Похващев Василий Антонович

Я родился 15 июля 1921 г. в селе Большая Грибановка Воронежской области в семье крестьянина-середняка. Моя семья имела лошадь, корову, несколько овец, сад при доме. В 1934 г. родители вступили в колхоз. В 1940 г. окончил 10 классов в Грибановской средней школе №1, 17 октября 1940 г. был призван в ряды Красной Армии. После прохождения комиссии направили в г. Термез Узбекской СССР в 139-й артиллерийский полк 68-й горно-стрелковой дивизии 58-го стрелкового корпуса. По прибытии я был зачислен в полковую школу, готовили мл. командиров. Дисциплина строгая, командиры попались очень хорошие, требовательные. Были и теория, и практика, и стрельбы постоянные. Сама обстановка диктовала быть дисциплинированными, на политзанятиях напоминали, что ситуация в мире сложная, говорили о преданности Родине, Сталину. Учили стрелять из винтовок, из пушек несколько раз стреляли, но теорию баллистики и пушечного дела мы не проходили. Также на занятиях рассказывали, как боролись с басмачами в Средней Азии, в тех боях участвовал батальонный комиссар Чиняев, начальник штаба полка майор Смертин. Через полгода выпустили из школы, сдал экзамены по уставу, боевой подготовке. Присвоили звание ефрейтора. Направили в штаб полка, где я заведовал отправкой секретной корреспонденции, верхом возил конверты, сдавал на почте в специальную службу. Постоянно винтовка с собой.

Курсанты вычислительного отделения взвода разведки, сидят (слева направо): Сурков Михаил, Елисеев В.Е., мл. сержант Алексеев М.В., Кулбан Иван, Самокин П.В.; стоят (слева направо): Алимов Э., Похващев В.А., Полковая школа 139-го артиллерийского полка г. Термез, 1940 г.

Товарищи по 139-му артиллерийскому полку, Похващев В.А. крайний справа, Иран, 1941

22 июня 1941 г. днем, около 12 часов передали по радио, что началась война, меня сразу же вызвали в штаб, для того, чтобы отвезти на почту телеграммы для отпускников, чтобы они немедленно явились в часть. Я испытал тяжелейшие чувства, когда узнал о начале войны, но мы были патриотами, комсомольцами, все думали, что быстро разобьем врага, так нас учили политработники. В конце дня всех подняли по тревоге и вскоре после начала войны стали готовить для передислокации в Иран. В конце августа объявили боевую тревогу, собрали, погрузили в вагоны, и направили в г. Красноводск Туркменской СССР. Два дня мы там простояли, нас посадили на пароход, и мы поплыли в Иран. Высадились в г. Наушехр, оттуда в конном строю направились в г. Шахи, где 139-й артиллерийский полк разместился на все время оккупации, в г. Сари - 68-я горно-стрелковая дивизия, в г. Горган - штаб 58-го стрелкового корпуса. При вступлении в Иран, в г. Наушехр произошло столкновение с иранскими войсками. Вообще-то, говоря прямо, иранцы готовились к отражению наших войск, к защите своей страны, но они ожидали наши войска у границы Таджикистана, а мы через море в первую очередь высадились. В городе иранцы открыли стрельбу из ружей, мы ответили, где-то час продолжалась перестрелка, после чего иранцы отступили. Наша главная задача заключалась в том, чтобы дойти до г. Шахи и при этом не потерять ни личный состав, ни лошадей, ни мат. часть. И наш полк отлично ее выполнил. После уже никаких столкновений не было, армия наша была сильная.

В г. Шахи я стал сотрудничать с органами государственной безопасности, с контрразведкой. Передо мной ставили в первую очередь две задачи: выявление диверсантов и вражеских агентов среди местного населения, и неустойчивых среди солдат и мл. командиров. Но мне не пришлось столкнуться ни с вражескими агентами, ни с неустойчивыми элементами. Только после тегеранской конференции из 139-го артиллерийского полка сбежал батальонный комиссар в Израиль, он был еврей по национальности. Все остальные были преданы Родине.

Расчет бойцов 28-й отдельной батареи малокалиберной зенитной артиллерии, ефрейтор Похващев В.А. в центре, сержант Гусев крайний справа, "Чертов мост", 1943 г.

Мл. сержант Похващев В.А., на груди: значок "Отличник ПВО", 27 мая 1945 г.

В 1942 г. меня перевели в 28-ю отдельную батарею малокалиберной зенитной артиллерии, командир Николай Бугаев, которая дислоцировалась в г. Бендершах. Батарея была вооружена зенитными орудиями калибра 37,5 мм. Меня назначили наводящим, я сидел справа от стволов и крутил ручки, чтобы ствол поднимался по вертикали, с левой стороны наводящий водил пушку по горизонтали. В 1942-1943 гг. наша батарея охраняла на "Чертовом мосту" два тоннеля. Между ними был переброшен мост над ущельем глубиной в 100 м. Охраняли от бомбежек, так как мы получали от Америки военные грузы. Но случаев бомбардировки не было, только осенью 1942 г. нас предупредили, что немцы могут послать диверсантов с целью взрыва тоннелей и моста. Но бдительность у нас была хорошая, хотя мост охраняли только зенитчики, никого больше не было. Грузы по ленд-лизу шли постоянно, беспрерывно, вне зависимости от времени года, и направлялись с юга Ирана по железной дороге в г. Бендершах, где они перегружались на пароходы, и дальше до Баку.

