Родился я 07.01.23 г. в с. Сосновка Ульяновской обл. Мой отец работал главным механиком на заводе, мать домохозяйка, братья - Николай (с 1924г) и Володя (с 1928г), жили дружной и счастливой семьей. В 1931 г. Наша семья переехала в с. Шигоны Куйбышевской обл.
В июне 1941 г. я на отлично закончил 10-й класс средней школы и мечтал поступить в Ленинградскую морскую академию и стать инженером. Быть военным совершенно не входило в мои планы, но судьба распорядилась иначе.
В воскресенье 22 июня ребята-выпускники школы вместе с рабочими завода, на котором работал мой отец, около 11.00 собрались на лугах за селом на учения-игру. Меня назначили комендантом сбора, вручили револьвер и кобуру. О войне, которая уже началась, пока ничего не знали. Я, довольный назначением, ходил среди людей, наблюдал выбор оборонительной линии для одной из сторон, подготовку к наступлению и назначение разведчиков другой воюющей стороны. Но, не успели приступить к конкретным действиям, как заметили, что со стороны села к нам спешит один из наших школьников на велосипеде и машет рукой. Подъехал и... война!!!
Было уже не до игры. Всех охватило необычайное возбуждение. Мы еще не представляли, как будут разворачиваться события, но была уверенность, что, конечно, победим. Чувство патриотизма и уверенность в нашей непобедимости, привитые нам в школе, были высокими. Эмоции захлестывали через край. Помню, шагая в строю домой, я старался тверже печатать шаг на дороге. Более сдержанными были люди старшего возраста. Пришли в село. По домам никто не спешил. Все зашли в клуб. Там практически беспрерывно передавали последние известия, к сожалению нерадостные для нас.
Весть о начале войны я и мои школьные товарищи восприняли с полной уверенностью, что война эта ненадолго, фашистов мы быстро победим, и опять начнется мирная жизнь.
Я и два моих товарища написали заявления о направлении добровольцами на фронт, но нас отправили на обучение в Горьковское училище зенитной артиллерии.
Отец, взяв лошадь и телегу на заводе, отвез нас утром на пристань в село Новодевичье на Волге. Настроение было приподнятое. Начиналась военная жизнь, не в форме, но уже для войны.
В конце августа 1942 г. нас курсантов училища направили на стажировку на Сталинградский фронт. До Сталинграда не доехали, плыли на пароходе, за 200 км высадили на берег и пешком. Дальше плыть нельзя, немцы бомбили суда. Уже издалека, перед фронтом, над городом Сталинградом мы увидели клубы черного дыма. Весь город горел. Страшная картина. Здесь в полной мере я понял, что такое война.
На фронте в составе 1083-го зенитного артиллеристкого полка я проходил стажировку на должности командира орудия и командира огневого взвода. Немецкие самолеты наносили массированные удары по Сталинграду и позициям наших войск на малых и предельно малых высотах. В этих условиях, имеющиеся на вооружении нашего полка зенитные пушки калибра 76 мм были неповоротливы и малоэффективны, а зенитных пулеметов на нашей батарее не было (они были в других подразделениях). Поэтому наша батарея использовалась, главным образом, для ударов по наземным целям. Мы стреляли по танкам.
От нашего арт. огня немцы несли значительные потери, но и нам от их авианалетов тоже доставалось. При бомбовых ударах по нашим позициям незадействованные курсанты-стажеры укрывались в отрытых в разных направлениях щелях. Сброшенные с немецких самолетов бомбы мы видели с земли и старались укрыться в стороне от их возможного падения. Не всегда это удавалось. Были наши потери. Однажды бежим мы с товарищем от такой бомбы, слышим, свист совсем рядом, упали, и тут взрыв. Нас засыпало землей. Выбрались, а воронка как раз перед нами. Мы бежали навстречу своей смерти, но остались живы.
 |
Рассказов Н. И. |
Бой есть бой. Во время боя некогда думать, оценивать, а после боя начинаешь думать.
