Бидер Симон Мозисович

Представьтесь, пожалуйста.

Меня зовут Бидер Симон Мозисович, я родился 17 мая 1922 года в г. Черновицы (Czernovitz), входившем в те годы(1918-1940) в состав Королевства Румыния [ныне г. Черновцы входит в состав государства Украина, является административным центром Черновицкой области - Б.Г.].

Мои родители-Бидер Мозис Меирович, 1892 года рождения, и Бидер Фрима-Голде-Хана Зеликовна, 1888 года рождения. Родители и вся моя семья родились в Австро-Венгрии. До 1918 года город Черновицы входил в состав Австро-Венгерской империи, которой управлял кайзер(император) Австрии и король Венгрии. Кайзер проиграл Первую Мировую войну, и соседние страны растащили от бывшей империи куски. От империи остался маленький кусок с Веной. Черновцы и Бессарабию дали Румынии, дали кусок Польше, кусок Чехословакии.

Мой папа в годы Первой Мировой войны был призван в австро-венгерскую армию и воевал в Галиции против войск Российской империи. По профессии он был слесарь, а также умел работать на различных станках. Три года отец был солдатом австрийской армии, а потом его взяли в плен, и он три года провёл в России в плену. В России папа работал на заводе; там были большие токарные станки, ещё там делали пистолеты.

В плену он выучил русский язык, папа знал русский лучше, чем я сейчас его знаю. В 1918 году папу вернули назад в Австро-Венгрию. Лет за пять до того, как Советский Союз отобрал Черновцы у Румынии, папа стал хозяином слесарной мастерской, где работал он сам и от трёх до пяти наёмных работников. Меня, когда я подрос, он тоже учил работать. Я выучился выполнять различные слесарные и другие работы, смог получить специальность слесаря-инструментальщика по штампам, что потом мне очень помогло в жизни.

Моя мама, Фрима–Голде-Хана была урождённая Эссенфельд. Мой дедушка, отец моей мамы, Зелик Эссенфельд, был токарем по дереву. Я его хорошо помню, у него была большая белая борода. Дедушка Зелик умер, когда мне было пять лет.

Семья Эссенфельд была известной в Черновцах, это были грамотные люди. Соломон Эссенфельд, брат моей мамы, был начальник службы "Вагон ли" на Румынской железной дороге, он распоряжался 50 вагонами.

[Вагон ли - с французского "wagon lit"-обозначение купейного вагона, преимущественно международного сообщения-Б.Г.]

Бернхард Эссенфельд был коммерсант, Эммануэль Эссенфельд-доктор медицины, врач-гинеколог, Симон Эссенфельд-владелец типографии и редактор газеты на немецком языке "Morgen Blatt". Когда я научился читать, я должен был каждое утро ходить к нему и читать газету на немецком языке.

Кроме меня, в семье были ещё дети: старший брат Адольф, 1919 года рождения, старшая сестра Хая, 1920 года рождения (умерла в возрасте полутора лет) и младшая сестра Рита, 1926 года рождения.

В семье говорили по-румынски, по-немецки и на идише. Вокруг нас жили украинцы, так что я с детства знал ещё и украинский язык.

Я рос крупным мальчиком, и, когда пришло время отдавать меня в школу, мама на два или три месяца взяла мне частных учителей, и я пошёл сразу во второй класс.

Вы пошли учиться в еврейскую школу?

Нет. В Черновцах была еврейская школа, была немецкая школа, но папа сказал: "Симон, ты не пойдёшь учиться ни в еврейскую, ни в немецкую школу, ты пойдёшь учиться в нормальную румынскую школу". В этой школе вместе учились румынские, еврейские и украинские дети. Учителя были и румыны, и евреи. В школе мы не чувствовали вражды. Было несколько нехороших детей, но учителя не давали нам с ними играться.

По четвергам в школу приходил поп-учить румынских детей их религии, а к евреям приходил учитель, который учил нас нашей религии. По пятницам мы делали разные игрушки из дерева [очевидно, это были уроки столярного дела - Б.Г.]. Кроме того, я помню, что нас ещё учили английскому и французскому языку.

