Год рождения 24 апреля 1920 года, в селе Верхний - Амонаш Канского района Красноярского Края. Окончил школу, 7 классов, в своём селе 4 класса и так как в селе не было средней школы, учился в городе Канске. После окончания 7-ми классов поступил учиться на рабфак - 2 года обучения. Закончил его и стал работать в колхозе - учетчиком. В 1937 г поступил на курсы трактористов в Больше-Уренской МТС. Закончил и отработал лето трактористом, а зимой отправили МТС учиться на курсы бригадиров. Окончил курсы весной 1939г. Работал бригадиром тракторной бригады Больше-Уренской МТС в своём колхозе Верхний-Амонаш имени Ворошилова до 10 октября 1940 года. С 10 октября 1940г. был призван в Советскую Армию на Дальний Восток г.Ворошилов (Уссурийск) в 1 Отдельную Краснознаменную Дальневосточную армию. Командующий генерал Апанасенко, член военного совета генерал Голубовский, нач.штаба генерал Попов, после генерал Попков. С 10.10.1940г. был зачислен в 48 отдельную танковую бригаду. После карантина был зачислен в 6178 учебно-танковый батальон. В 48-й отд. танковой бригаде с 10.04.1941 г. был зачислен в 117-й отд. танковый полк, механик-водитель танка БТ-7 58-й танковой дивизии.
В апреле 1941г. своим ходом 58 танковая дивизия переехала станцию Манзовка, где разместились в военном городке в казармах. После в палатках, а техника рядом с нами в кустарниках и аппарелях.
Командир 58 танковой дивизии был полковник Панов, в момент переезда из г. Ворошилов в гарнизон Манзовка он отбыл из дивизии в Москву. Командиром 58 тан. дивизии стал полковник Котляров. У нас было усиленное занятие по стрельбе, по вождению танка, где применялась стрельба по мишеням - стоящим и движущимся. С ходу, на скорости, с остановкой. Большое внимание уделяли к боевой и политической подготовке. Днем и ночью было вождение танка и стрельба с пушки и пулемета, все это было на полигоне, оборудованном для стрельб не только с танка, но и с ручного оружия: винтовка, автомат и наган. У танкистов в основном личное оружие был наган, но применялись автоматы и винтовки.
Почти каждый день копали аппарели. Меняли места хранения техники. Мы были хорошо подготовлены по всем военным дисциплинам. Топография, полит. подготовка, физ. подготовка, вождение, стрельба и марш на выносливость, но особенно была большая требовательность к комсомольцам и членам кандидатам ВКП(б) и КПСС. Я на себе это испытал. Был кандидат в партию еще до призыва в Армию.
1 рота ст. л-нт Зубченко кавалер ордена "Боевого Красного Знамени", участник боев в Испании и на озере Хасан. 2 рота ст. л-нт Харитонов тоже кавалер "Боевого Красного Знамени" участник боев в Испании и на озере Хасан. Командир 117 танкового полка майор Серов, зам по тех. части капитан Ефремов. Командир автороты ст. л-нт Фалалеев, командир автобатальона м-р Барабаш.
22 июня 1941г. был выходной день. Мы все, кто не в наряде пошли к речушке, которая была в 400 м. от палаток 117 тан. полка, чтобы постираться, но раздалась сирена - боевая тревога. Началась ВОВ. Через час-два приехали: командующий 1 ОКА генерал Апанасенко, член военного совета генерал Голубовский. Сделали митинг в расположении 58 танковой дивизии, где всех призвали поехать на фронт добровольно. Весь состав 58 танковой дивизии в ответ сказал: "Поедем. Ура! Ура!". Нам дали несколько дней на сборы, распределили точки погрузки. Отправлялся 117 отд. танковый полк со ст. Мучная. Другие части также поблизости от Манзовки, потому что дивизия была в развернутом виде и на одной станции не смогла бы в срок погрузиться. А так погрузились в срок и выехали эшелоны 58 танк. дивизии один за другим. Не доезжая г.Москва, но уже под столицей, наш эшелон встретила с воздуха авиация противника. Всю дорогу, когда ехали в вагонах, мы чувствовали себя спокойно и считали что мы герои. Нам не было страшно, мы были едины в том, что мы танкисты покажем врагу силу сибиряков-дальневосточников. Но когда самолеты очередями с бреющего полета открыли с нескольких заходов с крупнокалиберных пулеметов огонь по эшелону и с вагонов полетели обломки, то мы все "герои" залезли друг на друга под 2х ярусные нары. Но обошлось все хорошо, потому что стрельба была всего 10-15 минут. После этого когда эшелон сделал остановку на несколько минут, на какой-то маленькой станции под г.Москва, то мы все танкисты перешли в свои танки БТ-7 и все экипажи свои ручные пулеметы установили на башнях. Для обстрела авиации противника, но они больше не налетали на нас. Да и в Москву пробраться им не так просто, в воздухе была сильная охрана.
В Москве на станции наш эшелон 58 танк. дивизии, 117 танк. полк встретил бывший командир полковник Панов. Который еще до войны выехал с города Уссурийск-Ворошилов. Слухи были, что к-р дивизии выехал на реконгсценировку, а куда не знали. Позже он нас встретил в Москве и наш 117 танк. полк сопровождал до места разгрузки, за г.Клин в г.Высоковск и другие эшелоны нашей 58 т.дивизии разгружались где-то рядом в Солнечногорске. Сразу по прибытию нашу 58 т.дивизию в полном составе зачислили в Западный фронт командующий генерал Армии Жуков в состав 16 Армии генерала Рокоссовского К.К. Вскоре вступили в бой в обороне г.Волоколамска, Суворова, Теряева, Крюкова и другие населенные села и города. После мы обороняли город и районы Можайска, потом г.Звенигород, Клин, Солнечногорск. В боях обороны г.Москвы. 16 Армия генерала Рокоссовского и 30 Армия генерала Лелюшенко шли рядом. И нашу 58 танк. дивизию передавали то в 30 Армию, то в 16 Армию и так было, где тяжелей туда 58 дивизию.
Очень были ожесточенные бои за город Волоколамск 15 ноября 1941г. 58 т.дивизия совместно с частями 126 и 316 стрелковых дивизий получила приказ уничтожить 106 и 35 пехотные дивизии противника и освободить г.Волоколамск, где и погиб наш командир 58 т. дивизии полковник Котляров и другие военачальники дивизии, а так же большая потеря танков и другой техники. Приказ был выйти с боя и перейти в оборону г.Клин и вели несколько дней и ночей в конце ноября и вели тяжелые бои в условиях окружения. В середине декабря 1941г. 58 т. дивизия приняла участие в Клинско-Солнечногорской наступательной операции. В ходе боевых действий на Клинском фронте 58 т.дивизия в конце декабря переформировалась в 58 танковую бригаду.
В январе 1942 г. бригада участвует в Сычевско-Вяземской наступательной операции Калининградского фронта, в составе 30 армии генерала Лелюшенко. В конце февраля выводится в резерв ставки Верховного главного командования в Костеровский танковый лагерь. В лагере особенно были усиленные занятия, отмечались ошибки и удачи во время боевых действий в обороне столицы и полного разгрома армий противника. А вскоре получили новые танки: Т-34 , Т-70, КВ-1, и другую боевую технику, а так же укомплектовали личным составом. Назначен новый командир 58 тбр майор Величко И.И. В апреле погрузились на эшелоны и поехали на Харьков, Белгород. Разгрузились в г. Белый Колодец. Своим ходом 18-20 км дошли в г. Волчанск, где остановились на окраине леса возле г. Волчанск, не далеко от северного Донца. Перед тем как форсировать реку Северный Донец, и перед вступлением в бой на Юго-западном фронте майор Величко И.И. решил провести партийно-комсомольское собрание, не смотря на то, что танки поставили буквой "П" при выступлении майора ранили. Оказалось, что не далеко на сосне было "гнездо" снайпера, как называли "гнездо кукушки". Ранение было прямо в грудь, пуля пробила парт билет, но сам он остался жив. Санитарная машина увезла в госпиталь майора Величко, который вступил командиром 58 танк. бригады, в марте или апреле 1942г. на полигоне Костеровский танковый лагерь. Не знаю, был он уже на фронте или нет, но в 58 танк. бригаде ему не удалось вступить в бой.
Помню, на фронте так же на опушке леса, недалеко от г.Звенигород, командующий 16 Армии генерал Рокоссовский проводил парт собрание. У своего "НП" были поставлены танки буквой "П" для защиты. Поставили столик прямо рядом от землянки "НП" Рокоссовского, во время собрания прилетел вражеский снаряд. Он упал рядом с "НП", но не разорвался. Вдоль снаряда была трещина, но волной всех положило, а столик генерала Рокоссовского и президиум парт собрания снесло волной прямо в блиндаж "НП" Рокоссовского. Но после собрания я взял снаряд и рядом под сосной закопал его, а дерево топором затесал.
С 17.05.64г. по 03.06.64г. я должен был отдыхать в военном санатории г. Звенигорода. Но, получив письмо от своего товарища по войне 203 с.д. подполковника Н.Т. Гагулина (он был в дивизии редактором газеты "Удар по врагу", а после войны работал в Москве ЦДСА), мои планы изменились. Он предложил приехать раньше на 10 дней, устроить меня в гостинице ЦДСА в хорошем номере и вместе отпраздновать День Победы 9 мая. Я так и сделал. Взял с собой дочь Люсю, и поехали. Приехали в Москву в гостиницу "Идеал", встретились с подполковником Гагулиным. Нам дали номер - люкс с телефоном и двумя комнатами. Там мы и разместились с дочерью, где провели эти дни очень хорошо. На 7-м этаже комната № 720, окна выходили на Красную площадь. Смотрели в окна салют в День Победы. Были на торжественном вечере, смотрели концерт Зыкиной. Позже мы пошли в ресторан, там были накрыты столики. С нами за столиком был Гагулин с женой. Я там встречался с маршалом Головановым и со многими генералами и летчиками, которые спасали человечество от фашизма. Встретился так же с братом Фиделя Кастро. Поговорив со мной, министр обороны майор Рауль Кастро пожал мне руку так крепко, что целую неделю её ощущал. Встречался с молодыми офицерами и их женами, из г. Дрезден. Они приходили ко мне в номер в окна смотреть салют. Маршал вручил мне медаль "800 лет Москвы".
17.05.64г. мы приехали в санаторий. Дочь я устроил у одной сотрудницы на квартире, у нее тоже была дочь. Люся питалась у них - завтрак, обед и ужин, я за все уплатил. Каждый день я с ней прогуливался, но чуть-чуть не потерял её, одна секунда и её нет! Не далеко от санатория, где-то 1,5 или 2 км, было то место, где произошло событие с Рокоссовским. Мы решили сходить туда. Мы это - я, дочь Люся, корреспондентка журнала "Огонек", полковник Михайлов и полковник Лобов. Дошли мы до "НП" и увидели, что блиндаж залит водой. Мы вчетвером часа два искали, под каждым деревом рылись. Полковник Михайлов нашел какой-то железный предмет, и я настоял рыть под этим деревом. Начали ковыряться, и нашли этого "паразита". Несли его по переменки до санатория. Корреспондентка журнала сказала нам: Я сфотографирую место "НП", блиндаж Рокоссовского и снаряд, обязательно помещу у нас в журнале. Мы уже почти дошли до территории санатория, и начался сильный громовой дождь с молнией. Там была березовая роща и очень толстые деревья. Мы вчетвером встали под одним деревом, а дочь в метрах 5-6 от нас. Я сказал ей идти ко мне, чтобы, я её мог укрыть, потому что она будет вся мокрая. И только она ко мне прибежала молния ударила по тому дереву, где стояла моя дочь. Молния расколола дерево сверху донизу, на несколько частей так, что даже пня не осталось, а земля вокруг него горела. Больше мы в этот лес не ходили. Я был счастлив, что с моей дочерью ничего не случилось. Полковник Михайлов жил по улице Горького не далеко от Красной площади. Я несколько раз был у него в квартире. Он тоже отдыхал в санатории, у него была автомашина "Волга" (ГАЗ-21) и мы с ним ездили. Я ему помогал обслуживать машину. Когда Михайлов служил, то возил военного начальника Гамарника, потом он стал полковником, командиром авиа дивизии, помог ему в этом Гамарник. Таких случаев было много во время ВОВ.
Но вернусь к войне. После ранения командира 58 танк. бригады в ней остались сильные кадры в управлении. Такие как военный комиссар п-к Говоруненко, нач. политотдела Соловьев, Ефремов, Серов, Абрамов и другие. Они сразу взяли на себя командование 58 танк. бригадой. Бригада форсировала Северный Донец рядом с г.Волчанск и включилась в юго-западный фронт маршала Тимошенко.
В 1942г. в мае месяце в первых числах 58 т. бригада была зачислена в Юго-Западный фронт в районе Белгорода. В районе Белгорода и Харькова вошли в армии 6,21,28,38 Чистякова и Москаленко. Все 6,21,28,38 армии вели сильные бои, за Белгород и Харьков, где попали в окружение некоторые части этих армий, а 6 армия вся полностью. А в первые дни боевых действий наша 58 танк, бригада, в конце апреля и в начале мая 1942г., и другими частями 6,21,28, 38 армий продвинулись вперед на 30-35 км. Дошли где-то на окраину г. Белгорода. С левой стороны помнится Октябрьское и где-то в селе, которое долго тянулось, по середине стояла церковь - целая и не разбитая. Но утром со стороны противника были выпущены арт. снаряды по колокольне. И с нашей стороны ответный выстрел. Так было, один раз в день противник и один раз в день мы. Это проверяли, нет ли на колокольне наводчиков.
В первые дни боя в обороне Белгорода был успех. Где-то в конце мая 1942 г. мы стояли в обороне на своих рубежах. В лесу небольшим размером по площади к нам в расположение заехал маршал Советского Союза, командующий ЮЗФ Тимошенко и еще с ним два генерала. Дал нашему экипажу боевое задание. Возле села в лесу стоял без горючего танковый полк. Маршал Тимошенко по пути, когда ехал к нам в 58 танк. бригаду увидел на дороге стоит бензовоз и рядом лежит убитый шофер. Мне поставлена задача: отбуксировать бензовоз в соседний полк. При выполнении задания снаряд пробил люк башни и пронизал через грудь командира экипажа л-та Орлова смертельно. Он на ходу открыл люк и наблюдал, а снаряд прямой наводкой угодил прямо в люк...
Мы взяли бензовоз на буксир, так как он был не исправный, и потащили к лесу, где стоял танковый полк без горючего. Всего было 3-4 км, доехали и стали заправлять. Я стал помогать, танкистам заправляться, и тут появился немецкий самолет-разведчик. Мы его называли "Рама" и сразу налетела авиация и начала бомбить. Стали бомбить фугасными бомбами, весь грунт с камнями и другими предметами поднимало на несколько метров вверх, а потом падало обратно на землю. Меня засыпало большими кусками земли и обломками деревьев. Я был контужен, и мне сломало 9 ребер, но об этом я узнал позже. Мы продолжили помогать заправляться. Заправившись, полк пошел по ложбине в наступление. По возвращению маршал Тимошенко пожал мне руку и сказал: Видел, все видел! Молодец! Достал из портфеля медаль "За Отвагу" и вручил ее мне. А так же добавил: Мы видели, как танки вышли и пошли куда нужно.
Хорошо помню, вечером противник сбросил очень много листовок разнообразного в них содержания. Карикатуры на тов. Сталина И.В., множество пропусков на их территорию и множество листовок в которых говорилось: Кто хочет жить, берите пропуска и переходите к нам! А то завтра в 12 часов 12 июля, будем вас бомбить и будем вас гнать бомбежкой до Дона, а от Дона до Волги с гармошкой. Мы все посмеялись, но все-таки насторожились. Как говорится, нас побить, побить хотели, но мы тоже не сидели. Была усилена оборона нашей 58 танк. бригады, 116 и 117отдельных танковых батальонов и других частей бригады. Я тоже был в наряде в своем 117 отд. танк. батальоне.
Прошла ночь. Всё нормально, мы смеялись и были выкрики наших воинов: Испугался Гитлер, но мы все-таки ждем. 12 часов упорно ждали с героическим настроением в отпоре наземных частей противника. Ровно 12.00 налетели самолеты Гитлера. Даже не было разрыва в их строе, один за другим, плотным строем летели и сбрасывали бомбы на наши части 6,21,28,38 армий. Был приказ отходить от г. Белгорода по направлению на г. Харьков. Под г. Харьковом попали в окружение, но выше стоящее командование были настоящими командирами. Прорвали кольцо противника, конечно с потерями с нашей стороны и со стороны противника. Ни кто не дрогнул, а шли на смертельную схватку. За свою технику были уверенны, так же как в обороне столицы Москвы. Когда вышли с окружения, то 58 танк. бригада, вышла на знакомые дороги и поля. На те места, где гнали немецкие войска от г. Волчанска и левее до г. Белгорода, Октябрьское, Грайворон и другие села. И дошли обратно до г. Волчанск на то место Северного Донца, где была переправа в брод. Образовалась пробка в основном танковых войск. Пришлось укреплять переправу. Рубили, пилили лес, связывали и укладывали в реку, поднять немного, чтобы не попала вода в танки и машины с грузами и прицепами. Нас еще спасало то, что переправа была в лесу. Но зато была непрерывная бомбежка с самолетов противника. Но немецкой авиации было трудно бросать в цель свой груз бомб, потому что лес и рядом немецкие войска. Перед переправой примерно с километр или больше, мы закопали и замаскировали над дорогой у реки танки, чтобы перекрыть переправу от противника на подходе. Так и получилось. Не забуду ст. лейтенанта танкового взвода Шолохова. Он пропустил колонну танков противника на расстояние, сколько занимал его взвод и начал бить их по борту и в корму. В итоге 16 или 18 танков за несколько минут загорелись. Это только его экипаж, а взвод тоже не сидел. Шолохов начал бить по танкам, сначала с первой, а его экипажи взвода где-то с середины. А авиация противника беспрерывно вела бомбежку, и когда стали гореть немецкие танки, то обволокло всю реку и лес дымом, гарью. Авиации противника стало трудно различить, где наша военная техника, а где немецкая. Из-за дыма от горевших танков, которые уничтожил взвод Шолохова, авиация на время прекратила бомбежку и обстрел по переправе и близи нее. В это время быстрым темпом наши войска переправлялись через реку Сев. Донец. Своим подвигом, командир танкового взвода ст. лейтенант Шолохов создал условие для форсирования реки Сев. Донец и лично сам поджег до 20 танков, разных марок. За его подвиг и бесстрашие правительство СССР, присвоило ему звание Героя Советского Союза.
Наши экипажи 58 танковой бригады тоже стояли в обороне переправы, на опушке леса вдоль реки Сев. Донец. Задача была в первую очередь дать возможность форсировать реку артиллерии и занять на том берегу оборону. Бомбежка противника была жестокой. Несмотря на это тыловые части, автотранспорт со снарядами и другим имуществом форсировали переправу.
Помню такой эпизод. 58 танк. бригада переправилась и пошла в сторону г. Волчанск, Белый колодец, Ольховатка, Валуйки. Мы стояли в лесу. Меня повезли в Валуйки, после контузии сделали рентген в железнодорожной больнице, сказали: Сломано 9 ребер, и нужно остаться. Но я не согласился, чуть-чуть болело, мне дали совет, что делать, чтобы хуже не было. Я был молодым тогда 21 год и вернулся в лес в свою 58 танк. бригаду. От Валуек пошли дальше на Россош через район Ольховатки. Остановились в небольших лесках между Россош и Белогорье. В первый лесок от Россош наш 117 отд. танк. батальон, рядом 58 танк. бригада управления и после 116 отд. танк. батальон. Стояли, наверное, дней 5-6. Получили приказ сдать часть техники в часть. По-моему 4 танк. корпуса сдали технику, а 58 т. бригада и ее отдельные батальоны 116,117 должны были ждать в Россоше технику. Но не получилось ждать, начали наступать вражеские войска. Был дан приказ: 58 т. бригада со своими батальонами должна форсировать реку Дон на излучине Россош в районе Верхне- Мамон и сосредоточиться в районе Воронежский Калач рядом с селом Рудня. Но только отъехали, точнее большая половина шла пешком, начался авиа налет на ст. Россош. Станция Россош горела. Взорвался склад ГСМ. А на переправе оказалась пробка из техники и личного состава, и тоже начали бомбить, сколько было уничтожено техники и сколько погибло воинов! Но саму переправу не бомбили, так как она им тоже нужна была. Но часть наших танков 58 т. бригады, которые не сдали в 4 танк. корпус, а оставили себе для прикрытия частей и другие части там же стали переправляться, кто как мог. Лето, солдаты своим ходом в плавь, кто переезжал на соседние переправы. А кто успел с техникой переправиться через Дон, организовали на том берегу оборону. 58 т. бригада переправлялась рядом в районе Верхнее-Мамон и других переправах вдоль реки Дон. Но на других районах реки Дон переправы взорвали, а где переправились, то там уже ждали противника. А в районе Белогорья, г. Павловска там много было войск, особенно механизированных. Но наша 58 танк. бригада на место сосредоточения с.Рудня рядом с Воронежским Калачем не ушла, а заняли оборону вдоль реки Дон у переправы. Ждали войска противника. Наши самолеты особенно истребители патрулировали над переправой и не один раз включались в схватку с самолетами Гитлера. Не один фашистский самолет рухнул в реку Дон.
