Я родился 20 февраля 1925 года в Москве. Войну я встретил там же. В тот год я устроился работать на завод.
В феврале 1943 года меня призвали в армию. Нас, человек 50 призывников, отправили пешком на улицу Мясницкую. Всех разместили в школе, где на верхнем этаже находились арестанты. В школе мы пробыли дня четыре. Рано утром нас подняли, построили и повели на Белорусский вокзал. Нас погрузили в вагоны, но мы вынуждены были там находиться еще два дня. Ночью, наконец, мы поехали. В Подмосковье остановились, и все побежали разменивать на станции вещи на еду.
Привезли нас в Казань. Пешком мы шли 16 километров. Пришли на место, и там нам объявили о прибытии в танковое училище. После этого всех отправили в баню.
В училище мы убирали колхозные поля. Присягу мы там не принимали.
Во время нахождения в училище к нам приезжала комиссия танкистов, и нас всех собрали и предложили служить в танковых войсках. Они по чертежам начали нас учить. Потом комиссия проводила экзамены.
После Казани нас отправили в Нижний Новгород на завод «Красный Октябрь». Жили в землянках. Меня определили в наводчики.
- Расскажите о своем первом бое.
Что тут рассказывать - разбили нас, вот и весь бой был! Мы ехали, тут налетели они, нас разбомбили.… После атаки осталось у нас десять машин. Мы заночевали в лесу, поставили охрану, но после всего, да и на голодный желудок, не спалось.
Утром стали вызывать только командиров танков, а не экипажи, на рекогносцировку местности. Им сказали: «На горе деревня, и ее надо взять».
По ракете зеленой мы поехали, развернулись все 10 машин, встали в ряды. Мне внутри ничего не слышно, что снаружи делается. Дали выстрел, я слышу, что мне говорят: «Есть!» Дальше едем. Выстрел снова. Спрашиваю командира: «Что ты видишь?». Он молчит. Я его оттолкнул, и сам стал смотреть в прицел. Я думал, что все тихо, но на самом деле там танки горели и люди бежали.
Три танка выехали на верх склона. Мы стали ждать. Передали комбату, что мы уже в деревне. Он сказал, чтобы мы там и находились. Далее подвезли горючку, спрашивали у всех, кто будет заправляться. Потом подошла машина со снарядами, но загрузить их нам не дали. Вдруг откуда-то началось наступление, крики «Ура!». Мы все бросили и поехали.
- Когда вы шли в атаку, то люки закрывали обычно? Как вообще проходила атака?
Верхний люк закрывали, а передний - не знаю. Водитель смотрел через триплекс. Машин не было - только свои, немецких тоже не было, часто лошади были раненые или убитые, но мы давили, и не обращали на это внимания.
На дороге мы однажды встретили задавленного. Он разлагался, стоял ужасный запах, но мы вынуждены были идти дальше. Хотелось пить, искали колею, а там плавали всякие червячки и жучки, мы снимали нижнюю рубашку и через нее фильтровали. Из-за такой воды я как-то заболел.
Атаку и пути продвижения определяли командиры.
Сжатым воздухом мы не пользовались, вполне хватало батареи. Я обычно не пользовался.
- Как понимали выражение «траки в крови»?
Я не хочу понимать…
- Приходилось участвовать в танковых атаках «через свою пехоту»?
Да, бывало. Пехота сидит в окопе, а танк проезжает мимо, они нагнутся - и все.
- Пехота с вами всегда была?
Пошли в атаку - посадили ее на броню и предупредили, что как только начнут стрелять, то прыгайте и бегите.
- Бывали ли случаи выведения танка из строя, чтобы не идти в бой?
Нет, не было такого.
- Были ли в бригаде случаи трусости?
Не было таких случаев!
- Когда разрешалось покинуть выведенную из строя машину?
