3785
Гражданские

Дикамбаев Казы

Я родился в 1915 году в селении Талды-Суу, сейчас это в Иссык-Кульской области Киргизии. Родители – кочевники, крестьяне. В 1916 году было восстание киргизского населения против Империалистической войны. А царское правительство стало их преследовать, начало арестовывать и применять карательные меры. Пришлось бежать в Китай. Приехали туда – китайцы этого не приветствовали, говорили – «плохо, что вы выступаете против своего царя». До 1918 года мотались там. А здесь в 1917 – сначала Февральская, потом Октябрьская революции, установлена советская власть.

Вот в 1918 году все начали возвращаться обратно. Многие от недоедания и без врачебной помощи там в Китае погибли. Мои братья и родственники тоже многие умерли. Когда возвращались, мои родители то таскали меня на себе, то за руку вели. Соседи тоже помогали. Переходить границу собирались в месте, которое называется Челек. Доехали дотуда – умер отец. От голода, от болезней. Семья очень переживала. Я хорошо помню, как родственники плакали, как завернули его в кошму… отца там и похоронили.

Потом мы приехали обратно в Талды-Суу, все другие тоже вернулись. Начали организовывать товарищество, собирали тягловые силы, плуги, сохи… у кого была лошадь, у кого бык – они объединялись, начинали пахать землю, сеять хлеб. И после этого восстановились, как хозяева, хотя поначалу Талды-Суу был захвачен тюбскими баями. Но советская власть своим декретом поставила там руководить тех, кто там изначально жил.

В 1923-1924 годах открыли небольшую школу. Там я научился грамоте по-арабски. Писать, читать. А потом через пару лет перешли на латынь. Тоже освоил и латынь, и киргизский язык на латинице.

В 1925-1926 годах я поехал в Пржевальск и поступил в интернат. Учился там. Окончил четыре класса на русском и киргизском языках. Потом проучился там ещё два года.

В 1929 году группа ребят приехала в Бишкек: узнали, что происходит набор, что будут готовить кадры для высшей и средней школ. Здесь организовали курсы по программе рабфака. Было очень трудно учиться: недостаточно знаний – и плохо говорим по-русски. Проучились два года – и нас досрочно распределили в разные города. Группу товарищей отправили в Алма-Ату, другую – в Ташкент. Я попал в Ашхабад, хотел поступить в Среднеазиатский зооветеринарный институт. Прошёл небольшую проверку – мне сказали, что я не могу там учиться, а других – приняли. Наша группа, кроме меня, осталась, окончила подготовительный курс, поступила на основной.

Через какое-то время – буквально через несколько дней – приходит комсомольская организация против басмачества. Туда добровольно записываются комсомольцы, рабочие, служащие и так далее. Я тоже записался. Мне уже было 18 лет. Нас стали обучать. Основное оружие – винтовка трёхлинейная, и – бросать гранаты.

Это была настоящая Красная Армия: туркменский полк, узбекский полк, военная школа имени Ленина, которая находилась в Ташкенте… Они воевали – и в основном предотвратили басмачество. Басмачами же были бывшие наши беженцы в Туркмению, Иран и Афганистан. С помощью английских офицеров они вернулись обратно – и начали грабить только что созданные колхозы, совхозы, красть телефонные провода, занимать отдельные станции, селения…


- Какой у Вас был полк?

- Мы – добровольцы. Я попал в третий батальон, в третий взвод. Обучили нас – и мы поехали охранять колодцы в Туркмении. Уже в то время они стали объектами стратегического значения. У кого колодец – тот и был хозяином жизни… по-настоящему. Их – выбивали другие. Некоторые колодцы – отравляли. Мы охраняли оставшиеся. Люди приходили семьями, группами – воды нет… неделю, 10 дней терпели, а потом уходили. Приходилось их сопровождать в наши определённые места.

Был и штаб, который принимал басмачей. Отбирали главарей – курбаши. А остальных крестьян, которые попали в басмаческие группы – их отправляли обратно по своим сёлам. Даже давали им продукты питания.