Здесь произошел такой эпизод. При поддержке авиации немецкие танковые войска пошли на переправу. На середину переправы 58 танк. бригада поставила танк с экипажем. Мех. водитель танка КВ-1 был сержант Капустин мотор был заглушён. На переправу заехал первый немецкий танк и подошел к нашему "КВ". Немцы решили, что танк брошен экипажем. Они прицепил наш "КВ" и хотели утащить "трофей", но Капустин выжал один фрикцион и держал танк. Подошел еще один немецкий танк, и двойной тягой хотели утащить "трофей". Когда немцы прицепили, то механик водитель Капустин быстро завел свой "КВ" и потащил оба танка на свою сторону. Сам на берег выехал, остановился, а два немецких танка остались на переправе, блокируя её. Их экипажи, кто выскочил, те погибли от наших стрелков. Наши стрелки следили за этим делом, а кто остался в танках, просто сдались. Танк "КВ" их держал на поводке, а Капустин за это получил орден "Боевого Красного Знамени".
Я с Капустиным встречался после войны. Он был мой земляк. Мы оба с Красноярского края Канского района, наши села были в противоположных сторонах по отношению г. Канска. Я из с.Верхний-Амонаш, а он из с. Сотниково или Абон. Но от Канска км 50-60, а мое село от Канска 40 км. До войны мы не знали друг друга, а под Харьковом и Белгородом воевали вместе на Юго-Западном фронте. Когда я был в Канске ездил к нему, в то время Капустин был председатель колхоза. Первый раз 1946 году, я продолжал учебу в сельхоз. техникуме, на механика. А осенью в период уборки урожая Райком партии образовал тройку в г.Канске по уборке урожая и отгрузке зерна с колхозов на элеватор в Канск. В тройку входили: 2-й секретарь райкома партии тов. Копылов, начальник МВД подполковник Веремеев, ну и я механик сельхоз. техники Жежель. Меня послали по проверке уборки и отгрузки зерна, так как было донесено в Райком партии, что много теряют зерна комбайны с соломой и задержка автомобилей на погрузке и вот в таком положении мы встретились с Капустиным. Я был послан туда на неделю. Он меня принял очень хорошо как друга фронтовика, и как представителя Райкома партии. В работе, конечно, все было. Я требовал то, что нужно, а он в порядке оправдания другое. Но решали вопросы вместе. Я был совсем молодой, но до войны уже прошел от прицепщика до тракториста и был уже более трех лет бригадиром тракторной бригады, так что я знал хорошо машины - трактора, комбайны, автомобили и сельскохозяйственный инвентарь. Еще до войны был передовиком в районе, где меня часто отмечали в Райкоме партии, Крайкоме партии КПСС,1секретарь был, Арестов А.Л. Мужеству и справедливости меня научила Армия и Великая Отечественная Война. Но и мы с председателем Капустиным делали выводы то, что справедливо требовала партия КПСС, обсуждали все вопросы и разбирали их все по отдельности. Бывало не только в управлении, но и за ужином. Вот такая была встреча с фронтовым товарищем. Он был годами постарше меня, но понимали все что хорошо, а что плохо. И все, что было плохо, устранили. Я обратно уехал в Канск доложил в Райкоме партии и включился в работу тройки по отгрузке уборке урожая.
Отмечу свою фронтовую службу в обороне нашей столицы Москвы. В районах Волоколамск, Мажайск, г. Клин, Солнечногорск. Выполняя приказ командующего 16 армии генерала Рокоссовского лично в районе г. Высоковск пожог 1 танк, под г. Клин еще один средний танк подбили. В городе Солнечногорск по дороге к Москве один немецкий танк прорвался на шоссе. Был приказ от генерала Рокоссовского догнать и уничтожить. Я догнал и его поджал к кювету, он свалился и тут же загорелся. Со мной часто Рокоссовский ездил. Ближе к передовой к генералу Лелюшенко было много приключений, но выводил танк из любой ситуации. Один раз со мной ехал генерал Лелюшенко, командующий 30 Армией к Рокоссовскому на "НП". Было холодно, сильный ветер, была снежная пурга. По пути нам встретился застрявший автомобиль "ЗИЛ" с кухней. Командующий 30 Армии приказал подцепить на буксир к танку автомобиль с кухней и вытащить на дорогу из снежного заноса. И вдруг нам на встречу на лошадях скачут два верховых в белых накидках поверх одежды. Генерал Лелюшенко приказал остановиться.
Я остановил "Т-34" с прицепленным "ЗИЛом". Подъехали на лошадях два верховых, и Лелюшенко спросил у них: Откуда Вы? Они: С такой-то дивизии. Но генерал заподозрил, что-то не так. Он вылез из танка, подошел к всадникам стал спрашивать: Кто вы есть? Один ответил: Я начальник разведки дивизии полковник "X". Лелюшенко берет рукой за удила лошадь и дает команду слезть с коня, ну а экипаж на стороже, повернули пушку и пулемет в сторону разбора. Слез начальник разведки с лошади. Генерал дает команду снять белый халат, а он не снимает. Тогда генерал приказал шоферу "ЗИЛа" и другим солдатам, которые были в кузове, держать другую лошадь. И когда он снял халат, оказался действительно немецкий полковник начальник разведки немецкой дивизии. Командующий 30 Армии посадил полковника к себе в танк. Коновода оставил. А башенного стрелка посадил на лошадь немецкого полковника, и разоружили коновода. Башенному стрелку дали автомат, чтобы сопровождал коновода за танком в расположение штаба 30 Армии. Вытащили мы "ЗИЛ" с кухней ближе к дороге, а сами поехали назад в расположение. Сдали пленных в штаб и поехали обратно к командующему 16 Армии генералу Рокоссовскому. Все делалось по быстрому. Приехали к Рокоссовскому на "НП", так Лелюшенко с танка сразу говорит: Константин Константинович, что же ты не продвигаешься? Я уже с 30 Армией залез в "мешок", скоро нащупает противник и отрежет. Буду в окружении. Рокоссовский отвечает: Не могу бесполезно уложить на смерть личный состав. Вот посмотри, стоит три гнезда вооруженные пушками и не менее взвода автоматчиков и несколько пулеметов. Надо не менее 3 танков, чтобы подавить эти точки. Лелюшенко отвечает: Да вот есть танк. А Рокоссовский: Что он один сделает? Лелюшенко: Сделает, и дает мне бинокль посмотреть. Я посмотрел. Рокоссовский спрашивает меня: Сумеешь? Думаю, сумею тов. генерал. Лелюшенко поддержал. Получили приказ сразу от двух командующих 16 Армии Рокоссовского и командующего 30 Армии генерала Лелюшенко. И помчались на максимальной скорости, а снегу было много. Пушка наготове, снаряд осколочный там на месте. Пулемет так же на взводе готов. Шли в сторону правого гнезда, и только сравнялись с первым гнездом, резко повернул танк в сторону гнезда и полный газ танку на гнездо. Зная, что противник этого не выдерживает, а бросят позицию и по траншеям уйдут от своей точки. Так и получилось. Ни одного выстрела не успели сделать. Но мой танк залез на пушку, и другие сооружения развалил и сам завис на пушке, на днище сел. Но я рывками делал, чтобы хоть одной гусеницей зацепиться и выскочить с гнезда. Получилось хорошо, еще раз наш танк на гнезде сделал разворот, я убедился, что все изуродовано. Двинулись по прямой линии по снегу к мелкой посадке леса. На окраине леса двинулись на второе гнездо на максимальной скорости. С хода раздавили все сооружения и пушку. Здесь немцы дали несколько выстрелов по танку, но в лоб танка. А после сближения с нами бросили позицию, и ушли по траншее. Наш пулемет работал хорошо, скашивая бежавшего противника от своей пушки, и наша пушка тоже давала ответный огонь. Мы раздавили второе гнездо. Стали доходить до третьего гнезда, тут нам было тяжелее. Не доезжая метров 100 до него, была просека леса и там тоже стояла пушка. С "НП" Рокоссовского она была не заметна, а когда я уже доехал, вижу, что подставляю бок танка к той пушке. Но не дал, а дал угол под рикошет пушке третьего гнезда, что стояла в глубине леса возле села, и проскочил. Хорошо развернул танк на пушку третьего гнезда. Но не легко было экипажу, много ушло снарядов для дальней пушки, хотелось и ее угостить. Ну, думаю, ей тоже досталось. Но когда я выехал с гнезда третьей пушки, то дальняя пушка подожгла мой танк, не далеко от леса. Наш танк стал гореть, мы под защитой танка лежали на снегу, сразу стали рваться снаряды в танке. Подошло время рвануть горючему в танке, нам нужно было отползать. Решили под пулями автоматов и пулеметов отползать, а то немцы могут нас погубить. Но вдруг с "НП" Рокоссовского пришел танк, и мы залезли в него и доехали на "НП".
Когда прибыли после боя на "НП", командующий 16 Армии генерал Рокоссовский и командующий 30 Армии генерал Лелюшенко, встретили нас по-разному. Рокоссовский похвалил меня и по-отцовски сказал: Молодец! А мы были обуты в сапоги, он заметил и спросил: Как ваши ноги? Мы ответили: Ничего, только не ощущаем. Там были еще офицеры, и он приказал нас отправить в лазарет. А генерал Лелюшенко ругается, достал пистолет: Расстреляю! Танк потерял, подставил бок, третье гнездо раздавил и вдруг подставил бок. А Рокоссовский ему: Дмитрий Данилович там, в глубине леса в деревне еще была не одна пушка, успокойся, а посмотри хорошо. А что механик видел и в задании боя выполнял все правильно. Маневрировал быстро, хорошо уклонялся от снарядов противника. Сам ты тоже восхищался. Я лично отмечаю и говорю "Молодец"! Задание выполнил отлично, а то, что танк сгорел, шут с ним. Танк оправдал себя, считай, три пушки раздавил и несколько пулеметов, и сразил более десятка противника пулеметом. Я же тебе Дмитрий Данилович говорил, что надо 3-4 танка, чтобы прочесать 2 км вглубь леса и деревни. Успокойся, а вы езжайте в армейский лазарет.
Выше я писал, что 58 танк. дивизия передавала в 30 Армию и обратно в 16 Армию, то я уже изучил характер Лелюшенко, его способность, его героизм, настойчивость, смелость из всех генералов он был самым находчивым в боях и отличным воякой, но слишком горяч! Рокоссовский был умным, спокойным, интеллигентным и умел управлять войсками. За все время в боях обороны Москвы, я не один раз ездил на танке с ним и не слышал не одного раза ругани с солдатами и офицерами. Ко всем на "Вы", без крика и ругани.
Однажды пришлось выполнять личное приказание генерала Лелюшенко в боях за Москву. От станции Завидово еще было село Завидово рядом на возвышенности, там, в удобном месте стоял немецкий танк и обстреливал все дороги и наши войска. Вот точно так же Лелюшенко показал точку местности у станции Завидово и сказал, надо добраться до него с любой стороны и уничтожить танк. Оказалось, что строилась новая школа, сруб уже был выведен до крыши. И вот там немецкий танк пристроился возле этой постройки и крутился, куда ему нужно. Постройка длинная была, но очевидно планировалась двух этажная. Добирались мы осторожно. Перед заданием мы взяли с собой бидон с мазутом. Несколько раз делали остановку, чтобы лучше увидеть, где именно он стоит. Командир ст. лейтенант Коледа разведал, где стоял танк. Остановились и сильно намазали гусеницы и катки мазутом, чтобы уменьшить шум при движении. Ну и решили сначала тихим шагом, на малом газу, а потом на полный газ и сразу встретились. Из-за угла постройки с хода влепили снаряд по немецкому танку, и он загорелся. Но надо отдать должное, что немцы не растерялись. С уже горевшего танка повернули на нас башню и выстрелили. Попали нам по гусенице. Разбили гусеницу, снаряд угодил в "ленивец", разбил правый подшипник "ленивца" и гусеница обвисла. Двигаться нельзя, пушка работает, в основном пулемет бил по горевшему танку. Экипаж с горелого танка выпрыгивал, а наш пулемет добивал. Он долго горел, командир танка ст. лейтенант Коледа пошел встретить кого-нибудь передать, чтобы приехала летучка, так же передали и по рации. Через день приехала летучка. А начальником летучки оказался бывший механик Больше-Уренской МТС Новиков, в форме ст. лейтенант, три кубика на петлицах. А я был трактористом, позже бригадиром тракторной бригады в Больше-Уренской МТС. Тут кругом учителя жили, мы ходили к ним обогреваться. Вот какая встреча была. Новиков тоже был на фронте и в нашей дивизии. Отремонтировали наш танк, все сделали хорошо. Осмотрели сгоревший танк, "Генерал Ли" был - американец. Хорошо, что наш снаряд сразил его, а то нам было бы туго, он так был вооружен, две пушки, крупнокалиберный пулемет. Но броня тонкая и не обтекаемая, уже снаряд, попавший не отрикошетит.
Никогда не забыть ожесточенные бои в обороне нашей столицы Москвы. Волоколамск в ноябре 1941г., г.Высоковск, Клин, Солнечногорск и населенные пункты и села этих городов. Бои на территории г.Звенигорода и его населенные пункты села, ожесточенные бои в Завидово. А так же бои за оборону г.Дмитрова. сам с экипажем стоял у моста через канал не допускали противника к мосту. Не забываемые бои Сычевско-Вяземской наступательной операции и Клинско-Солнечногорской наступательной операции. Боевых действий нашей 16 Армии генерала Рокоссовского и 30 Армии генерала Лелюшенко. Не забываемая 58 танковая дивизия, позже стала 58 танковая бригада 116 танковый полк и 117 танковый полк. А когда стала 58 танковой бригадой, то вместо полков стали отдельные 116 и 117 батальоны. Вместе воевали и с многими встречались после Победы.
Вернусь в 1942 год. Танкисты 58 танк. бригады в арьергарде форсировали Сев. Донец и начали отступать с сильными боями. Часто приходилось прорываться с боями назад на выручку своих офицеров и солдат, попавших в окружение. Например, был такой случай. В 5 км от г.Волчанск, есть или было тогда красивое место Зеленый Лог. Было там 2-3 дома и вот, наш экипаж получил срочное задание прорваться обратно в город Волчанск и выручить начальника политотдела со своими помощниками. Уже вечерело. Нам указали дом, напротив заезда в г.Волчанск , по дороге идущей с г. Белый Колодец. Мы на максимальной скорости с дымовыми шашками, кое-где применяя пулеметный огонь, добрались до этого дома, где был начальник политотдела со своей командой. Забрали их кого в танк, кого на броню. И так же с дымовыми шашками прорвались через линию фронта уже с другой стороны через г. Белый Колодец и доставили всю команду.
Правда, мне было тяжело после контузии с девятью переломанными ребрами. Но на войне никто не болел, кроме воинов получивших в бою тяжелое ранение. Всегда сила была, страха не было. Но пришлось обратно ехать с другой стороны давать круг, потому что если прорываться по дороге, откуда мы заезжали, то там очень большое расстояние в прорыве через линию фронта. А у нас на броне на танке около 10 человек. Всех в середину танка к экипажу не затолкаешь, а если такое расстояние линии фронта прорываться, то можно потерять товарищей, кто сидит на броне сверху танка. Вот, я и решил возвращаться в круговую, через г. Белый Колодец. Тут был прорыв от дома до дороги метров 200-300, а там еще противника не было и мы решили так возвращаться к своим, чтобы сохранить товарищей. Так и получилось, все было спокойно. Может где, и сидели или лежали, немцы, но они не "дураки" связываться с танком. Сам начальник политотдела полковник и его командиры отблагодарили нас.
Бои в городе Сталинград. В боях на подступах к городу и в обороне Сталинграда 58 танковая бригада входила в 3 гвардейскую армию генерала Лелюшенко. Когда я попал в 58 танковую бригаду, я получил танк "Т-34". На этом танке мне пришлось отбивать многочисленные атаки противника в районе Тракторного завода. В одном из боёв вражеский снаряд попал в погон башни, и у нас заклинило поворотный механизм башни. Пришлось нам заменить "Т-34", отдать его в ремонт. Пересел наш экипаж на тяжелый танк "КВ". Наш экипаж послали в центр города в район сосредоточения армии Чуйкова. Сильнейшие оборонительные бои велись на этом участке. С одной стороны Мамаев курган с другой река Волга, шириной около двух километров. Мы стояли в обороне у так называемого "Дома Павлова". Своим огнем танковых орудий мы помогали удерживать оборону этого дома. По-моему он был 4-х этажным. Павлов с бойцами находились уже на втором этаже, а немцы на первом. Нам приходилось вести огонь по первому этажу, и как этот сержант очутился на земле, не знаю. Выбежал со стороны дома и бегом к нам. Мы его хотели посадить к нам в башню танка, но он отказался и снова побежал в дом. Больше мы его не видели.
После внутренних боев в городе Сталинград штаб нашей 58 танковой бригады располагался на окраине города, недалеко от тракторного завода. Бригада понесла большие потери не только в личном составе, но и в технике. Большое количество танков было уничтожено противником, а у немногих уцелевших был практически полностью выработан моторесурс, а так же сильно изношена ходовая часть. Катки, гусеницы, фрикционы, трансмиссии, вооружение танков все было в плачевном состоянии. Нашу 58 танковую бригаду расформировали. Командующий 3 гвардейской армии генерал Лелюшенко весь оставшийся личный состав бригады зачислил в свою армию и распределил по своим дивизиям. Так я попал в 203 стрелковую дивизию к генералу Здановичу, который взял меня к себе водителем. Вместе со мной в дивизию зачислили моих сослуживцев из 58 танковой бригады: офицеров Ефремова и Остапенко, старшего техника лейтенанта Киреева, старшего лейтенанта Белых, Дмитриева и еще более 15 человек. Мой друг Дмитриев попал в санбат, шофером грузовой машины, старший лейтенант Киреев стал помощником начальника штаба 203 дивизии, в дальнейшем он стал капитаном. Капитан Остапенко стал начальником по продовольствию, потом получил звание майор. Ефремов стал начальником по горюче-смазочным материалам, в дальнейшем он получил звание майор и его куда-то перевели на большую должность.
203 с.д. полковника Здановича пошла по заданию генерала Лелюшенко, приказ был дан ему сверху: 203 с.д. передать в 5-ю танковую Армию генерал л-нта Шлемина. Мы весь путь шли с боями, в район Ровеньки г. Старобельск. Помню, Лесичанск, Айдор и рядом село Шульгинка, остановились не далеко от г.Старобельск, тоже в лесу над рекой. Стали делать укреп. район, или линию, в общем работали и проводили подготовку к обороне. Генерал Шлемин очень часто приезжал проверять нас. А одно время приехал и дал приказ командиру. Всех танкистов, которые есть с расформированной 58 танк. бригады под Сталинградом после Сталинградской битвы, передать в полном снаряжении в штаб 5-й танк. армии. И вот нас собрали, всех кто попал в 203 с.д., а большинство осталось в 3 гв. армии, и на машине увезли в штаб 5-й танковой армии. Представили генералу Шлемину, он подготовил беседу и очень культурно и спокойно сказал: Сейчас в наступление идет Воронежский фронт и по приказу свыше вас всех, танкистов, передать Воронежскому фронту в 1-ю танковую армию. В распоряжение генерала Рокоссовского в резерв 19 танк, корпуса. Я сразу попал в 68 танк. бригаду командир бригады был в то время майор Тимченко. Зам бригады был Бордюков, я там занимался техобслуживанием и ремонтом танков и еще некоторые из нас. Вместе с офицерами нас было где-то 10 человек. Начальник наш был ст. техник л-нт Остапенко, ст. л-нт Ефремов они тоже с 58 танк, бригады.
1. Дмитриев - мех. водитель с 58 т.б.
2. Жежель - мех. водитель с 58 т.б.
3. Белых - башенный стрелок с 58 т.б.
4. Сысин - командир танка с 58 т.б.
5. Рохманов - мех. водитель с 58 т.б.
6. Кириченко - мех. водитель с 58 т.б.
7. Дюбаков - башенный стрелок с 58 т.б.
8. Бойков - шофер с 58 т.б.
9. Степанов - шофер с 58 т.б.
10. Лейтенант Киреев.
