13031
Зенитчики

Калинин Иван Васильевич

Я родился 21 ноября 1923 года в деревне Липна Петушинского района Московской области, сейчас она относится к Владимирской обл. Родители мои были крестьянами-середняками. Отец сражался в Первую Мировую войну, на которой получил два Георгиевских креста.

Отец имел бойню, были две коровы и пара лошадей. Как только в деревне началась коллективизация, мы сразу вступили в совхоз. Но случилось несчастье: за матерью раньше ухаживал мужчина из соседнего села, который был назначен начальником НКВД в районе, он нас раскулачил, а отца отправил в Соловки.

До войны мы смотрели фильмы: "Чапаев", "Красные дьяволята", "У самого синего моря". К Чапаеву все относились как к национальному герою. К 1941 году я окончил десять классов. В школе проходили начальную военную подготовку, на которой учили стрельбе, общей физической подготовке, противоздушной обороне, первой медицинской помощи. У меня имелось четыре значка: ГТО, Ворошиловский стрелок, ГСО, ПВХО.

Знаете, после такой подготовки мы чувствовали, что скоро будет война. В день перед началом войны, 21 июня 1941 г., у нас был выпускной вечер, а уже утром мы видели, как по железной дороге идут составы с военными. В воскресенье должен был состояться футбольный матч с военной частью, но они нам позвонили и сказали:

- Матч отменяется, началась война.

Так в десять часов утра я узнал о начале страшной трагедии. Семнадцатого октября 1941 года нас, 300 человек, собрали в клубе комбината села Костерево. Направили в сторону Москвы, мы шли ночью до г. Покрова, это путь в 30 километров, отдохнули четыре часа, развернулись и потопали в знаменитые Гороховецкие лагеря. Десять дней мы шли пешком, и весь десятидневный запас продуктов несли на себе.

Второго октября враг начал наступать на Москву, поэтому одновременно с нашим маршем по дорогам двигались эвакуированные. Поток людей был большой, встречались случаи паники. Некоторые возвращались в свои населенные пункты, занятые немцами.

В Гороховецких лагерях было очень много людей. Везде стояли трехъярусные нары. Кормили нас в два часа дня, и в два часа ночи, бросали в кипяток муку, два зеленых помидора и кусок хлеба давали. Все. Вшей много было, до обеда еще ничего, а после терпения уже не было, несмотря на холод, раздевались и на кострах жгли их.

Зенитчик Калинин Иван Васильевич, великая отечественная война, Я помню, iremember, воспоминания, интервью, Герой Советского союза, ветеран, винтовка, ППШ, Максим, пулемет, немец, граната, окоп, траншея, ППД, Наган, колючая проволока, разведчик, снайпер, автоматчик, ПТР, противотанковое ружье, мина, снаряд, разрыв, выстрел, каска, поиск, пленный, миномет, орудие, ДП, Дегтярев, котелок, ложка, сорокопятка, Катюша, ГМЧ, топограф, телефон, радиостанция, реваноль, боекомплект, патрон, пехотинец, разведчик, артиллерист, медик, партизан, зенитчик, снайпер, краснофлотец

Калинин И.В., ученик 10-го класса

1941 г.

В лагерь нас пришло триста человек, из них только 10 более-менее грамотных, в том числе я. Капитан дал нам задание составлять списки новобранцев, и мы семь дней этим занимались. Каждый вечер отправляли по два эшелона на фронт, а мы все это записывали. На седьмой день я начал думать, в какие войска идти, вижу, сидит какой-то артиллерист, говорит:

- Набираю людей в зенитную артиллерию. Мне нужно десять классов образования, чтобы в полковую школу записать.

- Записывай, я еще девять ребят приведу. - Говорю ему.

Он нас записал, получилось десять человек из одной школы. После этого 5 ноября нас направили в г. Горький. Немец бомбил город четверо суток, мы приехали, начали подносить снаряды к зениткам. Седьмого ноября, вечером, нас построили, и сказали:

- Зенитчики, снарядов не жалеть, приказ Сталина - спасти город от разрушения.

Мы были на батарее, охраняли автозавод, он находился на берегу, где река Ока впадает в Волгу. На всех корпусах натянута материя, а посередине черная полоса, которая обозначала асфальтную дорогу. Я видел только один раз, как попали в завод бомбой. Передали из Москвы, что прорвался один самолет, а генерал-майор Осипов не привел системы ПВО в боевую готовность, так что одна бомба попала в конвейерный цех. Завод пострадал, рабочих много погибло. Осипова сразу убрали. Девятого ноября немец перестал бомбить Горький.