Симон Мозесович, так сколько языков Вы знаете?

Дома у нас говорили по-румынски, по-немецки и на идише, соседи говорили на украинском языке, в хедере [хедер-начальная еврейская школа, где детей учили основам еврейской религии и ивриту - Б.Г.] я учил иврит, в румынской школе, кроме румынского, учили английскому и французскому, в Красной армии я научился русскому языку-всего получается восемь языков. Правда, английский и французский я знаю слабо. На моём компьютере установлено четыре языка: английский, иврит, румынский и русский.

Когда Вы закончили школу, что происходило дальше?

Я закончил школу в 1935 году. Нужно сказать, что время это в Румынии было неспокойное. В стране усиливались кузисты [кузисты-сторонники реакционного профессора-антисемита Александра Куза - Б.Г.]. Я хорошо учился, но нужно было помогать папе. Ему попала стружка в правый глаз, и он видел практически одним глазом, но продолжал работать в мастерской.

Я пошёл учиться на парикмахера в хорошую парикмахерскую. Выучился и стал там работать.

Я проработал там примерно год, но там мне не понравилось, и я оттуда ушёл.

А что Вам не понравилось в парикмахерской?

Работал там ещё один парень. Вот однажды он приходит ко мне и говорит: "Ты должен мне отдавать 60% того бакшиша, который тебе даёт клиент." Почему? Ты работаешь, получаешь свой бакшиш. Почему я должен тебе отдавать?" Прошло две недели, я пошёл к хозяину:

"Я не могу больше у тебя работать".

"Почему?"

Я объяснил. Хозяин написал мне очень хорошее письмо. Любой меня возьмёт работать с таким письмом.

А что Вы делали дальше?

Иду я гулять по городу, вижу: большой магазин-ресторан. Возвращаюсь домой. "Папа, я иду учиться на повара, хочу делать салаты. Механику я выучил, и здесь выучусь". Хорошо. Хозяин ресторана был папин клиент. Папа пришёл к нему и говорит: "Я хочу устроить у тебя моего сына, чтобы учился салаты делать". На следующий день я прихожу в этот ресторан, надеваю белый халат. Хозяин вызывает главного по кухне и говорит ему: "Ты этого парня учи, и ты должен относиться к нему, как к моему сыну". Стал учиться резать салаты-мама режет, и я вижу, как это делается. Потом я стал кельнером. Я получал деньги, люди мне оставляли(бакшиш), уходил на работу в 7 вечера, приходил в 12 ночи. Я не мог там есть - было грязно. Я просил: "Дайте мне перчатки!" Не покупали, дорого.

А отцу в мастерской Вы продолжали помогать?

Конечно! Когда я ещё в школе учился, папа мне говорил: "Сыночек, после школы, когда сделаешь уроки, приходи ко мне!" Я делал уроки, приходил к папе в мастерскую. Он давал мне рисунок, говорил: "Сделай чертёж, сделай разрез!" Через час у меня всё готово. Дальше он говорит: "Смотри, что я делаю. Не понимаешь-спроси у меня, спроси у другого."

Так получилось, что к 18 годам у меня уже было три специальности: слесарь по штампам, парикмахер и кельнер.

В 1940 году Вам исполнилось 18 лет. Вас призывали в Румынскую армию?

В Румынии в армию призывали с 20 лет. А перед призывом была premilitare-предвоенная подготовка. Один раз, мне было 17 лет, я получил повестку из военкомата: явиться утром в городской парк. Я пришёл утром, никого нет. Я побыл часа два и ушёл.

А потом пришли Советы [СССР отобрал Черновцы у Румынии 28 июня 1940 года - Б.Г.].

Как Вы жили в этот период?

Мастерскую моего папы национализировали, но он продолжал там работать.

А потом пришли немцы и румыны.

Вы помните, что происходило во время оккупации?

