надёжной связью.

Санкт-Петербург 2009г.