Летчики-бомбардировщики

Но я лично, во-первых, выбирал такое направление, где меньше кораблей охранения. Во-вторых, когда ложился на боевой курс, и уже начинали по мне стрелять, я резко менял высоту, «нырял». Иногда снижался до 5, даже до 3 метров, так что сзади шёл бурун по воде. Но только так, чтобы не сбивать боевой курс! Они не успевали прицелиться. А после сброса торпеды я «перепрыгивал» через транспорт, т.е. резко набирал высоту и так же резко за кораблём снижался. Потому что «эрликоны», 20 мм скоростные пушки, которые стояли на борту кораблей, не могли опустить стволы ниже определённого угла, это получалось для нас около 200 метров высоты. Но я всё-таки предпочитал выходить из атаки боевым разворотом. В цирке так не делают! Вот так ставлю машину, и пошёл, и пошёл…

И только задачу поставили, и команда:
- По самолётааам!
Всё! Про это всё забыл. Бежишь к самолёту, садишься в самолёт,  взлетаешь, летишь к цели. А летали 42-й год на суше. К цели подходишь,  первые минуты тоже какое-то есть напряжение. Потом это напряжение  спадает. Пока не выполнил задание. Потом уходишь. Вышел из боя, ну,  немножко там вспоминаешь… Вот примерно вся канва состояния человека на  войне. Лётчика, конечно.

Командир полка Бершанская зачитала копию радиограммы, посланной с командного пункта десантников в штаб 4-й воздушной армии: "В районе Бочарного завода скопление противника. Вышлите авиацию для обработки этого района. Сбросьте груз..." - Задание предстоит трудное! - сурово сказала она. И опять замелькали ночи в огне - по 9-10 часов в воздухе. Опять кричим: "Эй, полундра!.. Парни, держитесь! Мы - с вами!"