Я помню это очень хорошо. 5 июля 1941 года немцы и румыны заняли Черновцы. С 6 по 8 июля на берегу Прута убили 2000 евреев, вместе с раввином Марком. Через две недели, то есть 19 июля 1941 года половину евреев забрали погибать в разные места Трансистрии, а остальных согнали в гетто и заставили носить жёлтые звёзды. В городе установили для евреев комендантский час. Женщины могли выйти на рынок с 8 до 10 утра.

Я работал вместе с отцом. В один день приходит жандарм: "Бидер-сын должен идти за мной, он вернётся домой в 12-00 дня. Отец ждёт час, два-меня нет. Он срывает с себя жёлтую звезду и идёт к хозяину, где мы работали. Хозяин тут же звонит по телефону и выясняет: меня уже отправили в лагерь. Потом выяснилось:меня немцам продал еврей, часовой мастер Каменецкий. Он за деньги вычеркнул другого из списка и вписал меня. Были и такие.

Мы ехали в вагоне по 80 человек, без еды и воды. Довезли до Каменец-Подольска, открыли вагоны, дали воду. А потом отвезли в гетто в Балту. Из этого гетто возили работать по всей Украине-и для румын, и для немцев. Был начальник этого лагеря-еврей. Был доктор, был дантист, были сапожники, но эти работали только для офицеров-немцев и румын.

Я должен был ходить с жёлтой звездой и делать любую работу-какую прикажут. В начале 1944 года я попал в Одессу. Там был один дом, это было рабочее гетто, где жили евреи. Со мной ходил по улице часовой-румын. Вот он мне и говорит один раз: "Сними жёлтую звезду, я буду искать тебе работу, а заработок будем делить пополам".

Помню один дом, высокий. Там забилась канализация. Я нашёл длинный прут, наверное, 10 метров длиной, и стал опускать его в трубу с крыши, пока пробил стояк.

17 марта 1944 года я получил документ, с которым я мог через Тирасполь поехать домой в Черновцы. Меня предупредили, чтобы я ехал в поезде без жёлтой звезды, чтобы меня не убили.

Я приехал в Черновцы, пришёл в полицию, а там уже никого нет. Пришёл домой, двери открыл сосед, сказал, что моя семья-в соседнем доме. Пришёл, туда- а там папа, мама и сестра.

Я приехал в Черновцы в конце марта, числа 23, а уже 29 марта 1944 года город освободила Красная Армия.

Что с Вами было дальше?

Пробыл я дома две недели, и тут приходит повестка из военкомата в Красную Армию. Вышел из лагеря и снова в смерть.

Нас собрали 1200 человек и пешком мы пошли в Каменец-Подольск. Папа пошёл тоже пешком меня провожать, а это почти 120 километров.

Нас всех отправили поездом под Сталинград, там выучили стрелять, плавать. Нагрузили на меня 30 килограммов, сказали держаться за верёвку, стали учить переправляться через Волгу. Ну, я чуть не утонул, вытащили меня за уши. Стал я первым номером противотанкового ружья, а оно весит 16 килограммов, ещё у меня была винтовка. Второй номер носил патроны. Нас послали служить в 171 стрелковую дивизию.

[171 Идрицко-Берлинская Краснознамённая ордена Кутузова стрелковая дивизия 2-го формирования начала боевой путь с Демьянской операции и завершила его штурмом Рейхстага в Берлине. Как будет видно из дальнейшего, Симон Мозисович Бидер начал воевать в 713 стрелковом Берлинском ордена Кутузова полку этой дивизии - Б.Г.]

Что Вы помните о Ваших боях на фронте?

Я был обыкновенный солдат. Надо было стрелять - я стрелял из противотанкового ружья. Один раз рядом со мной разорвался снаряд, три метра от меня. Меня другие солдаты оттащили за руки, за ноги, я не мог говорить. Я час отлежался, пошёл. У нас был капитан, без ноги, но он не шёл в тыл, и я тоже не шёл.