Такой команды не было. Надо охранять танк, на нем есть пушка и пулеметы, а когда он загорался, то тогда есть возможность вылезти. И опять не бросишь – нельзя! Наблюдаешь, как он горит, придешь - сразу доложишь.
- Со СМЕРШем были контакты?
Напрямую нет. Вот только когда открытки, письма писали, то даже иногда там дописывали: «Пропустите, пожалуйста». Лишнего вообще ничего не писали.
- А в посылках домой тоже такое писали? Разрешались они?
Не разрешалось ничего, никаких посылок на фронте. Хотя те, кто находился в госпиталях, какие-то посылки получали к празднику, а так не было ничего.
- Давайте вернемся к вопросу о технике, на которой вы воевали. Сормовские и Тагильские танки отличались?
Сомовские и Тагильские танки не различались. Различалось другое, если здесь шли Т-34, то в Свердловске и Челябинске шли КВ и ИС.
- Танки каких заводов вы получали?
Они все одинаковые, любого завода, безразлично. Пришли самоходные орудия, а танка нет - садись в самоходное орудие и иди!
- Как расцениваете надежность танка Т-34?
Пошли мы однажды в атаку, а половину наших уничтожили. Такая вот война…и надежность.
- Какой боекомплект с собой брали?
Загружали сами его, когда привезут, а если не привезут, то и загружать нечего.
- Какая рация была?
Рация она и есть рация. Работает – и ладно, если не нужно, то и не включаю.
Сидят там ребятишки, внизу, болтают, а я наверху сижу. Если им что-то нужно, они меня за брючину дергают, опустить вниз чтобы.
- Скорость в атаке какая обычно была?
Километров 60. Это уже от водителя зависит.
- Танки красили?
Некогда было красить, как получили покрашенную машину, так больше и не прикасались.
- Вели огонь на ходу или только с коротких остановок?
Только на ходу. Какая остановка может быть? Все бегут, пока наводишь, то тебя и подстрелить могут. А сходу попал ты или не попал…
- Проводили ли «малый ремонт» танка на поле боя?
Не проводил ничего, гусеница вот соскочила - и весь ремонт.
- Когда шли в атаку, сколько топливных баков брали с собой?
Ни одного не было, их снимали и выбрасывали, а запасные использовали, если марш был большой и длительный.
- Какие приборы наблюдения использовались в экипаже?
Никаких! Самый лучший прибор это свои глаза. Это и не нужно было, был прицел у командира, он смотрел через триплексы по кругу.
Однажды наткнулись на машину, к ней прицеплена пушка, а он приказал назад сдавать. После этого у нас появился другой командир.
- С немецкими танками приходилось встречаться?
Приходилось, но мы разъезжались. Он уезжал, а я смотрел, потому как стрелять было нечем.
- Сколько танков удалось уничтожить за войну?
Не вышло, ни одного.
- С иностранными танками встречались?
Танки М3 Lее. Они очень узкие, конечно, и ход тихий. Они моментом сгорели, а меня держали, чтобы поднимать их. Он ведь узкий и высокий, идет и чуть наклонился – упал, и сам он не поднимется. Трос у его него был сзади прицеплен, так подъезжаешь и ставишь его туда, куда ехать надо.
- Как оцениваете подготовку экипажа к боевым действиям?
Сама война учит, и никакой подготовки не может тут быть.
- Как выстраивались взаимоотношения в экипаже?
Экипаж есть экипаж, так все четверо и воевали. Командир висит за моей спиной, а у меня рядом рация. Мы его сажали за пулемет, но какой командир послушается, а какой и нет. Большинство их них были не плохие ребята.
- Взаимозаменяемость была?
Была.
- Экипаж был постоянный или сменялся?
Экипаж сменялся, когда кто-то заболел или ранен, а так постоянный.
- Какое ощущение испытывает экипаж, когда снаряд попадает в броню?
На то на тебе и танковый шлем, а ощущение - что об стенку ударишься, так и об танк, шлем пробковый был, защищал немного от ударов головой. Другой раз просто голова пуста становится.
