Лобачев Николай Сергеевич

А. Б.: Представьтесь, пожалуйста.

Н. С. Л.: Я, Лобачев Николай Сергеевич.

А. Б.: Когда и где Вы родились?

Н. С. Л.: Я родился в 1924 году 30 июля. Вожгальский район бывший, Коренёвский сельсовет, д. Лобачи.

А. Б.: Расскажите о вашей жизни до войны: какая была семья, чем занимались.

Н. С. Л.: Семья была - отец, мать, 3 брата, сестра и я. Один-то брат погиб, - он с 22-го года, - под Курском. Брат с 20-го года служил в морфлоте; ну, а я тоже служил.

(улыбается)

Я закончил военное училища и после его окончания сразу был направлен на фронт.

А. Б.: До войны Вы сколько классов закончили?

Н. С. Л.: Я закончил 7 классов в Ошетской неполной средней школе. Тогда в то время ещё «семилетка» была.

А. Б.: Родители в колхозе работали? Расскажите, как ваша семья в колхозе жила?

Н. С. Л.: Все работали, от мала до велика.

А. Б.: Колхоз был бедный или богатый?

Н. С. Л.: Да так, средний - давали хлебушка, зерно. А потом возили на мельницу, размалывали и питались. Огород был свой, приусадебный у дома, там выращивали лук и картошку, и прочее. Все овощи. Ну, этим питались.

А. Б.: В семье у всех мужчин были сапоги перед войной?

Н. С. Л.: Да почти. Все были обуты, одеты. Мало что не хватало ... Одевали лапти.

А. Б.: В каких случаях их надевали? В вашей семье надевали?

Н. С. Л.: Нет, почти не надевали. В других-то семьях были, которые победнее. А у нас-то были ботинки, сапоги.

А. Б.: А почему Ваша семья была такого среднего достатка?

Н. С. Л.: А мы все работали. Отец, мать, брат с 20-го года - он начал с малых лет «пахать», ещё двое сыновей и сестра - все работали.

А. Б.: Каким Вам запомнился день 22 июня 1941 года?

Н. С. Л.: 22 июня - это мы ходили на вечёрку в деревню Ключи, тоже этого же района. Возвращались в Лобачи через 2 поля, их поле и наше поле. И где-то на середине этих полей услышали, что началась война.

А. Б.: По громкоговорителю услышали?

Н. С. Л.: Нет, кого-то встретили и он рассказал. Встречный, который уже знал через радио или кого другого. В то время радио-то редко было у кого. Узнали, и сразу стали готовиться.

(усмехается)

А как? Старшего брата с 20-го года сразу призвали, с 22-го года тоже в военное время призвали, направили в Камышловское военное миномётное училище. Он тоже закончил Ошетскую неполную среднюю школу. И я тоже попал во 2-ое Лениградское военное пехотное училище.

А. Б.: Тогда в 41 году какие настроения на счёт войны в вашей деревне были?

Н. С. Л.: А нам настроение ...

(улыбается)

Молодёжь ... настроения были конечно - на защиту Отечества. Это было выражение. Но молодёжи-то было немного; и вся молодёжь стремилась в армию, даже те, которые были моего года. Я-то был направлен в военное училище, а остальные товарищи попали в регулярные части, служили. Многие товарищи погибли, но некоторые и вернулись после войны. В том числе и я вернулся, дважды раненый.

А. Б.: С 41 по 42 год Вы работали в колхозе?

Н. С. Л.: Да, несколько работал. Подросток ещё был, но приходилось с лошадками, - боронил, сено возил, и всё остальное на лошадке. Надо было зарабатывать трудодни.

А. Б.: Как этот первый военный год опишете? Тяжело было?

Н. С. Л.: Да так-то работали, скотина была - лошадки, другой скот. Я - молодой тогда был, пахать-то не пахал, на лошадке работал, корм подвозил. С полей урожай собирали, его тоже подвозили к молотильному току. А в августе 42 меня призвали.

А. Б.: Тогда зимой 41 у вас в деревне что знали о том, что на фронтах творится и в стране?

Н. С. Л.: Плохо. Мало почти знали. У нас ещё радио не было тогда, только по слухам. Слухи преобладали .... Ну так-то патриотически был настроен народ. Что немцы двигаются, но отпор получают.