Восемь лет назад, уже здесь, в Израиле, я вдруг перестал говорить. Но вот выздоровел, говорю.

У меня с собой были инструменты, я всех стриг - солдат, офицеров.

Когда мы прибыли на фронт, у меня пошли фурункулы. Сперва маленькие, а потом на шее вскочил один большой. Температура 40.

Я попал в госпиталь. Там был командир майор Орлов [Орлов Алексей Николаевич, майор медицинской службы, командир санитарной службы 713 сп 171 сд, впоследствии командир медсанбата №119 171 сд. Сведения о наградах см. на сайте "Подвиг народа" http://podvignaroda.ru/?#id=6022835&tab=navDetailManAward  - Б.Г.], очень хороший человек, и капитан Швальб [Швальб Симха Яковлевич, капитан, впоследствии майор медицинской службы врач в санитарной службе 713 сп 171 сд, впоследствии дивизионный эпидемиолог 171 сд. Сведения о наградах см. на сайте "Подвиг народа" http://podvignaroda.ru/?#id=18044945&tab=navDetailManAward - Б.Г.]

Капитан Швальб сделал мне разрез и посадил рядом со мной медсестру, которая каждые два часа делала мне компресс. Сутки температура держалась, потом начала падать.

Стало мне немножко легче. Я говорю капитану Швальбу: "Я хочу назад в часть, а то там подумают, что я – дезертир, и отправят меня в штрафную роту". Он посмотрел на меня, как на дурака. Стало мне ещё легче, я снова к капитану: " Отправьте меня назад, они мне не поверят, я – румынский. Красная Армия спасла мне жизнь, я должен воевать!"

Он мне говорит: "Шимеле, не спеши, я хочу, чтобы ты был моим ординарцем".

Я был такой гордый: "Ординарец, сапоги чистить!" Он мне: "Ты остаёшься у меня, вот есть комната". Принёс мне хлеба. У него были мама и сестра, он никак не хотел от меня отцепиться.

Капитан мне сказал: "Я сейчас получаю палатку, солдат, мы будем мыть солдат".

"Я буду мыть солдат?"

"Нет, ты возьмёшь проволоку, намотаешь на неё что-то мягкое. Стрижёшь машинкой солдат в паху и под мышками, а потом макаешь мягкое в керосин и мажешь".

Я освоился. Потом мне дают повозку и лошадку. Я раньше с лошадьми дела не имел, не знаю, как к ней подойти. Он -капитан! - научил меня, как запрягать лошадь. Я стал ездить. Капитан научил меня, как говорить с солдатами. Стал я привыкать. Но вот однажды я вижу, идут солдаты по дороге. Раненые, после перевязки, возвращаются в часть. Я их узнал. Это были мои друзья по Черновцам: Голдинг и Сало Нусбаум

[Голдинг Израиль Иосифович,1922 г.р. см. на сайте "Подвиг народа" http://podvignaroda.ru/?#id=1519273918&tab=navDetailManUbil; Нусбаум Сало-Шае Юдкович,1922 г.р. см. на сайте "Подвиг народа" http://podvignaroda.ru/?#id=1513868155&tab=navDetailManUbil – Б.Г.].

Они были голодные. У капитана были две буханки белого хлеба, я им дал. Они шли на фронт, и я пошёл на фронт.

Когда мы форсировали Одер, немцы нас окружили. Мы стояли друг напротив друга, так, чтобы последняя пуля - себе. Потом была артподготовка, подошли наши части и вытащили нас из окружения.

Когда мы освобождали Латвию, одна женщина хотела напоить нас отравленным молоком. Я заметил, что молоко было странного цвета. А в Варшаве целый взвод выпил отравленный спирт, и все умерли.

Наша дивизия брала много городов [В Приказе Верховного Главнокомандующего №339 от 23 апреля 1945 года упомянута как часть под командованием генерал-майора Перевёрткина в составе 79 стрелкового корпуса - Б.Г.] Вместе со 150-й стрелковой дивизией наша дивизия брала Рейхстаг [В Приказе Верховного Главнокомандующего №359 от 2 мая 1945 года упомянута как часть под командованием генерал-майора Перевёрткина в составе 79 стрелкового корпуса - Б.Г.].

