7082
Летчики-бомбардировщики

Рабинович Владимир Маркович

- Где Вы родились? Расскажите о Вашей семье.

Родился - город Кременчуг, Украина. В Москве я живу с 1920 года, больше 80 лет уже. Сюда отца перевели, но он погиб в 1941 году при обороне Москвы.

Братья мои служили в пехоте. Младший в 18 лет, только из-под материнской юбки, попал в пулемётную школу. Он погиб сразу, через два месяца после прибытия на фронт, в 1942 году.

Старший брат, Михаил, был майором, командовал батальоном. Он выжил в войне. Лежит на Ваганьковском уже.

Вся семья воевала. Я один сейчас остался из трёх братьев.

Мама умерла в 1945, не выдержала всех тягот. Очень добрая она была.

Я был дважды женат. Со второй женой у нас дочь. Жена уже умерла, и я живу один в трехкомнатной квартире, а дочь рядом живет, часто бывает у меня.

- Как началась Ваша трудовая деятельность?

Сам я воспитанник завода «Компрессор». Начал с молотобойца. Вот поэтому, когда начался высший пилотаж, то инструктор весь мокрый, а я нет. Эта работа дала мне хорошую физическую закалку.

Когда был призыв комсомольцев на самолёт, то завод меня, как комсомольца, отправил туда. Я учился в Бауманском уже на вечернем, а днём работал. Это где-то 1929 год. На заводе я был передовик.

Наша семья была бедная, а Феликс Дзержинский боролся с этим, с беспризорностью, вот и отправили меня на завод. Тогда вообще большая безработица была.

Заводом этим до революции владел немец Дангауэр, а после революции - большевики. Так и называлось это место - Дангауэровская слобода.

Раз в месяц нас в театр водили (я тогда ещё Лемешева слушал), раз в неделю в кино. Мы вообще дружно все жили. Мы были преданны стране, такая жизнь была, что тогда, что сейчас.

Вот такой пример. Как только вылет на Берлин, а мы в Жуковском стояли, так ни одной легковой машины не было. Мы ведь ходили за тысячи километров за линию фронта. Как только близко к линии фронта, так все наши тузы - тут как тут, ордена хотели все заработать.

Так и сейчас. Почему армия развалилась? Даже при царе с детства детей в полки записывали, а сейчас из детей чиновников ни одного человека нет в армии. Там же могут убить, понял меня? Это дело сложное, тонкое…

- В каком году Вы пошли работать?

Так как я учился в Бауманском, то после мобилизации нас в 1931 году сразу взяли на второй курс Саратовского авиационного техникума. Мы думали, что будем лётчиками, а приехали и увидели, что будут учить на техников. Я закончил этот техникум в 1933 году. Сначала он был в Москве, но потом его перевели в Саратов. Там же Волга рядом, где восходящие потоки воздуха, и там работала планерная школа. Я её тоже закончил.

После этого нас, отличников техникума и планерной школы, по специальному набору отправили в Тамбовскую Высшую лётную школу Гражданского воздушного флота (прим. – далее – ГВФ), прямо без отпуска.

Тогда было такое положение в стране. Уже затеялась Испания… Срочно стране потребовались лётчики. Как раз тогда Туполев выпустил ТБ-3, и нужны были грамотные люди. Вот нас забрали в спецнабор. Чем он отличался? Мне платили полный оклад воентехника и выпустили лётчиком – механиком. Я уже 10% получал к окладу. Далее, на вынужденной посадке, определив и устранив неполадки, я мог без всякой комиссии взлетать, сам решал. Так что преимущества были у нас.

- Вы с завода сразу ушли в аэроклуб?

Нет, с завода меня отправили учиться в техникум. Потом я попал в Тамбовскую Высшую летную школу.

- В училище на чём Вы летали?

Мы летали на наших Р-5. Там школа тогда была - будь спокоен! Она выпускала лётчиков – штурманов. У нас ведь не было их, мы сами летали. Меня после окончания училища, как отличника, направили по выбору - по месту жительства, то есть в Москву, в Московское управление. Я у них летал до 1941 года.

В 1941 году лечу с учёными в Новосибирск. Там открыли Академию наук, и я туда этих учёных повез. Долетел до Свердловска, тут мне срочно приказали вернуться назад, в Москву, а своих пассажиров передать местным, они должны были их дальше отправить. Я вернулся, а посадка была у меня на Центральном аэродроме, на Ленинградском шоссе. Когда я там сел, то меня сразу переодели в лейтенанта. Мне ещё в школе в 1933 году при выпуске присвоили звание лейтенанта.