А. Б.: Вы не добровольцем попали в армию?

Н. С. Л.: Нет конечно, по призыву.

А. Б.: Расскажите об учёбе в этом 2-ом Ленинградском пехотном училище.

Н. С. Л.: Оно было в эвакуации в г. Глазов Удмуртской АССР. В военном училище - военная программа. Стрелковое оружие, тактика, ну, и сведения с фронтов. То есть военная подготовка. Оружие и тактика - основные предметы.

А. Б.: А миномёты, орудия вы не изучали?

Н. С. Л.: Нет, это есть артиллеристы, они изучают. Мой брат с 22-го года в Камышловском военном училище учился. Он туда попал. Вот он был миномётчиком. Он погиб под Сталинградом. У него огневая точка была оборудована, миномёты. Их немец заметил, обстрелял, и он погиб.

А. Б.: А откуда Вы знаете? Кто-то из земляков написал, из товарищей как он погиб?

Н. С. Л.: Он ранен был, в госпиталь попал. Из госпиталя уже сообщил, что - так мол и так. Не пришлось, так-то некому было ехать в госпиталь, и он там и умер.

А. Б.: В училище где Вы учились, курсанты в основном откуда были?

Н. С. Л.: С разных районов, в основном из Кировской области призваны.

А. Б.: А возраст какой? Ваш 24-ый год?

Н. С. Л.: Да, 24-ый год.

А. Б.: А ПТР Вы изучали в училище?

Н. С. Л.: Конечно, а как же?!

(смеётся)

Противотанковое ружьё, стрелял из него. Но правда, я в основном - автомат, пистолет. Я был в начале младшим лейтенантом, потом лейтенант. Война закончилась - я был лейтенантом, потом присвоили старшего лейтенанта. А в наше время уже и капитаном.

А. Б.: Вы стажировку на командира взвода в училище проходили?

Н. С. Л.: Только тактика у нас была и таких специальных подразделений для обучения у нас не было.

А. Б.: Как Вам кажется, на что упор больше всего делался при обучении в училище?

Н. С. Л.: На тактику в основном.

А. Б.: Больше «оборона» или «наступление»?

Н. С. Л.: «Наступление» больше. Ну, и «оборона» тоже.

А. Б.: А среди преподавателей были фронтовики?

Н. С. Л.: По моему не было ещё. Не было их, не было.

А. Б.: Среди курсантов какие настроения преобладали?

Н. С. Л.: Настроения были патриотические в основном.

А. Б.: Все хотели побыстрее на фронт попасть?

Н. С. Л.: Да, все хотели побыстрее закончить училище и в Действующую армию. Я попал сразу под Орёл, на Орловско-Курскую битву.

А. Б.: Как кормили, одевали в училище?

Н. С. Л.: Кормили - курсантская норма была неплохая. Здорово кормили.

А. Б.: Опишите её пожалуйста.

Н. С. Л.: Так а что? Хлеба давали, наверное, грамм 200 на завтрак, обед, ужин. Первое, второе в обед, а утром что-нибудь такое - суп. Приличные условия, кормили неплохо.

А. Б.: В обед на первое, второе что обычно было?

Н. С. Л.: Ну что? Суп, каша. Иногда мяска давали, мяса немного.

А. Б.: Когда Вы закончили училище?

Н. С. Л.: Я 6 месяцев учился, получается что в феврале 43 я уже был на фронте под Орлом. Хотя мне кажется, что я раньше туда попал, ведь меня ранило 3 августа 1943 года.

А. Б.: В какую часть Вы попали?

Н. С. Л.: О, забыл, надо посмотреть по военному билету.

А. Б.: Давайте посмотрим, если есть такая возможность.

(достаём военный билет Николая Сергеевича и по данным этого документа уточняем прохождение службы. На записи читает вслух из билета - А.Б.)

В военном билете написано, что на фронте с 20 марта 1943 года по август 43, Брянский фронт. И тут написано, что это была 287-ая стрелковая дивизия, 866-ой стрелковый полк. И ещё написано, что вы служили в 63-ий оршмд. Ещё какая-то другая часть была (Скорее всего это сокращённое название части, в которой Н. С. служил уже после войны с 1945 по 1953 г. - А.Б.). И второй раз - 1-ый Украинский фронт с октября 43 по январь 44.