Я тоже принимал участие в этих боях. За это я получил хорошие грамоты.

Что произошло с Вами дальше?

Один из моих сослуживцев сказал, что я знаю немецкий язык. Меня и ещё одного солдата вызвал старший лейтенант Васильев из СМЕРШ устроил нам экзамен. Я экзамен выдержал, и так я попал в СМЕРШ.

[Основная масса документов, касающихся контрразведки СМЕРШ по настоящее время остаётся засекреченной. Из открытых источников известно следующее. Отдел контрразведки СМЕРШ – в дальнейшем ОКР СМЕРШ стрелковой дивизии состоял по штатному расписанию из 21 человека. Для проведения оперативных мероприятий ОКР СМЕРШ придавался на дивизионном уровне стрелковый взвод. С 1943 года работники ОКР СМЕРШ носили форму и знаки различия тех частей, к которым были прикомандированы. Более подробно см. на сайте, посвящённом контрразведке http://shieldandsword.mozohin.ru/gukr/front.htm - Б.Г.]

Сначала я был рядовым бойцом в отделе, а потом, когда командиром ОКР СМЕРШ стал гвардии подполковник Беляев, я стал его личным шофёром и переводчиком.

А когда Вы научились водить машину?

На фронте, прямо на ходу. Я не хотел ходить пешком. Вижу - на дороге стоит машина, например, тендер. Подхожу, смотрю, контролирую, нет ли там мины.

Вы сами разминировали машину, если было нужно?

Нет, это делал минёр. Я только смотрел, нет ли мины, и, если было нужно, звал минёра. Потом смотрю, как аккумулятор, как карбюратор и всё такое. Меня никто не учил, я сам разобрался, где тормоз, где газ, где зажигание. Посмотрел. "Ребята, поехали!" Едем. Аккумулятор сдох - бросаем. Идём дальше. Вижу велосипед на двоих [тандем - Б.Г.]. Один садится сзади, я - спереди. Говорю ему: "Ничего сам не делай. Скажу: крути-крути!" Едем дальше. Вижу - мотоцикл, маленький. Садимся вдвоём и едем.

Вы можете рассказать, чем Вы занимались в СМЕРШЕ?

Я выполнял разные задания. Некоторые я выполнял в форме, некоторые -в гражданской одежде. Мне доверяли вести допросы, я допрашивал и писал протокол - по-немецки и по-русски. В конце 1945 года мне присвоили звание "ефрейтор". Из оружия у меня были пистолет и автомат. Со мной было три солдата из взвода. Я имел право задержать офицера до звания "подполковник". Если он не подчинялся, я вызывал машину, и через 10 минут его увозили.

Какое отношение к Вам было в части?

Отношение было прекрасное. Особенно хорошо ко мне относились командир гвардии подполковник Беляев и его жена гвардии младший лейтенант Калиничева. Вне строя он звал меня Симон или Бидерёнок, а я звал его Батя.

[Беляев Александр Ильич, 1906 г.р.-кадровый сотрудник НКВД. Служебные перемещения и награждения гвардии подполковника Беляева А.И. https://nkvd.memo.ru/index.php/%D0%91%D0%B5%D0%BB%D1%8F%D0%B5%D0%B2,_%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%....

Что Вам ещё запомнилось о времени Вашей службы в ОКР СМЕРШ, о чём Вы могли бы рассказать?

Гвардии подполковник Беляев А.И., Батя, был очень порядочный человек. Он, например, никогда ничего не брал себе даром. За всё платил. Я помню, как я покупал ему автомобиль. Это была осень 1945 года. Хороший автомобиль, на руле ручка переключения скоростей [как на автомобиле "Волга" ГАЗ-21 - Б.Г.]. Приходим к хозяину-немцу. Беляев говорит немцу (я перевожу): " Я даю за эту машину столько-то (назвал сумму)". Немец согласился. Беляев говорит мне: "Давай ему сумму". Потом Беляев говорит: "Скажи ему, чтобы поехал в автоинспекцию и оформил документ о владении на моё имя." Вообще отношения в отделе были очень хорошие.