- В каком году Вы закончили школу ГВФ?

Это в 1935 году было. Мы два года учились. Служил в Московском управлении, в 200-м отряде.

Там мы летали на Р-5, а потом на Ли-2, Дугласе. Перед войной летал так же на Ю-52,который был при ремонтном заводе.

- На каком аэродроме базировались?

Сначала в Быково, а потом во Внуково. Вот там из 10-й транспортной дивизии меня передали в Аэрофлот.

- У вас основной самолет сначала был Р-5. Какие выполняли рейсы на них?

Это какая работа была… Сначала мы почту возили. Грузовые были перевозки, да и пассажиров возили.

- В какое самое далекое место на Р-5 летали?

На Р-5 летали в Ярославль и Иваново. Местные линии были. Тогда мы летали и высоковольтные линии проверяли. Пожары смотрели, если где-нибудь лесные. Вот такие вещи были. Пассажиров тоже возил.

- С точки зрения бытовой – как оплачивалось?

Хорошо оплачивалось! Форму нам давали.

У меня миллион часов налёта был уже до войны! Авиация тогда тихоходная была, и очень сложно было столько налетать! Начинали ведь летать на самолётах со скоростью 100 км/час, ну там на У-2, а заканчивали 1100-1200 км/час. Вот сейчас сверхзвуковой Ту-160 даёт скорость 1200 км/час. Разница, как ты видишь, колоссальная.

Я ещё до войны был в санитарном отряде Скорой помощи. Это дало мне хорошую пользу: мы садились возле больниц, где посадки не было, сами место искали. Потом, когда я перешёл на многомоторные машины, то этот навык мне очень пригодился. Так что ничего не пропало даром!

Я когда начинал в авиации, то тормозов ещё не было, а сейчас на автомашине без них не выехать. Раньше на хвосту костыль был, и там приварена была лопата. Она врезалась в землю и тормозила. Потом пошли бетонные полосы - вот тогда пошли и тормоза.

- А Дугласы когда получили?

Я быстро на них перешёл. Сам обслуживал авиалинию Берлин-Москва-Берлин. На Р-5 давал им погоду. Ещё была такая авиалиния Дерулюфта (прим. - Русско-германское общество воздушных сообщений (по-немецки — Deutsch-Russische Luftverkehrs A.G., Deruluft; по-русски аббревиатура записывалась как «Дерулуфт», либо «Дерулюфт») -совместное советско-германское авиатранспортное предприятие, занимавшееся перевозками пассажиров и почты в Европе в 1920-е, 1930-е годы)Москва - Великие Луки – Кёнигсберг - Берлин. Там было четыре посадки. Я им погоду всем давал.

Сами мы знали, что война начнётся гораздо раньше. Когда мы давали погоду в Кёнигсберг, то там фрау очень хорошо с нами общались, а вот за полгода до войны они уже боялись с нами встречаться и общаться. Уже гестапо их предупредило всех. Мы уже сразу видели, что что-то не то.

Вот что я ещё скажу, историческое. Я случайно участвовал во встрече фон Риббентропа (прим. - министр иностранных дел Германии (1938—1945), советник Адольфа Гитлера по внешней политике), когда он прилетел заключать пакт о ненападении. 23 августа 1939 года он прилетал на Центральный аэродром, а Молотов Вячеслав Николаевич его ещё встречал. Здесь встречал фон Шуленбург (прим. - Фридрих-Вернерграф фон дер Шуленбург, немецкий дипломат, посол Германии в СССР (19341941). Участник заговора 20 июля против Адольфа Гитлера.),посол их у нас. Я в тот день был дежурным по Центральному аэродрому, поэтому хорошо их видел, вот так совпало. На меня они впечатление все произвели: все были во фраках, лакированных ботинках, с повязками со свастикой.

Я фон Риббентропа всё вспоминал во время Нюрнбергского процесса. Думал, как его повесили, он ведь был двухметровой высоты.

Вообще, все их высшие чины оказались такими глупцами! Вот тот же фюрер - разве можно было идти на Россию?! Тут ни дорог, ни хера нет. На Украине как дождь - так танки не проходили.

Ещё Бисмарк их сказал, что если в каждой деревне убьют по одному немцу, то они без армии останутся. Ну как можно было идти?