Бои были очень ожесточенные. В артиллерийских обстрелах одновременно участвовало несколько наших батарей и других огневых средств фронта. Непрерывный огонь велся с разных сторон, от грохота не выдерживали уши. В такой обстановке даже трудно было определить, чье конкретно подразделение поразило ту или иную цель. Все грохотало и горело.
Помню, немцы с самолетов сбрасывали так называемые пропуска, приглашали наших солдат перейти на их сторону. Такие листовки мы с негодованием рвали. Чувство патриотизма у нас было очень высокое. Я никогда не сомневался в нашей победе.
Война - страшная штука и у кого-то, конечно, сдавали нервы. Редкие случаи перейти линию фронта все же были. Помню, одного солдата задержали при такой попытке и расстреляли перед строем.
Следом за мной ушел на фронт и мой брат Николай. Как я потом узнал, они с отцом выбирали, в каких войсках воевать брату. Выбрали танковые, под броней надежнее.
В 1943 г. он с отличием окончил Ульяновское танковое училище и в звании гвардии лейтенанта был направлен командиром танка в составе 37 гв. танк. полка 15 отд. гв. мех. бригады под Донецк (Сталино). Его полк попал в немецкую засаду. Наши танки двигались по открытой местности, а немцы занимали более выигрышную позицию - на холме. Около 40 танков было уничтожено, но задачу выполнили. В этом первом своем бою был убит и мой брат. После войны я был на месте этого боя в с. Коньково Тельмановского района, разговаривал с очевидцами, Там сейчас, говорят, памятник танк ИС-3. Тяжело вспоминать...
Второй брат работал на оборонном заводе.
В конце декабря 1942 г., еще до полной капитуляции немцев в Сталинграде, нас отозвали в штаб центрального округа ПВО в г. Москву на переформирование. К новому месту службы мы добирались самостоятельно - пешком и на попутках. Волга была заминирована, набросаны бомбы. Больше половины курсантов были убиты.
 |
Рассказов С.И. 1945 г. |
Наша группа, человек 15-16, на одной из разбитых ж/д станций на ночлег забрались в пустой товарный вагон. Набрали на поле охапки сена, и мы втроем с моими товарищами по училищу укрылись от мороза в одном углу вагона и уснули. Проснулись от страшного грохота. Ничего не поймем. Ни стен, ни крыши над головой нет. Оказывается, немецкие самолеты на малой высоте сбросили бомбы. Взрывом разнесло наш вагон. Остались невредимыми только мы трое в счастливом для нас углу товарняка, остальные были убиты или ранены. Выскочили, вагоны горят. Самолеты кружат. Ночь была очень светлая. Бежим. Летчик стал охотиться за нами, поливает из пулемета. Приспособились - то бежим, то прижимаемся к земле. Впервые наблюдал, как немцы преследуют таких как мы. Не было страха, действия автоматические, все происходило само собой, без анализа.
После Москвы, нас в составе 361-го вновь сформированного арт. полка, направили готовить оборонительную линию в Магнитогорск, затем, когда война покатилась на запад, на Кольский полуостров. Задачей полка была защита воздушного пространства над Кольским п/о и морских караванов союзников, доставляющих в Мурманск вооружение и продовольствие. Наша зенитная артиллерия и истребительная авиация достаточно надежно прикрывали этот район.
Там я и встретил День Победы. Когда мы услышали это долгожданное слово - "Победа!". Невозможно передать словами, что творилось вокруг. Нельзя было никого удержать от бурного всплеска счастливых эмоций. Крики командиров "не стрелять!" полностью заглушались стрельбой из пушек, всех видов оружия, из всего, что у кого было. Казалось, люди хотят полностью избавиться от всего, что принесло нашей стране столько горя и страданий.
После войны я закончил Харьковскую военно-инженерную академию ПВО и тем самым на всю жизнь связал свою судьбу с военной службой на долгих 47 с половиной лет.
Закончил службу полковником, зам. начальника кафедры Тверской академии ПВО,
Награжден орденами Красного Знамени, Отечественной Войны II степени, Красной звезды, медалями "За боевые заслуги", "За оборону Сталинграда", " За оборону Советского Заполярья", "За Победу над Германией".
Прислал Ю. Костин
