Я родился 5 декабря 1918-го года в селе Замарайка Тихвинского сельсовета Воловского района Курской области. Родители мои были крестьяне-середняки. Отец участвовал в Первой Мировой войне, а в ходе в ходе Великой Отечественной войны папа с братом Сергеем дошли до самого Берлина. Кроме брата, у меня было две сестры: Лида и Шура. Я окончил восемь классов, после чего уехал в Москву, где работал на многих предприятиях, строил Крымский мост, а перед службой трудился на Государственном шарикоподшипниковом заводе № 2, расположенном на ул. Шаболовка. Оттуда был призван в 1939-м году в Военно-морской флот.
Меня направили в Севастополь, откуда попал в г. Баку, в Каспийскую военную флотилию. До начала войны служил на торпедных катерах. И вдруг 22-го июня 1941-го мы узнали о начале войны – об этом объявили по радио. Вскоре меня перевели в отдельный отряд дымомаскировки и дегазации, где назначили на катер, занимавшийся дымомаскировкой. Всего в нашем отряде было три таких катера, я попал на судно «017». Затем меня послали в школу младших командиров, где я получал специальность «матрос-химик». Окончил ее весной 1942-го года, присвоили звание старший матрос. Продолжил службу на гидрографическом судне «Тбилиси», которое испытывало отравляющие вещества. К нам на флотилию специально прибыли ученые из Москвы, которые испытывали новейшую химическую аппаратуру, и на Шаховой косе проводили практические испытания отравляющих веществ, в основном это был иприт и его разновидности.
Весной 1943-го года меня снова перевели на катер дымомаскировки, вскоре наш отдельный отряд дымомаскировки и дегазации Каспийской военной флотилии погружают на железнодорожные платформы, и мы отправляемся в путь, пункт назначения неизвестен. Доезжаем до станции Тихорецкой Краснодарского края. Нас наш состав бомбили немецкие самолеты, и только здесь мы узнали, что должны были идти в Новороссийск, но город был все еще оккупирован, и мы повернули в сторону Туапсе. По прибытии сгрузились с платформ, после чего своим ходом по морю отправились в Геленджик. Встали на причал в мае 1943-го года, в это время продолжались сильные бои на Малой Земле под Новороссийском. Команда каждого катера-дымзавещика состояла из 12 моряков, на вооружении у каждого автомат ППШ. Нас сразу же начали обучать военному делу, пусть мы и считались химиками, но каждый должен был хорошо владеть автоматом и уметь бросать гранаты. Командование Черноморского флота постоянно отправляло на плацдарм транспорты, которые в ночное время подбрасывали пополнение, боезапасы и продовольствие. Но не всегда удавалось за ночь все успеть,
 |
Матрос Горбунов Николай Степанович, Каспийская военная флотилия, 1940-й год |
поэтому в светлое время суток наши катера начали ставить дымовые завесы и ходить в дозор. Дело в том, что транспорты с пехотой нередко подходили к берегу, ведь нормальных причалов практически не имелось, а немцы постоянно обстреливали из артиллерии наш небольшой плацдарм и водные подступы к нему. Кроме того, каждый день появлялась вражеская авиация. Поэтому при высадке подкреплений с нашей стороны постоянно случались жертвы, а без дымовых завес их стало бы намного больше. Но все равно, у Малой Земли в прибрежном море мелководье, поэтому бойцам с вооружением и боеприпасами приходилось бросаться прямо в воду и по воде пробираться к берегу, так что потери постоянно происходили. Ведь если кто-то попадал в ямы под водой, то сразу же тонул из-за своего груза.
В ходе выполнения задания по дымомаскировке в правый борт нашего катера попал вражеский снаряд, экипаж понес потери раненными, и мы вынуждены были уйти на ремонт в село Кабардинку, где в то время находились ремонтные базы Черноморского флота.
После освобождения Новороссийска 16 сентября 1943-го года наш отряд оставили для охраны Новороссийской военно-морской базы. Личный состав, а также аппаратура дымомаскировки и дегазации были размещены на улице Советов, ближе к городскому пляжу, в старом здании еще дореволюционной постройки, а наши катера были поставлены на пирс «Лесная пристань». Но еще долгое время город немцы бомбили город, поэтому везде были поставлены дымовые шашки большого размера, метра полтора в высоту, их установили по всему Новороссийску, в том числе и на заводах «Пролетарий», «Октябрь», до самой Станички стояли. И каждый раз, когда происходили воздушные налеты, мы поджигали эти шашки.
В Новороссийске находились вплоть до мая 1945-го года. День Победы встретили на улице Советов. Радовались капитуляции Германии от всей души, офицеры нас сразу же послали в совхоз «Абрау-Дюрсо», и мы там закупили вина, так что хорошо отпраздновали День Победы.
Здесь я познакомился со своей будущей женой, она во время оккупации проживала в Новороссийске и по сути дела находилась от плацдарма на расстоянии полутора километров. Рассказывала, что на Малую Землю каждый день летело столько немецких самолетов, что ужас. И взрывы авиабомб казались настолько мощными, что мирные жители удивлялись, как кто-то еще может драться на плацдарме.
- Как кормили?
- Кормили на флоте отлично, практически всегда ленд-лизовская тушенка имелась. Союзники вообще нам многое дали, надо признаться.
- Вам сменную форму во время войны выдавали?
- Ни разу, все годы войны в одной и той же куртке и брюках проходил.
- Что было самым страшным на войне?
- Налет немецкой авиации в ночное время.
| Интервью и лит.обработка: | Ю. Трифонов |