Н. С. Л.: Да, да под Винницей, Винницкое направление.

А. Б.: Ну, больше в военном билете ничего нет.

Н. С. Л.: После ранения даже здесь в Кирове в госпитале лежал. После первого ранения - в 16-ой школе. Там был госпиталь.

А. Б.: Каким Вам запомнилось первое время на передовой?

Н. С. Л.: Ну как? По моему нормально: стремились участвовать в боевых действиях, смотреть за немецким передним краем и выслеживать - где-то кто-то появится, и открывать огонь. Особенно под Орлом, там без оружия нельзя находиться было.

А. Б.: Я так понимаю, что тогда в марте-апреле 43 эта 287-ая дивизия в обороне была?

Н. С. Л.: Сначала были немножечко в обороне, район Новосиль это называется. Там была так называемая «конюшня» местная. Сначала немцы занимали её, а потом когда мы выбили их и пошли дальше наступать. Так я почти до Орла дошёл, там сильные бои были.

А. Б.: Вы в звании младшего лейтенанта стали командиром стрелкового взвода. Как Вас во взводе и батальоне встретили?

Н. С. Л.: Так а что?

(смеётся)

Солдаты встречали - все патриотически настроены. Не как - упавшие духом, нет, все были очень бодрые, и вели действия, особенно под самим Орлом.

А. Б.: Как Вы помните, Вы быстро привыкли к условиям передовой?

Н. С. Л.:

(смеётся)

Пожалуй привыкнешь, а?! Когда стояли в обороне, я учился, начал взводом командовать и туда ближе к Орлу двигались. Все стремились: где-то встретить врага и пострелять хотя бы хорошо.

А. Б.: Какое оружие у вас во взводе было в основном?

Н. С. Л.: У меня был только пистолет да карабин, в то время ещё автомата не было. У солдат винтовки Мосина - как она, забыл, 61 дробь какая-то.

А. Б.: А пулемёт был?

Н. С. Л.: Пулемёты были во взводе, Дегтярёва. Это только он где-нибудь на флангах двигался. В обороне - так пулемётчики на флангах стояли.

А. Б.: А в батальоне миномётная рота была?

Н. С. Л.: По моему .... в наступлении были, так я и не помню. Всё: боевые действия, всё стрелковые и стрелковые и до самого Орла. Орёл, кажется, 5 августа освободили, а меня 3 августа ранило в пригороде. Один день не дошёл. Мина разорвалась где-то сзади меня, и мне осколком выше колена пробило насквозь.

(наклоняется вправо и назад)

Осколок большой. Я попал сначала в медпункт, а потом - на поезд, и привезли в Киров, в госпиталь, который был в 16-ой школе. Я вылечился, где-то наверное, в октябре или ноябре.

А. Б.: В военном билете написано: «в октябре 43 года».

Н. С. Л.: Снова был направлен в Ржев, где стояла запасная дивизия, которая наступала. В Ржеве кажется. И вдоль фронта, и через Киев под Винницу. 1-ый Украинский фронт. Когда я проходил под Белую Церковь, тогда уж Киев был освобождён. Белую Церковь уже была освобождена. А потом в сторону Винницы, там уже вступили в бой.

А. Б.: И снова Вы командиром стрелкового взвода попали?

Н. С. Л.: Снова командиром стрелкового взвода. В составе взвода меня и ранило, забыл какого числа.

А. Б.: Январь 44.

(полистав военный билет Н. С. Лобачева)

Н. С. Л.: Январь 44. Самые сильные бои были под Винницей. Ну, оттуда опять в госпиталь. Второй-то раз в Средней Азии, забыл, какой городок. Там я вылечился снова. Наверное, тоже есть когда.

(перелистывание страниц билета)

А. Б.: Май 44.

Н. С. Л.: Вот, май 44.

А. Б.: И до февраля 45: «инструктор 4-ой части РВК». Потом - резерв до мая 45. И дальше уже командиром взвода до 53 года, так тут написано.

Н. С. Л.: Правильно, у Вас все данные есть, мне нечего рассказывать.

А. Б.: Меня ведь не только это интересует, меня жизнь интересует. Документ - одно, а Вы - живой свидетель. Это немножко другое.

