31386
Танкисты

Бесчастнов Александр Матвеевич

Я родился 7 ноября 1915 года в городе Кулебаки Горьковской области.

Отец был мастером кузнечного цеха, который делал бандажи на колеса для железнодорожных вагонов.

В 1921 году, когда начался голод, отец работал на заводе в Кулебаках, но он смог купить дом в деревне, под Муромом и мы все перебрались туда. Старшие братья, Сергей и Василий, тогда еще жили с нами. У нас была лошадь, корова, свинья, был земельный участок, в то время земли было сколько угодно – бери и работай.

Мы прожили там до 1924 года, а в 1924 году Сергей уехал в Ленинград, Василия взяли в армию, еще один брат, Иван уехал на работу в Астрахань. Старшая сестра вышла замуж за военного и переехала в Ленинград, вторая сестра работала в Ленинграде на конфетной фабрики.

Отец из Кулебак уехал в Навашино на судостроительный завод, а мы с матерью ходили к нему туда.

Во время войны два брата погибли на фронте, один под Сталинградом, один на Малой Земле под Новороссийском. Еще один брат в блокаду был в Ленинграде, но долго прожил, умер в 80 лет. Сестры тоже жили в Ленинграде, но в блокаду одна уехала в Новосибирск, другая на родину в Кулебаки.

В 1930 году я окончил ФЗО на кулебакском заводе и уехал в Ленинград, но там я пробыл недолго. Тогда въезд в Ленинград был запрещен, так что работать я там работал, но прописаться не мог, поэтому я вернулся Кулебаки, поступил на завод им. Кирова и работал там до 1937 года, а в 1937 году меня призвали в армию.

До 1939 года я служил в инженерных войсках, электрик, был начальником станции АС-1 и АС-2, а в 1939 году меня направили в Борисов, в автошколу. В мае 1941 года я был выпущен из школы в звании младшего лейтенанта и направлен в 8-й полк 4-й танковой дивизии, который дислоцировался в Белостоке, где я был назначен командиром транспортного взвода в роту подвоза боеприпасов.

У нас в полку было два типа танков – БТ-7 – скоростной танк, у него скорость доходила до 80 км, но он был на бензине, и чуть что он горел, а перед самой войной к нам поступили КВ-1 с 75-мм пушкой и КВ-2 с 105-мм пушкой, но эти танки себя не оправдали, они тяжелые.

Утром 22 июня начали бомбить вокзал, а вот нашу часть не бомбили. Надо сказать, что уже ночью на 22 июня семьи военнослужащих стали вывозить на вокзал и вот они попали под бомбежку.

Вечером мы получили приказ отступать и отошли в направлении Волковыска. Остановились в лесу, а ночью нас опять бомбили. Часть куда-то ушла, а меня послали в Белосток за боеприпасами, но в Белосток меня уже не пропустили и вот я с одной машиной догонял свою часть, догнал, присоединился к своим, к командиру стрелкового батальона и начальнику связи полка и командиру полка. Вот мы ночью бродили под Волковыском, надо было пройти эту речушку. Заблудились, это нас немцы, переодетые в красноармейскую форму, возили, документы-то мы не проверяли, это потом уже, когда научились воевать, через 3 года.

В районе Барановичей мы попали в окружение, но к вечеру 26-27 июня, мы смогли выйти из окружения на какой-то небольшой аэродром. Там мы встретили командира полка, еще двух командиров батальона и несколько танкистов и оттуда нас направили в штаб фронта, в Могилевскую область, а из Могилевской области – в 12-й танковый полк, который стоял под Смоленском. Мы прибыли – я, командир роты, несколько танкистов – а там и танков нет! Полк только формировался – два батальона стояло без танков, а один батальон участвовал в боях за Смоленск. И вот что странно – по полку было строго приказано – не стрелять.

Там проходило шоссе и вот начальник связи мне и говорит – давай возьмем броневичок, проверим как он. Ну мы на шоссе вышли и пошли по самолетам стрелять. Узнал заместитель командира полка, чуть не расстрелял нас, вы шпионы!

В ночь на 21 июля, мне дали солдат, станковый пулемет и мы пошли ночью в наступление! По ржи… А по ржи ползешь, она осыпается – и немец все видит. Мы только к утру вышли из этой ржи, часа в 4, по нас шквальный огонь, и там меня ранило осколком мины в ногу.

Медсестра разрезала мне сапог и отправила в госпиталь между Вязьмой и Смоленском. Нас должны были эвакуировать вглубь России и вот приходит ночь, нас поднимают, через Днепр – а там немцы, мы возвращаемся. Так ходили целую неделю. Вброд. А там крутые берега, Ярцевская переправа, а сам Днепр неглубокий. В конце концов я перешел на ту сторону, нас там встретили и отправили в Вязьму, а с Вязьмы эшелоном направили в глубь России. В вагоне я встретил одного летуна, он был ранен второй раз, вот он мне и говорит, приезжаем в Тулу, это большой железнодорожный узел, там темно, будут стоять носилки и скорая помощь. Выходи, ложись на носилки, чего ты, куда-то поедешь! Так и сделали.

