Я родился в Ростове в 1925 году. Отец был бетонщиком и хорошо зарабатывал. Моя мама все старалась сделать как можно лучше для нас.
Когда объявили о начале войны я еще ничего не понимал, пацаном был. Мы, мальчишки, играли в войну, я из дома спер здоровый ножик, и с саблей вышел, как Чапаев.
Когда немцы подходили к Ростову я переправился на ту сторону Дона и пошел к путям. На путях стоял тогда рабочий поезд, они пути ремонтировали, мы к нему прибились и с ним поехали на Кавказ. Попали в Красноводск, нас человек шесть пацанов было.
Мы в Красноводске ничего не знали, а есть надо, где взять? Воровать… Мы пошли по огородам, налетали как саранча, нас из дома заметят и с палками за нами, чтобы прогнать с огорода. Мы тикать кто куда. Потом уже вместе собирались. Жили в стогах сена, выкопали там норы, каждый себе копал, выдергиваешь понемногу, залезаешь и спишь там ночью. А в сене тепло, мыши только лазят, да и все. Ну ничего, мы их не боялись.
Однажды мы увидели эшелон и постарались в него залезть, а он армейским оказался, охранялся. В тамбуре нас поймали. Привели к командиру части.
- Вы откуда?
- Из Ростова.
– Что вы делаете?
– Нас привезли работать на кирпичный завод. Мы их делать не можем, они у нас никак не лепятся.
– Воевать хотите?
- Да, мы пойдем воевать, дайте нам винтовки или пулеметы!
Так мы попали в 20-ю инженерно-штурмовую бригаду. Ну, нас оставили, выбрали обмундирование – галифе, гимнастерки. Сшили сапоги, в бригаде была сапожная мастерская, человек пять сапожников, где нам сшили сапоги под ногу.
Так мы в бригаде и жили. Там еще девчата были, человек 20 в санчасти и с одной я закрутил. Пошли как-то собирать ягоды. Она говорит:
- Я еврейка…
- Ну и хорошо, что ты еврейка…
И мы давай с ней собирать ягоды. Набрали полное ведро земляники. Что мы будем с ней делать? Говорю ей:
- Ты месить можешь?
– Конечно, я же девочка.
- Сейчас возьму муку.
Пошел, залез на склад, там были мешки с мукой, разрезал мешок, отсыпал муки. Она тесто замесила и мы пирожки с земляникой сделали.
Командир бригады, полковник, небольшого роста, на построении кричит:
- Бригада смирно!!!
Мы по стойке смирно стоим, а он:
- Хлеба хватает?
– Хватает.
- А то, если не хватает, своего хлеба напечем! Сделаем пекарню, и хлеба будет вдоволь, сколько хочешь.
У него усики маленькие были и мы, пацаны, как-то к нему подошли, а я возьми и спроси:
- Товарищ полковник, а что у вас такие усики маленькие, вы их стрижете что ли?
– Да, нет. У меня все время такие были. Мама и бабушка любили мои усики, приглаживали их расческой.
Шутит с нами. А потом спросил откуда мы?
- Из Ростова.
– Мамы знают, что уехали на фронт.
– Нет, не знают. Знают, что нас нет дома. Думают, что мы уже жулики стали.
– Песню мне споете?
И вот в 1942 году нас отправили на фронт. Однажды утром:
- Ребята, поднимайтесь, мы отправляемся воевать.
- А мы куда?
– И вы с нами, воевать будете, тоже солдатами будете, будете бить фашистов…
Мы что тогда понимали, пацаны… посмеялись, поговорили и все. Нас в эшелон. Пришел командир бригады, говорит:
- Ребята, смотрите не воровать, чтобы у нас не было неприятностей.
- Нет, товарищ командир. Мы уже в армии, солдаты.
Мы были рады, что поедем на фронт, думали нам дадут винтовку, пулемет, будем бить фашистов, аж заплясали от радости.
Интервью:
А. Драбкин
Лит.обработка:
Н. Аничкин