Красная Армия их совсем разгромила. Разных беженцев, которые мотались по пустыне Кара-Кум – уже принимали группами. Но – когда-то пришлось и нас демобилизовывать. Мы вернулись обратно. Но тогда нашу группу вызвали в ЦК партии – и сказали, что «вы уже прошли испытания, были среди басмачей, ловили их, отправляли – давайте, работайте дальше». И до конца 1931 года мне пришлось быть там.

Захватил и 1932 год. Потом – уже почти поехал домой. Но в это время сказали, что будет организован новый факультет: такой дефицитный, интересный – по планированию! Я, как участник по борьбе с басмачеством… в общем, пришлось туда записаться.

Все говорят: «представления не имеем, что это за факультет». Но я знал, что все хотят туда, очень интересуются, очень серьёзный отбор туда. Записался в первую очередь. Начали заниматься. Через неделю говорят: преподавателей нет, учебников нет… А программа – московского института!

Связались с Москвой и Ташкентом – и начали нас распределять. Мы должны были попасть в Москву. Но Москва не ответила. А из Ташкента приехал человек – и забрал нас. Поступили в этот институт. Через несколько лет он был преобразован в Институт народного хозяйства. Года три обучался в Ташкенте – а потом перевели в Самарканд. И – там два года. Окончил. Это был 1937 год.

Я был комсомольцем. Когда мне было 15 лет – я уже вступил. Коммунистом – стал уже здесь.

Когда окончил институт, нас тут как бы распределили. Человек 15 было – всех сюда направили. Здесь – ещё раз тоже распределили. Я остался в Госплане. Работал экономистом. Работал руководителем. Ездил в Москву, защищал планы. Уже оформился, как настоящий плановик. Это тоже была учёба. Нас там поправляли, всё пересчитывали…

Я – занимался промышленностью. Очень рано стал заместителем председателя районного Госплана. Примерно через полгода направили в облплан во Фрунзе. Там проработал два года. Оттуда меня забрали в Совет министров – там начал работать. И через некоторое время назначили: народный комиссар государственного контроля! Зампред Совета народных комиссаров (долго возглавлял). Энергичный был: всё это освоил очень быстро.

- Репрессии Вас не коснулись?

- Нет. Когда мы вернулись, нас никто не знал. А в Госплане был арестован один председатель, другой, третий – и несколько начальников отделов: это уже при нас. Председателя Верховного совета арестовали, первого секретаря ЦК арестовали, министров… даже отца писателя Айтматова арестовали!

- Как Вы к этому относились?

- Мы тогда были воспитаны в марксистском духе: все проходили в институте марксизм-ленинизм. Мы все выросли из рабочих и крестьян, получали народного образования. Поскольку органам мы не были известны – никто нас не затронул.

- Как жилось в республике перед войной?

- Перед войной – хорошо жилось. Конечно, многого не хватало, но, однако, были сыты. Рынок был забит продуктами питания. На базаре мясо стоило 3 рубля. Арбузы – 5 копеек за килограмм. Помидоры 3-4 копейки за килограмм. Перед войной была очень хорошая жизнь!

У меня – часы были. А вот велосипеда – не было.

В 1941 году я здесь работал на Разакова: он был в Узбекистане секретарём ЦК, и его направили к нам для подкрепления.

Но после войны – развал хозяйства, истощены люди, все голодные! В первую очередь надо было накормить их, постепенно обуть, одеть… начали поднимать хозяйство, создавать условия для колхозов, совхозов. Применять последнее слово агротехники, зоотехники.

В 1961 году республика стала неузнаваемой: цветущей, люди одеты и обуты, обеспечены работой, безработных не было, нищих не было. Достаточно продуктов питания. Конечно, кое-чего не хватало. Но в основном – люди жили очень хорошо! Республика организовывала фермерские хозяйства... колхозы имени Ильича, Карла Маркса… Отдельные коровы давали от 8 до 10 тонн молока в год. Хрущёв приезжал!

- Как воспринималось в войну, что идёт отступление?