Меня повысили в звании до ефрейтора, наградили медалями, дали хорошие грамоты. Я очень старался. Видите, какие хорошие фотографии, на какой бумаге? Я нашёл для этого хорошего фотографа.

[Удостоверения к двум первым медалям подписывал командир 171 сд Герой Советского Союза полковник Негода. В конце 1945 г. 171 сд была переформирована в 16-ю Идрицко-Берлинскую Краснознамённую ордена Кутузова II степени моторизованную дивизию. Командиром был назначен генерал-майор танковых войск Гриценко, который подписал два других удостоверения - Б.Г.]

Сейчас очень деликатный вопрос. Встречались ли Вы в Красной Армии с проявлениями антисемитизма?

За всё время, что я был в Красной армии, это было со мной два раза. Первый раз, в самом начале, когда мы ещё вводом ехали на фронт. Один, из Украины, говорит мне: "Жид!". Я молчу. Проходит мимо младший лейтенант, криво так улыбается. Тот мне ещё раз: "Жид!" Я его поднял и бросил на землю. Приехал следователь. Я ему говорю: "Почему он говорит мне: жид? Я боец Красной Армии!" Следователь стал вызывать бойцов со всего взвода. Потом вызывает меня и говорит: "Запомни: в Красной Армии бить людей нельзя! Иди". А тех двоих убрали.

Второй раз это было в ОКР СМЕРШ. Был у нас шофёр, бывший штрафник. Был в штрафной роте, был ранен, искупил кровью. Когда водил пьяный-объезжал все канавы. Один раз он напился пьяный и говорит мне: "Жид!" Я ему говорю: "Иди проспись!" Другой раз он опять напился, вытаскивает пистолет: "Жид, я тебя убью!" Я ему говорю: "Ты опять хочешь в штрафную?" Отобрал у него пистолет. Пошли спать. Утром я Батю не хотел тревожить. Командир сам спрашивает:" Сеня, что ты без настроения? Почему ты не отвечаешь?" Я говорю Бате: " Шофёр напился, хотел меня убить. Я потряс его. Ничего не знаю. Вот Вам его пистолет, делайте со мной, что хотите". Ну, шофёра этого убрали.

Гвардии подполковник Беляев и его жена относились ко мне, как к родному сыну. Часто говорили: "Оставайся здесь, мы тебя усыновим и женим". Но я не хотел оставаться в армии. Я не хотел так: идёшь и каждые пять метров руку под козырёк.

А тут ещё пришло от дяди письмо: твоих родителей уже нет, приезжай ко мне в Тамбов. Я иду, плачу. Встречает меня Батя: "Сеня, что с тобой?" Я ему рассказал.

Он пошёл, наверное, сделал запрос. Встречает меня: "Успокойся, твои родители живы!"

Я тогда не знал, что Сталин в 1944 году дал 24 часа, чтобы те, кто хотел, уехали из Черновцов в Румынию. Уехало три четверти населения, в том числе и мои родители.

Я стал готовиться к демобилизации. И вот в один день приходит ко мне Анастасия Ивановна Калиничева, жена Беляева, и говорит: " Сеня, когда тебя в 4-м отделе будут спрашивать, куда ты хочешь ехать, не говори: хочу к папе с мамой. Говори: хочу домой на Родину. А не то поедешь на Север кормить белых медведей". Это Батя жену послал, меня предупредить, сам он не мог это сделать.

[С.М. Бидеру на момент демобилизации было всего 24 года, его могли не демобилизовать. Очевидно, А.И. Беляев по каналам СМЕРШ получил информацию, что в 1947 году 16-я мд будет расформирована, и поэтому разрешил С.М.Бидеру демобилизоваться - Б.Г.]. Перед демобилизацией меня наградили хорошей грамотой и дали в подарок мотоцикл; мотоцикл я потом в Черновцах продал.