Передали нашу команду под руководством старшего лейтенанта Остапенко в Воронежский фронт, который шел с боями по уничтожению противника Острогорско-Россошанской группировки и Воронежско-Касторненской группировки противника. Нас распределили по экипажам. Кое-кого на автомобили. Я и Дмитриев попали в экипаж 200 танковой бригады. Там мы встретились с командиром 1-го танкового батальона капитаном Харитоновым Валентином Сергеевичем. Мы друг друга прекрасно знали. Он еще был в 48 танк. бригаде, а я учился в школе танкистов в 58 т. дивизии в 117 отд. танк. полку. Харитонов был командиром 2 танк. роты в городе Ворошилов (Уссурийск). Воевали вместе, в боях с противником в обороне г. Москва в 16 Армии, 30 Армии. В 1942г. при переформировании с 58 танк. дивизии в 58 танк. бригаду, старшего лейтенанта Харитонова, участника боёв на р. Хасан и участника боёв в Испании, орденоносца "Боевого Красного Знамени" перевели где-то в другую часть и мы не виделись. Комбат капитан Харитонов В.С. обратился к командиру 200 танк, бригады полковнику Моргунову, чтобы меня и Дмитриева перевести в первый батальон. Моргунов тоже хорошо меня знал. В феврале 1942г. он вручал мне под Москвой партийный билет. В то время он был подполковник. Он обращался к генералу Рокоссовскому К.К., но Рокоссовский знал меня только в лицо, а фамилию имя отчество нет, но нас перевел. Потому что командир 200 танк. бригады полковник Моргунов Рокоссовскому все объяснил о боях обороны Москвы и генерал вспомнил все мои подвиги и вспомнил, что я много раз на танке перевозил его и генерала Лелюшенко - командующего 30 Армией. Перевели меня по приказу генерала Рокоссовского где-то в первых числах июля в район села Верхопенье. Помню, дорога шла на Обоянь. Командир первого батальона капитан Харитонов взял меня на свой танк мех. водителем. А Дмитриева помощником командира танка и 9 июля в конце дня в бой пошли на командирском танке, по приказу комбата Харитонова В.С. Я механик водитель, Дмитриев командир экипажа. Срочно нужно было ехать, не было ни минутки. Командир 1-го батальона Харитонов срочно отдал нас командиру взвода лейтенанту Замула или (лейтенанту Мазалову).
С 1941г. мы были уже во 2-й роте и участвовали в боях в обороне г.Москвы. Харитонов знал наши способности, и настойчивость, поэтому так быстро решил нас пустить в бой. Один немецкий танк, если правильно выразиться, то немецкое штурмовое орудие "Фердинанд" прорвался в бою у лейтенанта Мазалова с района Верхнопенье и прямо в сторону на "НП" генерала Рокоссовского пошел. Приказ был командира 1 батальона Харитонова, догнать и уничтожить, снаряды использовать какие потребуются, снаряды не жалеть. Но "Фердинанд" должен быть подбит или уничтожен. Догнать догнали, но подбить никак сразу не могли, снаряды решетят и летят по направлению на "НП" Рокоссовского. Я кричу: Дмитриев что ты бьешь по орудию, бей по гусенице, по правой стороне! Бей потому что я иду вплотную с левой стороны! Если левую поразит гусеницу, то "Фердинанд" может развернуть на нас и раз "плюнет" и нам всем капут вместе с танком. Любые снаряды используй, но гусеницу разбей! Возьми "горячий" снаряд и попробуй им и быстрее, а то уйдет к себе! Да и по радио кричат и ругаются, командир батальона и командир бригады. Саданули мы по нему "горячим", тут же через минуту "Фердинанд" сходу бросило вправо, а мы оказались слева рядом с ним, он не сдается. Приняли решение отойти назад и по второй гусенице, разбили и левую гусеницу. По радио сообщили: Орудие "Фердинанд" остановлен, но нужно добить подходить с леса, осторожно. Экипаж в машине. Срочно нужно послать ПТР или горючую смесь в бутылках или охрану, чтобы не дать гусеницы экипажу врага отремонтировать.
Когда вернулись, обо всем доложили командиру батальона. Теперь командир бригады требовал прибыть к нему. Прибыли. Моргунов поблагодарил, и сказал: А тебе Жежель и Дмитриев к генералу Рокоссовскому. Прибыли к Рокоссовскому при встрече он взялся за голову и обнял меня и сказал, я вот всем моим работникам рассказывал. Такой случай был у меня под Москвой, выполнял мое приказание. Так вот он оказался перед нами этот сержант. Я все эти минуты боя держал в уме, перед глазами танк у г.Солнечногорска и там были вы, я помню, как приказал догнать и уничтожить. Вся эта картина повторилась сегодня. Молодец! А вы сержант не правильно вели стрельбу, сразу били по корпусу, нужно было сразу по гусеницам. Но молодец, что подбили. Сейчас его уже окружили. Я спросил: Его сожгут или целым оставят? Генерал сказал: Сжигать не будем, мы его используем в своих целях. Сведения о себе дайте своему командиру Моргунову. С какой части? Я знаю, что вы с 19-го танк. корпуса, а с какой части прибыли в 19 танк. корпус в резерв? Дали данные.
За этот подвиг, очевидно с учетом и в обороне Москвы, так же выполнял приказ генерала Рокоссовского, где он вспомнил, что я уничтожил прорвавшийся танк. Генерал Рокоссовский наградил меня орденом "Красной Звезды" и его фотограф меня сфотографировал. Эта фотография у меня сохранилась.
После этого несколько дней отбивали атаки, утихомиривали немцев и двинулись вперед на Харьков. Воронежский фронт, Степной, 1-я танковая Армия, 5т. Армия и 200 танковая бригада полковника Моргунова. 10 или 15 августа были уже под Харьковом. Богодухово и уже там был Юго-западный фронт, 5-я т. Армия генерал-лейтенанта Шлемина, 203 стрелковая дивизия полковника Здановича. В Красно-Кутске наша команда обратно вернулась в 203 ст. дивизию в ЮЗФ к генералу Малиновскому.
В августе 203 стр. дивизия сосредоточилась в селе Богородичное и перешла в 12 армию генерала Данилова. С Юго-Западным фронтом мы пошли с боями на Донбасс. Большим боем встретились с фашистами у села Голая Долина. Я уже был шофером у комдива Здановича. Я остановился на Голой Долине, потому что там были ожесточены бои, а еще, потому что моего друга снайпера Сергея Орлова тяжело ранило. Он был снайпером сначала боев на подступах к городу Сталинграду. За это он был награжден медалью "За Отвагу", орденом "Красной Звезды", орденом "Отечественной войны" и присвоили ему звание лейтенанта. Мне как шоферу комдива не забыть никогда, очень тяжело было сутками за рулем под разрывами снарядов, мин, бомбежки с самолетов. И еще друга Васильченко, старшину медсанбата. Я привез раненого в медсанбат, он стоял на окраине леса. Был непрерывный обстрел, снаряды летели через машину, но мы на это уже не обращали внимания (привыкли). Как раз в медсанбате был обед, и мой друг старшина Васильченко решил пообедать и накормить меня. Принес в котелках первое, мы поели. Пошел за вторым. Принес. Я сижу за рулём, а он сел на заднее сидение. Снаряды все летят через машину, то по сторонам, то дальше рвутся, а один снаряд разорвался сзади машины. Пробил осколок машину, сиденье и Васильченко разрезал на пополам. Я хотел оказать ему помощь. Но, увы... Он сразу скончался. Все его внутренности были в салоне машины. Для меня это был сильный удар. До сих пор не могу забыть. Вся эта картина стоит перед глазами.
Кончилась схватка в районе села Голая Долина. Комдив Зданович решил объехать Донецк, Макеевку, Авдеевку Ясиноватую, Горловку. Отъехали, комдив был в очень хорошем настроении. Попали где-то возле маленького березового леса, под бомбежку с нескольких самолетов. В этом лесу и остановились. Залегли недалеко от машины. Самолеты улетели, и мы поехали в штаб дивизии. После обеда комдив и начальник политотдела дивизии Безпалько, поехали в село Гусаровка и попутно заехали в село, где располагался артполк. Вышли по дороге на подъем и пошли на спуск, а впереди шла машина груженая снарядами. "Студебеккер" шел на малой скорости, мы за ним метров 200-500. Я спрашиваю комдива: Обогнать? Он ответил: Не надо, мы смотрим окружающую территорию у самой Гусаровки. И вдруг начался обстрел минометным огнем по "Студебекеру". Машина загорелась. Я резко прибавил газа и на максимальной скорости повернул налево, там стояли стога соломы от отмолоченного урожая пшеницы. А минометный огонь сразу перенесли по нашей машине. Я быстро под один стог соломы для прикрытия от огня мин. Комдив и начальник политотдела выскочили из машины и я за ними в траншею, только запрыгнул, повернулся, горит тот стог соломы, где стоит машина. Я тут же выскочил под разрывами мин и снарядов в машину и перегнал за следующий стог, а сам обратно в траншею. Обстрел непрерывно продолжался, даже усиливался и комдив определил, что мы сидим в немецкой траншее, и нам не дают из нее выйти. Специально усиливают огонь, потому что немцы идут по траншее к нам и хотят захватить нас в плен. Комдив дает мне приказ: немедленно выбирай момент и быстро заводи машину и срочно в деревню в артполк. Объясни обстановку. Я выскочил к машине и поехал быстро напрямую, по кукурузе, по подсолнухам, по траве. Я не обращал внимания на то, что местность была без дороги, не ровная, а на спуске с вершины были посевы. Для того чтобы при дожде не смывало землю вниз в ложбину, были сделаны уступы. Внизу была дорожка в село и от этой дорожки начиналась немецкая траншея для отхода немцев в село Гусаровка. Вот я на машине прыгал по этой лестнице. Скорость была большая, машина не прыгала, а летела и приземлялась. Я представлял, что может случиться, два больших начальника немцы могут пленить, если я не успею во время сообщить. Подъехал в штаб артполка. Коротко все объяснил командиру полка (по- моему в то время был майор Клюка). Позже он погиб отражая атаки противника. Быстро выехали на это место, машины с реактивными установками. Я сел в первую машину и напрямую на то место где были комдив Зданович и начальник политотдела Безпалько. Через минуту две минометных точки противника были разбиты и уничтожены. По траншее автоматчики противника были уже за несколько сотен метров от комдива и нач. политотдела. Ещё через 20 -30 минут было бы страшное! Успели вовремя на место и отразили непрерывный минометный обстрел. После этого случая комдив не ездил без радиста.
После того были ожесточенные бои в районе Гусаровки. Мы прорвали Воронежскую оборону, освободили много сел, в том числе и Гусаровку. Освободили город Павлоград и несколько ж.д. станций. ЮЗФ командовал Малиновский, после стал называться 3 Украинский фронт, командующий Малиновский.
Битва за Днепр началась в конце августа 1943 и до нового 1944г. в ней принимали участия войска Центрального, Воронежского, Степного, Юго-Западного и Южного фронтов. Где-то в августе 1943г. освободили г.Павлоград и не дали закрепиться врагу на реке Самара и ее территории, правда были ожесточенные бои. Штаб 203 с.д. стоял в Павлограде. Я никогда этот период не забываю. Был молодой 23 года, а комдиву Здановичу 45 лет. Однажды рано утром мы поехали из штаба дивизии г.Павлограда к реке Самара где располагались полки дивизии. Он взял с собой свою фронтовую жену, она была медик, ну и по дороге у меня заболел желудок, и терпения нет. Спрашиваю: Товарищ полковник разрешите остановиться? Ну, остановись, а что такое? Да живот заболел. Ну, давай беги. И несколько раз мне повторил: Ты сам знаешь, у нас нет времени. Я же уже должен быть на командном пункте. Вот один выход, открывай дверцу и на ходу, а я сяду за руль, осталось уже 10-15 минут ехать. Я не согласился, и терпел. Как приехали, он сразу вызвал полкового врача капитана, и он меня расспросил, когда это началось. Что завтракал, и сколько прошло времени. Но на эти вопросы капитана отвечал сам комдив и его Лена, так как мы завтракали вместе. Доктор дал мне что-то очень горькое, желтого цвета и через 10-15 минут все прошло. К вечеру уже стемнело и мы поехали в штаб г.Павлограда. Немного проехали, полковник говорит мне: Остановись! Я остановился, он быстро в кусты, а Лена и говорит: Наверное, и полковника прихватило. Вернулся он в машину, через 5 минут опять остановить просит. И я шутя сказал ему: Да вы на ходу. Он ничего не ответил, а только посмотрел серьезно на меня. Когда мы вернулись, он на повара: Ты чем нас накормил рано утром? Чтоб это было в последний раз, а то на передовую отправлю. Позже Вася Швец спросил меня, в чем дело. И я ему все рассказал. Он говорит: На скорый завтрак я подал колбасу с мозгами говяжьими начиненную в куриные кишки.
После Павлограда стали наступать и гнать противника за реку Днепр. В конце августа стояли в лесу. Штаб 203 дивизии от передовой километров 15-20. Продвигались успешно наши полки к Днепру. Когда стали форсировать Днепр на правый берег, то меняли несколько раз места для форсирования. И начали капитально форсировать на третьем месте, продвинулись на 20-30 км.
Помню хутор на самом берегу Днепра, кругом фруктовые деревья до самого Днепра. Хутор, по-моему, назывался Петро-Свистунов. Так же бои остались в памяти, когда продвинулась дивизия вперед и заняла несколько населенных пунктов. Немцы получили новые силы, с танками выбили нас, и наша дивизия передвинулась обратно на левый берег Днепра и стала наступать на г. Запорожье. Освободили много населенных пунктов и узловую станцию Синельниково, а позже Запорожье. Вот тут-то не забыть. Косыгин - шофер, мой друг, был на грузовой машине, когда были сильные бои на Днепре, то ему было приказано подцепить на буксире кухню и вместе с поварами привезти к передовой к Днепру, так как был ужин. Но было уже темно, а передвигаться можно только рано утром и поздно вечером. Две девушки повара сели в кузов, а старший повар в кабину, ну и поехали. Не доезжая до моста, наехали на повозку, машина перевернулась, девушки-повара погибли, лошадь тоже и сам кто ехал в повозке тоже погиб. И сразу же попали под обстрел противника, все прошло, а шофер и старший повар невредимы. Через два три дня шофера Косыгина посадили на машину "Зис-5" и приказали отвести минеров. 10-15 человек на один участок Днепра и он уже ехал у реки Днепр и с высокого берега свалился с машиной вниз. Несколько человек погибло, а остальные получили увечье, а сам Косыгин остался жив, только с легкими ушибами. И тут уже стали разбираться, сдали его под суд. Суд приговорил Косыгина к 10 годам, с заменой в штрафной батальон на передовую.
Я был при штабе дивизии в то время и мне был приказ начальника тыла подполковника Степанова, от имени комдива Здановича, чтобы я был на рассвете на "НП" комдива с зам. командира дивизии по тылу подполковником Степановым и майором Кузьминым, начальником арт. вооружения. Рано утром мы на рассвете были уже у комдива на "НП". А поздно вечером я повез зам комдива по тылу подполковника Степанова и майора по арт.вооружению Кузьмина в штаб дивизии. Река Днепр извилистая, ехали недалеко от Днепра по хорошей дороге, и попали под обстрел. Дорога просматривалась без света, но скорость была примерно 50 км в час. Я вижу, идет встречная машина. Я принял до самого кювета вправо, встречая тоже на своей стороне, ну а обстрел продолжается. Во время дороги еще днем стреляли, снаряды падали на дорогу. И вдруг между нами и встречной машиной разорвался снаряд или мина, и сделалась воронка. И он сходу, неожиданно, решил объехать ее по моей стороне. Но откуда я знал, что он заедет на мою сторону? Я тоже прибавил газу, и на большой скорости врезались лоб в лоб. Я на "М-1", а он на "Виллисе". Управлял майор и рядом сидела капитан мед. службы. При ударе у меня рулевая баранка осталась в руках, а крестовина на месте штурвала рулевой колонки. Передний мост моей "М-1" ушел назад, к задним колесам, меня прижало к спинке сиденья. И всю грудь поранило этой крестовиной рулевого управления, а рядом со мной сидел подполковник Степанов, так ему больше досталось. У них на "Виллисе" стекло было положено на капот, чтобы хорошо видеть дорогу, и при ударе женщина, капитан мед. службы влетела в переднее стекло в нашу "М-ку". И своими ногами подполковнику Степанову поранила все лицо. Майору, который управлял "Виллисом" не знаю, как досталось. Мы стояли на месте, часа 2-3, а мой майор Кузьмин отделался ушибами. Его с заднего сиденья как-то выбросило в кювет или сам решил выскочить, говорит, не помню. Степанова и женщину отправили попутной машиной, которая везла раненых, где он сообщил с санбата комдиву. Приехал на место сам комдив Зданович, начальник ГАИ и другие специалисты по таким делам. Но меня оправдали, все произошло, на моей стороне дороги. Майор с другой дивизии, он будет отвечать легко, никого не убил, а за машину поругают и все. А мне пришлось потрудиться, "М-ку" надо восстанавливать вместе с автомастерской дивизии. Но хорошо, что я вспомнил, где мы проезжали с комдивом, в саду стоял кузов с рамой. И выяснилось, что в городе Яготынев, была раскурочена вся машина, все снято, а кузов остался. Комдив приказал командиру роты капитану Гавриленко отправить грузовую машину и двух человек на "Студебеккере". И мы поехали в г.Яготынев. На мое счастье кузов стоит. Мы его погрузили в кузов "Студебеккера" и поехали обратно. Кузов оказался очень хороший, и была машина "М-1" восстановлена к боям освобождения г. Запорожья. Можно было бы избежать эту аварию, взять и остановиться, но я так привык, в крови у меня, как в боях под Москвой, Харьковом, Белгородом, Курской битвой. И я как на танке на рожон во время войны первый лез. Не давал раздумывать врагу, а старался первый заходить на то место, где можно зайти и поразить врага пушкой или силой массы своей машины "Т-34". И вот все осталось, в привычке, даже уже после войны за рулем автомобиля это мне мешало.
Бои на реке Днепр были очень тяжелые, не просто тяжелые, а кровопролитные. Несколько раз форсировали её то в одном месте, то в другом. Но все же победа осталась на Днепре за нами. И начали с боями продвигаться к г.Запорожье. Освободили много населенных пунктов, ж.д. станцию Синельниково и другие города. А 14 октября 1943г. освободили г. Запорожье. Юго-западным фронтом под командованием генерал-полковником Малиновским и его армиями: 3 гвар. армия генерала Лелюшенко, 12 армия Данилова, танковым корпусом генерала Пушкина, 6 Армия генерал-лейтенанта Шлемина, 203 сд. в которую мы вошли с 12 Армией генерала Данилова.
В конце 1943 года началась Никопольско-Криворожская наступательная операция войск 3-го и 4-го украинских фронтов. В 3-й украинский фронт вошла и наша 6-я Армия под началом генерала лейтенанта Шлемина. 203 Краснознаменная Запорожская дивизия генерал майора Здановича вошла в 6-ю армию, где была поставлена командующим 3-го украинского фронта задача. 203 стрелковая дивизия должна отрезать Никопольскую группировку противника и уничтожить ее. Очень большие и затяжные бои были, так как противник долгое время готовился к таким боям, для того чтобы удержать плацдарм на левом берегу Днепра.
8 или 10 февраля 1944г. освободили г. Никополь. В конце 1943г. началась боевая операция по уничтожению Никопольско-Криворожской группировки противника. Боевая задача была выполнена до 8-10 февраля 1944г. Но ладно, мы были защитниками своей Родины, нам было тяжело в боях. Ну а что мы встречали на своем пути перед Никополем!
В 1944г. где-то в середине января, рано утром. Был мороз 18 градусов, не далеко от села Михайловка обнаружили - 128 обезображенных детских трупов. Их извлекли наши солдаты из противотанкового рва. Гробов не было, мертвых 128 детей уложили на армейские повозки и прикрыли белой материей. Траурная процессия двинулась в село. Здесь на площади была вырыта братская могила. Командир 203 дивизии генерал Зданович приказал выстроить почетный караул, позже перед собравшимися жителями, выступил начальник политотдела 203 дивизии полковник Безпалько. Он сказал: Один мальчик остался жив, (звали его Миша) он сбежал, спрятался, и все видел. Фашисты расстреливали детей по одному, и каждому стреляли в голову. Потом грянул оружейный салют, как героев войны мы похоронили маленьких мучеников села Михайловка, погибших от рук фашистских палачей.
203 стрелковая дивизия освободила города - Никополь, Марганец, Апостолово, Кривой Рог. Мы пошли в наступление к городам - Николаев, Одессу, Херсон, Тирасполь. На нашем боевом пути очень много захватили трофейных машин со всей Европы, разных марок, грузовых и легковых. Но, не смотря на всё, и на все успехи в продвижении на г. Николаев не легко было войскам 203 с.д. продвигаться. Порой не благоприятная погода, то дождь, залиты луга и низменности, то мороз, но все равно продвигались вперед. Были такие случаи, что бойцов, после дождя промокших до нитки и сразу мороз до 15-18 градусов обогревали. Плюс ко всему давали две порции водки, все силы были вложены, всякими методами обогревали, даже костры разжигали в удобных местах и траншеях, чтобы не обнаружить себя противнику. Где-то в середине марта вышли уже на территорию в район г. Николаева, где погода стояла хорошая и сравнительно теплая. Местность была холмистая. Помню, вражеские войска были в обороне на склоне высоты внизу, а наша дивизия выше. Вот мы встретились с противником, где он сосредоточил оборону: несколько линий траншей, доты, дзоты, блиндажи, много пулеметных точек, и орудийно-минометных позиций. Просто так сходу не пробьешь. А нужно было подготовить местность для наступления, построить "НП" комдиву и другим начальникам и командирам, работы было много особенно саперному батальону, все время работали по ночам. "НП" было построено комдиву, от передовой примерно 500-800 метров.