- Никогда не теряли веру! Верили, что Красная Армия всегда побеждала – и будет победителем. Хотя и очень много было потерь, хотя многие в начальный период попадали в плен к немцам. Но всё-таки уже начала подниматься промышленность, стали выпускать танки, самолёты, пулемёты, артиллерийские снаряды…

Я лично – никогда не терял веру. Всегда верил в Победу. Особенно после Сталинграда, когда взяли в плен Паулюса. А сначала – разгром под Москвой: это уже давало надежды, уже все люди поверили, что советская армия победит. Шесть месяцев держались под Сталинградом, когда разгромили и взяли Паулюса в плен, целиком его штаб – это было выдающееся достижение Красной Армии! Даже Черчилль писал, что всегда выступал против СССР, и «ни одного старого слова обратно не возьму, но сейчас – преклоняюсь перед Красной Армией и советским народом»… англичане преподнесли Сталину меч… весь мир был потрясён победой Красной Армии! А потом – Курская дуга, практически постоянное контрнаступление… и – разгромили немцев!

Началась война в 1941 году – мне пришлось работать в тылу. Как народный комиссар государственного контроля. Проверяли выполнение решений Комитета обороны. Эвакуированные фабрики, ткацкие, швейные… встретить их, устроить, создать условия, чтобы они сразу выполняли военный заказ. Кто сколько производит, какую задачу выполняет: по шитью обмундирования для солдат, гимнастёрки, шаровары, солдатские мешки…

Всё это заказывали. Выпускали автоматы, гранаты, патроны для пулемётов и другого оружия. Я там был до конца войны. Наша руда давала 80 тысяч тонн свинца! Каждая шестая пуля – была наша, нашей промышленности. Поставка продукции мяса, молока, овощей… даже Украина тогда уже не давала серьёзную военную продукцию.

И всё это – приходилось ездить, проверять, требовать, сводки каждый день, каждую декаду…

Так начали работать только во время войны. Во время после разгрома немцев, Паулюса, под Сталинградом, Курском…

После этого советское руководство сочло необходимым организовать Министерство иностранных дел союзных республик.

В 1944 году 1 апреля состоялась сессия Верховного Совета СССР: решили организовать такое министерство. Сразу начали готовить кадры, подбирать… Меня вызвал первый секретарь ЦК:

- Посмотрели Вашу кандидатуру – и остановились на ней. Поезжайте в Москву, в Министерство иностранных дел.

- Я представления не имею об этой работе!

- Ничего. Война нас научила многому – научит и дипломатии. Поезжайте.

Поехал в марте в Москву. Сначала – беседа в ЦК, а потом уже в Министерстве беседу проходил. В течение шести месяцев нас готовили. Изучали иностранные языки. Английский, другие… французский язык. Слушали лекции видных дипломатов, начальников отделов… Министром – был Литвинов… ещё – Вышинский, Деканозов… другие... тоже беседовали с нами. И – бывали на всех приёмах, которые там часто происходили. Приезжали обязательно иностранцы: сначала – встречи, потом – приёмы. Дипломатический факультет.

Потом – нас экзаменовали… давали читать донесения послов по 40-50 страниц! И нужно было про это ухитриться резюме написать на двух страницах! Это был страшный экзамен для меня. Хоть по-английски мы уже начали немножко разговаривать и писать простые вещи.

Короче, я – вернулся в республику. Сталин назначил меня народным комиссаром иностранных дел!

Приехал – в сентябре (там тоже была сессия, без меня уже всё утвердили: я ещё 31 июля формально стал министром иностранных дел Киргизской ССР). Нас человек 40 организовало политический отдел, назначили дипломатов, шифровальный небольшой аппарат, подобрали туда людей... И – начали готовиться к мирным конференциям после войны.

Война – закончилась. Мы – готовились, изучали историю дипломатии, основы – но нас в «большой мир» не пустили. Хотя и было такое намерение у Сталина, Суслова – чтобы наша республика стала членом Организации Объединённых Наций. Не пустили.

В общем, я числился министром с 1944 по 1949 годы, вёл промышленность, строительство, транспорт, народное хозяйство…

В 1949 году состоялся съезд компартии Киргизии – и меня выдвинули секретарём ЦК. Членом бюро ЦК работал года три. Потом направили первым секретарём – там работал четыре года, по 1951. А потом меня опять направили по специальности: зампредом Госплана, и там держали 25 лет. Разрабатывали планы социально-экономического развития республики в комплексе единого народного хозяйства. Там работал до самого развала Советского союза. В 1986 году ушёл на пенсию.