- Какое у вас было личное оружие?
Оно было в танке, а личного у меня не было никакого. Автоматы были, гранаты были - лимонки, но оно не личное, оно для экипажа. Автоматов не хватало, их было только два. Об этом особо не думали, думали, как бы поесть и попить.
- Как относились к потерям?
Потери есть потери, это война.… Сами не хоронили, была команда, всё доверялось им.
- Потери от немецкой авиации были?
Пожалуй, что и нет.
- Как убитых товарищей хоронили?
За нами шел второй эшелон, там находилась похоронная команда.
- Насколько были велики потери танкодесантников?
Стрельба шла, может кого и ранило, спрыгнули… пристрелили, это война. Мы не виноваты, мы уехали дальше.
- Как относились к немцам?
Все просто: они немцы, мы русские. Они по нам стреляли, мы по ним.
- Что брали из трофеев?
Ничего не брали, грабёж был запрещен, посылки посылать было запрещено, а нам они не нужны.
- В бригаде женщины были?
Были, медсестры в бригаде были. Бригада придавалась к корпусу, а корпус больше бригады.
- Женщины на войне нужны?
Нужны, конечно, указывать, куда ехать - регулировщицы нужны, на обороне было много женщин.
- Как решались вопросы гигиены? Вши были?
В свое время прожаривалось все это, приезжала машина и прожаривалось. Банный день был, камера с температурой высокой была, вшей не было.
- Как часто вообще мылись?
10-11 дней и идет помывка.
- Водку выдавали?
У нас было вино. Но мы его не пили, весь ящик однажды выпили пехотинцы.
- Пили в бригаде много?
Не было никаких сто грамм, вина два-три глотка, но никто не напивался.
- Как одевали танкистов? Не мерзли по ночам?
Обмундирование нам выдали сразу. Так мы жили в землянках, в шинели ходили.
- А как кормили?
На фронте не кормили нас особо, ты попробуй танкиста найди - он сейчас здесь, а потом завел и поехал куда-то там… Кто его будет искать, это ни старшина, никто не накормит. Достанешь что-то - ты наелся, а не достал - и не поел.
Все время спать хотелось. Иногда по трое суток не спим, а тут приказ – ехать надо. Водитель чуть ли не спит, и мне надоело смотреть, я и приткнулся к телескопу, и глаза сами закрываются.
- Как был организован досуг?
Да никто нас не жалел - или посылают в разведку, или просто так что-то разузнать. Пополнение приходило когда, то вот здесь было время на отдых или помывку, а так не давали спать.
- Дисциплина связи соблюдалась строго?
На отдыхе только. Заняли позицию, потом сказали, где находишься. А что ее соблюдать - она сама шла. Немец включит и кричит по рации: «Руссишь! Приходи к нам! Давай, приходи к нам!». На этом все и кончилось.
- У танкистов бригады были ритуалы, суеверия, приметы?
Кому что нужно было. Так не распространялись.
- В Бога на фронте верили?
Когда прихватит, все говорят: «Ой, Боже!». А пока не прихватит, то никто не думает об этом.
- Как справлялись с напряжение перед атакой?
Какой напряжение может быть, все давалось согласно сигналу. По ракете красной или зеленой. Были ракетницы, стреляли по мирным жителям - по латышкам и латышам.
- Кого вы считали тыловыми крысами?
Никого не считали. Никакого отношения к ним не было. Сам по себе он к нам в танк не лез. После первой атаки предложили написать заявление в комсомол, а мы отвечаем: «Я еще не заслужил этого». А потом и вторая атака прошла, и у них все готово уже, тебе вручают.
- Где встретили Победу?
В госпитале в Белоруссии.
- Война важное событие в вашей жизни?
Важное. Уверен, что все было сделано правильно!
| Интервью: | Н. Приходько |
| Лит.обработка: | А. Пименова, Н. Мигаль |