Огневые точки соединялись между собой траншеями, и нам удалось продвинуться вперед до окраины села Терновка примерно от г. Николаев 8-10 км. Но немцы оказали нам еще большее сопротивление в обороне. В этот момент я как раз был на "НП" комдива. Видел все. Комдив генерал Зданович был в это время злой, связь прерывалась, связисты стремились устанавливать, ползли по полю боя, многие из них были убиты и ранены. А на "НП" комдива собралось много начальников и командиров. А генерал сам не курил и вообще не переносил запах курения табака и кто-то втихую закурил, а я с капитаном Терещенко в уголке "НП" стояли, где он мне рассказывал про свою пилотку. Что она у него счастливая, в бой он ее всегда одевает и тут, генерал Зданович крикнул: "Кто курит? Вон с "НП" в траншеи". Все вышли в траншеи, а снаряды и мины кругом рвутся и я пополз к своей машине, метров 300-400. Там была какая-то природная высота вроде вулкана и за ним стояла моя машина. Рядом в метрах 20 была траншейка в рост глубиной, а машина была замаскирована ветками, старой травой бурьяна и полыни. И только добрался до машины, прибежал ко мне связной сказать что, генерал приказал быстро подъехать к "НП". Терещенко тяжело ранен, а командир артполка майор Клюка смертельно ранен. Я быстро подъехал, мы погрузили в машину на заднее сиденье капитана Терещенко, а кругом рвутся снаряды. Я быстро поехал с раненым, капитан весь в крови и только отъехали, наверное, около километра от "НП" комдива, смотрю, впереди машины по дорожке, земля пылится какими-то фонтанчиками и шум. Два самолета "Мессершмидт", чуть не зацепили машину, так низко пролетели надо мной и сразу вверх. А потом обратно стали разворачиваться, для обстрела нашей машины. Я этим моментом воспользовался, с ходу развернул машину влево в бурьян, кусты и остановился. Сам прилег на сиденье, они пролетели обратно мимо нас на свою сторону. Наверное, потеряли нас из вида. Я с раненным капитаном спустился по бездорожью в село, где стоял мед пункт. Капитана разгрузили. Там была речка, немного помыл внутри машину и обратно на свое место к НП генерала. Доложил ему, а сам короткими перебежками к машине. Дело было уже к вечеру, 26 или 27 марта. Стемнело. Генерал пришел к машине и еще с ним подполковник Левин Д.С. Оказывается, прямо в "НП" угодил снаряд. Генерал немного потерял слух, командир артполка майор Клюка погиб, а Терещенко капитан с 1-го отдела штаба дивизии был тяжело ранен. Он остался жив и сейчас уже генерал полковник, живет в Москве. А майор Клюка рассказывал на "НП" комдива: Я же сам товарищи с города Николаева! Вот вижу свой дом, Николаев лучше, чем Одесса! Так майор и не увидел своего города.
28 марта 1944г. освободили г. Николаев. 203 Краснознаменная Запорожская стрелковая дивизия прошла с боями от г. Никополь до г. Николаев. Более двух месяцев дивизия, в тяжелых условиях распутицы, шла с боями от Никополя до Одессы. Освободив, много сел и городов прошли около 500 км, много уничтожено солдат и офицеров противника. Много взяли в плен солдат и офицеров, так же много уничтожено разной боевой техники и захвачено много орудий и техники. Я как шофер помню, что было захвачено более 300 автомобилей с имуществом и боеприпасами, а так же легковые автомобили разных марок (от "Опель-Капитана" до "Опель-Адмирала", "Крайслер", "Бьюик" и др. марки). Я себе из них выбрал амфибию, для форсирования Южного Буга и Днепра. 28 марта 1944г. дивизия сосредоточилась в селе Матвеевка недалеко от г.Николаев где готовилась к форсированию реки Южный Буг. Ширина реки до 2 км и на правом берегу сильные укрепления немцев. Командование решило форсировать Южный Буг в другом месте. Форсировали реку между г. Николаевым и селом Варваровкой. Я к этому времени приобрел немецкую амфибию. На передовой амфибия хорошо служила, проходимость хорошая как у машины "Виллис". Хорошая маскировка, по траве в зарослях едешь и невидно со стороны, как на лодке плывешь. Ну и решили испытать её, на ней форсировать Южный Буг. Подъехали к реке начальники вместе с генералом, все вышли, а мне сказали, ты сам с начала попробуй. Я все включил, спустился с берега на воду и поплыл через реку, хорошо идет, немного течением уносит от намеченного берега, куда должен доплыть и выехать на берег. До берега доплыл, стал выезжать на берег, он оказался крутой до половины доеду, моя амфибия глохнет, не хватает силы и обратно катится назад в реку, пока заведу, ее уже по течению уносит в сторону к немцам. Генерал и все остальные кричат: Брось ее Мишка! А сам на берег, а то попадешь к немцам в руки! Но я ее не бросил, а развернул и против течения под углом поплыл на тот берег, где генерал, там запросто выехал, берег был пологий. Правда, генерал меня отругал за то, что я не послушал его и не бросил машину и чуть к немцам не попал.
По мосту поехали, мост был не исправным, все доски проезжей части были разобраны, его саперы восстановили. Но полки в другом месте форсировали в районе Матвеевки и рядом от другого села (забыл название). Была переправа возле Новой Одессы подальше от г. Николаева. С генералом Зданович мы ездили на все участки, где форсировали Южный Буг.
После форсирования реки Южный Буг сосредоточились в районе городишка Новая Одесса, и пошла 203 с.д. с великими боями продвигаться на Одессу на прямую, а тылы и другие механические части и часть транспорта пошли кругом, через г.Вознесенск на Одессу. С ходу сломили сопротивление противника наши полки 203 с.д. и освободили 10 апреля 1944г. г.Одессу. Вся Одесса вышла встречать своих освободителей, это было днем. Все одесситы с добрым намерением и пожеланиями шутили и обнимали освободителей. Веселый народ в Одессе и смелый, еще снаряды противника летят и рвутся в Одессе, а рынок работает во всю. Вся рыночная площадь забита народом, все церкви магазины, парикмахерские, и другие предприятия работали, как будто и войны не было.
На своем пути встречались всевозможные трудности, скорби, радости и переживания. Например, самого хорошего командира полка майора Гайдамака М.Д. случайно ранил свой солдат, его же полка. Боец сам был так расстроен этим происшествием, что просил, чтобы его расстреляли. Солдата отдали под суд военного трибунала.
Однажды у меня была приятная встреча. Как-то днем мы ехали где-то в Днепропетровской области по дороге через лес. Дорога была узкой, а на встречу шла машина "Студебеккер" и уступила нам дорогу. Заранее метров за 500, шофер открыл свою дверцу и стал на подножку машины, на груди у него висел "Орден Славы". Я говорю генералу: "Товарищ генерал, наш Косыгин, которого судили! Шофер, который перевернулся с воинами, с берега в Днепр и его отправили в штрафбат". А генерал мне говорит: "Откуда он появился бы? В штрафбате в первом бою погибают!" Подъезжаем, генерал убедился, что это действительно бывший шофер Косыгин. Съехали с дороги вправо и остановились рядом с ним, генерал поздоровался и я пожал ему руку. Генерал стал задавать ему вопросы, где он был в штрафном батальоне, за что орден получил? Ну а Косыгин отвечал: Был в 5 штрафном батальоне и за смелость в районе сел Войсковое и Вовниги на плацдарме Днепра, первым овладел окраиной села и был ранен в ногу. Мне за это дали орден 3-й степени и все простили. Вот мне там же дали "Студебеккер", подвожу снаряды и продовольствие в 5-й штраф батальон. Генерал сказал ему "Молодец!" пожал руку и добавил: Наша 203 с.д. тоже это село брала. Я тоже пожал ему руку и пожелал успеха в победе, а он меня попросил передать всем привет. Я так и сделал, все были рады что, он освобожден от штрафбата. Я тоже был очень рад нашей встрече.
На нашем пути, в районе города Николаев, у сел Терновка и Пересадовка, нас встретили немцы. Была заранее подготовлена линия обороны. Сильно укрепленная, холмистая местность, противник открыл огонь с пулеметов, и арт.огонь с разных калибров минометов и пушек. Завязался ожесточенный бой. Несколько дней шли бои, но наша 203 с.д. сломила ее сильно укрепленную линию обороны и пошла в перед. Дивизия понесла потери, был сам комдив контужен, а его лошадь была ранена осколком мины, который пробил ей грудь. Лошадь звали "Планета", она упала вместе с комдивом. Они скакали с адъютантом ст.лейтенантом Тимченко, с рядом идущей дивизией на свое "НП". Я и ряд штабных офицеров лежали в цепи линии фронта, помогали отражать атаки немцев. У нас в то время не было связи в дивизии, так генерал, комдив Зданович решил поехать в соседнюю дивизию связаться со штабом корпуса или с армией на своей лошади вдоль передовой под укрытием кустов и оврага. Ехать не далеко всего 2-3 км, а на машине не было возможности, это нужно было ехать кругом, и они с адъютантом поскакали на лошадях. А я в это время лежал с автоматом в цепи по отражению атаки немцев на "НП", рядом с начальником полит отдела полковником Безпалько, он командовал этой схваткой. Был ранен, но не ушел с поле боя, а до конца руководил группой штабных офицеров, связистов и других начальников, в том числе и мной. А комдив Зданович вернулся, тоже получив контузию. Был тяжело ранен командир полка майор Лемба, был убит командир полка майор Клюка, был тяжело ранен капитан штаба Терещенко и другие. Все это было в боях от Никополя до Одессы.
После освобождения г.Одессы, наша 203 с.д. сосредоточилась рядом в селе Нерубайское для отдыха и приведения себя, оружия и техники в порядок. Несмотря на то, что г. Одесса и ее жители нас очень тепло и сердечно приняли, с хорошими и приятными словами в наш адрес, все кричали, обнимали, целовали. Но и было много в Одессе неприятелей, изменников и много "бендеровцев". За время нашего короткого отдыха от рук этих негодяев, много погибло честных людей, одесситов и воинов Советской Армии. В парке имени Пушкина ежедневно по утрам наши снимали с сучков деревьев трупы!
Я днем отвозил одного полковника, проверяющего, в штаб армии в Одессу и назад ехал, думаю, давай-ка поеду по той дороге, которая идет мимо парка имени Пушкина, посмотрю парк. Посмотрел, постоял у машины, подумал, парк очень хороший ухоженный и захотелось попить холодной водички. Сел в машину проехал метров двадцать, вижу, стоит одноэтажный, хороший дом, огороженный добротно, но забор не высокий, крыльцо высокое в дом и на крыльце стоит старик. Я остановился, кричу: Батя, водичка есть попить? Есть! Холодная? Холодная! Заходи. Я зашел, попил на крыльце, ну говорю: Мне нужно ехать. А он: Ну зайди в дом посмотри. Я наспех зашел, а там стол накрыт - вино, закуска и никого нет. Вдруг открывается еще одна дверь и входит пять человек, такие "лбы". Меня кто за руку, кто за плечо приглашают к столу, я понял, что я попал на петлю в парк Пушкина. Я не растерялся, говорю: Ребята, я смотрю вино и закуска хорошая, время затянется не менее чем нам час, а машина стоит посреди дороги. Снимаю пилотку, ложу на стул, у стола говорю: Одну - две минутки, я поставлю машину на обочину и закрою ее на ключ. И все в один голос: Давай побыстрей, я скорей ключи в руки. Вышел, за мной старик проводить. Я ему сказал: Я сейчас вернусь, машину с дороги уберу. Сам сел в машину без пилотки, завел и по газам, рад, что вырвался из рук бандитов. Приехал, доложил генералу, а сам пошел к начальнику особого отдела и ему все рассказал. Садимся в его машину, чтобы я показал этот дом. Проезжая мимо я показал дом. Три дня караулили. Подкараулили всех собравшихся и взяли штурмом, разоружили и сдали в военный трибунал, а они еще 10 человек выдали. Так же выяснилось, что они много уничтожили военных и жителей.
Таких случаев было очень много в Одессе, Николаеве, селе Варваровка.
Когда передовые части нашей дивизии освободили станцию Снегиревка, был захвачен вражеский эшелон с ГСМ и другим имуществом. В селе Варваровка, которое находилось рядом со станцией, организовали склад, и туда стали перевозить ГСМ и имущество с эшелона. Как-то раз мы приехали на "полуторке", водителем был Бессонов в Варваровку за бочками с горючим. И решили заехать к знакомым, у которых раньше расквартировывались. Там встретили на постое двух офицеров. Мне показалось очень подозрительным то, что один офицер (капитан) спал на печи. Второй капитан, познакомившись со мной, стал настойчиво предлагать мне пострелять из пистолета. Неподалёку находился карьер, где брали глину. Капитан стал настойчиво под любыми предлогами звать меня в карьер. Но я не терял бдительности, фронт рядом, кто они такие и откуда? В Варваровке мы заехали в отдел милиции, и я доложил о подозрительных офицерах, чтобы их проверили. Когда их задержали для проверки, они действительно оказались диверсантами. Им нужны были документы и оружие.
В этом же селе со мной произошел такой курьёзный случай. Когда мы разгружали бочки горючим, и их маскировали, над нами появился истребитель. Сначала мы подумали, что немец, но он, помахав крыльями, стал садиться на аэродром, который находился по близости. Самолет приземлился, лётчик вылез на крыло и стал махать рукой. Мы с шофёром Бессоновым подъехали к самолёту. Оказалось, раньше на этом аэродроме базировался их полк, а жили они в селе. Молодой лётчик, младший лейтенант говорит нам: Слушай, у меня в селе есть хорошие знакомые, давайте сходим? Мы согласились. Пришли в один дом, встретили нас и стали угощать. Немного посидев, я отправил Бессонова на склад. Дед, хозяин дома поставил у самолёта охрану из двух человек. Наступил вечер и хозяин поставил к ужину бутылку самогона. Подвыпили. Я то почти не пил, да ещё и работы много на складе. А лётчик выпил хорошо, захмелел и давай награждать бабку с дедом своими наградами. Награждает бабку медалью "За Отвагу", деду за выпивку орден "Красного Знамени". Дед распереживался, неужели по правде наградили его, что же делать с орденом? Посмотрел я на всё это "представление" и ушел к Бессонову. Я сказал деду, что утром зайду посмотреть как там лётчик. Встретился с лётчиком утром во время умывания. Я поинтересовался, его же ищут в полку? Лётчик сказал, он сообщил в полк, что сделал "вынужденную посадку", и спрашивает: А ты не знаешь где мои награды? Я ему рассказал о вчерашнем "представлении" и дед с бабкой отдали ему его награды. Потом мы позавтракали яичницей, и он меня спросил: Поможешь запустить самолёт? Когда он сел в самолёт то сказал: Оттягивай на себя винт против часовой стрелки. Когда скажу "Контакт" отскакивай! Со второго раза мы запустили мотор, он дал разгон и взлетел. Над нами дал два круга, помахал крыльями и улетел. Вот так мне пришлось "пообщаться" с авиацией.
Но таких отдыхов было очень мало, приходилось много мотаться с генералом в г.Одессе и ее районах. Перед тем, когда нужно было собираться 16-18 апреля 1944г. двигаться к реке Днепр, меня позвал в штаб дивизии генерал Зданович и начальник штаба полковник Семенов. Мне генерал Зданович дал особо важное задание. А начальнику штаба дал приказ: выделить Жежелю 6 человек автоматчиков, одного радиста и одну грузовую бортовую машину и обеспечить всеми нужными документами. Начальник штаба все организовал, доложил комдиву Здановичу. Генерал приказал мне построить всю команду. Я построил, где генерал повторил приказ, всем сказал: Старшина Жежель командует этой операцией, его приказы выполнять, разбор задания будет после вашего возвращения. Ваша задача такая: в г.Одессе немцы погрузили небольшой эшелон и отправили на свою сторону фронта. Так вот, он должен подъехать в район г. Николаева рядом с селом Варваровка, возле станции Снигиревка. Вот этот эшелон надо остановить и задержать до особого указания. Старшина дорогу знает и знает все как надо действовать. Мы приехали в село Варваровку, не далеко от станции сделали разведку, связались с ЖД начальниками, сообщили номер эшелона и ждали в полной готовности для боя. Узнали место, куда его загонят. У меня был приказ для железнодорожников от вышестоящих начальников выполнять мои указания. Мы были вооружены от автоматов до гранат. Впереди железнодорожного полотна наносили шпал и соорудили что-то вроде тупика, для того чтобы не завязался на ЖД станции бой. Поезд зашёл в тупик, который мы сделали, культурно остановился. Мы его обошли с работниками ЖД станции. Сопровождающих не было, из вооруженной команды было 3 человека, кроме двух машинистов еще было несколько подозрительных людей. Мы их сразу окружили и разоружили (у каждого было по пистолету и по 2 гранаты ЭФ-1). Все забрали, их посадили в одном вагоне и поставили охрану из 3 автоматчиков. По телефону начальник ЖД станции вызвал милицию. А я связался со штабом дивизии по рации через г.Новая Одесса. Скоро приехали гражданские представители во главе майора Сирота из штаба 203 с.д. всю свою команду я передал ему, а мне он приказал срочно по приказу генерала выехать в штаб дивизии.
К вечеру 18 апреля 1944г. стали продвигаться дальше. Нагрузили мою машину бочками с горючим (бензином) с этого эшелона и я отправился на машине в Одессу. Заехал в село Варваровка, попутно там меня встретили двое подозрительных человек в гражданской форме, они меня остановили, но хорошо, что у шофера был автомат, а у меня был только пистолет "ТТ". А у этих двух гражданских по пистолету, встреча была не простой. Эти люди были с той группы, двух капитанов, которых забрали раньше, но об этом мы узнали потом. Они с пистолетами в руках и я с пистолетом в руке. Вот-вот, случится что-то страшное. Машина стояла рядом, шофер был Супричев Д.. Он видит такую обстановку и поверху дал очередь с автомата. Своей очередью с автомата предупредил их, и тут один из них выстрелил прямо в меня, попало в левое плечо. Я дал ответный выстрел и отступил от них примерно на метра два, в этот момент шофер Супричев Д. дал автоматную очередь прямо по неизвестным. Обоих ранило, разоружили их, пока парнишка хозяйки сбегал в отделение милиции, а мы ждали и охраняли раненых. По прибытии милиции, мы сдали отобранные пистолеты у бандитов и уехали в Одессу в штаб.
18 апреля 1944г. 203 дивизия с города Одесса прошла до реки Днестр в районе г.Тирасполь, Бендеры, Дубосары и сёл Кицканы, Копанка. Командный пункт дивизии расположился в селе Копанке. Штаб дивизии и полки расположились вдоль реки Днестр, на излучине Днестра населенные пункты : Дороцкое, Кошнице, Перерытое. На командный пункт 6-й Армии генерал-лейтенанта Шлемина, который находился в селе Копанке, в один день было сброшено более 100 осколочных бомб. Так же ежедневно бомбили "НП" комдива и все части дивизии по Днестру. Было много ранено наших воинов и офицеров, был разбит узел связи, машины и оборудование на "НП" дивизии. Немцы не давали форсировать Днестр. Где-то 24 апреля рано утром в 2 часа 30 минут наши части произвели артналет, разбили немецкие укрепления передовых линий и продвинулись на 3-5 км. Немцы сделали большой налет авиации на наши части, которые продвинулись вперед, не давая укрепиться. Но тут же появилась наша краснозвездная авиация. Завязался сильный воздушный бой и наши истребители не один самолет - а много самолетов сопроводили в реку Днестр, с крестами Гитлера. Мы все смотрели на воздушный бой и радовались, как наши истребители энергично и ловко действовали в бою. Несколько самолетов сбили за 15-20 минут.
Несколько раз в день, немцы через каждый час атаковали "НП" комдива. Это было 14-15 мая 1944г. Комдив Зданович приказал, чтобы все офицеры штаба, связисты, шофера и другие воины которые находятся в близи "НП", отбили атаку. И тут же закипел бой в прибрежном кустарнике реки Днестр. Атака была отбита, а на "НП" уже докладывали, что немцы подтягивают резерв. Где-то к вечеру опять атаковали "НП" с налетом нескольких групп бомбардировщиков. Атака противника снова была отбита. Но через час как всегда после каждой атаки повторяется следующая атака. Мы уже знали, что обратно комдив поставит нам задачу. В моем присутствии подошел к генералу Здановичу начальник политотдела полковник Безпалько И.Ф. и говорит: Товарищ генерал разрешите и мне залечь в цепь с вашим шофером Жежель М.П.? Комдив ответил: Игнатий Федорович некуда вам торопиться. Если потребуется, мы все ляжем в цепь с солдатами, сержантами, офицерами. Да я не один раз с Мефодием лежал в цепи по отражению атак противника, на "НП" дивизии и на других участках: и на Голой Долине, реке Самара, реке Днепр, в сёлах Вовниги, Войсковое, г.Никополь, Николаев, на реке Южный Буг, и вот на Днестре 5 суток, а он все с автоматом не расстается. Всегда возит с собой в машине, а в такой момент он у него смотрите в руках. Он и мне другой раз помогает, когда нужно, а так с пистолетом мало сам даю помощи.
Начало солнышко спускаться, видим, широкой цепью движутся фашисты, на сближение с нами. Тут же генерал вытащил пистолет и залег с нами вместе в цепь, а так же вытащил пистолет полковник Безпалько и тоже залег рядом со мной. Дальше полковник Савицкий, Артемьев, майор Садовников, прокурор дивизии подполковник Дегтярев и другие. Генерал Зданович обратился: Товарищи! Продержимся? И все в один голос: Будем стоять на смерть! Стали мы отбивать атаку фашистов, и тут прямо на моих глазах пуля сражает насмерть полковника Безпалько! В этот час к нам на помощь прибыл учебный батальон во главе с командиром, майором Тимченко и более 10 танков. Вся атака немцев откатилась назад. И так последняя атака от "НП" дивизии была отбита на сегодняшний день. Комдив слегка был ранен.