Н. С. Л.: Время-то много уже прошло, 60 лет. За 60 лет в моём возрасте забудешь.

(улыбается)

А. Б.: За тот примерно месяц наступления под Орлом какие потери были во взводе и роте?

Н. С. Л.: Потери-то были конечно. Как же? Друзей теряли. За этот период от обороны до активного наступления вплоть до Орла, пожалуй, наверное, 50 % личного состава взвода потеряли. То раненый, то убитый.

А. Б.: А пополнение давали в это время, чтобы восполнять убыль?

Н. С. Л.: Я даже ... в такие-то стрелковые взводы почти не давали. Они уж двигались полностью составами - там взвод, рота двигались дальше.

А. Б.: А день начала нашего контрнаступления Вам каким запомнился?

Н. С. Л.: Вообще-то было приподнятое настроение. Некоторый успех был в наступлении, и когда двигались, то настроение было у всех хорошее.

А. Б.: Когда вы к Орлу двигались, как обычно у немцев оборона строилась на вашем участке?

Н. С. Л.: Я только помню - в основном было миномётное и стрелковое оружие у немцев в действии по нашему переднему краю.

А. Б.: И танков немецких вы не видели?

Н. С. Л.: Нет так-то, под самым-то Орлом, кажется, было несколько танков.

А. Б.: В боях под Винницей тяжелее было, чем под Орлом? В чём отличие было?

Н. С. Л.: Пожалуй, там под Орлом было больше препятствий, строений. А под Винницей степь голая, по голой степи наступали.

А. Б.: Там всё время наступали под Винницей?

Н. С. Л.: Наступали, меня в наступлении ранило.

А. Б.: Успешно тогда наступали?

Н. С. Л.: Да так-то успешно, всё время вперёд. Но несколько задержались, не помню, меня ранило - снайпер в ногу, коленный сустав разбил. И всё, я уже закончил.

А. Б.: Какое наше стрелковое оружие Вам нравилось, а какое не нравилось?

Н. С. Л.: Так карабин - хорошее оружие. Я пистолет всё время с собой носил. Солдаты были вооружены винтовками, у кого не было винтовки, то карабины тоже появились в то время. Автомат Калашникова появился позднее.

А. Б.: Немецкое оружие у Вас во взводе использовали?

Н. С. Л.: Так-то его тоже ... Брал просто для интереса немецкую винтовку, но она не очень нравилась. Наша активнее и лучше, толще и она безотказная.

А. Б.: А пулемёты немецкие?

Н. С. Л.: Знаю наши пулемёты в основном.

А. Б.: Если сравнивать наши гранаты и немецкие, какие лучше?

Н. С. Л.: Наши РГД или как её там - хорошая граната. Она безопасная и бросишь - так чувствительно, осколков много. А немецкие? Я даже не встречал. Бросали они, но они бросят и разрывалось далеко. И не узнаешь, что за граната.

А. Б.: Расскажите как у вас была организована служба во время обороны под Орлом? Не всё же время весь состав находился в зоне наблюдения?

Н. С. Л.: Да. Специальные траншеи отрывали, окопы. И в этих окопах то один отдыхает, становится другой, по очереди.

А. Б.: Как отдыхали? В землянке?

Н. С. Л.: Да, землянка обязательно. В земле выкопана и всё. Стенка подровнена, и перекрытие - в основном бревенчатое. Где-то находят - и в 2-3 наката, если была возможность. А то поражающая способность бомб была велика ...

А. Б.: А внутри как было устроено?

Н. С. Л.: Типа нар. Если есть возможность - доски брошены, и на досках отдыхали.

А. Б.: А освещение?

Н. С. Л.: Ну, какое там освещение?

(усмехаясь)

Никакого освещения.

А. Б.: Как питались обычно на передовой?

Н. С. Л.: Конечно, питались так-то ... Старшина направлял хлеб, и первое, второе, иногда стопочку водки. А так-то кормили неплохо, было что поесть.

А. Б.: А там под Винницей в наступлении?

