Я родилась 10 марта 1929 года на хуторе Кучинский Дергачевского сельсовета. Это по Раевскому тракту километров пятьдесят от Стерлитамака. Наш колхоз "Самолет" объединял четыре хутора, в каждом из которых было по семнадцать-двадцать дворов. Причем, на этих хуторах проживали четыре национальности: башкиры, русские, украинцы и мордва. Но всегда жили и работали дружно.
Наша семья, например украинцы, хотя украинского языка я совсем не знаю. Мне моя тетя рассказывала, что еще в 1900-м году мой дед приехал в Башкирию с Украины, купил здесь землю, но когда началась русско-японская война и его призвали в армию, то бабушка с шестью детьми опять уехали в родные места. По-моему куда-то в Днепропетровскую область.
Первые два класса я окончила в нашем хуторе, а в 3-й класс уже ходила в школу Первомайского совхоза, а это километров за пять-шесть от нас. Училась хорошо, но даже 7-й класс не окончила. Потому что не в чем было ходить... Ведь до самого снега босиком ходили, а снег выпал - все, ходить не в чем. И ни книг, ни учебников, ни тетрадей… Мне старшая сестра Лиза купила книгу, так я с ней три года проучилась. А тетради из оберточной бумаги делали. Обидно, ведь у меня способности к учебе были, а вот возможностей нормально учиться нет… У Шуры Поздняк были учебники так я ее просила в школе и она никогда не отказывала: раза три прочитаю и все. Вот так и учились… Правда, помогло и то, что в школе с какого-то момента стали преподавать учителя из числа эвакуированных. Как же хорошо они объясняли. Они же понимали, что ни книг нет, ничего, поэтому старались объяснять максимально хорошо.
Нас в семье было шестеро детей, но когда в январе 44-го мама умерла, то все заботы легли на плечи старшей сестры Лизы, шел двадцать первый год. Ей пришлось очень непросто, ведь младшей из нас - Валюшке было всего четыре годика. Считай с Лизой мы все и выросли. Потому что наш отец - Степан Васильевич, почти всю войну проработал председателем колхоза, и дома мы его почти не видели. До войны-то колхоз был передовой, больше ста голов лошадей, но в войну работать стало некому, вот он на работе все время и пропадал. В армию его не призвали, потому что у него было что-то с глазом, правда, вначале мобилизовали в Трудармию. Помню, как его провожали, но вскоре вернулся, и уже тогда его назначили председателем колхоза.
Вот как узнали о начале войны, я не помню. Но помню, что когда провожали мужчин, женщины плакали просто ужасно… Все шли и шли пешком за ними, и горько-горько плакали…
А мы выжили на крапиве… Ведь все страшно голодали, поэтому собирали и ели крапиву… В огороде сеяли просо и рожь, но не давали ей вызреть. Колоски стригли, на печке сушили, в ступе толкли. У одного деда были ручные жернова так на них мололи и делали из муки ржаную затируху. А когда просо вызреет, варили пшенный суп. Как раз моей обязанностью было из просо сделать пшено. Капуста была, свеклу парили, а уж как картошку посадили - есть больше нечего…
В нашем хуторе было семь девчонок примерно одного возраста и еще до войны нас стали привлекать на различные работы. Даже помогала счетоводу составлять отчеты, но обычно нас посылали полоть пшеницу. Давали на всех всего одну рукавицу - осоку дергать. А в страду прямо по жнивью ходили босиком. Мама вязала снопы, а я носила. У мамы была астма и ей нельзя было тяжело работать, но как… Все делали, тогда ведь не считались, это я буду делать, а это нет. Раз надо, значит надо… И целыми днями допоздна… Конечно, уставали смертельно. И мой отец, хоть и был председателем, не чурался никакой работы. Когда приезжал на ток, становился и задавал в барабан. Зато жили очень дружно и всегда все вместе работали.
День Победы я помню. У нас в тот день с утра прошел дождик, и когда по пути в школу переходили через речку по жердочке, то двое, мой брат и подружка Шура, упали в воду, но их сразу вытащили. Собрали всех в совхозном клубе и объявили. Все, конечно, заплакали… Всего в тот день было… Женщины плакали и плакали вспоминая своих погибших мужей… У нас ведь из каждого дома забирали мужчин на войну, а вернулись всего двое: Василий Филиппов и Иван Поздняк… Помню одна женщина все убивалась: "Сколько я буду жить, столько он будет воевать…"
Как сложилась ваша послевоенная жизнь?
До 1948 года работала в колхозе, а об учебе даже не мечтала, не было никакой возможности. Потом меня назначили продавцом в деревенский магазин, и я там четыре года отработала. Затем переехала в Стерлитамак, работала в разных местах, а перед выходом на пенсию восемнадцать лет проработала на обувной фабрике. Тут же вышла замуж. Есть две дочки и четверо внуков.
При слове война, что сразу вспоминается?
Голод вспоминается и нужда страшная… Тогда ведь ничего не было, ни одеть, ни обуть. Из конопли вязали подобие тапочек. Маму вспоминаю… Нет, не могу говорить, слезы душат…
| Интервью и лит.обработка: | Н. Чобану |
