Top.Mail.Ru
15070
Кавалеристы

Мамаджанов Жумакадыр

Родился я 12 января 1921 года в Киргизии. В селе Бурана. Семья у нас была простая: отец, мать, да мы с младшим братом Саламбеком. Отец работал в колхозе, а в начале 1932 года, когда колхоз только образовался, какое-то время даже был председателем колхоза.

В войну отца тоже забрали, и он вернулся с фронта живым. Из его рассказов помню, что он наводчиком был, воевал на Ленинградском Фронте на реке Волхов. А мой младший брат Саламбек воевал на Кавказе, но под Армавиром что ли его тяжело ранило, и он стал инвалидом. Пулей его ранило в правую ногу, но там позиции переходили из рук в руки, поэтому получилось, что он в окопах провалялся три дня. Только потом его подобрали и отправили в медсанбат, но за это время он уже сильно обморозился, повредил оба легких… И когда я в 1946 году вернулся домой, видел как он бедный мучился из-за этих болячек и вскоре умер…

Как вы узнали о начале войны?

Я как раз окончил 2-й курс пединститута. Ждали, что нас призовут со дня на день, но нам сказали: «Пока ждете повесток, давайте поработайте!» И до конца 41-го я работал учителем в селе, пока меня не призвали.

Но получилось так, что меня почему-то постоянно переводили из одной части в другую. И когда я служил в учебной части железнодорожных войск, меня вдруг вызвали в штаб. А там какие-то майор и капитан, в черных шинелях начали меня забрасывать вопросами: «Где жили? Что окончили? Где отец, мать? Есть ли братья?» Я все рассказал: «Отец воюет под Ленинградом, брат на Кавказе, а я здесь». Потом говорят: «Мы вас забираем, поскольку вы образованный. Нам такие люди нужны!» И меня привезли, куда бы вы думали? В Москву! Как оказалось, в кавалерийский полк дивизии имени Дзержинского.

А я ведь на лошадях с малых лет, фактически всю жизнь, поэтому и вольтижировка, и рубка лозы, все это было для меня не очень сложно. Можно сказать, что я был готовым артиллеристом. Командир нашего эскадрона Буханов мне так и сказал: «Мамаджанов, а ты оказывается, хороший кавалерист, настоящий! Где тебя такого нашли?» И командир взвода Костин меня тоже отмечал и очень хорошо относился. Правда, меня все звали Вася, потому что Жумакадыр очень трудное имя.

А вы, кстати, когда призвались, знали русский язык?

Очень плохо, потому что впервые начали его изучать только в 7-м классе. Потом учили и на подготовительных курсах в пединституте во Фрунзе, но все равно очень плохо понимали. А когда нас стали распределять на факультеты, то я выбрал географическое отделение, а там, оказывается, только русская группа. Как же я измучился… Ведь русского как следует не знаю, но никому до этого дела нет. Хочешь, учись, хочешь нет… Все переписывал у других ребят, потом прихожу в общежитие, и по русско-киргизскому словарю перевожу и учу. Вот так потихонечку с этим словарем за один год начал немножко понимать и говорить. Так и учился. Но больше, конечно, выучил, когда четыре года служил в армии. Ведь я был единственный киргиз в нашем кавалерийском полку, и переводить мне было некому. Было только четыре казаха, и как-то они пришли ко мне: «Киргиз будет старший брат, казаха - младший брат!»

Где вам пришлось воевать?

Начинали мы под Москвой, наступали вместе с конниками Плиева. С ними было хорошо воевать, потому что они прекрасно знали местность: где что, где какие дороги, где лошади могут пройти, а где нет. Но там сперва танки шли и пехота, а кавалерия добивает. А в случае, если  что-то не получается, тогда надо лошадей сразу положить и стрелять. Ведь если в лошадь попадет, то считай все, тебе тоже не жить, потому что пешком сам оттуда не выберешься. Поэтому надо лошадь сразу положить, они были обучены ложиться, и стрелять.

А в сабельном бою приходилось участвовать?

Редко, но приходилось. Это когда уже добивали до конца.

В кавалерии сложно тем, что приходилось ухаживать за лошадьми.