Германия была маленькой страной, но у них была лучшая армия в мире. Это понятно было, но на Россию идти - это бесполезно!

Теперь Сталин, если бы он не убивал ненужных людей, лагеря все эти. Если меня сбивали за линией фронта, за тысячу километров, то уже считалось, что ты завербован. Или если в плену был. Летали потому, что молодые были, не знали ничего, а ведь рисковали как!

Меня ведь тоже сбивали, но я всегда перетягивал линию фронта, зная всю эту херню, и с дымом, и с огнём летел, а там уже выпрыгивал, поэтому и живой остался.

- А перед войной репрессии были?

В 1937 году истребили всю интеллигенцию. ГВФ это тоже было, но летчиков не трогали. Ты сам подумай, кто на летчика пойдет? На летчика ходили по молодости, не зная ничего. Режим был страшный тогда! Мы этого не знали и не чувствовали. Это уже потом.

Вот Васька Сталин взлетает, так его охраняла целая эскадрилья, потому что комполка говорил, что если с ним что случится, то мне голову снимут.

У меня вот такой случай был. На центральном аэродроме я пробовал двигатели на Ли-2. Пыль такая стояла, а сзади Васька Сталин прошёл в белом костюме. Мне бортмеханик говорит сразу: «Что мы наделали? Он, наверное, нас запомнил и ночью заберут!». Он трое суток не спал, но обошлось, видно, он как лётчик не стал поднимать шум.

А вот так лётчиков перед войной не трогали. Бывало, что вызовут и спрашивают на мандатной комиссии: кто твой дед, кто твоя бабушка, где похоронены и прочее. Вот зачем это? Ведь некоторые не выдерживали, и были перелёты заграницу. Это очень редкие случаи были, но мы о них знали, конечно.

У военных только МиГи пошли, он берёт самолет последней модели и перелетает. Это отчаянные люди, например, за какой-то мелкий проступок у него звание сняли, и он обозлённый перелетел, а не так, что он врагом был. Нельзя летчиков обижать, ведь некоторые были с характером, не могли такое простить. Мы были преданы лишь Ленину и Сталину, так мы писали.

- Риббентроп на каком самолёте прилетел в нашу страну, Вы помните?

На Фокке-Вульф-200, четырехмоторный такой самолет. Это был бомбардировщик, переделанный в пассажирский. Отшлифованный такой, сам лично видел. Сильное произвел на меня впечатление, потому что до войны мы ведь на деревянных летали. Горели, знаешь сколько?! Пять минут, трассирующая попадёт и всё - сгорел! Успеваешь еле выскочить.

- Лётчики привлекались к боевой работе во время финской войны?

Я участвовал в финской войне, возил раненых. Брал их на финской территории, занятой нашими войсками, и возил в Москву. Это были такие спецрейсы. Раненых нагрузят, садились мы с ними на Центральный аэродром. Там Васька Каминский был начальник аэродрома. Нас тут же ждала скорая помощь, и развозила раненых по госпиталям. Так что привлекали нас тоже.

- Перед войной Вы уже были женаты?

Я женился поздно, потому что начальник школы в Тамбове (с четырьмя ромбами, он был немцем) нам сказал: «Кто хочет стать настоящим лётчиком, тот не женится, пока не закончит лётную школу. Будете бояться делать высший пилотаж». Я считаю, что он правильно сказал. Некоторые почувствовали эти слабости, теряли пространственное положение. Путали, где небо и земля.

Я женился до войны, в 1939 году. Мне тогда было 27 лет.

- ГВФ предоставляло Вам квартиру или комнату?

А как же, у меня была комната. В Быково была другая комната. Я хоть и москвич, но у меня убили родных в войну.

Меня вызвал командир отряда и говорит: «Возьми свою семью и семью главного инженера, давайте в Казань». Я их на Ли-2 в Казань отвез, а там мне дали легкий санитарный самолет, и я их отвез в деревню Новую Песнянку? Там жили татары, они свинину не едят, и семьи наши там не голодали. Так они там и жили. Я получал большой военный аттестат и высылал своей семье. У меня уже сын родился тогда. Я туда эвакуировал мать, жену и ребенка. А там получилась такая штука - аттестат хороший у меня, авиация дальнего действия (прим. – далее – АДД) не шутка, каждый вылет - как последний.