Кожаными немецкими офицерскими пальто были снабжены работники ОКР СМЕРШ по приказу гв. подполковника Беляева.

Как продолжалась Ваша жизнь в Черновцах после демобилизации?

Когда я приехал, я устроился на работу в домоуправление. Надо было жить, а там давали квартиру. Потом я перешёл работать механиком на ткацкую фабрику, но не на те машины, где делают ткань, а на те, где ткут ковры.

В 1952 году я женился на Сарре Исааковне Теслер, мы женаты уже 67 лет.

Вы репатриировались в Израиль в 1965 году. Как Вам это удалось?

В 1955 году через Красный Крест я узнал, что мои родители живы и живут в Израиле. Десять лет я писал в Москву, просил разрешения на выезд-каждый раз отказ.

В 1965 году я пришёл к начальнику цеха на фабрике, где я работал.

"Дай мне отпуск. Я хочу поехать в Москву."

"Нет!"

"Тогда я увольняюсь!"

Он почти плачет:" С кем я буду работать?"

"Не моё дело!"

Приехал в Москву, я там жил неделю, у знакомого. Приходил домой в 12 часов ночи, чтобы соседи не видели [В 1965 году в Москве действовали достаточно жёсткие правила для проживающих без прописки - Б.Г.]. В понедельник знакомый проснулся в 5 утра, разбудил меня. Сказал: "Иди за мной. Когда я подниму руку, иди прямо, никуда не отклоняйся, ни на что не обращай внимания. Придёшь в здание, там будет офицер."

Прихожу, там сидит майор.

"Здравствуйте, товарищ майор. Я гражданин Бидер Симон. Я служил в Красной Армии. У меня есть хорошие документы. И у меня есть просьба к Вашему начальнику".

"Какая?"

"Мои родители выехали, и я хочу их видеть".

"Постой".

Майор уходит, потом возвращается.

"Он сегодня занят, приходи завтра".

Я прихожу каждый день: вторник, среда. В четверг я говорю:

"Товарищ майор, у Вас есть семья-дети, внуки. Можно с Вами поговорить, как человек с человеком?"

"Можно."

"Товарищ майор, представьте себя на моём месте. У Вас есть отец, мать, чтоб они были здоровы. У меня есть отец и мать, я через Красный Крест узнал, что они в Израиле. Я хочу их забрать. Немножко сердца у Вас есть? Это родители!"

Стою, плачу.

Он говорит: "Ну, садись." Сижу. Он уходит. Вокруг чисто, красиво, ковры персидские. Возвращается майор. Идём с ним на второй этаж, там в кабинете-заместитель Микояна [Микоян Анастас Иванович (1895-1978) в те годы Председатель Президиума Верховного Совета СССР - Б.Г.]. У него на столе мои документы. Я молчу. "Твои родители живы."

"Если я их увижу, я их заберу. Мне хорошо тут, я работаю, жена работает".

Они с майором смотрят один на другого. "Ну, езжай домой, через 2-3 недели я тебя разыщу".

Я поехал домой; я собирался ехать в Киев, но он сказал ждать, и я уже не поехал.

Прошло три недели, не больше. Там, в Черновцах, был такой закон: кому разрешали ехать-вызывали в ОВИР в пятницу или в субботу. Меня вызвали в субботу.

Капитан Глотов говорит: "Ну, тебе разрешили. Вот тебе бумажка, пойдёшь в банк, обменяешь 90 рублей на доллары или фунты. Придёшь завтра." Пришёл. Мы выезжали по советским паспортам, у меня паспорт, в него сын вписан, у жены паспорт, в него вписан другой сын. Мы по этим паспортам могли через два года вернуться в СССР.

