Кавалеристы

Стали слышны крики, шум, стоны, ругань, заговорили наши пулеметы. Такая пляска смерти продолжалась долго. Кто был на льду - все попали под смертельный огонь, почти все были расстреляны. Наша группа (не назовешь отделением или взводом) не дошла до середины реки, сразу попала под сильный огонь немцев, кто-то был убит, ранен, кто-то бежал назад. Я остался лежать на месте, укрывшись за убитым сразу человеком. Так лежал я очень долго, что меня и спасло.

В Берлинской операции, когда наши прорвали оборону на Зееловских высотах, задача нашего корпуса была окружать Берлин с севера, и продвинуться в сторону Эльбы, чтобы не допустить подхода американцев. Когда прошли в прорыв, то был участок где дорога простреливалась артиллерией, издалека. Одно орудие периодически вело огонь, мы рассредоточились и в конном строю, по одному, по два, галопом пролетали это место. Снаряд ударит, и сразу группа пролетает, пока они перезаряжают. Тачанки прошли, остались повозки. Я за сутки измотался, верхом устал ехать, и сел вместе с ездовым на обычную повозку пароконную. Пролетели мы это место, я с повозки спрыгнул, и стал ждать остальных. Коновод мой с лошадьми проскочил, и вдруг ссади меня взрыв страшный, я оглянулся, повозка отъехала от меня метров на двадцать, и снаряд попал как раз в ездового. Повозку и ездового разорвало, кони в клочья. Несколько секунд и все…

Всю войну у меня один конь был. В Польше его убило, мы как раз в лесу  стояли, где вырыли себе индивидуальные ячейки, неожиданно немецкая  авиация налетела, около двух десятков самолетов. Я в ячейку спрятался, и  конь ко мне нагнулся. Не могу говорить, до сих пор слезы на глаза  наворачиваются. Осколком его ранило в живот. Потом я взял себе польского  коня, он как дубина: сядешь, и ноги болят. Так что, считай, я без коня  остался, а меня в пулеметчики перевели.

Идти спокойно нельзя, немецкие самолеты летают, бомбят. На привал  встанешь, кухня только задымит – сразу немецкий самолет прилетает,  бомбит, кухню в клочья разорвало. Перешли за Волгу, идем все уставшие,  на ходу спишь… Оказывается, человек тоже может на ходу спать.  Чувствуешь, что идешь, а потом заснул – упал. Кто ногу ломал, кто руку.  Некоторые стреляли нечаянно, не самострелы, просто упал, винтовка и  выстрелила. Чтобы этого не было, у нас патроны забрали.

Началась битва за Варшаву, нас же бросили дальше по польской территории,  наш корпус начал наступление на г. Хелм, потом г. Люблин. Здесь были  очень сильные бои. Вслед за этими боями мы форсировали р. Висла, и  оказались на Сандомирском плацдарме на левом берегу реки, с которого с  боями вышли на территорию Германии и продвинулись в сторону Одера,  освобождали город Штаргард. У Одера мы остановились, и здесь  командование нам объявило, что до немецкой столицы, Берлина, оставалось  ровно 70 километров.