Там в этой деревне моя первая жена, Александра Сергеевна, матери сказала, что лётчик не уцелеет и что уже надо приглядываться к другому. Начала там крутить – вертеть, поэтому мы разошлись, и женился я второй раз уже после войны.

Была ещё одна причина, почему я развёлся с ней. В нашем лётном деле надо быть осторожным с женщинами, нас предупредили, что они заражают нас венерическими болезнями. Некоторые случайно, а некоторые специально, и лётчик, если он заболел, то он уже не лётчик. У нас было такое. Он вроде и залечил триппер, а на высоте 5 тыс. метров он опять восстанавливается. Уже становится неполноценным, и их переводили на технические работы, не на лётные.

Поэтому с женой я даже разговаривать не хотел, всё ей отдал, что нажил. И квартиру тоже. Начал всё сызнова, но мне всё давали без звука…

Меня фактически сразу после начала войны забрали в армию. В ГВФ уже не был, перешел в ВВС в 13-й гвардейский полк, который тогда был обычным полком. АДД появилась только в 1942 году. Это я в разведке работал у генерала связи Пересыпкина. Разведывал передвижение немецких войск, иначе не знали, где они находятся.

Летал на Р-5, разведчик, такой челюскинцев спасал, хороший самолет, но деревянный. Мы летали днём на разведку, по нам стреляли. За линию фронта не летал, только по мере продвижения немецких войск. Немецкие истребители тоже встречались, тогда мы летали в облаках, ночью летали. Это очень опасное дело было.

За это меня и наградили. За оборону Москвы и за оборону Ленинграда тоже наградили.

Я из Ленинграда вывез 300 детей пятилетнего возраста, до сих пор они меня находят и приходят с тортами в гости. Им уже за семьдесят, они уже все взрослые, но ищут меня, а им из Москвы отвечают, что такой здесь не проживает. А они ищут, десять лет ищут, через московскую справочную находят меня!

- Вот эти рейсы в Ленинград- это по линии ГВФ или по линии ВВС?

Это я уже военным был.

Там творились такие дела, что вы никогда не узнаете истины. Там был Попов, награды нам вручал, так вот его расстреляли. Тогда тоже расстреливали невинных людей. Потом Жданов там был. Историю сейчас всю переворачивают, правда им не выгодна.

Трагедия Ленинграда вот в чём. На самом деле там предательство было. Немцы сразу сожгли все склады, всё горело, даже масло, которое тушить было невозможно. Там бы на этих складах питания хватило на десять лет, но сожгли всё!

Вылеты в Ленинград были военные, людей мы вывозили по Дороге жизни. Слева и справа немцы были. По Ладоге шли ночью на бреющем, а так собьют сразу! Летали туда мы на Ли-2 без огней и без всего. Опасные были вылеты, поэтому и наградили нас. Летали туда поодиночке.

Когда началась война, то ночью у нас мало, кто летал, и у немцев тоже мало, кто умел ночью. Счастье, что Ладога ровная была, ночью на бреющем шли. Не думайте, что это такая простая вещь. Ответственность очень большая была! Маленьких, пятилетних, опухших детей с узелочками нагрузят нам…Мы их иногда не в Москву привозили, а просто на другую сторону Ладоги. Туда и обратно. Там их сдавали в приют.

И вот прошло много лет, но некоторые до сих пор меня находят. Все уже с семьями своими, уже сами взрослые, мужья у них полковники…

- С начала войны кому был подчинен ваш полк?

Вначале просто был полк особого назначения, а потом Голованову подчинялись. Как образовалось АДД, так нас и забрали. До 1946 году служил в 250-м гвардейском полку (прим. - 250-м гвардейском бомбардировочном авиационном полку 14-й гвардейской бомбардировочной Брянской авиационной дивизии).

У нас полки менялись всё время. В живых оставалось мало. Пополнение шло постоянно, потому что уничтожали лётный состав. Остаюсь, например, я и ещё один летчик, нас соединяют вместе тогда, и полк меняем. Названия менялись. Сначала полк был 13-м гвардейским, а заканчивал войну в 250-м гвардейском полку.

Так что путь этот очень сложный был, только молотобоец мог выдержать. Мы пришли в авиацию на всю жизнь!

- В 13-м гвардейском полку Вы в какой эскадрилье были?

Я был в 1-й эскадрилье. Замещал командира эскадрильи.

- Потери большие были в вашей эскадрилье?