16 мая 1944 г. совсем вечером штаб 203 дивизии уже стоял в селе Гортопе. И когда мы отъехали с генералом Зданович от "НП" комдива примерно 500-600метров, то на нас обрушился артналет противника. Снаряды рвались то слева, то справа спереди и сзади. И как противник видел такую маленькую машину амфибию, низкая как лодка, и так точно снаряды ложились, а уже был вечер. Я уже прижался к рулю, чтобы не влететь в воронку, которые снаряды делают после взрыва, а особенно мины хорошие воронки оставляют, думаю чуть-чуть промажу и влечу в воронку, то могу перевернуться, или машину сломаю, скорость была максимальная. Отгремели взрывы снарядов и мин. И тут в дверь стук, немного проехал, снизил скорость, повернулся к генералу, говорю: Вас ранило? Он жестом руки махнул вперед. Я отъехал еще с километр тут уже остановился. Посмотрел, увидел кровь на гимнастерке и погнал машину. Заехал в село и сразу в медсанбат. Генерала осмотрели: ожог бока, и ранение. Сделали перевязку и с сестрой Леной Богачевой увезли на квартиру, уже не на моей машине, а на медсанбатской. На мою амфибию ему трудно было залазить. И я поехал в штаб дивизии доложить майору Левину, он был начальник оперативного отдела, где он сразу дал мне задание. Вот надо увезти нового командира дивизии, полковника Шарина на "НП" дивизии 592 полка к майору Колесникову. Я слушаю! Но сказал: Товарищ полковник, сейчас там можем заехать в руки противника. Противник агрессивно старается отрезать наши передовые части. Я конечно знаю дорогу хорошо где можно объехать. И Левин и Шорин решили ехать рано утром 17 мая 1944г. Мы с генералом много раз ездили по этим селам, жители были нам знакомы. В это время противник оседлал все дороги и тропинки села так, что было трудно проехать. Но к 9-и часам мы были на "НП" Колесникова. А назад я поехал по другой дороге в объезд. Объехал все села и вернулся в штаб дивизии. 20 Мая передовые части, которые были взяты в кольцо, вместе со всеми раненными вышли из окружения.
Где-то в первых числах мая 1944 г. наша 203-я была передана с 6-й армией генерала лейтенанта Шлемина, в 5-ю армию генерала полковника Цветаева. Также с 3-го Украинского фронта передали во 2-й Украинский фронт Малиновскому. Первое боевое задание в мае, я получил от нового командующего 5-й ударной армии генерала Цветаева, оно оказалось очень тяжелым для жизни. Это было между г.Дубосары, и поселком Григориуполь на излучине Днестра только река шла извилистая, бурная, мутная возле села Дороцкое. Вся излучина Днестра находилась в утопающей зелени кустарников и деревьев.
Я хорошо помню и никогда не забываю, и наверно никогда и не забуду эти майские дни, 14-16-го Мая 1944года. Все офицеры, начальник штаба, связисты, охрана, шофера лежали вместе в цепи, отбивали противника атакующего "НП" дивизии, рядом лежал с нами и комдив генерал Зданович.
Некоторые были ранены и многие были убиты, на моих глазах кто лежали рядом со мной. В эти дни погибли - начальник политотдела полковник Безпалько И.Ф., начальник штаба полковник Семенов А.В., начальник политотдела 34 корпуса полковник Артемьев, прокурор дивизии майор Садовников. Был ранен начальник штаба 34 корпуса полковник Ситников, был ранен комдив 203 с.д. генерал Зданович Г.С., был ранен начальник Артиллерии дивизии подполковник Дегтярев. Погибли Герои Советского Союза капитан Шикунов И.Т., капитан Корнеев Г.И. и другие. Этих товарищей командиров и начальников, и других кто был ранен рядом со мной, а кто был убит, со мной отбивали атаки противника от НП дивизии. Это было - жалко и страшно смотреть на смерть товарища, на его муки!! Для меня как бывшего танкиста 1941-1945года в боях обороны Москвы, в районах Высоковск, Клин, Волоколамск, Солнечногорск, Можайск, в районе г.Звенигород, г.Калинин, г.Дмитриев, г.Завидово и много населенных пунктов. Западный фронт генерал Жуков. 16-я армия генерал Рокоссовского К. К. 58-я танковая дивизия, 117- полк комдив генерал Котляров. И 30-я армия командующий генерал Лелюшенко Д. Д. Бои были очень тяжелые, но для меня было просто, потому что я сражался по своей военной специальности. Сам громил танки врага и меня подбивали, даже горел в районе г. Клин-Высоковск. И ощущение было такое, что так и надо. Передали нашу 58 танк. дивизию с 16-й Армии командующего генерала Рокоссовского, в 30-ю Армию командующего генерала Лелюшенко. И вскоре 30 Армию и нашу 58-ю танковую дивизию перебросили в помощь генералу Коневу, командующему Калининского фронта, там тоже был натиск противника на столицу г. Москву. Бои были очень ожесточенные, отогнали противника и освободили города, ЖД.станции и населенные пункты. С большей потерей противника, солдат и офицеров, и потерей военной техники. По нашему пути 30 армии 58 танковой дивизии и 116-117 танковых полков прошли с боями и освободили г. Старица, на Волге, Конаково талдом, Калинин, Вышний Волочек, Дубна, ст. Савелово, г. Кимры, г. Торжок, Бологое, Кувшиново, Останкино, Селизорово, Ржев, Погорелое Городище, Зубцов Сычовка. Сделали по берегу реки Волги круг с боями и вернулись обратно к Москве. В декабре 58 танковая дивизия с 116 и 117 танковыми полками приняла участие в Клинско-Солнечногорской наступательной операции, отогнали врага от Москвы на 100-200 км. В январе 1942г. 58 танковая дивизия участвует в Сычевско-Вяземской наступательной операции в составе 30 Армии Калининского фронта. Уже вместо 58 танковой дивизии стала 58 танковая бригада. В мае 1942г. включается 58 танковая бригада в 6-ю Армию юго-западного фронта маршала советского союза Тимошенко. Какие сильные были бои под Москвой, очень много погибло моих товарищей, с которыми я призывался в Армию, ехали в одном эшелоне до г. Ворошилов (Уссурийск) и обратно вместе на фронт. Все сдружились, были настроены на победу - за Родину, за Сталина. Итак, начали войну. Очень много погибло, до сегодняшнего дня вспоминаю до слез. Жалко было, но этого ждали мы все! Но ощущал эти бои и потери как-то легче, потому что мы танкисты погибали всем экипажем вместе и не видели как здесь рядом.
Танкисты гибли экипажем все вместе, горели тоже все вместе - в боях в разных условиях. Вот я, в 203 ст.дивизии от Дона до Сталинграда прошел с боями, от Сталинграда до г. Ворошиловград, от Ворошиловграда до села Шульгинка и вступили в 5-ю танковую Армию к генералу Шлемину, где тут же поступил в дивизию приказ. Командующего 5-й Армии генерала лейтенанта Шлемина. Всех танкистов кто есть с расформированной 58-й танковой бригады передать в штаб 5-й Армии. Передали нас в штаб Армии, а позже в этот же день нас передали в Воронежский фронт, командующий фронтом генерал Ватутин. В 1-ю танковую Армию генерала Катукова, дошли с боями до Обояни в районе Прохоровки. Там нас по приказу командующего центральным фронтом на Курской дуге генерала Рокоссовского передали в 19-й танковый корпус резерва в село Теплое.
А на второй день начало боя 09.07.1943г. передали в 200 танковую бригаду командир бригады полковник Моргунов. В 1 танковом батальоне командир капитан Харитонов В.С. Где-то в середине августа, после освобождения г. Белгорода наша 200 танковая бригада, 6-го корпуса генерала Гетмана, 1 танковая армия и другие части Воронежского, Степного фронтов пошли на Харьков и там в районе Краснокутск Богодухово, встретились с 203 ст. дивизией которая входила в 3-й украинский фронт Малиновского Р.Я. и командир 203 ст. дивизии полковник Зданович забрал меня к себе шофером. И я так до конца войны был при штабе дивизии с генералом Зданович, начальником штаба 203 с.д. был полковник Идамкин Е.Е., начальник разведки 203 с.д. майор Петухов. Дошли до г. Праги. А от Праги до Монголии, г.Чейболсан окончили войну на Дальнем Востоке. 203 с.д. перебросили в г.Канск. Генерала перевели в г.Красноярск (Красноярского края) командиром 49 Бухарестского корпуса и он меня и машину забрал с собой.
Наша 203 с. дивизия прошла с боями от реки Дон до реки Днестр, длинный путь. Несколько сотен км, освободили несколько сот населенных пунктов, деревень, хуторов, городов, много форсировали рек и других водных преград. Освободили такие города как: Сталинград, Ворошиловград, Запорожье, Никополь, Кривой Рог, Николаев, Одессу, Херсон, Павлоград, Донецк, Тирасполь. Но в боях за форсирование реки Днестр 203 дивизия понесла самые крупные потери за время войны. Более 250 человек были убиты, более 1200 человек ранены и более 680 человек пропали без вести, пали на поле боя Герои Советского Союза капитаны - Шикунов И.П., Корнеев Г.И.
Ну а когда отогнали немцев за Днестр нашу 203 с.д. сосредоточили в районе города Тирасполь. Я уже был шофером у нового начальника штаба 203 дивизии полковника Идамкина Е.Е., так распорядился комдив: "Вы новый человек, Евгений Ефремович, если старшина Жежель тебе нужен, то пусть работает с тобой, а если потребуется мне, я тебе скажу".
Штаб 203 с.д. расположился в г. Тирасполь. На берегу Днестра немцы оставили много военной техники. Ну а я был заражен техникой и старался усвоить ее, любую машину, тягачи, танки, а особенно автомашины. Штаб стоял на окраине города, а мы с начальником штаба были как друзья, не в служебное время. А по службе я работал на него и всегда был готов в любое время выполнить приказ. Машина была всегда готова, на ходу, для выполнения любого приказа и я сам на любой подвиг, никогда не спекулировал его добротой и отношениями ко мне. Но я уже знал его характер, он по службе был очень серьезный, требовательный к себе и особенно к командирам всех степеней военного звания и должности. Но справедливо, несмотря, что ему было 27 лет, старше меня на 4 года. Его все уважали в дивизии от солдата и до комдива, и командиры полков. Где-то 20-21 мая 1944г. он пришел в 203 дивизию вместо погибшего начальника штаба полковника Семенова.
В период с 1975г. по 1997г. когда я уволился с рядов Советской Армии и переехал с Дальнего Востока в г. Воронеж. Работал в Воронежском мед институте, часто встречался с генералом Здановичем, да и первое время жил у него до получения квартиры. Так мы все вспоминали, задавали друг другу вопросы и отвечали на них. Я спросил генерала. "А как вы цените начальника штаба полковника Идамкина Е.Е.?" Он ответил: "Очень был энергичный и грамотный".
Однажды я не обдуманно, очень его подвел. Когда я с генералом ездил, то знал все дороги, и где что осталось от немецкой армии. Один раз ехали, я ему говорю: Товарищ полковник отпустите меня на часик-два, я знаю место, не далеко, когда немцы отступали, бросили много техники. Может, машину хорошую подберу. Ну, езжай и Ивана (ординарца) возьми. Езжай, но не больше чем на 2-3 часа. Поехали мы, а там разные тягачи, танки, автомашины. Мне понравился автомобиль "Фиат" с тентом, наподобие нашего "ГАЗ-469", а главное танк "Шерман" стоит в середине. Решили завести, а было лето, поэтому завели быстро. А как выехать, не знаем, вокруг стоит всякая техника. Решили растащить, а сами боимся, вдруг мины. Забрались в танк, мина танк не пробьет, ну пусть подбросит вверх или в сторону. Сели. С трудом выехали, зацепили "Фиат" за танк и оттащили в сторону, а сами поехали к штабу. Иван ехал сзади на моей машине. Не доехали метров 500 до штаба, в голову мне "дураку" стукнуло... Говорю Ивану: "Ты тут постой с машиной, а я на "Шермане" поеду, напугаю девчат в штабе. Видишь, как пушка поворачивается, а сам танк то какой страшный весь в крестах". Ну и поехал. Подъехал к штабу остановился напротив дома перед окнами и начал поворачивать пушку, то вниз, то вправо, то влево. Работники штаба кто куда залегли, а Идамкин под стол с телефоном и доложил комдиву: Появился немецкий танк и видно готовится разбить штаб, по возможности вызывай батарею охраны, а я немедленно приму меры. Ну, я заглушил танк и вылез из него, начальник штаба мне через окно грозит кулаком и кричит: Да что ты наделал? Сейчас батарея с трех сторон взяла нас на прицел, могут без команды открыть огонь. Уходи сюда быстро. Где Иван и машина? Там метров 500 стоит с машинами. Давай и его сюда и машины, а танк пусть стоит, приедет генерал, будет разбираться сам. Сразу доложил начальник штаба про всю мою "тренировку" пушкой, меня сразу посадили на гауптвахту, в какую то землянку, где сидели у немцев наши пленные. Включился в это дело начальник особого отдела дивизии. Меня могли расстрелять вместе с танком батарея охраны дивизии. Почти 3 дня разбирались, а я сидел в землянке, под охраной часового и ко мне пропускали только с комендантом дивизии и разводящим. Меня изолировали. Потом выпустили. Мораль читали целую неделю.
Вот что делает шутка, дурной головы. Мог бы погибнуть вместе с немецким танком или попасть в штрафной батальон. Вот чем закончились у меня бои на Днестре. Много я пережил за свое недоразумение, но этот поступок в дальнейшем мне помог. А сама война и бои на Днестре в районе городов Тирасполь - Дубоссары, меня переделали, я стал еще сильнее, смелее и злее на врага!
После нашу 203 с. дивизию перевели своим ходом в Молдавскую ССР, 20 км от города Бельцы есть село Санжерей. Там 203 с.д. вошла в 57 стрелковый корпус Героя Советского Союза генерала Сафиуллина, 53-й Армии генерала полковника Манагарова 2-го украинского фронта Малиновского Р.Я. Приводили себя, оружие и технику в порядок. Занимались боевой и полит. подготовкой и готовились к новым боям. Тут же в Молдавии в селе Санжерей, где сосредоточился штаб 203 с.д., на парт.собрании комдив генерал Зданович при выступлении подчеркнул в боях хорошие и плохие стороны от Дона до реки Днестр. За всю войну с боями прошли около 8 тысяч км, за время боев 203 с.д. уничтожила и вывела из строя и пленила около 30 тысяч вражеских солдат и офицеров. Было повреждено и захвачено около 500 орудий и около 500 минометов, 2216 пулеметов, подбито и сожжено более 70 танков, 19 самолетов, захвачено 35 складов с боеприпасами и разного военного имущества. Более 5600 человек было награждено орденами и медалями, 15 человек получили Героя Советского Союза. Форсировали более 20 водных рек, освобождали сотни сел и деревень. Десятки городов, в том числе: Сталинград, Ворошиловград, Донецк, Запорожье, Никополь, Кривой Рог, Николаев, Одессу, Херсон, Днепропетровск, Харьков, Тирасполь, Бендеры, Дубоссары.
После больших и ожесточенных боев в Молдавии, по освобождению молдавского народа от фашистской Германии в районе городов Тирасполь, Бендеры, Дубоссары, на излучине реки Днестр и при её форсировании, дивизия понесла самые крупные поражения во время ВОВ. Несмотря на все это, воины 203 с. д. освободили города Тирасполь, Бендеры, Дубоссары и много городов и сел. Дошли с боями до населенного крупного села Санжерей, не доезжая 20 км до города Бельцы и в селе Санжерей 203 с.д. остановилась. Мы перешли к обороне от противника, проводили занятие и одновременно готовились к боевому походу. Необходимо было форсировать реку Прут и перейти через государственную советско-румынскую границу, чтобы начать освобождение народов Юго-Восточной Европы от фашистов.
12 августа 1944г. части дивизии подошли к реке Прут. В районе города Бельцы мы остановились у моста, который шел через Прут. 12-16 августа была переправа между селами Бранешты и Глодяны. Наш штаб дивизии и другие подразделения нашей дивизии во главе начальника штаба подполковника Идамкина Е.Е. остановились у реки Жижия, недалеко от города Ботошани. Мы понемногу продвигались вперед к городу Яссы. Дошли до населенного пункта Хырлзу, Белчешти, между двух рек Жижия и река Сирет. Кругом кукурузные заросли и небольшие тропинки или узенькие дорожки. И когда рядом сыграли залпы нашей "Катюши", у города Яссы, по высоте рядом у города, то мы стали немного отъезжать в сторону по зарослям к реке Сирет от реки Жижия. Очень страшно, когда снаряды "Катюши" рядом рвутся, всех немцев разогнали, и они бросили свои позиции. В этот момент мы заняли их укрепления. Но нам показалось удивительным - во всех траншеях, блиндажах, окопах и других земляных сооружениях кругом ковры, одеяла и другая одежда на подстилках на земле, чтобы ложиться или садиться, чтобы не запачкаться и чтобы тепло было. Но личный состав противника бежал, "бесстрашно" между нами и машинами. Мы даже не знали что делать, стрелять не было возможности, кругом наши машины и люди, да и они бежали и нас не трогали. Ну а потом, они нас атаковали, но мы отбивали их атаки и собирались вперед на Яссы и далее. Мы с начальником штаба с.д. Идамкиным поговорили, и он сказал мне: Возьми к автомату в запас 2-3 рожка, а то в этих зарослях могут встретиться немцы. Я все сделал. Еще в запас гранат прихватил, в машине было еще три человека кроме нас с начальником штаба. Капитан Филимонов, начальник шифровального отдела, комендант ст. лейтенант, связист ст. сержант Шевчук Валентин. И только отъехали, наткнулись на группу 5-6 немцев, из них один дал выстрел по машине, а у Идамкина в руках был мой автомат и он, не раздумывая, дал очередь, после этого возле машины появились еще два немца. Что-то сказали по-немецки, а Идамкин им ответил по-немецки и махнул рукой, но не стал в них стрелять, и они бросили свое оружие. Вот такой произошёл с нами случай.
Мы пошли вперед, освободили город Яссы, Роман, Бухарест, Плоешты и много других городов и населенных пунктов.
Продвигались по Румынии легко. Были схватки только с немцами, румыны боевых действий не вели. Комдив и начальник штаба были приглашены в Бухарест, к президенту Михаю. Я видел его, в то время он был молодой, энергичный и доброжелательно относился к нашему командованию, даже подошел к машине, когда провожал генерала и начальника штаба Идамкина, и пожал руку мне и капитану Филимонову. И мы поехали по городу Бухарест, все посмотрели в городе, а за нами шла румынская машина с охраной.
А после этого короткого визита пошли войска нашей дивизии через Трансильванские Альпы. Горы высота 2500 м над уровнем моря, южные Карпаты через горы Мохорул. Я в это время в городе Плоешти приобрел себе легковой автомобиль "Бьюик" - американский, сильный 140 лошадиных сил. На первом же подъеме, все машины штаба остановились, а я на своем "Бьюике" с трудом, но двигался. Дорога была узенькая только машине проехать, с одной стороны скала, а с другой стороны обрыв вниз более 2 км. Тяжело было машине, потому что была перегружена, все начальство штаба в моей машине. Но дорога хоть и была узкой по ширине, но цепкой и шел проливной дождь. Добрались до последнего подъема и перевала, все вышли с машины, а я с разгона взял этот подъем и выехал на самую макушку этой горы. А там сразу начинается спуск, когда машина выскочила, так я еле-еле удержал её на тормозах, плывет на край дорожки. Тогда я не на тормоза, а выбрал удачный момент и уперся в скалу. Все: генерал Зданович, начальник штаба и другие, запыхались пока бежали на вершину горы. Думали, что я с машиной улетел вниз. Подбежали, обнимают, сели все в машину и начали спускаться. Спускаться оказалось в несколько раз тяжелее и сложнее, по такой узенькой дорожке, да еще дождь. Так они открыли дверцы в машине на всякий случай, но все-таки спустились. А там внизу речка не глубокая, переехать можно не зальет водой, но такая сильная и быстрая. Большие камни катит по воде. Тут обратно ждем момента, чтобы проскочить, а если просчитаешься, то машину перевернет и унесет, но мы переехали эту речку.
Заехали на Трансильванскую землю и рядом село. Сколько народу нас встречало, распределили всех на квартиры. Генерала пригласил сам барин, и я с ним, и машина в огороде. А обслуживали нас все молодые девушки, человек 6-7. Самому барину лет 60, а жена молодая лет 30. Почти всю ночь пили хорошее вино и кушали. В общем, угощали здорово. Народ Трансильвании очень хорошо нас встречал, и правительство так же тепло встречали. Даже были в городе Клуж, приглашенные комдив Зданович и начальник штаба Идамкин, на короткий визит.
Тылы 203 ст.д. и несколько боевых подразделений пошли по другой дороге, минуя горы и перевалы Трансильванских Альп. Страна небольшая, протянулась по низменности между Румынской и Венгерской территорией. Но тылам пришлось сделать более 160 км. Трансильванские Альпы, растянувшиеся между Румынией и Венгрией, мы прошли без всяких боевых сражений.