Попал я в 2111 госпиталь в Туле. Медсестра-старушка все мне обмыла, замазала, а утром пришел врач и спрашивает: «Как вы сюда попали»? Ну не выгонять же нас. В конце августа – начале сентября нас выписали из госпиталя и отправили в Московский военный округ в бронетанковые войска.

Прибыли в Москву и вот меня и еще одного направили в 14-й автополк, дали адрес, где он стоял. Мы пришли, а там его не оказалось. Мы опять в штаб. Там говорят, полк давно ушел. Направили в мотоциклетный полк на северо-западе Москвы. Мы там прожили, а через месяц пошли деньги получать, нам и говорят: «А вы тут не числитесь»! Немец тогда уже был под Москвой, в районе Можайска и меня направили на Западный фронт в 5-ю армию Говорова, командиром взвода эвакотанковой роты. Мы должны были эвакуировать танки и орудия с нейтральной полосы, ночью выходили на нейтралку, тракторами зацепляли танки или пушки, и вытаскивали.

Там я был до ноября 1942 года, получил медаль «За боевые заслуги», а 28 ноября меня вызвали в штаб БТМВ и направили в 30-й разведывательный батальон, который формировался в Гороховецких лагерях. Там я пробыл до 1 мая 1943 года.

1 мая мы выехали на фронт в Старый Оскол. Наш батальон подчинялся 10-му танковому корпусу, которым командовал генерал-лейтенант Гурков и с этим корпусом я участвовал в Курской дуге, в районе Обояни, в 4-х километрах севернее Прохоровки. А потом мы, с тяжелыми боями, наступали до Днепра.

Младший лейтенант танковых войск Бесчастнов Александр Матвеевич, великая отечественная война, Я помню, iremember, воспоминания, интервью, Герой Советского союза, ветеран, винтовка, ППШ, Максим, пулемет, немец, граната, окоп, траншея, ППД, Наган, колючая проволока, разведчик, снайпер, автоматчик, ПТР, противотанковое ружье, мина, снаряд, разрыв, выстрел, каска, поиск, пленный, миномет, орудие, ДТ, Дегтярев, котелок, ложка, сорокопятка, Катюша, ГМЧ, топограф, телефон, радиостанция, БТ-5, БТ-7, Т-26, СУ-76, СУ-152, ИСУ-152, ИСУ-122, Т-34, Т-26, ИС-2, Шерман, танкист, механик-водитель, газойль, дизельный двигатель, броня, маска пушки, гусеница, боеукладка, патрон

Я тогда был командиром роты, потом погиб командир батальона, его заместитель и осенью 1943 года я стал командиром батальона.

Основная задача батальона – разведка противника, захват пленных, у меня в батальоне человек пять-шесть бывших моряков было – они были мастера таскать пленных.

На Днепре мы долго воевали, пока Хрущев, он был членом Военного совета фронта, не поставил задачу – к 7 ноября освободить Киев.

Наш корпус перебросили с южного плацдарма на северный и с того плацдарма мы захватили Киев и пошли дальше, на Фастов.

Во время этого наступления погиб начальник разведки 10-го корпуса, который очень был дружен с начальником связи корпуса. И вот начальник связи подошел ко мне: «У тебя спирт есть? Я потом отдам», а у меня спирт всегда был, во-первых, нам его постоянно выдавали, ну и мои разведчики трофеи доставали – французский коньяк, шоколад, ну я и дал. Замполит узнал об этом, доложил в политотдел и меня направил в 3-ю танковую роту, а оттуда уже я попал на должность заместителя командира мотоциклетного батальона 9-го механизированного корпуса.

После Киева нам пришлось очень много повозиться в грязи, чтобы добраться до Львова. Но, все-таки, дошли туда и вышли мы перед Львовом, а правее нас, окружая Бродскую группировку, наступала 1-я танковая армия Катукова.

Мы перед Львовом долго стояли, готовясь к наступлению, а потом двинули на Львов и здесь так получилось – командир корпуса не учел одно обстоятельство, там есть топь, в результате там мы посадили очень много танков. Стали брать правее – и тут нас начали бомбить наши самолеты, правда мы сразу подали сигнал ракетами и потерь корпус не имел.

Сам Львов мы не брали, обошли его справа, а 4-я танковая армия обошла слева.

После Львова мы вышли на границу Польши и к сентябрю где-то вышли к Висле, захватили плацдарм и началась драка за Вислу. Правда немец уже не тот был, как под Москвой и Сталинградом.

Взяли Вислу и пошли по Польше, весь юг Польши с боями прошли, дважды форсировали Одер, первый раз форсировали, а потом нам сказали отойти обратно, пошли не в ту степь, на фронте всякое бывает.

22 апреля мы подошли к южной окраине Берлина, а там бетонированный канал метра три глубин – танки не возьмут, пехота не вылезет. Но нам повезло – там какой-то завод был, его наши разбомбили, и фермы попали на этот канал, вот по этим фермам пошла пехота, захватила плацдарм. Потом быстро навели мост. И батальон вышел на Викторе-Луиза платц, метрах в 150-200 от рейхстага. Это было перед 1 маем.