Тегеранская конференция началась в конце 1943 г. За месяц до ее начала был послан из Москвы полк НКВД под командованием майора Кайманова, позже я узнал, что за эффективное обеспечение безопасности лидерам стран-союзников Кайманову был присвоен чин полковника и звание Героя Советского Союза. Этот полк проезжал мимо нашего расположения. Мы в период проведения конференции усиленно охраняли небо, никуда не выезжали, политработники объясняли, что Союзу нужно поддерживать теплые отношения с Англией и Америкой, они нам хорошо помогали техникой, танками, особенно американцы. Нам объясняли, что могут быть покушения на лидеров.

В начале 1944 г. нашу батарею передислоцировали в г. Казвин, там я окончил шестимесячную дивизионную школу партийного актива при политотделе 4-й Армии, изучал историю ВКП (б), политическую карту мира. Какое-то время в Казвине был ординарцем у командующего артиллерии 4-й Армии, потом опять служил в батарее. В сентябре после показательных стрельб я получил значок "Отличник ПВО" и мне присвоили звание младшего сержанта, об этом даже в дивизионной газете "Советский патриот" писали, в номере за 29 сентября 1944 г. Этот номер у меня до сих пор сохранился.

Перед отправкой в Иран, Похващев В.А. справа, г. Термез, 28 августа 1941 г.

- Как складывались взаимоотношения с мирным населением?

- Нормально, хотя нам не разрешали с ними общаться, но когда что-то купить надо, тогда спрашивали, они хорошо относились к Советской Армии, англичане же были более щепетильны, брезговали общаться с иранцами. Мы же проще относились.

- Как строились взаимоотношения с английскими войсками?

- Ну, как, на машинах едут, ноги задерут, веселые такие. Англичане похуже нас были, как-то при общении с местным населением вели себя не очень. Мы-то не общались с ними, только здоровались, они поднимут руку, мы также, и на этом все, бесед никаких не вели.

- Доходили ли до Вас слухи, особенно в 1941 и 1942 гг. о сложном положении Красной Армии на фронте?

- Главным и единственным источником информации для нас была дивизионная газета и сводки совинформбюро, все верили в это. Другой информации, даже в письмах, не получали. В конце 1942 г. нас никуда не собирались передислоцировать, только приказали усилить бдительность, ведь мы охраняли очень важные грузы по ленд-лизу.

- Представители каких национальностей служили вместе в Вами?

- И в полку, и в батарее было 19 национальностей. И русские, и белорусы, и дунгане из Казахстана, и казахи, и узбеки, и туркмены. Со мной вместе на батарее служили белорусы Петр Клыпа и Николай Стриженок, русский сержант Гусев, в партию меня рекомендовали дунганин Санвар Абдуллаевич и узбек Бабаев. Дружба у нас была крепкая, по национальности никого не делили.

С товарищем по батарее, справа Похващев В.А., Иран, 1943 г.

- Получали ли Вы какие-либо деньги на руки?

- Получали, но очень маленькие. Два тумана, т.е. десять рублей, солдаты в основном покупали курево, но я то не курил, на сладости тратил.

- Как кормили?

- Отлично, свой повар был, снабжали прекрасно, три раза в день, на первое борщи, супы, утром и вечером каши.

- Как мылись, стирались?

- В иранскую баню водили недалеко от части, ее специально для нас топили. Раз в 10 дней обязательно водили. Потому вшей и не было, не болели ничем.

- Женщины в части были?

- Только в артполку была фельдшером, нормальное было отношение к ней, внимательное.

С товарищем по батарее, справа Похващев В.А., Иран, 1943 г.

- Как Вы встретили 9 мая 1945 г.?

- Для нас это было великое событие, для всех войск на территории Ирана, вдохновение было, такая радость, что дождались Победы.

До конца войны служил в 28-й батарее, уже после окончания войны перебросили служить в г. Баку, в 665-й стрелковый полк. После службы в Воронеже окончил трехмесячные офицерские курсы, и был направлен для работы в органах МГБ. Был назначен на должность районного оперуполномоченного в управление контрразведки г. Борисоглебска, расположенного в 15 км от моего родного села. Потом перевели в Новую Калиту. В период этой работы я столкнулся с отголосками войны: занимались в основном выявлением засланных немцами в период войны агентов, которые остались на территории района. У нас была своя агентура среди местных жителей, которая выявляла их, только так мы и получали сведения. Один, бывший полицейский, даже сбежал в Донбасс, но и там его нашли. Я лично в Борисоглебске задержал нескольких бывших полицаев, так как по линии МГБ выпускались брошюры с описанием людей в розыске. Мы даже установили в Молдавии предателя Родины, я и товарищ по работе выехали туда, нашли его, и при задержании к своему чемодану наручниками приковали его руку, чтобы не сбежал. На допросах предатели обычно долго отговаривались, но, в конце концов, признавались, говорили, что больше не будут никогда совершать такие преступления, но им не верили. Хотя некоторых не сажали, они были под нашим присмотром. А так они просто прятались, оружие, которое с войны осталось, все выбросили, ни у кого не находили. Однажды командировали меня в г. Батуми, в Аджарии, в составе группы работников МГБ, чтобы эвакуировать всех иностранцев, в основном с турецкими паспортами. Днем мы прошли, посмотрели, где они проживают, потом в ночь начали их арестовывать и направлять в специальные вагоны. Они не сопротивлялись, неожиданно для них все было. За одну ночь всех выселили. Так для меня закончилась война.