Далее мы вступили на Венгерскую землю. Но в Венгрии нас встретили венгерские войска с большими боями, пришлось нам сражаться за г. Есбеж, Брод, Арад, Батоня, особенно за город Сегед. За город Сегед велись упорные и тяжелые ожесточенные бои. Но остановлюсь на городе Сегед, так как я и сержант Дмитриев призывались в Армию в одно время, ехали до г.Ворошилова (Уссурийск) Дальний Восток вместе в одном вагоне и в г. Ворошилов (Уссурийск) были зачислены в 48 танковую бригаду. Вместе учились в школе на танкистов, вместе ее закончили и вместе нас перевели в 58 танковую дивизию в 117 танковый полк в 2-ю роту, вместе воевали на фронте в 16-й Армии у генерала Рокоссовского К.К. и 30 Армии генерала Лелюшенко, в боях в обороне Москвы. При расформировании после Сталинградской битвы 58 танковую в феврале 1943г. мы попали в 203 ст. дивизию я шофером при штабе дивизии, а Дмитриев шофером в медсанбат. Когда мы были танкистами, то он свою гармонь возил в своем танке, а я свою в своем танке. К сожалению, приходилось редко играть, но иногда удавалось. В 203 ст. дивизии мы стали встречаться редко, последняя встреча была в сентябре 1944г. в Венгрии г.Сегед. Он ехал на своей машине с личным составом мед службы - сестрами и другими мед. работниками санбата, на другое место расположения мед. санбата и заехал ко мне в штаб дивизии на несколько минут. Поменялись гармошками и они поехали. А на второй день услышали печальное сообщение, машина мед. санбата была окружена противником и все кто ехал, были убиты. Мы с генералом тоже ездили на то место, где всех девушек не просто убили, а казнили. Это зверский поступок врага. Но кто окружил машину и казнил невинных девушек мед. работников? Немцы или венгры?
Сопротивлялись Венгерские войска и с ними войска Румынии, которые им помогали. Но наша 203 с.д. разбила венгерские и румынские войска, освободили и заняли город Сегед. Но у противника дальше за городом 8-10 км была вторая линия обороны. Где-то в первых числах октября вечером состоялось торжественное собрание, доклад комдива, вручение орденов и других наград. Особенно вручались награды командирам полков и другим командным офицерам, ниже комдива полка до комдива роты и штабным офицерам и только сели за стол, тревога. Враг пошел в контр наступление. Кто за тост глотнул, кто пригубил и кто на чем на передовую. А 8-10 км было да на подъем, пошел дождь вперемешку со снегом. Генерал Зданович полковник Идамкин и другие старшие офицеры сели в мою машину. Мы быстро поехали вперед. Машина была "Фиат", похожа на наш "ГАЗ-469" с тентом, проехали 4-5 км. Уже солдаты идут раненые, генерал Зданович и полковник Идамкин, начальник особого отдела майор Заливчий и другие офицеры вышли из машины, и всех отступающих, не раненых повернули назад. Генерал дал команду: За мной! Все кто отступал, повернули назад на врага, за генералом и другими офицерами. А мне генерал приказал: Мефодий Петрович, отвези раненых в медсанбат, и быстро назад. Я так и сделал. Вернулся назад, ночь дождь, ничего не разберешь где немцы, где наши. Подошел к моей машине начальник разведки дивизии майор Петухов, сказал, наши все передовые части и начальство в немецких траншеях, отогнали противника. Поехали поближе к генералу и начальнику штаба Идамкину. Подъехали к начальнику штаба Идамкину и к генералу, тут же Петухов и Идамкин сели в машину и поехали по бездорожью, по пахоте, по лесу, по грязи. Я ехал, куда мне скажет полковник Идамкин и начальник разведки майор Петухов. Ничего не боялись, а только бы не наехать на мины. Въехали в лес, и Петухов крикнул: Стой! Стойте здесь 5-10 минут, а я тихо приближусь к тому огоньку. Когда Петухов вернулся, нам сказал: Сейчас, как подъедем к лесному домику вы товарищ полковник или с карабином в руках или с пистолетом сидите в машине, и слушайте мою команду. Как скажу: Рота окружить домик по-русски, после по-немецки, а один автоматчик ко мне, то ты старший сержант Жежель с автоматом быстро врывайся в домик, автомат на взводе, как в атаке и не робей. Все нужно делать быстро, а я буду делать, все что потребуется. И вот я когда услышал команду Петухова, заскочил в дверь домика. Сразу оробел, но виду не подал, а в душе тревога, это был домик лесника одного из венгров. Домик двухкомнатный, в первой комнате не было ни кого, а в другой стоял дощатый стол, и сидело 12 немцев, но я держу автомат на взводе в направлении стола. Стол накрыт, а майор Петухов с ними на немецком языке ведет разговор, они достают пистолеты кладут на стол, а майор складывает их пистолеты в свои карманы, за пазуху, а полковник изредка подает короткие сигналы. Петухов дает команду, и немцы встают, у майора в обеих руках пистолеты, а я с автоматом. Дает Петухов команду сначала по-русски потом по-немецки: Один офицер ко мне остальные на месте и заходит в домик полковник Идамкин начальник штаба с.д., тоже в руке с пистолетом. Вывели их. Еще раз проверили в строю всех немецких офицеров на предмет оружия. Начальник разведки майор Петухов становится впереди группы пленных немцев, пошли все за ним. Мы с начальником штаба полковником Идамкиным сели в машину, он с моим автоматом, а я за рулем. Едем за группой пленных немецких офицеров. Петухов ведет так чтобы машина проехала и в указанное место, для того чтобы свои не накрыли нас огнем. Я изредка мигаю светом. Всех пленных 12 человек немецких офицеров доставили в штаб дивизии. За этот боевой эпизод меня представили к награде.
После боев за г.Сегед мы пошли с боями вперед. Освободили г. Бекешгеба, Карцаг, Дебрецен, Кишуйсаллаш, Кендереш. Потом отбивали контратаки противника возле г.Дебрецен. Там были очень ожесточенные танковые бои, но г.Дебрецен обратно не вернули врагу. В последнем бою у г.Дебрецен мы с Носовским Г.М. сидели в одном доме на чердаке и с нами был радист Шевчук Валентин. Мы передавали в штаб дивизии данные хода боя контратаки немцев на г.Дебрецен. Незабываемое. В дом, где мы сидели, в крышу попал снаряд. Все посыпалось на нас, потом еще несколько снарядов попали, и дом загорелся. Моя машина стояла близко, в укрытии у дома. Я уже не думал про себя, а побежал скорее к машине, и успел, в дыму и огне пробраться к машине и перегнал за соседний дом. Старший лейтенант Носовский со связистом Шевчук выбрались и тоже перешли на чердак соседнего дома, где стояла моя машина. И мы продолжили работать по заданию комдива и начальника штаба по корректировке огня и наблюдению за ходом боя. Стало уже темнеть, несколько немецких танков догорало, много было подбитых, и один наш. Артиллерийский полк прямой наводкой уничтожал танки противника, но и он понес немалые потери при этом сражении. Начальник штаба нам приказал, срочно возвращаться к 11.00 вечера в штаб и мы вернулись в штаб ночью. Контратака противника была не только отбита, а полностью уничтожена, все поле было заслано труппами противника и танками. Похоже, было на Курскую танковую битву, но тут сражались артиллеристы с немецкими танками. Мы все с самого раннего утра, с начала боя, во главе начальника нашей развед. группы старшего лейтенанта Носовского с оперативного отдела 203 дивизии, я и связист Шевчук, перебирались с одного чердака дома на другой чердак дома, чтобы передать в штаб все данные обстановки нашей обороны г. Дебрецен.
Еще когда мы были в Венгрии, сооружали братскую могилу павшим воинам Советского Союза и ставили памятник, хоть в то время и наспех. Мы после с начальником штаба полковником Идамкиным и комдивом генералом Зданович ездили в г.Дебрецен и смотрели. Вечная память всем нашим артиллеристам. Они сделали все без страха, не пропустили ни одного танка в город. С раннего утра и дотемна, сражались наши артиллеристы с танками. Это можно целую книгу написать про эту схватку.
В октябре 1944г. рано утром в городе Кендереш в Венгрии мы со старшим лейтенантом Носовским Г.М. получили от комдива генерала Здановича приказ лично от имени командующего 53 Армией генерала полковника Манагарова, сделать разведку, в районе Солнок у реки Тиса. Мы тут же выехали на машине "Крайслер". Поехали я, Носовский и ещё трое бойцов. Отъехали от г.Кендереш по трассе Дебрецен - Будапешт и проехали на большой скорости 14-15 км. Нам навстречу встретилась машина начальника разведки. Водитель нам сказал: Ехать по дороге нельзя, там немцы. Носовский приказал этому водителю на машине развернуться, и показать то место, куда ушла артиллерийская батарея и рота поддержки. Связь с ними была потеряна. Было еще темно, на рассвете нас внезапно с кювета трассы обстреляли в двух местах автоматным огнем, не доезжая перекрестка на шоссе в районе г. Терек - Сентмиклош примерно в 3 км. Один солдат в машине был убит. Немного проехав, мы попали под орудийный огонь, с перекрестка кроме орудий стрелял и танк. Вокруг машин рвались снаряды. В первую машину попал снаряд, она перевернулась и загорелась. Шофёр выскочил и побежал в кусты. Я стал разворачиваться. Машина "Крайслер" длинная, не так-то просто развернуться на дороге. Тут и в нашу машину попал снаряд, прямо в мотор. Машину опрокинуло, и она загорелась. Меня прижало дверью, и я не мог вылезти. Машина горит, но Носовский подбежал ко мне и спросил: Мифодий ты жив? И помог мне вылезти из машины, а засада немцев, которая обстреляла нас из кювета бежала к нам, чтобы пленить. Мы спустились в кювет и по кустарникам вышли на полосу пахоты. Впереди виднелись какие-то строения. Местность была открытой, и нас обстреливали автоматным огнем, а мы отстреливались из пистолетов. Разведчики, которые были с нами, отстреливались немного поодаль. Мы стремились добраться до домиков, чтобы продать свою жизнь подороже. Отстреливаясь, мы с трудом добрались. Забегаем за домик, и лоб в лоб встретили немца с автоматом, в руках он держал окорок мяса. Видимо мародёрничал в брошенных жителями домиках. Увидев нас, он оторопел, не мешкая, лейтенант Носовский первым разрядил свою обойму пистолета по немцу и снял с него автомат. Продвинулись ко второму домику. Смотрим, стоит танк "Шерман" с пулеметом. Сильнейшая машина. Носовский кричит: Мефодий осваивай, а я тебя прикрою от приближающихся к нам немцев. Я быстро залез в этот "Шерман" и тут же запустил, потому что я такой танк "Шерман" еще в 1942г подбил под Москвой ст. Завидово. А в районе г. Тирасполь у реки Днестр в 1944г. пригнал танк "Шерман" в свою дивизию со всей готовностью к бою. Носовский стал расправляться с наступающими немцами, они надеялись на своего и знали, что у нас только пистолеты. А оказалось автомат, Носовский короткими очередями не дал подняться немцам на поле пахоты. Я подъехал к нему, он тоже залез в "Шерман" и сел за пулемет. Я развернулся на этом поле, и мы закончили с немцами. Смотрим, движется колонна машин с немцами "СС" и бронетранспортерами. Думаем, что делать? Там вода, давай проскочим впереди колонны на трассу и в штаб г. Кендереш, а по ходу дела давай на сближение. И я повел машину на сближение с колонной противника. Начал Носовский поливать машины с пулемета. Более трех часов сражались, пока не разбили всю колонну. Горели машины, бронетранспортеры. Проехав вдоль всей колонны мы повернули опять на г.Кендереш. Дорогу нам преградил оросительный канал. Я с ходу хотел перескочить оросительный канал, но не удалось. Танк застрял в канале, и тут через смотровую щель я увидел мальчишку на мопеде. Я его знал, так как я ему давал бензин для мопеда. Жестами я ему показал, чтобы он ехал к нашим, и предупредил их о приближении немцев. Смотрим, идут к нам два немецких тяжелых танка, и ещё два танка перешли за каналом. Они шли к немцам на помощь. Мы залезли в башню танка и стали по ним стрелять. Один танк подбили, а второй танк тоже пошёл в обход.
Мы вылезли из "Шермана" и хотели пробраться назад в кукурузное поле. Фашисты с разбитой колонны стали нас преследовать. Когда мы бежали, Носовского ранило в ногу, меня в плечо, второй раз смертельно ранило Носовского в грудь. Я старался помочь, тащил его, пока он совсем не ослабел, я его занес дальше от края в кукурузу и он скончался. Я забрал его документы и кодированную карту и прикопал. Тут меня ранило осколками разорвавшейся мины в правую бровь, перебило глазную дугу, в живот, в руки и ноги входили мелкие осколки. Я был в таком состоянии, что осколок, попавший в глазную дугу, выдернул рукой. Он был горячий, и я отбросил его в сторону. Я упал, достал свои документы отгрёб рукой землю и присыпал. Подбежали немцы и стали меня бить. Наверное, убили бы, один немец воткнул мне в ногу винтовку со штыком. Я ему с разворота как дал по зубам, но тут подбежал офицер в чёрном кожаном плаще, в руке пистолет. Стал махать возле моего лица пистолетом и что-то говорит. Потом повернулся к своим солдатам и говорит им: Русский солдат гут! Айн, цвай солдат и показывает на колонну, что мы там наделали, и приказывает им вести меня в домик.
Тут я немного отступлю от рассказа. Сейчас я думаю что, отправляя нас на задание, генерал предполагал, что мы можем попасть в переплёт, так как дал мне в дорогу ещё один пистолет "Маузер" в деревянной кобуре и в платочке патронов к нему. Свой пистолет я засунул под гимнастерку за пояс. Когда немцы меня поймали, они забрали "Маузер" стали бить и не обыскали, а потом повели в домик. Вскоре в домик привели бойца, который был с нами в машине, он тоже был ранен. Ранен он был в руку.
Я предложил ему: Давай постучим, немец откроет, я его застрелю, и побежим. Но он как-то не поддержал меня в этой затее. Но я не успокоился и хотел любым способом бежать. В домике стояла прялка, я выдернул из неё палку, чтобы достать крышку чердака попробовать, открыта она или нет. Она оказалась открытой, и мы помогли друг другу залезть на чердак. Из чердачной двери не было видно часового. Понаблюдав, мы заметили тень, которая появлялась, когда часовой подходил. Мы выждали, когда тень уходила, прыгнули и по уговору побежали в разные стороны. Я побежал в кукурузное поле. Немцы погнались за нами и стали стрелять. В ответ я пару раз выстрелил, это их сразу охладило, и они, остановившись, стали стрелять. Смотрю точно стервецы стреляют, хотя меня не видно в кукурузе. Потом я понял. Я бежал, поперёк посаженой кукурузы они видели, как колышутся стебли и стреляли туда. Одним словом оторвался я от них, но не расслаблялся.
Добежав до какого-то канала, залез в заросли возле берега лег на спину в воду, и только рот на поверхности, чтобы дышать. Слышал, как немцы ходили рядом, видать искали нас. Пол дня сидел в воде в зарослях у берега. Снова стал пробираться и дошел до какого-то селения. Смотрю, стоит танк, тоже "Шерман". Тут возле него появляется часовой - немец! Я бегом назад по кукурузе, больше не стал испытывать судьбу. Отбежав, забрался в копну снопов пшеницы и стал ждать ночи. Ночью шел по дороге. Я приблизительно знал направление, куда идти. Снова переплыл водный канал и набрел на домик где жила семья. Потихоньку подкравшись, я заглянул в окно. За столом сидела семья, они кушали. Я постучал, они впустили меня. Жестами я показал, что мне необходима перевязка, сам конечно на стороже вдруг меня хозяин ударит сзади. Но люди оказались хорошие, мне сделали перевязку на ногах, руках, на животе и смазали бровь. Все сделали. Муж Улицки (это его фамилия) сидел и руководил. Сын лет десяти смотрел, а жена и девочка лет семи помогали мне. Покормили меня, молоком и картофельным пюре. Немного отдохнув, я стал добираться к генералу Здановичу в г.Кендереш где стоял штаб 203 с.д. откуда мы выезжали с зам начальником оперативного отдела дивизии старшим лейтенантом Носовским Г.М. Хозяин семьи Улицки - Ян кое как объяснил мне: В Кендереше ещё есть часть немцев. Запрягу пару лошадей и доведу по тропинкам, чтобы немцы не заметили. Не доезжая г.Кендереш, нас обстреляли, видимо снайпер стрелял, потому что пули свистели прямо рядом над головой. Я лично подумал, может наши стреляют, думая, что немцы добираются к г.Кендереш, то я соскочил с лошади и Ян тоже, как раз было поле подсолнухов и другие растения. Говорю ему: Ян ты возвращайся обратно домой, и словами и жестами ему показываю, чтобы он понял меня. А я пойду, где наши "Катюши" стреляют в г. Кишуй-Шалаш, это дальше за г.Кендереш 12-15км. И пошел по полям кукурузы, подсолнухов, километра два не больше от передовой. Дошел до города, присел, снаряды рядом рвутся и пули кругом свистят, думаю заходить в город или через трассу, перебираться, которая идет на Будапешт Карцаг - г. Дебрецен. А за трассой уже территория Румынии г.Девовань, там стояли тылы нашей дивизии. Смотрю, повозка едет прямо на меня, я еще глубже и плотнее к земле прилег, но лежать больше нельзя, быстро поднялся и слышу разговор по-русски. Смотрю, это наши связисты едут, я быстро к ним. Спрашиваю: Куда вы и откуда? С г.Кишуй-Шалаш на г.Карцаг, а с г.Карцаг в г.Дивовань. А почему с г.Кишуй-Шалаш? Там танки противника город атакуют, сам комдив артиллерией и "Катюшами" командует. Ладно, я хотел тоже в г.Дивовань пробраться, но раз генерал Зданович в г.Кишуй-Шалаше я пошел к нему докладывать.
Когда дошел, увидел генерала без головного убора возле "Катюш", танки горят, хотели объехать и залезли в болотистое место и генерал их добивает примерно 1-1,5 км от города. Танки противника имели задание, от перекрестка, вместе с колонной "СС", которую мы встретили окружить и пленить штаб 203 с.д. в г.Кендереш. Но мы тут с Носовским, с ними разделались, не допустили. А танки противника пошли кругом. Задача была окружить три дивизии: 333, 203 и 44 (или 43), г.Арад, Терек-Сентмиклашт, Кендереш, Кишуй-Шалаш, Карцаг, Дебрецен и другие города Кунхудеш, Командереш, потому что фашистские армии в районе города Дебрецен были взяты в кольцо.
Гитлеровцы бросили три танковые и механизированные дивизии на выручку и одновременно взять в кольцо и разгромить наши дивизии и другие части. Вот нас на этот перекресток в село Саперфало и послали, чтобы узнать, почему молчит наше подкрепление посланное туда, но их мы уже не видели. Тут нам и пришлось встретиться с этой колонной, и мы сами начали громить, и был успех. Противника задержали на 4 часа, и разгромили дочиста, осталось на дороге более ста трупов и несколько горевших машин и бронетранспортеров. Венгерский мальчишка конечно сильно помог. Он добрался до генерала, предупредил и рассказал, в какой мы попали переплёт. А за это время комдив подтянул с резерва полк и артиллерию и устроил разгром танкам и другими войсками противника под городом Кишуй-шалаш. В октябре 1944г. меня, Жежель М.П. представили к герою Советского Союза, а Носовского Г.М. к герою Советского Союза посмертно, но до сих пор ходит или лежит представление. Но на меня в 1960г. было представлено второй раз представление через часть в/ч 77725, где я служил и через Дальневосточный Краснознаменный военный округ. Через некоторое время в/ч 77725 расформировали и второе представление так же затерялось. В 1994 году уже в г.Воронеже написали новое представление, но остались обещание и ответы. Разберемся, потому что сейчас Советского Союза не стало, и заменить, звание Героя Советского Союза, на Героя России нет возможности, и другие обещания до сих пор.
Вернусь к войне. После полученных ранений меня подлечили в медсанбате, и я обратно вернулся в свою часть. Вернулся я на то место, где мы вели бой в поисках тела старшего лейтенанта Носовского. Нашел все документы кодированную карту, а Носовского нет. Оказалось, что один венгр нашел тело Носовского и прикопал его у дороги. Нам показали, где он лежит. Мы его достали и перезахоронили в хорошем месте со всеми почестями. Некоторое время назад попала в засаду и полностью погибла разведывательная группа. Для них сделали братскую могилу. Вот в этой могиле и похоронили Носовского вместе с разведчиками.
Пошли мы дальше вперед с боями по Венгрии, освобождать венгерский народ от немецких захватчиков. На нашем пути сразу встретился г. Эгер, где на нас напали из засады на огромном кукурузном поле.