Н. С. Л.: А там тем более. Я вот помню - проходили, начиная от Ржева, вдоль фронта по Варшавскому шоссе через Киев. Там питание было хорошее. Особенно сёла там неплохо жили; хлеба у них было много, скотины. Я вот сколько встречался на Украине - в посёлке или какое-нибудь хозяйство, - накормят, напоят будь здоров!

А. Б.: Если про Орловскую область говорить и про Украину, как вас наши советские люди встречали, которых вы освобождали?

Н. С. Л.: Многие включались в боевые порядки, получали оружие и шли снова в бой. Кто пожилые - отходили в сторону, устраивали свою жизнь как удобно. Многие встречались молодые - снова в бой шли. Некоторые были, но не следует говорить, к немцам убегали.

А. Б.: А почему не следует?

Н. С. Л.: Как почему? Как-то неудобно, понимаешь?

(улыбаясь)

А. Б.: Ну, так это же правда?

Н. С. Л.: Правда, правда. Были случаи.

А. Б.: Вы имеете в виду дезертирство?

Н. С. Л.: Если так называть можно.

А. Б.: То есть они уже из строевой части перебегали к немцам?

Н. С. Л.: Да. Были случаи и в обороне, смотришь - тихонько-тихонько, и убегали.

А. Б.: У вас в роте и батальоне были подобные случаи?

Н. С. Л.: Да нет ... ну, было, наверное, один-два случая, больше-то не было. Я командовал взводом под Орлом, так наоборот: отдельные команды были сформированы, вооружены очень хорошо, и через наш передний край, и прямо шли на немецкие оборонительные точки. И забрасывали их гранатами, а мы поддерживали их огнём, но это когда отступали они. Так солдаты были подготовлены.

А. Б.: Они были из вашего батальона?

Н. С. Л.: Из нашего батальона, но из других рот.

А. Б.: Николай Сергеевич, Вы помните, в наступлении под Орлом у вас были организованы штурмовые группы?

Н. С. Л.: Нет, не было.

А. Б.: То есть как в училище Вас учили тактике наступления, так вы и наступали?

Н. С. Л.: Да, наступали. Цепь. Сначала артподготовка. Ну, к тому времени артподготовка хорошая была, передний край немецкий здорово обстреливали. У же можно было более-менее безопасно двигаться.

А. Б.: То есть все пулемёты были подавлены?

Н. С. Л.: Да. Огневые точки были ...

А. Б.: Если наступление начиналось, то первую, вторую, третью траншею у немцев удавалось сразу захватить? У них же обычно несколько траншей было подряд.

Н. С. Л.: Мне пришлось только в обороне... Да, оборонялись, потом пошли в наступление. И я даже сейчас не помню - были ли траншеи немецкие? Может где-то и было, просто пробегаешь их, и никаких разговоров, идёшь вперёд. А там есть ведь соседние подразделения, они тоже ведут бой. И как-то забываешь про это.

А. Б.: Каким было Ваше отношение к немцам тогда на фронте?

Н. С. Л.: О-о, я не встречал их. Редко, может где раз или два встретил. Ненавистное отношение конечно.

А. Б.: А ненависть была такая, что даже взятого в плен немца могли убить?

Н. С. Л.: Не было таких случаев. Всех отправляли в тыл, а там уже знали, куда их направить.

А. Б.: Каким было отношение к нашим союзникам тогда?

Н. С. Л.: Мы тогда ещё не очень чувствовали союзную помощь. Может быть отдельные подразделения, особенно тыловые, артиллерия, авиация, и прочее. А пехота, у неё род боёв совсем другой.

А. Б.: А продовольствия от союзников у вас не было? Все вспоминают их тушёнку, колбасный фарш.

Н. С. Л.: Было, было.

А. Б.: Яичный порошок давали?

Н. С. Л.: Яичный порошок.

А. Б.: Так это всё, как правило, от союзников. Ботинки, обмундирование было?

Н. С. Л.: Ботинки были, я не знаю, чьи. Наверное, американские. Ботинки, обмотки.

А. Б.: Как опишете отношение офицеров к солдатам в той войне?

Н. С. Л.: Солдаты относились к офицерам как к командирам. Как к старшим товарищам. Чувствовали, что если командир скомандовал, значит выполнять надо. Отношение было послушное, можно сказать.

А. Б.: А как Вам сейчас кажется, Вас в училище хорошо подготовили к должности командира взвода? Или чему-то плохо научили?