Ой, большие потери были. У нас постоянно шло пополнение, больше трёх месяцев не держались. Погибали все. В начале войны колоссальные были потери, мы летали на деревянных самолетах. А у немцев техника была будь здоров, все механизированы, мы в глаза такое не видели. Самые плохие у них были - мотоциклисты. Мы не подготовлены были. Немец ведь до Москвы дошёл.

Нас спас Голованов: он взял, переквалифицировал на ночных и перевел нас в АДД. Мы ночью только летали, на бомбежку.

В отдельной группе связи я был до 1943, и там потери очень большие были. Мы передавали Генштабу сведения о продвижение немецких колонн. Летали на Р-5 и Ли-2. Все зависело от того, какое задание давали.

Со мной там были Новичков, Пущинский, Суханов, Дукиш, Тимчик, Драгомерецкий Володя, много было. Богатов Сашка и Сашка Давыдов - это Герои СССР были. Мы все вместе спали и летали. Я всех их помню. Их нет уже никого, все мертвые.

Летали мы во время войны в основном из Жуковского. В начале войны из Внуково, там была транспортная дивизия, ходили к партизанам, а в группе связи были в Мячиково. А потом летали у Голованова, там одна бомбардировка была.


- Вы не помните, у Вас в полку была надпись на самолетах Рославльские?

Не знаю, не помню. Прошло столько лет.

- В 13-м полку на чём с начала войны летали?

До 1943 года летали на Ил-4,а после уже на Боингах - Б-25. Я на Ил-4 не летал, сразу на Б-25 начал, как только они у нас появились. Эта машина считалась скоростной, шла 450 км/час, как истребитель тогда был. Мы не переучивались на них, сел и полетел. Прилетел, прямо в эскадрилье мне два вылета дали и пошёл летать. Я сразу начал с левого сидения.

- Как Вам Б-25?

Хорошая машина была. Моторы хорошие, восемь пулеметов,75-мм пушка. Это уже под конец 1944 года такая машина у меня была, тоже Б-25, только модернизированный. Несколько таких машин у нас было. Я ведь командир звена тогда был.


- И как Вам эта 75-мм пушка?

Это специальная пушка, если работать по танковым колоннам. Мы летали ночью ведь. Вот на Курской дуге я на эти колонны и летал. Пушку эту мы использовали, там всё на кнопках было. Кнопку нажал, и она бьёт автоматически. Слепила очень сильно.

- Какие вылеты запомнились?

Многое запомнилось. Я летал и с Гризодубовой Валькой, Валентиной Степановной (прим. (14 (27) апреля 1909Харьков — 28 апреля 1993Москва) — советская лётчица, полковник (1943), участница одного из рекордных перелётов, участница Великой Отечественной войны, первая женщина, удостоенная звания  Героя Советского Союза (1938), Герой Социалистического Труда (1986). Депутат Верховного Совета СССР 1-го созыва). Она как попала в авиацию? Может кто этого не знает, но её отец был авиаконструктором.

Она женщина была мировая! Я с ней на «крокодиле» летал. Крокодил - это был переделанный ТБ-3, на нём типография была, листовки печатали. Агитационный крокодил летал и занимался пропагандой. Раньше так было, и фотографии есть известные с ним.

Я с ней летал лётчиком, но командиром корабля была она. Сын у неё один был, алкоголик. Он всё ей говорил: «Мать! Неужели ты, член правительства, не можешь меня одного прокормить и напоить?».

Осипчук у неё был любовник(прим. - Осипчук Борис Петрович, 1908 -1947г.г.), тоже командир полка. Она была командир 101-го полка, а он - 102-го полка (прим. -под командованием Б.П. Осипчука полк с честью прошёл всю войну, получил орден Красного Знамени, почётное наименование Керченский и заслужил звание гвардейского (32-й гв. ап дд). Он хороший был парень, и она была с ним. Разбился, жаль, в Жуковском на Боинге. Вот такая история была.

Ещё помню, что когда я возил после войны Катьку Фурцеву, то командир отряда сразу мне сказал, что его жизнь зависит от меня. Тогда ведь быстро всё решали, ни судов, ничего не было. Даже если что не по твоей вине произошло, а по технической причине.

Некоторые вещи вообще не объяснить. Бывает, летишь обратно пустой с задания или с пассажирами и видишь летающую тарелку, подлетаешь поближе, а это преломление солнечных или лунных лучей, а в институтах люди за изучение летающих тарелок получают большие деньги. Вот есть они или нет, я не знаю.