Это были самые тяжелые для меня бои. Тогда в войсках нормальных зениток почти не имелось, в основном это были переделанные гаубицы. Ведь только потом в части стали поступать 76-мм и 85-мм зенитки. А в то время в бой выводили простое орудие, на ствол веревки цепляли, и тележку откатывали и так поднимали ствол. Вместо приборов круги Гребанова, стреляли по самолетам по кругам, было очень неудобно. Прибор такой: планшет, стол, стойка и два окуляра. По кругу азимут определяли, там был угол, круги упреждения были, так стреляли по самолетам. О результатах этой стрельбы умолчу.

После окончания бомбежки меня определили в полковую школу, в 90-й запасной артиллерийский зенитный полк, из Гороховецких лагерей нас было 123 человека со средним образованием. Я учился на командира дальномерного отделения. В мои обязанности входило: обнаружить самолет и измерить высоту до него. Дальномер был четырехметровый, например, летит самолет, и в это время необходимо определенным образом передвинуть метки, чтобы все точно высчитать. Для изучения силуэтов самолетов были специальные альбомы. Учили строевой подготовке, штыковому бою, стрельбе из винтовки, знаменитой "трехлинейки", стрелковой тактики же, как таковой у нас не было. Первый раз стрелял, двадцать девять очков выбил из тридцати. Обучение длилось четыре месяца. Мы верили, что отстоим Москву, паники не было. Экзамены я сдал на "отлично", всех ребят отправили, а меня оставили командиром дальномерного отделения в этой полковой школе. Мы набирали новобранцев, учили их пятнадцать дней, отправляли на фронт и так далее. Там я находился до августа 1942 года.

2010-11-17 Об этом мы докладывали, а как там проверяли нашу информацию, я не знаю. Батарея состояла из четырех 76-мм орудий, прибора и дальномера. В середине стоял прибор с дальномером и по два орудия с каждой стороны. Немец охотился за орудиями. Позиции мы практически не меняли. Вся батарея маскировалась кустами и травой, несмотря на то, что мы стояли в степной части. Под бомбежку моя группа дальномера попадала очень редко, немцы боялись близко подлетать к расположению зениток. За два месяца в личном составе батарея потеряла огромное множество народу, к примеру, в один из налетов было убито и ранено сорок три человека. Тогда же меня тяжело ранило осколком в правое колено.

Лечился сорок два дня в Грозном. Кормили нас по третьей норме, организму не хватало. Медсестры ухаживали нормально. Когда учился в полковой школе в Горьком, мы располагались на месте бывшего рынка, жили в фанерном ларьке, там стояла буржуйка. Было очень холодно, спали на двух матрацах, под двумя одеялами. Здесь же было еще хуже, даже одеял нормальных не имелось, утром просыпались, а у нас снег на подушках. Так я заболел туберкулезом. Три моих друга заболели скоротечной чахоткой, их демобилизовали и в марте они умерли. Я же даже не знал, что заболел. После госпиталя попал в г. Баку. Помню, поваром у нас был Кашицын, а меня избрали секретарем комсомольской организации дивизиона, и я ходил по ячейкам. Так вот, видя мое состояние, повар мне говорил:

- На обед вовремя не приходи, задержись, придешь позже.

Он мне немного больше еды оставлял, таким образом, подлечил. После войны, когда я стал офицером, спрашивали:

- Почему у вас на легких шрамы?

Только тогда я понял, что у меня был туберкулез. Врачи ничего не сказали, но, сами видите, определили в тыловую часть. Хотя просился на фронт, но документы упорно не подписывали. Тогда я очень обижался, только после войны понял, в чем дело. Кто же отпустит человека с туберкулезом на фронт? Но не пойму, почему меня не определили в диспансер.

Зенитчик Калинин Иван Васильевич, великая отечественная война, Я помню, iremember, воспоминания, интервью, Герой Советского союза, ветеран, винтовка, ППШ, Максим, пулемет, немец, граната, окоп, траншея, ППД, Наган, колючая проволока, разведчик, снайпер, автоматчик, ПТР, противотанковое ружье, мина, снаряд, разрыв, выстрел, каска, поиск, пленный, миномет, орудие, ДП, Дегтярев, котелок, ложка, сорокопятка, Катюша, ГМЧ, топограф, телефон, радиостанция, реваноль, боекомплект, патрон, пехотинец, разведчик, артиллерист, медик, партизан, зенитчик, снайпер, краснофлотец

Калинин И.В., 1945 г.