Еще засветло начальник штаба полковник Идамкин и полковник Федосеев начальник оперативного отдела и комендант штаба приехали к барскому дому, выбранному для расположения штаба. Со стороны посмотрели и вернулись в штаб. Начальник штаба доложил комдиву и показал на карте, генерал дал добро. При темноте надо переехать. Начальник штаба Идамкин дал команду, сопровождать будет майор Петухов, на моей машине Жежель М.П. А после вернешь машину сюда мне. Но штабисты пока собрались, целая батарея охраны и другие, то уже было около половины ночи. Пошел дождь, но выехали все в норме. Я машину вывел вперед колонны, сели в машину майор Петухов, комендант штаба старший лейтенант и начальник оперативного отдела полковник Федосеев. И вся колонна пошла за нами, арт. батарея в замыкании, ехать было всего 10-12 км, но ехать была необходимость, потому что полки оторвались вперед больше положенного расстояния. Кругом посадка леса, кукуруза, дорога граверная, все было нормально, уже доехали до посадки и строения барского дома, остановились. И тут вспыхнул градом пулеметно-оружейный огонь с массива кукурузы, рядом примерно 10-15 м. по головной машине "Опель-Капитан" и сразу тяжело ранило полковника Федосеева. Не теряя ни минуты, я объехал вокруг дома и в хвост колонны к санитарному автобусу. Раненого полковника пересадили в автобус и отправили назад в тылы дивизии в мед. санбат. После этого Федосеев в строй уже не вернулся, его отправили в Москву, у него был поврежден позвоночник. А повар Володя (забыл фамилию), отличился. Снаряд попал в крытую машину, в которой находилось знамя дивизии. Охрана была ранена, а машина загорелась. Этот повар Володя был рядом и с автомата отбивался. Он увидел, что машина горит, заскочил в горевшую машину, схватил знамя части и по канаве отполз в укрытие, где выждал время и спас знамя дивизии. За что его командир дивизии наградил его орденом "Красной Звезды".
В это время наша арт. батарея дала ответный огонь по противнику, и так же мы открыли оружейно-автоматный огонь. Началась горячая схватка. Наш майор Петухов был всесторонне развит в военных делах, был очень находчив и смел. Местность Петухов примерно знал, и где ведут бои наши полки. Я лично тоже знал, где какой полк сосредоточен на линии наступления, потому что я не раз был на "НП" комдива. Я бы всего этого не мог бы сделать, что сделал майор Петухов. Он надеялся на то, что знает немецкий язык, на свою способность, смелость и решил, чтобы быстрее оказать защиту штабу в такую горячую минуту. Дождь, темно, грязь. Напрямую, можно пешком добраться, а нужно время, и мне майор Петухов приказал: Быстро в машину. А машина была немецкая трофейная "Опель-Капитан", легковая. Я было засомневался: Куда, засядем в грязи, и будем сидеть, а тут нужно от немцев отбиваться. Не засядем, поехали. Ну и поехали мы над железной дорогой, я слушаюсь его, куда говорит туда и еду на большой скорости. Я все понимаю, надо торопиться. Увидел, что можно переехать через Ж.Д. пути и на трассу. Переехал. Доезжаем к городу со светом, на большой скорости. Смотрю - немцы в плащах с капюшоном, через каждый дом стоят пушки вперед по ходу нашей машины, и приняли нашу машину "Опель-Капитан" за свою, но я не задаю вопросов, а внимательно смотрю по дороге и тороплюсь. Уже понял, где мы едем, но по нам не стреляют, приняли за своих. Стали выезжать с города, майор Петухов заговорил: Теперь по нам стрелять будут сзади и спереди. Давай мигай светом, мы подъезжаем к своему полку. А откуда они знают, что свои едут? Мигай, догадаются. Наши видят, что немцы бьют по машине, снаряды рвутся то спереди, то справа, то слева, то сзади, и наши прекратили огонь. Выжидают. Командир полка 619 полковник Яремчук М.П. потом рассказывал: Пусть заезжает, хоть и машина противника, что она нам сделает, мы ее все равно не пропустим через передовую полка. Быстро доехали, все невредимы. Начальник разведки дает указание от имени комдива. Тут командир полка полковник Яремчук М.П. быстро сажает роту на машины, выделяет самоходку "СУ-76". Подкрепление направляет напрямую, к барскому дому. Туда где находилась колонна машин штаба дивизии, попавшая в засаду. Поехали и мы с майором Петуховым на "Опель-Капитане". По прямой 2-4 км по полям дождь и грязь надеясь, что если забуксуем, то вытащат. Подъехали с левого фланга к барскому дому и под прикрытием дома пехотинцы открыли пулеметно-оружейный огонь. Самоходная установка "СУ-76" встала еще левее дома. Получилось так, что бронетранспортеры немцев оказались как бы в полукольце, противник дрогнул, после того как самоходка подошла еще поближе и открыла прицельный огонь. Два бронетранспортера загорелось, один ушел, два сгорели. Майор Петухов успешно выполнил свое тактическое решение и сохранил штаб. Практически полностью разбили засаду врага, два бронетранспортера остались сгоревшими в кукурузе, один подбили, и осталось несколько трупов врага. Но с нашей стороны тяжело ранен был полковник Федосеев.
После войны полковник Федосеев жил в Москве и переписывался с генералом Здановичем, и передавал в письме Петухову и мне теплые приветы. Генерал Зданович Г.С. жил в г. Воронеж, а я после увольнения с Армии жил тоже в г. Воронеже, работал в Воронежском Государственном Мед Институте и генерал приезжал ко мне в ВГМИ и передавал мне от полковника Федосеева теплые с уважением приветы.
Таких подобных случаев было во время ВОВ не один, а несколько, особенно в Венгрии. Где-то осенью, в ноябре 1944г. в районе небольшого районного города Тисадерж, была налажена связь с нашей ротой, которая вела подготовку к форсированию реки Тиса с полками дивизии. Начальник штаба Идамкин Е.Е., пытался связаться с этой ротой, но связи не оказалось. Он сразу же вызвал начальника связи дивизии к себе майора Пацап М.К., спросил: Товарищ майор, где же связь с городом Тисадерж, с капитаном Коняевым Я.К. Товарищ полковник, я утром говорил с ними, у них все было нормально. Товарищ Пацап эта связь сейчас у нас должна стоять на первом месте. Бери мою машину, и быстро с Мишкой езжайте, ему эта дорога знакома (он меня называл Мишка вместо Мефодий, а генерал звал Мишей). Мы с майором Пацап поехали, и быстро заезжаем в этот городишко. Он был похож на большое село, расположенные в низменности улицы, вдоль двух небольших высот. Мы сходу на максимальной скорости спустились в этот город и едем вдоль улицы на машине "Опель-Капитан". Видим, кругом шествуют немцы. Пацап М.К. смотрит на меня и наверное думает, а что думает Мишка? А я уже решил скорее хоть не дорога, а какая-нибудь тропинка попалась справа, чтобы свернуть с улицы и выехать на подъем. Между толпой немцев попалась тропа. С ходу повернул на нее, уже поднялся и начал спускаться. И тут видим, что за нами погоня. Сзади идет мотоцикл с люлькой и два немца с установленным на люльке пулеметом. Видим, сокращается расстояние между нами и мотоциклом "Харлей", оружие знаем, какое у них на мотоциклах - сильнейший пулемет. Если прямо по этой тропинке ехать то они определят, чья сейчас машина "Опель-Капитан", дадут одну очередь и нам обоим "каюк". По пути попадается не далеко стог сена, я быстро заезжаю за стог, беру автомат: Ложитесь, товарищ майор сзади машины, чтобы прикрыть меня с тыла, а я встану с края стога, и только мотоцикл покажется, я дам очередь по "Харлею" с полного рожка. Так все и получилось по нашему плану, даже еще лучше. Как только мотоцикл показался из-за стога, я саданул по нему с автомата. Мотоцикл перевернулся, мы убедились, что погоня уничтожена. Теперь взяли еще вправо и быстро едем, чтобы не повторилась другая погоня. Доехали до роты устранили причину отсутствия связи и вернулись в штаб. Подполковнику Идамкину доложили обо всем происшедшем с нами.
Теперь о том, почему я принял решение об атаке мотоцикла. Я эту тактику лично применял еще до армии в драке, а особенно в боях под Москвой. Не надо ждать, когда танк противника будет стрелять первым по моему танку, а всегда надо самому заранее решить что предпринять и наверняка будет победа! А ждать противника, что он первый навяжет, тогда уже будет поздно. Вот и в этом случае ждать было хорошего нечего. Пулемет хорош, мотоцикл "Харлей" силен и быстроходный, они бы нас конечно догнали. А если немцы точно знали, что в "Опеле" немецком сидят русские, то они еще до стога нас уничтожили бы когда догнали. Потому что не было такого места, куда можно было заехать в укрытие или свернуть в другом направлении. Я обдумал все, но хорошо, что попался рядом стог сена, где можно было внезапно, первым открыть огонь по преследующему нас в погоне противнику. Лучшего момента не предвиделось, драться с таким противником с одним автоматом и пистолетом против такого пулемета.
Конечно, этого я не ожидал, что наша схватка окажется такой короткой, а думал я, что немцы могут сделать другую тактику - пленить нас. Очень переживал за то, что возьмут и объедут стог с другой стороны и нас в спину, а оказалось, немцы поступили не грамотно для своего успеха в этой схватке. А я бы на их месте, обязательно объехал стог и заехал с другой стороны стога, а не там где наша машина зашла. Но они знали, что если заедут с другой стороны, то встретятся с нами лоб в лоб, а немцы очень боялись лобовой атаки. Еще в боях 1941г. под Москвой, даже в танковых боях не терпели, боялись. Например, сам видел и сам бой навязывал, не смотря на то, что мой танк на прицеле пушки немцев. Повернул танк прямо на пушку и полный вперед, так немцы бросили пушку, все снаряжения и в бег по траншеям от пушки и пулеметов. Приходилось выполнять такие приказы в боях в обороне Москвы, давить артиллерийские точки с поддержкой нескольких пулеметов, и успешно получалось. Все делается внезапно, и первым успех был и будет, только смело действовать. Вот так мы действовали с майором Пацап.
Один раз в Венгрии ехали на машине "Опель-Адмирал" с командиром 203 с.д. с генералом Зданович Г.С. в районе города Мишкольц, по хорошей дороге, но был сильный обстрел по нашей машине с миномётов, мины рвались кругом машины. Не доезжая моста через реку, генерал сказал: Съезжай с трассы, и поедем под прикрытием насыпи дороги, по проселочной дороге. Свернули, так как сказал генерал, поехали вдоль центральной дороги, но только по проселочной дороге. Противник все равно перенес на нас огонь через насыпь центральной дороги. Но я тут дал газу, и на максимальной скорости ехали. Обстрел не прекращался, но ехать надо. Снаряды рвутся не по цели немцев, а в стороне, то сзади, в общем шахматным путем. Скорость большая, доезжаем не далеко от моста, какая то низменность пологая. Смотрим, стоят красные флажки, когда наши проходили вперед передовые части, и где минные поля ставили красные флажки. Так обозначали территорию минного поля. Но мы их заметили, когда уже были в двух метрах от них, генерал крикнул мне: Куда прешь, мины! Стой! А я газу еще добавил, такая скорость была у машины, что мины рвались, сработав, уже сзади нас в нескольких метрах. Только при выезде с минного поля был сильный взрыв, и нас взрывной волной подбросило в воздух, оторвало от грунта земли. И я потерял на секунды рулевое управление в воздухе, но приземлились удачно. Я также на такой большой скорости заскочил в село. Оно было рядом, и заехал под навес или под крышу сарая, в общем, в укрытие. Остановился и стою. Я переживал не за себя, а за генерала, потому что за последствия, что случится, то я буду за все отвечать, во всех случаях я буду виноват. А потом я знал, что не менее часа или двух часов будет беседа. Будет задаваться много-много разнообразных вопросов, вот я с ходу и заехал в укрытие, чтобы самому успокоиться. Чтобы здраво, не торопясь, справедливо отвечать на вопросы генерала. Генерал был умный, но очень строгий и требовательный. Знал я и то, что на мои ответы он обязательно будет задавать вопросы. Так и было, около часа стояли под крышей сарая. Первый вопрос был задан жестоко. Почему не остановился, когда сказал: Стой, мины? Не выполнил мой приказ, а еще газу добавил, аж машина чуть в воздух не полетела? Товарищ генерал, если бы я ехал не на такой скорости, как мы, то мы бы при остановке, остановились бы между взрывами мин, потому что тормоза не остановили бы машину. Машина юзом плыла бы метров 10-15, а то и больше. И как раз остановились бы на минном поле и там лежали бы оба мы и истекали кровью. А я решил ехать так, как знал в своей практике, и попадал в такую обстановку. Были у меня такие случаи, и только быстрота и смелость спасали меня. В г.Волоколамске танк таким способом спас, так же проскочил. В другой раз под Москвой, на танке БТ-7 в селе Погорелово-Городище. Случайно на малом ходу наехал на мину гусеницей, то подорвал гусеницу. Два с лишним часа наш экипаж возился с ремонтом порванной гусеницей. Да хорошо, что были в запасе башмаки и соединительные пальцы. А рядом идет сильный бой так и смотри, прилетит разрывной снаряд. Но сделали всё без потерь в экипаже, но силы потребовалось много. И вот сделал самый лучший вариант - на большой скорости проскочил минное поле. Вот так я товарищ генерал и сделал. А если бы послушал вас, то мы бы с вами сейчас не были бы вот здесь под крышей этого сарая, а лежали бы среди минного поля, истекая кровью. Миша, это все правильно и хорошо ты сделал. А теперь скажи мне, почему ты мной рисковал? А не подумал то, что под моим командованием 18-20 тысяч воинов. Наоборот, товарищ генерал, я всегда думаю не за себя, а всегда беспокоюсь за вас, товарищ генерал. Не потому что я дал подпись за охрану вас в особом отделе, а еще и потому что вы человек высокого ранга, командир и товарищ по службе, товарищ в разгроме противника и борец за победу. После много по этому вопросу было разговору и похвалы, в заключении пожал мне руку, похлопал по плечу и сказал: Молодец! А мы в это время ехали с района г.Сексард (Венгрия) из штаба 57 армии командующего генерал лейтенанта Гагина, по вызову или по приказу командующего 53 армией генерал полковника Манагарова И.М. в г.Братиславу (Чехословакия).
В ходе Бротиславско-Брновской операции освободили от немецких захватчиков полностью территорию Румынии ее села и города - Яссы, Бакчу, Фокшаны, Бузеву, Роман, Бухарест, Плоешты, Серат, Рымнику и много других городов и сел.
Вошли в Трансильванию. Перешли с полной боевой техникой дивизии, переход через Южные Карпаты, Трансильванские Альпы высотой 2500 м над уровнем моря. И перешли через горы Мохорул высотой 2350 м над уровнем моря. Освободили народ на территории страны Трансильвании города: столицу г.Клуж и другие города: Аюд, Курда, Беюш, Деж, Дева, Тыргу-Муреш, Пьяж, Лугаж, Круж, Тимошонра, Питешти, Петрошени.
Освободили территорию страны Венгрии ее народ от немецких захватчиков и города, и села Венгрии. Столицу - город Будапешт, города - Дебрецен, Себеш, Арад-Сегед, Саперфалу, Солнок, Кишуйсаллаш, Кендереш, Карцаг, Кунхадеш, Кумандереш, Терек-Сентмиклаш, Тисадерж, село Тиссое, Саперфалу (знаменитые для меня), г. Эгер, Мишкольц, Сексерд, Эчег, Эрхалам, Пивовар, Дьома, Дьюла, Сольнок, Секешфекерфар, Сексард,
Югославия
С Венгрии 57 Армия Гагина перешла в Югославию. Прошли столицу Югославии Белград, города - Славански-Брод, Нови-Сад, Добой, Осиск, Рушерад, Вишегдад, Араево. У командующего 57 Армией генерал лейтенанта Гагина была жена Вера. После войны я с ними встречался в санатории Министерства Обороны "Океанская". Мы отдыхали в одно время. Генерал в то время был начальник боевой подготовки в КДО. А Верины сестры жили в г.Владивостоке, рядом с санаторием, ну я ездил с Верой к сестрам и они приезжали в гости в санаторий.
Боевые действия закончились во время ВОВ на территории Венгрии г.Мишкольц, а на Венгерско-Чехословацкой границе последние бои были в городах Венгрии - Эчег и Эрхалом в это время дивизией командовал начальник штаба полковник Идамкин Е.Е. Мы сразу же форсировали реку и включились в Братиславско-Брновскую операцию. Освободили территорию Югославии, много городов и сел во главе с городом Белград! (столицей Югославии). После освободили Братиславу и вошли в столицу - Братиславу.
С города Братиславы пошли освобождать от немецких захватчиков Австрию. Так же много на территории Австрии освободили городов, населенных пунктов во главе с городом Вена - столицей Австрии. Города - Креме, Самостхей, Сексордо. И после вступили на землю Чехословакии. Освободили города Годонин, Ниглава, Красавиц, Брно. Потом пошли на города: Банска-Штьявница, Нитра и освободили их от фашистов. Это были очень красивые места. Правда, между гор, но очень красивая природа, там был расположен детский лагерь. Штаб 203 с.д. в это время располагался в большом селе в 6 км от Банской-Штьявницы Святой-Антол. Хорошо он мне запомнился и остался в памяти в период передачи боевого участка территории Чехословакии, в который входили города Нитра, Банска-Штьявница. Этот участок был передан чехословацкой дивизии, которой командовал генерал Свобода.
Нашу 203 с.д. перевели на другой участок Чехословакии. Но в городе Банска-Штьявница образовалась пробка военных войск 203 с.д. и Чехословацкой дивизии. Но в таких случаях немецкая авиация не спала, вот и тут бомбила, но генерал Зданович Г.С. и начальник штаба полковник Идамкин Е.Е. помогали пробивать свои войска дивизии побыстрее, чтобы меньше было потерь от авиации противника. А мне сказали, ты чтобы не разбило машину и тебя Мишка не ранило, отъезжай на окраину города и жди нас у дороги. На село Святой-Антол, через которое идет колонна нашей дивизии. Я так и сделал. Остановился и жду. Вдруг подходит ко мне майор Сирота с оперативного отдела и говорит, это все еще будет до самого вечера у генерала и начальника штаба. Давай съездим в село, время есть и вернемся через два часа, у нас там с тобой сколько знакомых. Я послушал майора Сирота, ну и поехали, пообедали там. Смотрим, колонна дивизии идет, но уже мало. Решили надо ехать. Смотрим, идет генерал и грозится кулаком. Подошел к машине, мы стоим на вытяжку по команде смирно. Сразу мне по шее заехал, а после майору Сироте. Ругани много было и морали начитано, ну а по шее нужно было не один раз дать. Генерал знал и надеялся на то, что машина стоит на том месте в районе, где он сказал. А пришлось идти 6 км пешком, одному и без охраны. Это было грубейшее нарушение военной дисциплины, а при том в военное время это грозило военным трибуналом, а не только легким ударом ладони руки по затылку от генерала. Чем мы с майором Сиротой отделались. Конечно, я бы сам до этого чтобы поехать, даже и не додумался. А тут майор Сирота, авторитетный работник оперативного отдела штаба 203 дивизии. Я это хорошо знал что он был на хорошем счету у начальника штаба дивизии и генерала Здановича. Они его сильно уважали. И вот я ему поверил, что мы еще успеем съездить в село, где раньше стоял наш штаб дивизии. Майора я знал хорошо, как старательного в выполнении своих обязанностей и выполнении приказов комдива и начальника штаба дивизии, но слава Богу, что все на этом и осталось.
Когда мы после ВОВ вернулись, уже после военных событий с Японией в город Канск на мою родину, полностью со всей 203 дивизией с личным составом и техникой и вооружением для дальнейшего прохождения службы, то мы с Сиротой ежедневно встречались и всегда вспоминали свой глупый необдуманный поступок.
Я его женил на судье г.Канска Мясниковой Наде через свою знакомую Голубятникову Наталью Николаевну прокурора Канского района Красноярского края. И в последнее время у них ночевал в 1950г. перед отъездом на Дальний Восток в город Иман в танковый 172 отдельный полк и больше с Сиротой не встречался.
После города Банска-Штьявница мы прошли маршем около 70-80 км на новый боевой участок. Первый бой начался на подступах к городу Городин. Сильное сопротивление оказал противник, но не смотря на все г. Городин был освобожден. На подступах к Праге, были на нашем пути города занятые немцами, которые были крепко подготовлены к обороне и немецкие войска сильно сопротивлялись. И поэтому были сильные и ожесточенные боевые действия. Но советские воины дрались за освобождения каждого жителя Чехословакии от немецких захватчиков.