Н. С. Л.: Всё только боевые действия. А какое-то обращение культурное между собой и командирами, этого ведь не было ничего.

(улыбается)

А. Б.: Просто я разные мнения на этот счёт встречал. Некоторые говорят, что та тактика, которой учили в училище пехотном, - не в вашем обязательно, а вообще, - она не пригодилась. На передовой всё было другое.

Н. С. Л.: Конечно, частично было другое. Но некоторый опыт, практика пригодились. Как вести бой, особенно в пехоте. Метод - как достичь рубежа. Не только всё встал, да и пошёл. Надо где-то и по-пластунски пройти, где-то перебежкой, и дальше весь взвод постепенно двигался. В училище первым делом - ведение боя, не только знание стрелкового оружия, уметь стрелять.

А. Б.: Расскажите о рытье окопов. Кто определял, как и где должны рыться окопы?

Н. С. Л.: Так, не помню где, есть статья в Уставе боевом: «Успешный бой зависит от умения солдат быстро окапываться». Поэтому где остановились, где какая передышка, задержка, значит, обязательно надо окапываться. Если позволяет время, лёжа, с колена, а если длительное время, ночное, так и стоя. Лопата всё время с собой, и окапываешься.

А. Б.: У Вас тоже была с собой лопата? Малая?

Н. С. Л.: Малая лопата.

А. Б.: А большие были?

Н. С. Л.: Это уж у сапёрных подразделений.

А. Б.: Кирки у вас были?

Н. С. Л.: Нет, это тоже у сапёрных подразделений.

А. Б.: Окопы соединялись траншеей постепенно?

Н. С. Л.: Боевые порядки остановились, окопы отрыты, а потом если задержка в боевых действиях, значит соединялись эти окопы между собой, и получалась траншея. Уже в траншее оборона.

А. Б.: Получается, траншея сама собой выстраивалась?

Н. С. Л.: Вот, сама собой. Остановились, окопались - а ведь длительное время не будешь заднюю часть подставлять немцам.

(движением обозначает лежащего человека)

Надо окапываться глубже. Вот и окапываешься, потом другой, третий, и все окопы соединяются в одну траншею.

А. Б.: То есть Вы как командир взвода здесь ничем не командовали? Солдаты сами собой это делали?

Н. С. Л.: Почему? Где-то надо скомандовать иногда - кого-то подтянуть, кого-то ещё: «Рядовой такой-то, подтянитесь к боевому порядку»!

А. Б.: А пулемёты кто расставлял? Траншея же большая?

Н. С. Л.: А пулемёты - там ведь специальный пулемётный взвод был, - они расставляли. Пулемётчики были отдельно.

А. Б.: Имеется в виду те, у кого станковые были пулемёты?

Н. С. Л.: Станковые. А раньше так только были станковые пулемёты, других-то пулемётов не было ещё.

А. Б.: А для миномётчиков вы окопы копали?

Н. С. Л.: Нет.

А. Б.: Просто я встречал в воспоминаниях, что пехотинцы очень рады были, когда миномётчики приходили на их участок, и даже специально для них окоп рыли.

Н. С. Л.: Не знаю, нам не приходилось.

(улыбается)

А. Б.: Имеется в виду 82-миллиметровые батальонные миномёты.

Н. С. Л.: Да, знаю такие.

А. Б.: У вас не было заведено такого, что вы даже окопы для них рыли?

Н. С. Л.: Нет, так они почти в боевых порядках шли. Эти миномёты рядом почти с пехотой шли. Взводу не приходилось для них окопы копать. Может, я сейчас не помню, где и была необходимость. Они сами любили, - если где быстрее надо было окапываться, организовать боевую точку, - окапываются.

А. Б.: Что можете сказать о комиссарах, политработниках на той войне?

Н. С. Л.: Ой-ё-ё-ёй, мало приходилось встречаться с комиссарами.

А. Б.: Как Вы сейчас считаете, они нужны были или просто зря свой хлеб ели?

Н. С. Л.: Наверное, может, где и нужны были в определённых подразделениях. В пехотных там не очень, понимаешь ... В артиллерии они в основном, там-то они необходимы были.

А. Б.: Ладно, давайте на этом закончим.