В Баку попал в декабре 1942 года. Определили в 354-й зенитно-артиллерийский полк, им командовал подполковник Гулей. Полк состоял из пяти дивизионов по четыре батареи в каждом.

- Как к вам относилось местное население?

- С местным населением отношения были нормальными. В Горьком мы располагались вблизи от авиационного завода, который называли между собой "21", мы убегали со строевой подготовки и приходили туда, где нас подкармливали. Ходили в цех, в котором, как выяснилось, мой дядя работал, там давали стакан чая и кусочек хлеба. С питанием было очень тяжело. В Баку я прослужил до 1952 года. Всю войну там был, окончил курсы офицеров в 1944 году, в феврале 1945-го г. присвоили звание "младший лейтенант".

26 апреля нам сказали, что закончилась война, а потом уже 9 мая объявили официально. В Баку дежурили в три смены с 9.00 до 15.00, а с 15.00 до 21.00 и так через каждые двенадцать часов сидели всю войну на пушках, на приборах - на своих рабочих местах. Чужие самолеты к нам не долетали, их не пропускали. Почему целый полк размещался в городе, понять трудно, к примеру, во время тегеранской конференции нас не предупреждали о немецких диверсантах. Да и Ленд-лизовские грузы из Ирана мимо нас не проходили.

- Какое отношение было к партии к Сталину?

- Я член партии с 1943 года, к нам относились с уважением. К партии и Сталину всегда относились положительно.

- Как относились к пленным немцам?

- Пленных немцев я так ни разу и не увидел.

- Вы знали о потерях в войсках?

- Мы знали о гигантских потерях 1941-1942 гг. Приказ Сталина № 227 "Ни шагу назад" объявляли везде, тогда всем было ясно сказано, что Красная Армия покрыла себя позором.

- Со случаями воровства не сталкивались?

- Да, было дело, во время службы в Баку. Батарея стояла на берегу моря, рядом была ткацкая фабрика и складская стена касалась нашей батареи. И старшина, вместе с дивизионным парторгом открывали вентиляционную форточку, закидывали веревку, спускали солдата, он оттуда тюками материал выносил. Потом на рынке продавали каким-то азербайджанцам. На фабрике пропажу заметили, нашли скупщика, допросили, он рассказал, что солдат принес. Привезли его на батарею, и азербайджанец показал, кто таскал. Старшину и парторга судили, дали каждому по десять лет.

- Что было самым страшным на фронте?

- Самое страшное на фронте это смерть. Когда первый раз попал под бомбежку в Красном Куте, на нас семь юнкерсов налетело, я сразу вспомнил, как в учебке помкомвзвода говорил нам, он воевал в Финляндии:

- Видишь, стали заходить? Один по конкретной точке целится, к примеру, по железной дороге, а остальные по сторонам. Надо хорошо бегать. Беги! И смотри. Как только увидишь падающую бомбу: ложись!

Я отбежал. Потом пришел, у нас стояли заградительные щиты от снежных заносов, наш старшина Ботов там сидит. Все мозги наружу, из немецкого пулемета его убило. Тогда мы и потеряли сорок три человека. Помню, один солдат лежит, я подошел, а у него какие-то сопли по всему лицу, он говорит мне:

- Сержантик, закурить бы.

- Сейчас принесу.

Вернулся, а он уже мертвый. Первый раз я увидел смерть.

- Как мылись? Стирались?

- В 1941 году в бане вместе с женщинами мылись, нас скамейки разделяли. Стыда не было, тут не до него.

- Были ли традиции у зенитчиков?

- Примет или предчувствий не было. В войсках не молились. Убитых хоронили, как есть, складывали рядом и засыпали землей. Так что ничего особенно, как везде.

- Женщины в зенитчиках служили?

- Женщины стали к нам поступать в начале 1943 года в Баку. Дочь Черчилля ушла в армию, а в России дочь Молотова, после этого начали женщины заменять мужчин. Я был командир дальномерного отделения, на мое место поставили женщину, а меня сделали командиром отделения связи. Они были и на орудиях третьими номерами, устанавливали прицелы, служили дальномерщиками. Женщин было 25 процентов в батарее. Со случаями ППЖ в Баку не сталкивался.