А 2 мая мы, по просьбе чешского правительства, пошли на Прагу. 7-й корпус 3-й танковой армии был направлен для освобождения Дрездена, А мы, 5-й, 6-й корпус и 9-й механизированный вошли в Прагу и окончание войны нас застало уже в Чехословакии, в Судетских горах, а 10 мая мы снова участвовали в боях, правда не в Праге, а в Мельник,  50 км восточней Праги. Там группировка Шернера была, которая пыталась прорваться к американцам, а правее нас наступала 4-я танковая армия, которая встретилась с американцами и поймала там Власова.

Из Чехословакии нас перевели в Австрию и уже из Австрии меня направили на учебу в Ленинград, на курсы усовершенствования офицерского состава. А у меня желудок больной был и вот врачи, когда обследовали, сказали, тебе надо лечиться, а не учиться и отправили меня в Москву.

А начальником кадров бронетанковых войск был бывший начальник штаба моего корпуса, который прекрасно меня знал. Он мне говорит: «Куда пойдешь»? Я говорю: «Куда направите».И меня назначали опять в Германию, в 22-ю моторизированную дивизию.

Потом мой батальон расформировали и меня направили обратно в 3-ю танковую дивизию, в 14-ю танковую дивизию, тогда корпуса уже ликвидировали. Из 14-й дивизии меня перевели в Полоцк, в 22-ю танковую дивизию, а из Полоцка направили на учебу на Высшие разведывательные курсы при Академии Генерального штаба.

В 1953 году, после окончания курсов, меня направили командиром разведывательного батальона в Брест, в танковую дивизию. Она сперва была танковой, потом механизированная, потом ее вообще ликвидировали.

Демобилизовался в 1959 году, в звании подполковника. Сейчас стал полковником, был указ Главнокомандующего – всем разведчикам присвоить очередное воинское звание вот мне и присвоили.

- Спасибо, Александр Матвеевич. Если позволите, еще несколько вопросов. Летом 1941 года не было ощущения, что война проиграна?

- Нет. Каждую субботу замполит полка говорил, мы не будем танцевать, как итальянцы на французском каблучке! Вдохновлял. Это, конечно, помогало. За Родину, за Сталина.

- В вашем мотоциклетном батальоне какая была матчасть?

- Две роты мотоциклов, в каждой роте по 50 мотоциклов, рота бронетранспортеров, 10 машин, рота броневиков, тоже 10 машин, танковая рота – 10 танков Т-34 и батарея 75-мм пушек.

Надо сказать, что трофейную технику нам использовать было запрещено. У командира артиллерийской батареи было два немецких бронетранспортера, так его чуть за это не судили.

- Какое было отношение с местным населением?

- По-разному. На Западной Украине хутора, никакого населения там не встретишь, но вот в одном месте мы стояли на отдыхе и потом отправились в наступление, а там оставался хлебозавод. Так после нашего ухода, всех оставшихся наших солдат убили, а хлебозавод сожгли. Это бандеровцы.

А вот немцы приняли капитуляцию, и никакого сопротивления не было. Я с 1945 по 1950 год жил в Германии и немка присматривала за моим сыном.

- Спасибо, Александр Матвеевич.

Интервью и лит.обработка:А. Пекарш

Наградные листы

Рекомендуем

Великая Отечественная война 1941-1945 гг.

Великая Отечественная до сих пор остается во многом "Неизвестной войной". Несмотря на большое количество книг об отдельных сражениях, самую кровопролитную войну в истории человечества нельзя осмыслить фрагментарно - только лишь охватив единым взглядом. Эта книга предоставляет такую возможность. Это не просто хроника боевых действий, начиная с 22 июня 1941 года и заканчивая победным маем 45-го и капитуляцией Японии, а грандиозная панорама, позволяющая разглядеть Великую Отечественную во...

Мы дрались на истребителях

ДВА БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ. Уникальная возможность увидеть Великую Отечественную из кабины истребителя. Откровенные интервью "сталинских соколов" - и тех, кто принял боевое крещение в первые дни войны (их выжили единицы), и тех, кто пришел на смену павшим. Вся правда о грандиозных воздушных сражениях на советско-германском фронте, бесценные подробности боевой работы и фронтового быта наших асов, сломавших хребет Люфтваффе.
Сколько килограммов терял летчик в каждом боевом...

22 июня 1941 г. А было ли внезапное нападение?

Уникальная книжная коллекция "Память Победы. Люди, события, битвы", приуроченная к 75-летию Победы в Великой Отечественной войне, адресована молодому поколению и всем интересующимся славным прошлым нашей страны. Выпуски серии рассказывают о знаменитых полководцах, крупнейших сражениях и различных фактах и явлениях Великой Отечественной войны. В доступной и занимательной форме рассказывается о сложнейшем и героическом периоде в истории нашей страны. Уникальные фотографии, рисунки и инфо...

Воспоминания

Показать Ещё

Комментарии

comments powered by Disqus