Мне было несложно, я ведь с малых лет на лошадях. Все как обычно: чистить ее нужно, особенно хвост и гриву, чтобы битух не попал. Ведь если лошадь вшивая, то все, ее хозяин солдатом уже не считается. У хорошего хозяина она прямо блестеть должна. Но у нас ветеринарная служба за ними очень строго смотрела. Если вдруг где появились вши – сразу тревога. А ведь все просто, если мыть ее часто, то лошадь вшивой никогда не будет. Но не дай бог у кого вши появились, считай все, про весь эскадрон хорошего слова не услышишь

И, конечно, лошадь надо любить, чтобы она тебя понимала даже без слов. И если ты к ней со всей душой, то лошадь, когда увидит тебя, прямо встречает и радуется. У меня вначале был один конь. Монтик – настоящая рабочая лошадка. А потом выдали и вторую лошадь. Забавная ее звали. Ох, и красивая была кобыла. Но она предназначалась только для парадов. А если в бой, то только на Монтике.

Кавалерист Мамаджанов Жумакадыр, великая отечественная война, Я помню, iremember, воспоминания, интервью, Герой Советского союза, ветеран, винтовка, ППШ, Максим, пулемет, немец, граната, окоп, траншея, ППД, Наган, колючая проволока, разведчик, снайпер, автоматчик, ПТР, противотанковое ружье, мина, снаряд, разрыв, выстрел, каска, поиск, пленный, миномет, орудие, ДП, Дегтярев, котелок, ложка, сорокопятка, Катюша, ГМЧ, топограф, телефон, радиостанция, реваноль, боекомплект, патрон, пехотинец, разведчик, артиллерист, медик, партизан, зенитчик, снайпер, краснофлотец

В нашей предварительной беседе вы упомянули, что участвовали в депортации чеченцев.

Не только чеченцев, но и калмыков, и балкарцев. Об этом сейчас не принято говорить, но ведь эти народы поддержали немцев в самое тяжелое для нашей страны время. Сейчас они не хотят об этом вспоминать, но ведь получается, что тогда они предали родину. Пусть и были обмануты. Ведь немцы как их агитировали в листовках: «Мы вас трогать не будем, будете жить, как жили раньше. Но в свою очередь помогите нам ликвидировать советскую власть и уничтожить русскую армию!» Я всегда правду говорил, и как непосредственный участник тех событий скажу, что они предатели, которые убивали наших людей!

Как это происходило, что вам запомнилось?

В конце 43-го мы стояли в своем лагере на Хорошевском шоссе в Москве, недалеко от ипподрома. И в декабре нас отправили в Сальские степи, и нам пришлось участвовать в операции по высылке калмыков. Только вернулись оттуда, побыли немного, как в феврале в один из дней утром построили, и перед нами выступил  командир полка Васильев: «Товарищи, есть особое задание. Нашему полку через два дня поручено выехать на Кавказ, и там мы будем выполнять совершенно особое и секретное задание». Но пока не объяснил, в чем дело. В Гудермесе разгрузились, расположились в станице Червленая, и вот здесь перед нами стали выступать уполномоченные НКВД, СМЕРШа. Рассказывали, что когда немецкие армии перли на Сталинград, то чеченцы, ингуши и балкарцы им всячески помогали. Дезертировали из армии, зверски убивали наших солдат и гражданское население… Вырезали красноармейцам звезды на груди… Поэтому партия и правительство приняли решение выселить их на дальние окраины родины: в Казахстан, Киргизию и Узбекистан». И нам пришлось выселять аул, если не ошибаюсь Гульчерой.

Как это происходило?

Всех нас распределили по конкретным домам. Два солдата, и старший - особист, всего три человека. И у них, оказывается, уже все данные были собраны. В каком селе, в каком доме, сколько человек живет. Причем подробные, сколько мужчин, женщин, сколько малолетних, стариков и среднего возраста. Когда мы заходили в дом, особист зачитывал им указ правительства: «… за пособничество немецким оккупантам… На сборы один час! Больше ста килограммов с собой не брать!»

Как люди воспринимали услышанное?