Мы жили с родителями жены. Я сказал: "Папа, мама, забирайте всё." Мы взяли с собой пианино, радиоприёмник и холодильник. Поехали через Румынию в Вену, там прожили две недели. Я хотел лететь самолётом, но жена захотела пароходом. Мы плыли три недели пароходом. Один день был такой шторм! Жена плакала, я держал багаж одной рукой, детей-другой рукой.

Приплыли в Хайфу. Папа и мама жили в Хайфе с 1949 года - их туда забрал брат. Через две недели я пошёл искать работу. Тогда в Израиле было 100 000 безработных [в 1965 году население Израиля составляло 2 598 400 человек, то есть безработными было около 10% трудоспособного населения - Б.Г.], но меня на работу взяли. Я работал на заводе "Хишулей Кармель", там были прессы 3 тонны, 2 тонны и 1 тонна. За один удар из заготовки получался фланец, но, если не так поставишь-вылетает, можно получить травму.

Там я проработал полгода. Потом нашёл работу в пригороде Хайфы-Кирьят Ата.

Там была фабрика по производству ковров "Ата", а я ещё в Черновцах работал на таких машинах. Там я проработал 15 лет. Почему я ушёл с этой фабрики? У меня были сменщики, евреи из Румынии. Они мне оставляли половину станков ненастроенных. Я так не могу: после моей смены все станки должны работать. Я настоял, меня перевели работать в одну смену. Но они платили мало.

Я перешёл работать на военный завод БМБ "МАША", садна (отделение) 9-там меня все знали. Там был порядок. Утром на работу привозили автобусы, вечером увозили. Я проработал там 15 лет. У меня за эту работу есть хорошее письмо, его подписал Начальник Генерального Штаба ЦАХАЛ, генерал-лейтенант Моше Леви [Леви Моше (1936-2008) 12-й Начальник Генерального Штаба Армии обороны Израиля - Б.Г.]

Я умею водить машину. Я хотел быть шофёром такси. Я сделал тест на право водить такси, купил машину, стал работать в фирме, но это не для меня. Хозяин говорит: "Давай, давай быстро!"-"Как быстро? Надо помочь пассажиру, надо помочь ему выгрузить багаж."-"Нет, надо быстро!" Поработал год, потерял то, что заплатил за такси и заработал сахарный диабет.

Я купил эту квартиру [С.М. Бидер даёт это интервью в своей квартире в многоэтажном доме в Хайфе, на склоне горы, с видом на Хайфский залив - Б.Г.]. Дом был ещё не достроен, вместо лестницы был железный лист, по нему мой сын ходил в школу. У меня не было много денег, я всё в квартире делал своими руками: передвигал стенку, оборудовал балкон, всё. Видите, вот стоит то пианино, что мы привезли. Соседи тогда говорили: "Вы богатые, у вас есть пианино!". Сыновья учились на нём играть.

У нас подросли сыновья, подрастают внуки. На 60-тилетие Победы мне прислали поздравление с подписью тогдашнего Премьер-министра Израиля Ариэля Шарона.

Меня приняли в Ассоциацию Ветеранов 2-й Мировой войны, я участвую в её работе. До трёх раз в неделю меня возят в Муадон (Клуб пенсионеров).

Примечания

1. Сведения о конкретной работе ОКР СМЕРШ до сегодняшнего дня засекречены.

2. До гвардии подполковника А.И. Беляева ОКР СМЕРШ 171 сд командовал подполковник Дунаев, который 18 апреля 1945 года был ранен и эвакуирован с поля боя. Подробнее смотри https://nkvd.memo.ru/index.php/%D0%94%D1%83%D0%BD%D0%B0%D0%B5%D0%B2,_%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%....

3. В разные дни поиск по сайту "Подвиг народа" даёт разные результаты. Так, расширенный поиск по состоянию на 27.06.2019 по признаку " ОКР СМЕРШ 171 сд" выявил 13 документов. В то же время такой же поиск 30.05.2019 выявил 171(!) запись.

4. Аналогичное положение по сайту "Память народа".

5. Рассекреченная информация по кадровому составу НКВД, в том числе и СМЕРШ смотри на сайте nkvd.memo.ru .