Рязанова Ирина Борисовна, часть 5

В тот день на моей машине разместилось человек шестнадцать. И это была целая рота, вернее то, что от нее осталось на тот момент. Пехота попрыгала с брони и бросилась догонять немцев, а я механику приказал: “Иди к лесу, отрезай немцев от него, чтобы не ушли”. Мы успели со своей стороны перекрыть немцам отход, а с другой стороны наши пехотинцы уже им кричали: “Хенде хох!”

То есть детство у меня было дома. Юности у меня не было, потом началась самостоятельная взрослая жизнь, которая меня в училище воспитала. Мы были довольны тем, что нам давали. «Прежде думай о Родине, а потом о себе» – вот так нас воспитывали.

Нашему полку довелось воевать на Карельском фронте в районе города Костомукша. В то время противник старался перерезать Карельский перешеек, чтобы лишить наш фронт снабжения из Мурманска. Бои шли день и ночь, и все это в условиях болот. Зимой там лютый холод, а летом чуть копнешь почву, так сразу влага собирается. Да еще дожди шли очень часто. Но терпеть надо было.

Он говорит: «На тебе приказ. Немедленно езжай в дивизию». Читаю: «Бывшего командира 1-го стрелкового батальона 145-й бригады подполковника Мдинарадзе. А нет, майором был. Майора Мдинарадзе назначить командиром 279-го гвардейского стрелкового полка».

Из трех рот батальона, только моя смогла перейти реку. Командование не знало, что мы форсировали реку, поэтому наши минометчики стреляли по нам и немцы кидали в нас ручными гранатами. Я стоял в воде. Мне ребята сказали: «Ты не поднимайся». Они чуть выше обрыва были.

Был такой деревянный станочек-выравниватель, на один уровень. В него, в эту дырку протягиваешь ленту, две ручки там были, нажимаешь – и оно выравнивается. Чтобы отстрелять одну ленту, нужна одна минута, а набивать эту одну ленту надо час или больше.

Они сразу, после того как вошли в станицу, убили пятерых. Среди убитых был один учитель и четверо стариков. Эти старики, им лет по шестьдесят было, отступали за Волгу, гнали скот в эвакуацию. Вышли они поздно из станицы и далеко уйти не успели, немцы их перехватили. Колхозный скот у них немцы отобрали и отдали калмыкам, а те угнали его к себе.

Враг знал, что у дивизии есть подсобные хозяйства и регулярно обстреливал из орудий тылы. Под обстрелы попадали не только мы: неподалеку от нас стояла автомашина с передвижной дезокамерой, прачечная, а подальше в палатках расположился медсанбат. Там же, рядом, были швейная и сапожная мастерские. Когда начинались обстрелы, всем было очень страшно, а я старалась посильнее в эти моменты прижаться к своей сестре.