- Пленных немцев – привозили в Киргизию?

- Да. Работали в небольшом посёлке, строили санаторий… небольшое количество. В основном они работали в Сибири, благоустраивали советское народное хозяйство. В Европе – знаю, восстанавливали Ессентуки, Кисловодск… Я даже это видел. Целыми батальонами и полками. А их танки, пулёметы, орудия – валялись прямо так, не успели ещё тогда всё это убрать.

- В 1916 году у Вас было восстание против войны. А в 1941 таких выступлений не было?

- Нет! Советскую власть приняли очень хорошо. Нам же дали землю, снабжали кредитами, орудия давали... Соху, всякие прочие средства производства. Киргизов – отовсюду возвращали! Даже тех, кто где-то был в рабстве – их выкупали. Советская власть платила – и освобождали их из Китая. Никаких выступлений не было.

- Говорят, большое количество басмачей потом устроилось председателями колхозов. Это действительно так?

- Да нет! Курбаши – я сам видел – стали простыми бригадирами. Они перестроились, поняли. Им раньше говорили: колхоз образуется – там будет общая жена, общая семья, общий котёл. Поэтому они выступали против. А потом – они поняли, что лучше вместе обрабатывать землю, выращивать животноводство и получать по труду: сколько сделал. Когда они это поняли – больше не стали выступать. Когда меня туда обратно командировали – я видел совсем всё по-другому!

- Иссык-Куль когда стало курортной зоной отдыха?

- После войны. Учёные объезжали, совещались. Что можно там организовать хороший санаторий, зону отдыха. Некоторые люди приезжали с палатками на 10-15 дней, купались, отдыхали. А уже после войны, через 10-15 лет, в 1960 годах – начали создавать санатории и пансионаты. Сейчас приезжают – и из Сибири, и из Казахстана, и иностранцы отдыхают там.

- Где Вы жили в 1930-1940 годах?

- Здесь жил. Коммунальный дом.

- Когда у Вас появилась горячая вода?

- В 1958 году. А электричество – давно было. Работали небольшие станции. Ещё в 1930 годах многое было электрифицировано. Газ – пришёл в 1950 годах. До этого – топили углём.

- А когда появились машины? У кого первых?

- В 1930 годах всё наше руководство ходило пешком или ездило верхом, а в 1940 годах уже появились машины.

- Как Вы лично тогда передвигались? На чём?

- С начала 1940 годов – уже имел машину: когда был председателем райисполкома, потом облисполкома…

Интервью: А. Драбкин
Лит. обработка: А. Рыков

Рекомендуем

Мы дрались на истребителях

ДВА БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ. Уникальная возможность увидеть Великую Отечественную из кабины истребителя. Откровенные интервью "сталинских соколов" - и тех, кто принял боевое крещение в первые дни войны (их выжили единицы), и тех, кто пришел на смену павшим. Вся правда о грандиозных воздушных сражениях на советско-германском фронте, бесценные подробности боевой работы и фронтового быта наших асов, сломавших хребет Люфтваффе.
Сколько килограммов терял летчик в каждом боевом...

«Из адов ад». А мы с тобой, брат, из пехоты...

«Война – ад. А пехота – из адов ад. Ведь на расстрел же идешь все время! Первым идешь!» Именно о таких книгах говорят: написано кровью. Такое не прочитаешь ни в одном романе, не увидишь в кино. Это – настоящая «окопная правда» Великой Отечественной. Настолько откровенно, так исповедально, пронзительно и достоверно о войне могут рассказать лишь ветераны…

История Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. в одном томе

Впервые полная история войны в одном томе! Великая Отечественная до сих пор остается во многом "Неизвестной войной". Несмотря на большое количество книг об отдельных сражениях, самую кровопролитную войну в истории человечества не осмыслить фрагментарно - лишь охватив единым взглядом. Эта книга ведущих военных историков впервые предоставляет такую возможность. Это не просто летопись боевых действий, начиная с 22 июня 1941 года и заканчивая победным маем 45-го и капитуляцией Японии, а гр...

Воспоминания

Показать Ещё

Комментарии

comments powered by Disqus