В природе есть вещи ещё неизученные. Много сейчас очень хитрых учёных. Я сколько раз на летающие тарелки ходил и видел, что это перелом просто атмосферных лучей.

Иногда ещё попадаешь в струйные течения – это потоки воздуха атмосферные, скорость сразу падает в них на 400 км., например у тебя скорость 500 км/час, а фактически 100 км/час. Вот американцы, когда пошли на Токио, то попали в такие струйные течения. Они видят, что не хватит горючего им, просто бросили бомбы в океан и ушли назад.

Есть в атмосфере мало изученных вещей. Сейчас 30 % атмосферы всего изучено.

- А из боевых вылетов какой-нибудь запомнился?

Я честно скажу, такой запомнился. У меня был вылет в Словакию в сильный туман. Вылетело нас 27 самолётов, целый полк, а задание выполнил только один наш экипаж. Я ушёл в облака в гористой местности и вышел из них прямо на костры, на нашу цель. Вышел и сбросил вооружение им. Мне за это задание должны были дать высшую награду, но мы ушли на переформирование, потом АДД передали в 38-ю армию, и я так не стал вспоминать об этом. Все это замазали. А ведь это смерть была - в гористой местности выйти на такую высоту!

Так что наградной материал пропал, нас переформировали тогда, а командира дивизии, генерала – лейтенанта, немцы сбили. Он хороший был мужик, но материал пропал вместе с ним. В воздухе их сбили, он летел на СИ-47. Самолет летчик посадил, но командир мёртвый уже был. А восстанавливать всё это целая волынка. Вот так было, всякие вещи случались.

Многое запомнилось… Немец бьёт, я ведь без пробоин не приходил никогда! Немецкие зенитки это серьёзно.

Или вот я бомбил Севастополь, и у меня всегда сердце болело за его музеи. А Никита – пьяница, мать его, Крым отдал, ведь это был единственный тёплый у нас кусок земли в стране, где можно было отдыхать простому человеку без путёвки. Это беспредел! Единственное, что пятиэтажки понастроил вместо деревянных бараков, это он правильно сделал. Хохол, использовал своё служебное положение, сукин сын, а наши проголосовали. Если бы Верховый Совет это не ратифицировал, то Крым бы остался. Так ещё и Севастополь отдать?! Это же наш Черноморский флот! А теперь мы такие деньги платим за то, что там наш флот находится? Это же глупость, это наша искомая земля!

- На Ли-2 выполняли боевые вылеты?

Приходилось, но он безоружный был, не годился для войны. Так же как у немцев Ю-52 не годился для боя. Их сбивали десятками, когда они возили продовольствие своим войскам, окружённым под Сталинградом. Невооруженный это самолёт, гражданский, негодный был, только если грузы перевозить.

- К партизанам приходилось летать?

Да, а как же, это я много раз делал. Спецзаданиями это называлось. В Югославию мы ходили на выброску десантов партизанам. Диверсантов выбрасывали.

Один диверсант мне запомнился. Только прыгнул и отделился от самолета, тут же гранату в нас бросил. Двойник, сволочь, оказался! Нам повезло, что их выбрасывал опытный инструктор, он сразу люк закрывал и, таким образом, по обшивке только вмятины были, а если бы он внутрь попал, то всё пропало. Вот такой у меня случай был. Мы над территорией Германии тогда были, а я молодой был и горячий, включил фары, нащупал его и из всех видов оружия как дал по парашюту! Он потом скрылся в облаках, так что не знаю, попал или нет. Не буду на себя брать того, что неизвестно. Сложные это дела.

У меня знаешь, какие случаи были? Зал Чайковского знаешь? Вот я нашу девчонку, радистку, сбрасывал в районе Кёнигсберга. Через много лет она меня узнала в этом зале на концерте. «Это вы!», - говорит. У неё висел орден Ленина, значит, задание она свое выполнила. Мы её точно выбросили там, где надо и вовремя. Она своё дело сделала, вернулась на Родину, её наградили, и вот она ушла в музыку. Давала теперь концерты.

- Кто у Вас вторым пилотом был?

У меня знаменитый был, Иван Ушаков, правнук? адмирала Ушакова. Мировой был парень! Он боялся говорить о своем прадеде, всё же он служил в царской армии, а времена были такие.