Нам ничего не говорили, только о чем-то между собой переговаривались. Но сопротивления не было, потому что кругом штыки… Взрослых мужчин собирали отдельно, а всех остальных грузили в машины. Если семья небольшая, то грузили в один «студебеккер» или «шевроле», а если большая, то в две машины. Всех привезли на вокзал в Гудермес, а там уже под парами стоял готовый эшелон. Даже печки в вагонах были уже затоплены. Всех быстро грузили по вагонам и вперед… Ну а сразу после Чечни точно также выселяли балкарцев. А чуть позже из одного из районов Азербайджана выселяли курдов. Их предупреждали: «Не говорите, что вы курды, говорите, что азербайджанцы. Если скажите курды – капут будет!» И когда я в 1946 году вернулся домой, то оказалось, что в нашем колхозе работала бригада курдов.

Вы говорили им, что участвовали в выселении?

Рассказывал. А 17-го июля 1944 года нам пришлось конвоировать пленных немцев во время их знаменитого шествия по Москве. Мы на лошадях с обнаженными шашками конвоировали слева первую колонну. Пленные вели себя спокойно, не отставали. А народ, вот удивительно. Я был уверен, что что-нибудь обязательно случится, но нет, все прошло на редкость спокойно.

Что вы чувствовали к пленным?

Они же простые исполнители, поэтому лично я к ним относился спокойно. И я думаю, что все так чувствовали. Ведь любой народ может так попасть, если попадется неправильный руководитель. А солдат причем здесь?

Как встретили День Победы?

Водку пили. Но больше мне запомнился Парад Победы, в котором наш полк тоже участвовал. Готовились к нему очень серьезно. С утра до вечера тренировались на аэродроме Тушино. Лошадей день и ночь мыли, хвост и гриву мылом. Подстригли их в шахматном порядке. А нам пошили шикарную парадную форму. И 24 июня утром через Ленинградское шоссе, через Белорусский вокзал мы отправились на Красную Площадь.

Парад, конечно, был удивительный и невероятно торжественный и красивый. А я на своей Забавной шел как раз с правой стороны, и все смотрел, как реагирует народ. Особенно интересно было видеть, как удивленно реагируют иностранные делегации.

А в 1946 году я демобилизовался. На общем построении командир роты Буханов сказал примерно так: «Товарищи, сегодня мы провожаем на родину нашего уважаемого Мамаджанова. Единственного киргиза во всем полку, который прослужил у нас четыре года, и все это время работал, не покладая рук!» Тут кто-то из ребят спрашивает: «А можно выпить сто граммов в честь товарища Мамаджанова?» - «Это вы сами решите!» Выпили в столовой со взводом, и ребята мне на прощание дали напутствие: «То, что ты едешь домой это прекрасно, но не забывай, где и с кем ты служил!»

Интервью и лит.обработка:А.Драбкин и Н.Чобану

Рекомендуем

Мы дрались на истребителях

ДВА БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ. Уникальная возможность увидеть Великую Отечественную из кабины истребителя. Откровенные интервью "сталинских соколов" - и тех, кто принял боевое крещение в первые дни войны (их выжили единицы), и тех, кто пришел на смену павшим. Вся правда о грандиозных воздушных сражениях на советско-германском фронте, бесценные подробности боевой работы и фронтового быта наших асов, сломавших хребет Люфтваффе.
Сколько килограммов терял летчик в каждом боевом...

История Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. в одном томе

Впервые полная история войны в одном томе! Великая Отечественная до сих пор остается во многом "Неизвестной войной". Несмотря на большое количество книг об отдельных сражениях, самую кровопролитную войну в истории человечества не осмыслить фрагментарно - лишь охватив единым взглядом. Эта книга ведущих военных историков впервые предоставляет такую возможность. Это не просто летопись боевых действий, начиная с 22 июня 1941 года и заканчивая победным маем 45-го и капитуляцией Японии, а гр...

Ильинский рубеж. Подвиг подольских курсантов

Фотоальбом, рассказывающий об одном из ключевых эпизодов обороны Москвы в октябре 1941 года, когда на пути надвигающийся на столицу фашистской армады живым щитом встали курсанты Подольских военных училищ. Уникальные снимки, сделанные фронтовыми корреспондентами на месте боев, а также рассекреченные архивные документы детально воспроизводят сражение на Ильинском рубеже. Автор, известный историк и публицист Артем Драбкин подробно восстанавливает хронологию тех дней, вызывает к жизни имена забытых ...

Воспоминания

Показать Ещё

Комментарии

comments powered by Disqus
Поддержите нашу работу
по сохранению исторической памяти!