Я родился 6 августа 1921 года в селе Бобрик Любимовского района Одесской области (на данный момент существуют сёла Бобрик-Первый и Бобрик-Второй в ЛЮБАШЕВСКОМ районе нашей области). В семье нас было пятеро.
- Как при НЭПе жилось?
- Хорошо, сытно. У всех хозяйство были, по вечерам ходили друг к другу в гости, выпивали. Всё было. Потом началась коллективизация, у всех всё позабирали и начался голод. Один за другим умерли все дети, кроме меня. У меня на руках умирала грудная сестричка. Ротик открывает: "Дай, дай". До сих пор вспоминаю и плачу. У отца брат был в нашем селе, он ездил на повозке - раскулачивал людей. Я когда уже один остался, вижу, он едет с продуктами какими-то. Я подошёл и начал просить есть, а он меня прогнал. Когда совсем невмоготу стало и почувствовал, что умираю, пошёл в Одессу, пешком. Мне тогда было 14 лет.
- Мать и отец тоже умерли?
- Мать дома осталась, а отец, когда голод начался, нас бросил и в город сбежал. 3наешь, где улица эта, Черноморского казачества, кажется? Вот там они с товарищами, недалеко от Пересыпи, собирались, гуляли. У него семья умирала, а он там "казакував"…
Пришёл в Одессу на станкостроительный завод имени Ленина. Сел под дверями и плачу. Тут вижу, идёт пожилой еврей, я к нему: "Дяденька, возьмите меня на работу, я очень хочу работать". А я по возрасту не подходил, но он сжалился и устроил меня к себе в цех. Меня накормили, я там полакомился от души. Я старательно учился и через некоторое время мне дали первый разряд, хотя в моём возрасте этого не полагалось. Но я был очень старательным и успевал сделать деталей больше, чем многие взрослые. Еврею я этому очень благодарен, он меня учил, и благодаря его доброте я выжил. Если бы не он - я бы помер с голода.
А потом началась война и нас эвакуировали на Урал.
- Сколько вам тогда было?
- 16, семнадцати не исполнилось ещё.
- Как это так? Вы же 21-го, значит, вам почти 20 должно было быть?
- Да это я по документам 21-го, на фронт когда просился - накинул себе несколько лет. И потом, когда с войны вернулся, документы надо было получать. Меня спрашивают: "Какого года рождения?". Я и сказал: "21-го". Тогда как вообще было: приходит человек в военкомат, его спрашивают: "Сколько лет?". А он: "Не знаю". Сирота, например, не помнит, когда родился. И смотрят на него - на вид лет 30: "Ну пусть будет 30, будешь такого-то года". -"Хорошо".
- Так какого вы года на самом деле?
- 24-го. Ну и вот, привезли нас на Урал, а у меня там никого нет, еды нет. И я решил идти на фронт, там хоть кормили. Пошёл в военкомат. Отправили меня во 2-й военно-воздушный десантный полк, в Саратовскую область. Оттуда в конце 41-го попал на Северный Кавказ. Там бои страшные были. Мы больше всего огнемётов боялись. Немцы ими часто пользовались, а у нас их не было. Это такая вещь страшная, струя огня всё выжигает.. А спрятаться негде. Там земля плохая, сплошные камни. Приказывают окопаться, два раза копнул, а дальше лопатка не берёт. И вот насыпешь себе немного камней и лежишь, слушаешь, как пули мимо свистят (Показывает).
Один раз вызвал к себе особист, говорит: "Будешь слушать, что бойцы говорят, и нам докладывать." Я ему: "Я доносчиком никогда не был и быть не собираюсь." Угрожать начал, а я молчал. Он видит, что не поддаюсь, и отстал..
Потом меня переправили на Кубань. Мы там долго в плавнях стояли, иногда по грудь в воде. Убитых негде похоронить, трупы рядом плавают раздутые.
- Что ели?