Война кончилась, я его выпустил самостоятельно на Боинге. Хороший был парень, летал хорошо! Как-то он пришел ко мне ночью и говорит: «Командир, вы меня выпустили, а я без вас не полечу! Такая дорогая машина, вдруг подломаю, и мне опять прадеда вспомнят». Такое время было.

У него учёба отлично шла, а я с командиром дивизии, Кожемякиным Иваном Ивановичем, дружил хорошо. Говорю ему, что вот парень хороший есть. Мы его в академию Жуковского оправили учиться по разнарядке, он с красным дипломом её закончил. Стал конструктором, отправили его в Днепропетровск. Там он неудачно женился и вскоре умер…

- А кто у Вас штурманом был?

Виктор Трофимович Евграфов? был. Отец у него командиром подводной лодки был, погиб в День Победы. На мину наскочили. Евграфов? хороший был, в Кировограде остался и там же умер. Стрелки у меня были алтайцы. Стреляли прямо белке в глаз, чтобы шкурку не портить. Если не в глаз попадёшь, то она уже второго сорта, а не первого. Уже в живых никого не осталось.

- Ваш полк где базировался?

Мы базировались в Жуковском. Оттуда в Новодугино, из Новодугино в Умань, в Кировограде, а потом уже в Польше стояли. Перелетали постепенно на Запад, вслед за войсками.

В Жуковском много полков стояло. И Пе-8 были. Лебедев там командовал. Пусэп был, который Молотова отвозил в Америку. За это Героя получил. Был командиром 890-го полка.

ТБ-7 были там же. Не очень много, штук восемьдесят.

- Я слышал, что к вам часто в Жуковский приезжали концертные бригады?

Да, это действительно так, приезжали. Там даже наш заместитель командира дивизии с Михалковым подрался из-за артистки одной. Летчик он здоровый был, взял Михалкова за шиворот, а через три года смотрю - они под ручки ходят вместе. Всякие случаи были. Много артистов приезжало.

В морозы, минус тридцать градусов, колхозники привозили нам бидоны с мёдом на лошадях, покрытых инеем. Колхозы ведь разные были. Были колхозы, где всё налажено хорошо было, их называли миллионерами. А если попадется начальник пьяница, то всё пропало.

Сейчас колхозов нет, а фермеры только на бумаге. Совхозы были богатые, дома и дворцы строили. Зачем только всё разрушили, ведь это глупость всё, как и с Крымом! Заводы и фабрики стоят, вот откуда и бандитизм. Воровать легче, конечно. Детсады позакрывали, работы нет. Раньше всё работало, и всё хорошо было. Вот такие люди раньше были. Может, боятся рабочий класс? Сейчас одни чиновники. Когда они становятся богатыми, они превращаются в зверей, им всё больше надо! А население полуголодное сидит. Ещё будут вспоминать советскую власть. Единственное, им не надо было невинных людей убивать…

- В Москву ездили, когда стояли в Жуковском?

Рельсы во время войны сняли, и противотанковые ежи из них сделали. Провода тоже сняли, и до Раменского их не было. По служебным делам, конечно, мы ездили.

Вот я ездил с солдатами, когда отца хоронил. Нашёл его среди 300 трупов в институте Склифосовского и похоронил в Донском монастыре. Дали мне машину, солдат и всего четыре часа на похороны, а вечером полетел уже на разведку…


- Во время войны бытовые условия были нормальные?

Да, условия были хорошие. Питание было сверхмощное.

- А где вы жили?

В квартирах. Оттуда ведь все чиновники убежали, их Жуковского. Там ведь все были - и Яковлев, и Туполев. Они все сбежали, никого не осталось, а помещения остались, и там была лётная школа испытателей на улице Кирова. Я со многими там был знаком.

Знал, например, Марка Галлая (прим.- 3  апреля 1914Санкт-Петербург — 14 июля 1998Москва; советский лётчик-испытатель, участник Великой Отечественной войны, писатель, Герой Советского Союза (1957)). Торощина Леонида знал. Мы ведь друг друга тогда знали, и мы очень дружили тогда. Шелест там был, Анохин с одним глазом. У Анохина сын был, жена родила его в Германии. Сын был болен эпилепсией, приступы были, работал он в Жуковском. Они жили в высотном доме на площади Восстания.

