11224
Водители

Пушкарев Иван Константинович

Я родился 1 апреля 1923 года. Мои родители были из Воронежской области, но еще до моего рождения переехали в Калмыкию. Они рассказывали, что им дали деньги и они смогли переехать в Калмыкию, на освоение новых земель. Так что я родился уже в Калмыкии. До 1930 года отец был единоличником, а в 1930 году вступил в колхоз имени Володарского, здесь, в Элисте, и, до начала войны работал там. Когда началась война отец ушел на фронт и, в 1942 году, погиб под Смоленском. Дважды был ранен и истек кровью.

Мать, в том же колхозе, работала бригадиром полеводческой бригады. Еще у меня была сестра 1926 года и брат 1929 года. До войны нам, конечно, трудновато жилось, честно говоря, одежды мало было, но работы для нас хватало и голодными мы не ходили. До войны я окончил семь классов и работал в автомастерской. Сперва учеником слесаря, а потом слесарем.

22 июня я пошел в парк отдыха, там у нас парашютная вышка стояла. Только я до парка дошел, и тут сообщили, что началась война, это часов в 11 или 12 было. В Элисте сразу все изменилось, появились очереди, сразу настроение более подавленным стало…

Когда, в конце августа 1942 года, немцы подходили к Элисте, к нам приехал мой дядя, который работал чабаном в колхозе, и забрал меня с собой, чтобы немцы в Германию не угнали. А мать с сестрой и братом осталась в Элисте. Три месяца, до освобождения Элисты, мы с дядей жили в степи. Там еще до войны для чабана такой домик был построен, собственно даже не домик, а землянка, пол на полметра в землю был врыт, и вот в нем мы жили. Немцев за время оккупации я не видел. Один раз к нам приходили партизаны, но в Калмыкии нет условий для партизан и немцы их быстро поймали.

После освобождения Элисты, я вернулся в город и 3 января 1943 года меня призвали в армию. Попал я в 905-й стрелковый полк 28-й армии. Там нас с месяц обучали стрелять, ползать и прочее, а потом, в феврале, мы пошли на Батайск Ростовской области. Пешком дошли до Батайска и там мы приняли первый бой. Бой этот, конечно, произвел впечатление… Бежишь, стреляешь, кричишь: «За Сталина!»

Заняли станцию и, через Ростов, пошли на Таганрог. Сорок километров от Ростова отошли, на реке Миус встали, и стояли там до августа – на этой стороне мы, а на той немцы.

К лету я уже был сержантом, командиром отделения. Причем, в отделении я был самым младшим, все остальные были старше меня.

Все лето наши войска готовились к наступлению – подвозили снаряды, орудия, подтягивали новые части. А перед боем меня вызвал командир полка и говорит: «Будете при мне». Часов в 6 утра началась наша артподготовка, которая часа два, наверное, длилась. Потом полетели наши самолеты, а после и пехота пошла. Наши плацдарм захватили, лежат в больших ямах, и не двигаются. Часов до 3 дня все затихло. Оказалось – у нас связь прервалась, так что комполка послал меня передать приказ: «Вперед!»

Я лодку взял, речку переплыл, она не широкая была, метров двадцать, наверное. Плыву, а немцы с пулеметов бьют. Но доплыл, пошел налево – немец бьет, видит меня, наверное, повернул направо, зашел в лесополосу – а там немецкий говор. Но, в конце концов, я до наших дополз, передал приказ, они встали и пошли в наступление, а я назад. Немцы с пулеметов бьют, напрямую секут, но наши встали и на ура пошли вперед. После этого боя меня перевели в связь и я уже с катушками ходил.

Месяц я проходил связистом, а 15 сентября, мы уже к Мелитополю подошли, меня ранило. К нам на помощь 45-мм пушки подошли, а я в это время, с катушками, шел на передовую. Дождь шел, я по низу иду и тут мне капитан этих пушек навстречу. Говорит: «Куда идешь, сержант?» «Мне к командиру надо». «Ну пошли вместе». Идем, до передовой метров 300-400, капитан наверх поднялся, я к немцы и тут немцы как начали стрелять. Снарядов двадцать, наверное, выпустили. У нас за спиной снаряд взорвался, капитана убило, а меня в ногу ранило и в спину.

Это часов 11-12 ночи было. Я упал, кричу: «Помогите!» – а меня никто не слышит. Потом два солдата услышали, подошли ко мне, перевязали, сообщили в тыл. Пришла бричка, тогда же не машины были, а подводы, меня на нее погрузили и отправили в госпиталь. Привезли в госпиталь и сразу начали резать. В госпитале палаты большие были, человек на 200, наверное, и там же в палатах хирург резал.