- Да что придётся, еды не было, камыши ели. Очистишь его, там эта мякоть внутри. Как-то раз привезли нам пшённую кашу, а в ней - рыбьи головы. Ну кто ж так делает? Пока везли, рыба стухла, там эти черви завелись. Привезли значит, а есть некому: почти всех побили. А я такой голодный был, набрал этой каши в каску и ем, прямо с головами глотаю. Целое ведро наверное съел. А ночью мне так плохо стало, такой понос пробрал. Кровью ходил, думал помру. В печени эти черви завелись, я с тех пор на пшёнку даже смотреть не могу и никогда её не ем.
Потом меня перевели под Грозный. Там случай был такой. Нас время от времени отводили в тыл на переформирование, пополняли. И вот, значит, выдали нам НЗ - по 2 сухаря, чёрные-чёрные, как зола. Это, мол, вам на два дня. Ну а мы ещё с одним солдатом съели их сразу. А был на этом пункте какой-то старшина, из этих, которые от фронта увиливают и перед начальством выслуживаются. Рябой весь. И вот, решил он нас построить и проверить Н3. Смотрит, а у нас с тем товарищем уже его нет. Начал кричать, мол, кто вам разрешил? Ослушались приказа, значит предали Родину.. ну и повёл нас расстреливать. 3авели за дом, уже одежду сняли, и тут идёт какой-то высокий чин: "Это что такое?". -"Так и так, предателей расстреливаем, ослушались приказа, съели НЗ". "Тебе-то что до их НЗ? Не тебе его есть. С первой же маршевой ротой на фронт пойдёшь." (3амолкает)
- И что, послали?
- (Цокает) О чём ты говоришь, конечно.
- И что с ним потом случилось?
- Первый же обстрел - кто-то из своих гранату ему в окоп кинул. Такая сволочь был..
- В Сталинграде были?
- Был. Уже после боёв. Мы мимо шли, там разрушено всё.
- Какое оружие у вас было?
- Трёхлинейка.
- А СВТ были?
- Были. Такая гадость: чуть песок попадёт - заклинивает. Пописял на затвор - и дальше стреляешь.
- Автоматы были?
- Может где-то у кого-то были, у меня нет.
- А что с гранатами?
- Раздавали. Бывало прицепит солдат на марше её за ремень чекой. Потом дёрнет случайно, и несколько трупов. Неопытные были.
- А "молотовы"?
- Бутылки эти? Были. Кидаешь, горит.
- Ну там же сначала паклю поджечь нужно, или что там...
- Где? Та ничего там не надо поджигать, кидаешь и всё.
- В рукопашной доводилось участвовать?
- Было пару раз. Немцы боялись рукопашных. потому что у них штык короткий (показывает), а у нас длиннее (разводит руки). И винтовки длиннее. У нас моряки были, в тельняшках, бескозырках прямо воевали. Так вот, дадут приказ - он штык к люшне примкнёт, ленточки от бескозырки вот так закусит (Берёт воображаемые ленты и клацает зубами) и вперёд. Немцы их очень боялись, называли "Чёрная смерть".
- Люшня? Это что?
- Трёхлинейка.
- Фашистов убивали?
- (Неопределённое движение головой, пауза). Я с батюшкой говорил, он сказал, что это не грех. Потому что они были враги и я защищал свою землю. Это не грех…
- Предателей много было?
- Были. Были… Дезертиры были. Сбегали, некоторых ловили, возвращали.
- Не расстреливали?
- Та не. К нам еврея на пополнении прислали, так мы когда на марше были, он как-то тышком-нышком отстал. Смотрим, нет (*не помню имя, пусть будет Изя) Изи. Потом попадаю я в госпиталь, смотрю, а он тут. 3атесался, видимо, как-то сюда. Я говорю: "Изя, ты как тут?". А он мне: "Шшшш" (жмурится, прикладывая указательный палец к губам и делая красноречивые жесты). Он мне помогал, подкармливал. А мог бы и отравить, ведь я его узнал и мог выдать. Но он этого не сделал.
Ещё у нас армяне были: то такие вояки (смеётся), совсем не хотели воевать. Самый лучший солдат - это русский.
Под Грозным меня опять ранили - контузию получил. Контузия - это такая гадость, хуже ранения, мясо от кости отходит.