Я возил академика, который мумию Ленина делал. Вёз его в Симферополь, оттуда у него были путевки на три месяца в Кисловодск. В Симферополе его машина ждала и везла в Кисловодск. Его тоже посадили, посидел месяца два, потом выпустили. Мировой был мужик! Потом этим делом его сын занимался...

Во время войны к немцам у меня была большая ненависть! А когда встретишь их пленных, то все говорят, что они рабочие, что их заставили, и выглядят очень жалко. Одного не могу понять - немецкая нация такая культурная и так обращаться с евреями, до сих пор не могу этого понять. Сжигать людей? Хотели уничтожить даже русский народ, оставить лишь 30-40 миллионов рабами. Это колоссальная ошибка, нельзя было так делать.

А какой Сталин враг народа со своими лагерями, ну зачем всё это? Вот мой брат средний, Сенька, он был в Пролетарскоой дивизии, он рассказывал так. Нас окружили, и начальство улетело всё на самолете, а они бродили по лесам, грибами питались, а потом в плен попали, сидели в лагере. Затем бежали и в партизанском отряде в Югославии они были. В лагере выжил только потому, что не похож был на еврея, изменил фамилию, а его два друга, русских, Иван и Лёшка, не выдали его. После войны работал на Кировском заводе и боялся, что плен ему припомнят и повесят. «Не человек я уже», - говорил. От страха. Боялся всё!

- Как сложилась Ваша судьба после войны? Вас в 1952 году не трогали и не уволили?

Меня не трогали, совсем, потому что на моё место летчика - испытателя не кого было поставить. Мне ребята ругали, зачем я туда иду, а я всегда в стрельбе был лучший, а тут не стреляют, и что не испытывать в таких условиях?

Меня не уволили, а отправили на заводы в авиапромышленность. Был приказ Сталина, что специалистов направить в народное хозяйство. Вот меня, как специалиста, отправили на авиационный завод. Так как я был взят с Аэрофлота, то меня без препятствий забрали обратно.

После войны из-за этого, в том числе, меня сразу отправили в летчики – испытатели. На авиаремонтном заводе №402 в Быково я проработал восемь лет. Заключал контракт на 2 года, но меня не отпускали, и пришлось работать все восемь. Я уже тридцать лет не работаю там, но они присылают мне деньги почтой. Говорят, что сейчас бьются, а я у них столько лет отлетал без царапины!

Ко мне даже приезжал командующий АДД Дейнекин Петр Степанович, просил у меня мемуары. Я их приготовил.

Есть у меня и лётная книжка, сохранилась.

Награждён я был орденами Отечественной войны 1 и 2 степени, орденом Красного Знамени, орденом Почета, иностранными наградами.

Интервью: А. Драбкин
Лит. обработка: А. Пименова, Н. Мигаль

Рекомендуем

Великая Отечественная война 1941-1945 гг.

Великая Отечественная до сих пор остается во многом "Неизвестной войной". Несмотря на большое количество книг об отдельных сражениях, самую кровопролитную войну в истории человечества нельзя осмыслить фрагментарно - только лишь охватив единым взглядом. Эта книга предоставляет такую возможность. Это не просто хроника боевых действий, начиная с 22 июня 1941 года и заканчивая победным маем 45-го и капитуляцией Японии, а грандиозная панорама, позволяющая разглядеть Великую Отечественную во...

Мы дрались против "Тигров". "Главное - выбить у них танки"!"

"Ствол длинный, жизнь короткая", "Двойной оклад - тройная смерть", "Прощай, Родина!" - всё это фронтовые прозвища артиллеристов орудий калибра 45, 57 и 76 мм, на которых возлагалась смертельно опасная задача: жечь немецкие танки. Каждый бой, каждый подбитый панцер стоили большой крови, а победа в поединке с гитлеровскими танковыми асами требовала колоссальной выдержки, отваги и мастерства. И до самого конца войны Панцерваффе, в том числе и грозные "Тигры",...

«Из адов ад». А мы с тобой, брат, из пехоты...

«Война – ад. А пехота – из адов ад. Ведь на расстрел же идешь все время! Первым идешь!» Именно о таких книгах говорят: написано кровью. Такое не прочитаешь ни в одном романе, не увидишь в кино. Это – настоящая «окопная правда» Великой Отечественной. Настолько откровенно, так исповедально, пронзительно и достоверно о войне могут рассказать лишь ветераны…

Воспоминания

Показать Ещё

Комментарии

comments powered by Disqus