Зенитчик Калинин Иван Васильевич, великая отечественная война, Я помню, iremember, воспоминания, интервью, Герой Советского союза, ветеран, винтовка, ППШ, Максим, пулемет, немец, граната, окоп, траншея, ППД, Наган, колючая проволока, разведчик, снайпер, автоматчик, ПТР, противотанковое ружье, мина, снаряд, разрыв, выстрел, каска, поиск, пленный, миномет, орудие, ДП, Дегтярев, котелок, ложка, сорокопятка, Катюша, ГМЧ, топограф, телефон, радиостанция, реваноль, боекомплект, патрон, пехотинец, разведчик, артиллерист, медик, партизан, зенитчик, снайпер, краснофлотец

Калинин И.В., Симферополь, 2010 г.

- Какие настроения витали в войсках в 1941 г.?

- Мы все время были уверены в нашей победе. Особенно когда немец под Москвой стоял, мы с картами бегали и внимательно следили за передвижением линии фронта.

- Солдатам на руки деньги какие-нибудь давали?

- Деньги мы сдавали в фонд обороны. Я не курил и мне вместо табака давали финики.

- С "власовцами" не сталкивались?

- О них мы слышали, но сталкиваться не приходилось. О Власове и его подельниках говорили плохо, предателями они были.

- Как в войсках относились к замполитам?

- К замполитам у меня было очень хорошее отношение. Когда набирали людей в политучилище, мой политрук говорил про меня:

- Нет. Из него будет хороший командир, пусть лучше на фронт идет.

Хотя всякое случалось. Расскажу такой случай: во время службы в городе Горьком кормили плохо, ко мне приезжала мать и приятель: продукты привозили. Мы жили возле завода на болоте, за водой нужно было идти полтора километра. Мать в это время привезла продукты, а политрук старший лейтенант Гузиков не сказал, где мы, и она целую неделю там ходила, пока не уехала. Конечно, осадок остался, неприятно было. А в основном, все комиссары были передовыми людьми.

- С особистами сталкивались?

- Сталкивался с особым отделом, иногда даже помогал им работать. В Симферополе я был начальником штаба зенитного полка, они приходили, спрашивали о некоторых товарищах.

- Какими медалями вас наградили?

- Во время войны я получил медаль "За оборону Кавказа".

До 1952 года служил в Баку, командовал батареей. В том же году женился. Отправили в ГДР, где находился четыре года. В Симферополе прошел центральные офицерские курсы, учился год. Окончил с отличием, меня заметил командир дивизии Бимбаш и сказал:

- Вот этого офицера оставьте в Симферополе.

Меня во Львов хотели направить. В Симферополе я находился с 1957 по 1970 год. Был замначальника штаба полка, полк перевооружили в зенитно-ракетный, командовал дивизионом, стал начальником штаба полка и в 1970-м году по собственному желанию уволился. Командир полка любил выпить, и я последние два года фактически командовал. В местном горсовете депутатом избрали не его, а меня, он обиделся. Я написал рапорт и уволился.

Интервью и лит.обработка:Ю.Трифонов
Стенограмма и лит.обработка:Д. Ильясова

Рекомендуем

22 июня 1941 г. А было ли внезапное нападение?

Уникальная книжная коллекция "Память Победы. Люди, события, битвы", приуроченная к 75-летию Победы в Великой Отечественной войне, адресована молодому поколению и всем интересующимся славным прошлым нашей страны. Выпуски серии рассказывают о знаменитых полководцах, крупнейших сражениях и различных фактах и явлениях Великой Отечественной войны. В доступной и занимательной форме рассказывается о сложнейшем и героическом периоде в истории нашей страны. Уникальные фотографии, рисунки и инфо...

Ильинский рубеж. Подвиг подольских курсантов

Фотоальбом, рассказывающий об одном из ключевых эпизодов обороны Москвы в октябре 1941 года, когда на пути надвигающийся на столицу фашистской армады живым щитом встали курсанты Подольских военных училищ. Уникальные снимки, сделанные фронтовыми корреспондентами на месте боев, а также рассекреченные архивные документы детально воспроизводят сражение на Ильинском рубеже. Автор, известный историк и публицист Артем Драбкин подробно восстанавливает хронологию тех дней, вызывает к жизни имена забытых ...

Я дрался на Ил-2

Книга Артема Драбкина «Я дрался на Ил-2» разошлась огромными тиражами. Вся правда об одной из самых опасных воинских профессий. Не секрет, что в годы Великой Отечественной наиболее тяжелые потери несла именно штурмовая авиация – тогда как, согласно статистике, истребитель вступал в воздушный бой лишь в одном вылете из четырех (а то и реже), у летчиков-штурмовиков каждое задание приводило к прямому огневому контакту с противником. В этой книге о боевой работе рассказано в мельчайших подро...

Воспоминания

Показать Ещё

Комментарии

comments powered by Disqus