- А сколько раз всего были ранены?
- Четыре: два легко и два тяжёло. Отправили в госпиталь в Челябинскую область. Собирались демобилизовать, я негодный был к службе. А куда я пойду? Дома немцы, а здесь хоть кормят. И я записался в 50-й запасной полк стрелком на штурмовик ИЛ-2. Они сначала одноместные были, пилот сам летал, а потом начали сзади в кабинах пулемёты устанавливать. Вот я за этой турелью был. Там я уже отъелся, кормили вдоволь, по пятой норме. И добавку можно было взять.
- Что значит "по норме"?
- Ну кормили по нормам всех: пехоту по третей норме, моряков тоже по пятой, кажется. Выше норма - лучше кормят.
После обучения направили в 618-й штурмовой полк 1-го Белорусского фронта. Там воевал до конца войны. Один раз нас сбили, лётчик погиб, а мне опять повезло, ранило.
Я когда в этом полку служил, у нас песня была, мы сами сочинили. Знаешь песню эту "Раскинулось море широко"?
- Знаю.
- Вот мы на тот же мотив, только другие слова, и пели её. Запиши, если интересно:
Старинную песню поют моряки
про гибель матроса на страже,
а я вам спою-пропою поновей-
про смерть одного экипажа.
На гладкой равнине под светлой луной
раскинулось лётное поле.
Там шум поднимался от птицы стальной,
и землю покинуло трое.
Сидит у штурвала суровый пилот,
он грозной машиною правит.
А штурман по карте маршрут свой ведёт,
стрелок пулемёт заряжает.
Он видит опасность, но поздно уже,
не выпрыгнул штурман с пилотом.
Машина свернулась в крутом вираже,
накрыло их полным капотом..
Напрасно старушка ждёт сына домой,
ей скажут - она зарыдает
А дым поднимается чёрным столбом,
сын где-то в степи догорает.
- На Рейхстаге расписывались?
- Да.
- В каком звании закончили войну?
- Сержант. Мне говорили, оставайся, дослужишься до офицера, но я домой хотел. Вернулся и поселился в Одессе. Охранял штаб Жукова в Одессе, он некоторое время у нас был.
- И как впечатление о нём?
- Вот такой человек был (показывает большой палец вверх). Очень многое для Победы сделал, солдаты его очень уважали. Приходил, каждый раз с нами за руку здоровался. Говорил: "Солдаты, за ваш подвиг Родина вас никогда не забудет." (Вздыхает). Потом мне вырезали одну почку и лёгкое: в почке осколок был. Схоронил мать. Женился. Она у меня такая добрая была, никому злого слова не скажет.
- Дети были у вас?
- Да какие дети, я себе там (неопределённо машет рукой) всё отлежал.
- Как к Сталину относитесь?
- Сталина я уважаю. Он скромный человек был. Не то, что сейчас, эти предатели.. У него одна форме была, ходил в ней, не шиковал.
- Какие награды имеете?
- "3а взятие Берлина", Варшавы, "За победу над Германией", Орден Славы, Отечественной войны.. да много было, половины нет уже: покрали, пацанва залезла, пока меня не было, у хату. Да и на чорта они, эти железки.. Вот каску жалко, я всю войну в ней проходил, ел из ней, она мне как друг была. Сохранить хотел, на холодильнике у меня лежала, тоже вкрали. Я ходил потом, просил: "Ребята, каску мою верните, на что она вам? Я вам за неё заплачу".
- Не вернули?
- (Отмахивается)
...
Как-то прислали к нам с пополнением (это где-то 42-й год уже был) одного парня с девушкой. Пополнение постоянно приходило: бывает только появился человек - и в первом же бою гибнет. А меня вот как-то Бог миловал.. Так вот они поженились недавно, а когда его призывали - она за ним пошла. Так любила его. И вот, первая же ночь, то ли закурил кто-то, то ли костёр разожгли. Слышу только свист и взрыв. Миной их накрыло, прямо наповал. Их и ещё двоих. От такойи..
| Интервью и лит.обработка: | Д. Куринной |