Наш штаб дивизии в это время стоял, вернее, сосредоточился в большом хорошем селе Дубнону в доме № 587, недалеко от передовой. Это происходило где-то в конце апреля 1945г. в районе городов: Дубняны, Шардице, Миминовце, Ненковице, Ставьешице, Желетице, Бошовице, где были в Чехословакии самые тяжелые и последние бои. Мы с комдивом выезжали всегда рано-рано утром на передовой "НП". Особенно запомнился мне город Шардице, где были ежедневно тяжелые боевые действия. В это время командовал дивизией начальник штаба дивизии полковник Идамкин Е.Е.. И мы с ним выехали со штаба дивизии тоже как всегда рано утром на рассвете, всегда ездили на максимальной скорости. Стали доезжать до города Шардице, пошли на спуск к городу. И вдруг по городу открылся сильный арт.минометный огонь. Скорость большая, заедем в город сразу попадём под ураганный арт. налет. Сделал вывод, погибнем вместе с комдивом Идамкиным. Вдруг я заметил не далеко от дороги влево карьер, где брали глину, гравер и песок для строительства, жители городов. Я с ходу в тот карьер встал возле одной стенки под защиту от обстрела, чтобы прямым арт. снарядом не угодили в машину. Когда я сделал этот маневр, то полковник Идамкин на меня заругался: Что ты делаешь? А я в ответ: Если надо вам под арт. огонь заскочить и задаром отдать врагу свою жизнь, то еще не поздно вон какой налет. Комдив понял все, перестояли эти 10-30 минут, говорит: Ну, давай поехали. Приезжаем в город, на место расположения "НП", а там все постройки разбиты. Сколько трупов, раненых, мне жалко было комбата майора Жукова лежит убитый, рядом тяжело раненый полковник Левин начальник оперативного отдела дивизии и множество раненых и убитых лежало. А наше помещение "НП" не разбито, а в подвальном помещении здания был гараж. Идамкин подошел ко мне, и говорит: Ставь машину в гараж, в подвальное помещение и обнял меня. Сказал: Молодец! Извини меня за то, что я тебя поругал при заезде в карьер. Это было самое тяжелое поражение 203 с.д. в боях города Шардице на территории Чехословакии и оно стало последним.
На 9 мая днем, в солнечный день все воины дивизии с большой радостью зашли в столицу город Прага, где нас встречали девушки и все жители города. Многие с букетами цветов. Обнимали, целовали, жали руки, много-много радости было. Ощущение большой радости было у жителей города Прага, и от всей души нас встречали, и много говорили хороших ласковых пожеланий. Прямо пробивала до самой души доброта их слов, что выражалось в их глазах и в поведении! В честь окончания войны с немецкими захватчиками в одном городе состоялся торжественный митинг в честь ПОБЕДЫ над фашизмом.
Когда освободили г.Прагу и зашли в город, то там по радио и от командования сообщили то, что война кончилась. Но для нашей дивизии война еще совсем не кончилась. Некоторые воинские части немцев продолжали сопротивление. С 10 по 12 мая нам пришлось участвовать в ликвидации этих вооруженных немецких групп и частей. Их особенно много было вдоль границы Чехословакии и вдоль границы немецкой территории по реке Эльба. Мы еще много потеряли в этих схватках своих товарищей, даже погиб коновод генерала - Васька. За это время наша дивизия дошла до города Чешске-Штернберг и на своем пути ликвидировали все немецкие воинские части, которые пытались оказать сопротивление в районе Штернберг. Штаб 203 дивизии сосредоточился в городе Штернберг.
31 мая был проведен торжественный митинг и парад войск 203 дивизии. С большим торжеством на парад подобрали знаменоносцев офицеров почти двух метрового роста. Знамя нес начальник штаба дивизии полковник Идамкин Е.Е. справа от него шел командир 619 полка подполковник Спицын, слева шел начальник особого отдела майор Заливчий. Красота была смотреть на торжественный строй дивизии, особенно на первую шеренгу, все было сделано по уставу, как на картинке. Все это осталось в памяти навсегда!!! На всю жизнь!!! А комдив генерал Зданович стоял на трибуне командовал этим торжественным парадом и любовался своей дивизией, которая прошла с боями от Сталинграда до Праги.
Проходил парад на поляне в лесу рядом с городом Штернберг. В этом лесу располагались полки и другие спец. части дивизии, все жили в палатках. Мы проводили занятия и одновременно готовились к следующим боям на Дальнем Востоке. Командир дивизии всех командиров полков, и других командиров подразделений отпустил вместе с войсками в расположение лагеря временного сосредоточения войск дивизии.
1 июня 1945г. был праздничный выходной, погода стояла хорошая, теплая, солнечная и жаркая. Генерал организовал отдых, связанный с рыбалкой и купанием на реке, которая проходила через город Штернберг примерно по границе. Ну и поехали на генеральской машине "Опель-Адмирал": генерал Зданович, начальник штаба полковник Идамкин, начальник артиллерии дивизии полковник Гусев П.И. и начальник особого отдела майор Заливчий. Отъехали вдоль реки 18 км выбрали в лесу полянку вблизи реки. Желательно было проехать к реке и там остановиться, но не было возможности, лес не дал проехать, а дороги по лесу не было. Метров 50 или 100 прошли, там разделись, а машину оставили на лесной поляне. Я ее замкнул, а сам двигатель замыкался капотом. Да кто там ее возьмет, война то кончилась. Покупались все, наловили рыбы. Улов был хороший. Ну а уху решили варить дома в городе. Места расквартирования были хорошие, есть и там повара. Есть у генерала Здановича и у полковника Идамкина, да еще у всех начальников были "ППЖ" (так называемые "походно-полевые жёны"). Решили собираться и возвращаться в часть. Собрались начальники, все кроме генерала взяли сумочки с рыбой, а меня как всегда нагрузили надувной резиновой лодкой и насосом для накачки лодки и пошли подниматься к машине. От реки немного на подъем, генерал впереди, а все за ним, а я самый задний в замыкании. Шли все запыхались, на подъем без всяких разговоров, дошли до полянки в лесу, где стояла наша машина. Вдруг генерал остановился и быстро зашел за большое дерево сосну, и жестом махнул нам рукой: Подходите сюда ко мне. Мы и так близко, почти вместе, подошли поближе. Смотрим, около машины стоят два военных немца с автоматами. Генерал в пол голоса сказал: Миша дай мне пистолет. Я вытащил из кобуры и подал ему. Он сразу дал два выстрела. Немцы побежали за машину, а мне генерал сказал: Мишка быстро беги к машине, пока немцы скрылись за машиной, а может и ушли. Заводи и подъезжай к нам. У меня в эту минуту сразу появился не страх, а ощущение недоразумения, и я стал сразу быстро обдумывать. А если немцы не ушли, а за машиной сидят и окажут мне сопротивление, а я без оружия, и что мне в первую очередь нужно предпринять. Быстро на ходу вырабатываю свою боевую тактику, зная то, что у меня в машине в багажнике лежит автомат и карабин в полном боевом комплекте. Значит, мне нужно не добираться в машину до руля, как приказал генерал, а в первую очередь пробраться в багажник сзади машины. Так я принял боевое решение и стал его выполнять. Добравшись до багажника, я быстро его открыл, схватил автомат и дал очередь по зарослям за машиной. Немедля сел за руль, завел, и быстро подъехал к генералу и начальникам. Забрал лодку, бросил в багажник, и мы поехали. Автомат положил около себя рядом, попутно по дороге остановились возле того дома, где Идамкин договорился на обратном пути заехать и варить уху. Оставили рыбу и заказали уху сварить и поджарить, место хорошее возле реки, 5-6 км от города Штернберга, люди гостеприимные. Через два часа вернемся, сказал полковник Идамкин. Мы все поехали в гарнизон, где сосредоточены полки и прямо в 619 полк, где командир полка молодой полковник Спицын. Генерал дал Спицыну приказ, указал на карте место, где действовать. Начальник штаба Идамкин распорядился, командир полка был надежный и опытный, еще до войны был разведчиком, у начальника разведки лейтенанта Идамкина Е.Е. коноводом на лошадях, а встретились они в Чехословакии. Идамкин уже был начальник штаба дивизии, а его бывший коновод Спицын майор. Я присутствовал в момент их встречи в 1944году.
Как раз в тот день когда Идамкин Е.Е. исполнял обязанности командира дивизии вместо генерал Зданович. В присутствии меня, Спицын докладывал полковнику Идамкину: Товарищ полковник, майор Спицын прибыл в ваше распоряжение на должность командира полка по приказу командующего 53 Армии генерал полковника Манагарова. И интересно как они объяснялись друг перед другом, они же вместе служили, где-то на Дальнем Востоке до ВОВ, а встретились в 1944г. в Чехословакии. Но в дальнейшем у них служба шла в дружеских отношениях до конца ВОВ с немцами и на Дальнем Востоке с Японией. А дальше не знаю. Знаю, что Идамкин служил на Дальнем Востоке был начальником штаба корпуса на Камчатке, а умер в г.Саратове в июле 1966г. А Спицын знаю, что был в отставке в чине полковника и жил в Москве. Это я узнал в 1982г. Ну да ладно, продолжаю дальше.
В тот праздничный выходной день, когда генерал Зданович и начальник штаба Идамкин дали задачу командиру полка Спицыну прочесать лес в указанном месте, то выяснилось, что там пленили целую в полном составе немецкую дивизию вместе с командиром немецкой дивизии, генералом и его женой была в это время русская красивая молодая дама. Дивизия, плененная полком Спицына, шла колонной по этой дороге, целый день. Впереди колонны по середине первой шеренги шел сам немецкий комдив - генерал и с ним рядом шла его жена, и после вся дивизия и вооружение и хоз. имущество машины и повозки. В замыкании плененной немецкой дивизии шел полк Спицына.
Когда мы вернулись в тот дом, где готовилась уха, все было готово к трапезе. Даже на улице было накрыто два стола и кроме ухи было все возможное, что нужно было к ухе. Но не пришлось аппетитно покушать лично наловленную рыбу и уху. Целый день дотемна, занимались со сдавшимися в плен немецкими войсками дивизии. Особенно мне досталось с машиной, то с генералом Здановичем, то с полковником Идамкиным, целый день гонял машину. Ещё потом некоторое время сдавались немецкие войска от групп до целых дивизий мирным путём.
203 стрелковая дивизия приняла участие в освобождении Чехословакии и ее городов - Братислава, Годонин, Верно, Бонска-Штьявница, Маравия, Городин, Нитро, Таланта, Тернава, Глоговен, Сенец, Дубняны, Шардице, Миминовце, Ненковице, Ставьешице, Желетице, Бошовице, село Дубняну (которое до сих пор не забываемое в памяти). Населенные пункты: Бугевице, Павловиче, Ордовице, Тиштин, Немчице, село Святой Антол, Драчевице, Ческе. Город Штернберг, так же остался не забываемым в моей памяти.
С 6 июня 1945г. начали собираться для отправки на Дальний Восток. Отъезжали мы, штаб дивизии и другие военные подразделения дивизии с города Штернберга. Полки отъезжали с района лагерей города Штернберга, поближе к станциям для погрузки на эшелоны на станциях: Черчаны и Странчице. Наш штаб управления грузился близ Праги на станции Черчаны и вышел утром 8 июня 1945г. меня провожали бывший студентом Долечек Ростислав, в то время жил в Праге у 12 Коромайской школы. В настоящее время полковник Руда юрист, член правительства Чехословакии. Мне пришлось ещё раз встретиться уже после войны. Когда я был в санатории в 1984г., то в военном санатории отдыхала группа военных из Чехословакии. Им отгородили часть пляжа, где они загорали и переодевались, а в море купались вместе со всеми. И вот я часто в море заходил, проплыву до определенного места и назад, и всегда рядом плывет крепкий молодой мужчина. Так повторялось несколько раз это купание с рядом плывущим мужчиной. Когда стали выходить с моря рядом с ним, то он меня за руку взял и спрашивает: Вы в Праге в 1945г. были? Я ответил: Был. Гармошку играл? Да. А звать Мишо? Да. А меня помнишь? Я отвечаю, Ростислав?!!! Он меня обнимает, и громко откликнулся к своим. Все вышли молодые парни и дамы, он объяснил всем, кто я есть, то все дамы и офицеры начали меня обнимать.
После окончания войны я жил в их районе Праги на окраине города. Я там ремонтировал на их заводе генералу машину, жил там целый месяц. С гармошкой я не расставался, в то время все они были молодые и проводили время вечером вместе. Где гармонь там и собирались. Так что он узнал меня, и обратно повторилось, вместе дружно отдыхать, но только без гармошки. Много было тех девчонок, которые в то время были мне знакомы, например и жена Ростислава.
Вернусь к описанию отправки на Дальний восток. Утром 8 июня 1945г. наш эшелон вышел со станции Черчаны на Дальний Восток. Кроме Долечек Ростислава и его мамы провожали меня на войну с Праги: Бланка Конашева Прага ул. Коромайская школа дом 5 с отцом и мамой, Котораш Вера г.Штернберг дом 4-7, Лида Кучерова село Дубняну 587, город Кендереш Венгрия дом 18 поселок из двух домов Францишка со своим братом Андриас Улицки, это с той семьи которые мне раненому оказали мед. помощь, когда после боя с немецкой колонной я пробирался к своим. Очень достойно провожали, с вечера всю ночь, до утра. В 8.00 наш эшелон дал длинный гудок, и помчался на Дальний Восток. Через город Берлин, через города Москва, Красноярск, Канск. Меня и своего адъютанта Войналович Андрея (он тоже был с города Канск), генерал отпустил вперед на пассажирский поезд, где-то после города Москвы. Отпустил нас, для того чтобы мы встретились в Канске со своими родителями, но в вагонах было все заполнено, мест не было. Ну мы залезли на вагон, улеглись рядом возле трубы вагона, связались друг за друга ремнями, а по середине труба, так что труба нас держала если мы уснем. Доехали до Канска благополучно. Нас встречали родные, зашли к начальнику станции выяснили, когда подойдет наш номер эшелона и ушли по квартирам. Когда подошло время, мы вышли все кучей на перрон на вокзале г.Канск. Встретили генерала, и он еще дал двое суток, а после сказал, где мы должны догнать эшелон, это на станции Борзя. Мы так и сделали, тут в поездке было легче, с одного поезда на другой, на платформах. Бывало, и на паровозе ехали, но все было порядке, догнали и сели в свой эшелон. Все было хорошо за небольшим исключением. Я рассказал генералу как в Канске военный комендант забрал у меня генеральский пистолет.
Перед отъездом в г.Канск генерал мне сказал: Зачем тебе таскать с собой в кобуре тяжелый пистолет "ТТ", возьми с собой мой "трофейный" Бельгийский пистолетик. Я так и сделал. После встречи с генералом, когда он нам дал ещё двое суток побыть дома, меня остановил комендант города. Представившись, он проверил мои документы, у меня записан пистолет "ТТ", а увидев Бельгийский "трофей" комендант забрал его. Коменданту я сказал, что это генеральский пистолет, но он и слушать не стал. Генерал после моего рассказа сказал: Пистолетов много есть, мне надо было, чтобы вы были живы! Шут с ним, с этим пистолетом.
Но потом история с Бельгийским "трофеем" не кончилась. Когда кончилась война с Японией, нашу дивизию послали в город Канск для дальнейшей военной службы. Генерал стал начальником гарнизона города Канск. Однажды он вызывает меня в свой кабинет. Там сидел у него старший лейтенант тот самый комендант гарнизона. Генерал спрашивает: Этот офицер забрал мой пистолет? Говорю: Да он. Генерал ему сказал: Принесите мне книгу учета отобранных оружий. Он принес, а нашего номера пистолета нет. Где пистолет? Молчит. Генерал берет телефонную трубку и говорит: Товарищ Идамкин, оформите приказ на увольнение с армии коменданта гарнизона! Тут же генерал снял с него погоны, и посадили коменданта до приказа на гауптвахту. Комендант был уволен за то, что не было учета отобранного оружия, а за это было строгое наказание, могли его судить. Но генерал пожалел его.
8 июня 1945г. начали освобождать народы Китая и Кореи от милитаристов Японии. Прибыли с района Праги, ЖД станция Черчаны. Первый эшелон вышел 8 июня, а последний (7 эшелон) 14 июня 1945г. В Монголию прибыли на ЖД станцию Баян-Тюмень г.Чайболсан. Разгрузились и сосредоточились не далеко от города.
С 19-24 июля 203 с.д. была включена в Забайкальский фронт. Командующий маршал Советского Союза Малиновский Р.Я. в 53 Армию генерал-полковника Манагарова и в 57 корпус генерала Сафиуллина. 203 с.д. готовилась к маршу с боями.
С 22 июля наша 203 стр. дивизия выступила маршем по безводным степям Монголии к Монгольско-Китайской границе. Шли маршем по просторам Монголии, жара была 40-50 градусов, двигались по 50-60 км в сутки, дули резкие сильные ветра, не было дров и воды. А если с самолета спустят резиновую емкость с водой, то солдаты ее выпивали с огромной жадностью. Приходилось вести борьбу с кишечно-желудочными заболеваниями. Все силы Забайкальского фронта были сосредоточены на территории Монголии и готовились к действиям.
9 августа в 00 часов наша, 203 с.д. продвигалась к горам Большого Хингана по пустынной безжизненной территории Монголии. Был приказ 53,17 Армиям 203 с.д. наступать с боями по направлению к городам: Чай-чунь, Шень-Ян. Марш был к горам Большого Хингана. 16 августа прошли 650 км и подошли к горам Большого Хингана и переступили эти горы. Высота 2500 м над уровнем моря. 19 августа в дождливую погоду и густой туман преодолели сложный перевал Большого Хингана - Шарахата, высотой 1500 м над уровнем моря. Крутизна скатов 40-45° по горам прошли более 290 км. Сначала был густой туман, а потом пошел дождь, все стали мокрые и грязные, автомашины, тягачи с артиллерией на спуске переворачивались с молодыми водителями. Тут и меня не миновала трудная и ответственная работа. Подошел к генералу Здановичу начальник артиллерии, полковник Гусев и попросил: Дайте, чтобы спустить тяжелую артиллерию, своего шофера Жежеля М.П. Мне тут же генерал приказал: Миша (так он меня звал) надо помочь. Ты уже знаком с этим делом еще в 1944г. на перевале Трансильванских Альп, я то помню твою ловкость в горах по вождению машин. Полковник Идамкин и ты иди с Мишкой смотри там, надо помочь переправиться через перевал.
Я первую машину с орудием спустил, показалось очень тяжело, машиной маневрирую, чтобы ее не занесло, а пушка на прицепе сама собой маневрирует, так и грозится сама перевернуться и машину перевернуть. Я вышел снизу наверх хребта, осмотрел всю площадь хребта, где спускаются машины. Примерно осмотрел - хорошо ям на ней и траншей не было. И решил надо спускать на средней скорости, чтобы пушка была всегда в натяге, чтобы не накатывалась на машину, так и сделал. На скорости помчался отлично и быстро и все тяжелые пушки на двухосном прицепе, длиной, наверное 6 м пушка "Зис-5". Я все пушки "Зис-5" спустил, но очень устал туда ехал, а поднимался пешком на самую вершину около километра по грязи. Под дождем в тумане. Как раз в это время приехал маршал Малиновский. Когда я поднялся наверх командир стоял с Малиновским и позвал меня, а я весь мокрый в грязи без головного убора (фуражки). Неудобно в такой форме подходить. Стою. А начальник штаба: Иди, зовут тебя. Как подходить к маршалу в таком виде, но пошел. "Товарищ маршал, разрешите обратиться к генералу Здановичу? Не нужно, я вас приглашал. Молодец! Настоящий фронтовик. Пожал мне руку. А генерал Зданович спрашивает: Почему так долго он не получает Героя Сов. Союза (на него подали документы в декабре 1944г.). Маршал ответил: Много собралось в штабе всевозможных документов, и я держу их под своим контролем. Но теперь все документы в Москве. Вот закончим с Японией вернемся на Родину, и получишь свою награду Героя. Похлопал меня по плечу и сказал: Теперь получишь! Много приятных говорил слов, но записывать все нет необходимости, да я и все не помню.
Первый Китайский город, который мы встретили на своем пути, был Линдунь. Дважды форсировали в брод в районе разлившейся реки Сяцин-Сумэ, которая от летних дождей стала 1,5 - 2 км. Прошли бурную с илистым дном реку Шара-Мурен в районе Кайлу. В этом городке Кайлу произошел такой случай.
После освобождения городка я и адъютант генерала Войналович Андрей стояли и разговаривали возле моего автомобиля. Вдруг раздался одиночный выстрел. Видно целились в Андрея. Пуля попала в звезду на бляхе ремня, отрикошетила и ударила в меня, попав в орден "Красной Звезды". У ордена пуля отбила эмаль и улетела. Война практически закончилась, а какая то пуля могла нас погубить! Такой вот произошел снами случай.
Форсировали бурную реку Ляохэ шириной до 3 км. Прошли по пескам провинции Жахэ 390 км. 31 августа сосредоточились в районе Демсни Сяхадай город Сява. Форсировали несколько буйных рек с илистым дном. Овладели городами - Маньчжурии: Чань-Чунь, Мукден, Цицикар, Жэхэ Дайрэн Порт-Артур. За Большой Хинган я получил 2-й орден "Красной Звезды", а комдив Зданович Героя Сов. Союза. Вручал Героя Советского Союза генералу Здановичу сам маршал Чайболсан.
Наша дивизия теперь стала называться - 203 Краснознаменная Запорожско - Хинганская дивизия ордена Суворова. Дошли мы и освободили с боями города на Дальнем Востоке в войне с Японией. За что есть благодарность Верховного Главнокомандующего Генералиссимуса Советского Союза Сталина И.В. с его портретом в военной форме на грамоте.
После войны, нашу 203 с.д. на эшелонах перебросили на мою Родину, г.Канск Красноярского края, откуда я призывался в армию. В город Канск вошли в полном боевом положении. Я ехал на роскошной красивой машине "Опель-Адмирал" рядом сидел комдив, Герой Советского Союза генерал Зданович. Г.С. Я очень был рад встрече с родными, товарищами, односельчанами! Моя дальнейшая военная служба продолжалась до конца 1975г. в основном на Дальнем Востоке.
| Интервью и лит.обработка: | С. Маврин |