Из этого госпиталя меня отправили в госпиталь в Днепропетровск, там мы месяц в школе лежали. Потом, уже в октябре, меня погрузили в эшелон и отправили в тыл, в Новочеркасск. Там я долечился, а в марте 1944 года, после выписки из госпиталя, меня снова направили в 28-ю армию, только на этот раз водителем в 101-й истребительно-противотанковый дивизион. Причем, у меня тогда никаких прав не было, но их и не спрашивали. Я когда в автомастерской работал, водить научился, так что, проверили как я вожу – нормально, и посадили меня на додж ¾. Хорошая машина была, 6-цилиндровая. Цепляешь к ней нашу 76-мм пушку, в кузов грузишь снарядные ящики, садится расчет, семь человек, я – восьмой, так и воевали.

Пока я лежал в госпитале, нашу армию перебросили южнее, в Молдавию и уже там я ее и догнал.

Во время Ясско-Кишиневской операции на 1 километре было 190 орудий сосредоточено. После артподготовки, мы пошли в наступление, заняли Яссы, Плоешти, там нефтепромыслы были, и пошли дальше. Из Румынии мы пошли в Венгрию, дошли до Будапешта. За него сильные бои было, там не только немцы, но еще и мадьяры дрались, но мы его все-таки взяли, красивый город был. Потом мы пошли в Австрию. В один день, там до Вены километров сорок оставалось, немцы стали бросать машины и поджигать их, дымы стояли… Из Австрии нас направили в Чехословакию и 9 мая мы вошли в Прагу. Наша дивизия прошла через саму Прагу, а мы за городом окопались.

Водитель Пушкарев Иван Константинович, великая отечественная война, Я помню, iremember, воспоминания, интервью, Герой Советского союза, ветеран, винтовка, ППШ, Максим, пулемет, немец, граната, окоп, траншея, ППД, Наган, колючая проволока, разведчик, снайпер, автоматчик, ПТР, противотанковое ружье, мина, снаряд, разрыв, выстрел, каска, поиск, пленный, миномет, орудие, ДП, Дегтярев, котелок, ложка, сорокопятка, Катюша, ГМЧ, топограф, телефон, радиостанция, реваноль, боекомплект, патрон, пехотинец, разведчик, артиллерист, медик, партизан, зенитчик, снайпер, краснофлотецВстали в какой-то большой деревне, километрах в двух от Праги. А вокруг сплошной сосновый лес, в котором прятались немцы и числа до 14 мая они сопротивлялись, никак не хотели сдаваться. Потом, все-таки, сдались, и вот ведут их через деревню, около тысячи человек, а чешские хозяйки выскакивают и хотят их ударить, но наши не разрешали.

В 1946 году нас из Чехословакии перевели в Кишинев и, в феврале 1946 года, мне предоставили десятидневный отпуск. А тогда везде голодно было. Я в Элисту приехал, у меня хлеб был, сахар, другие продукты. Мы поели, я у мамы спрашиваю: «Как вы тут живете?» Она молчит. Я потом смотрю, у них совсем есть нечего, им по 200 грамм хлеба давали, а, в основном, жмыхом питались. Думаю: «Утром пойду в военкомат, у меня документы есть, чтобы хлеб на десять дней получить». Пошел в военкомат, отметился, спрашиваю: «А продукты у вас получить можно?» «Нет. У нас, в Элисте, ничего нет. Надо тебе за продуктами в Ставрополь ехать». Прихожу домой и говорю: «Мама, я поехал за продуктами». Приехал в Ставрополь, пошел на станцию, где продукты выдают, а там очередь. Занял очередь, спрашиваю, на сколько дней дают? Мне говорят, что на три. Я подошел к командиру продовольственный части, говорю так мол и так, а он: «Ничего не знаю, могу выдать только на три дня. Сам видишь, какая очередь, а у нас продуктов-то… Езжай на станцию Кавказскую, там сможешь получить». А уже ночь наступает, февраль, холодно, все вагоны забиты, не залезешь. Полез на крышу вагона, оказалось, что там не только я. Какое-то время ехал на крыше, а потом уже забрался в вагон. Приехал на станцию Кавказская, а там тоже хлеба только на три дня дают. Я к командиру, а он и говорить не хочет. Говорит только: «Езжай в Ростов, там получишь хлеба на десять дней». Думаю: «Ладно, поеду в Ростов». Опять на станцию, на крышу, потом влез в вагон и так доехал до Ростова. Вылез, смотрю очередь маленькая. Спрашиваю: «На сколько дней дают?» «На десять». Получил хлеба на десять дней, вернулся в Элисту, а мне уже в часть ехать надо, весь отпуск прокатался.

Вернулся в часть, и, в апреле 1946 года, меня командир вызывает и говорит: «Ваня, подшей завтра чистый воротничок, к нам Жуков приезжает, поедем его встречать». Поехали встречать, выехали за город, стоим, ждем, подъезжает две черные американские машины и додж-будка, это кухня Жукова была. Жуков из машины, и наш командир ему докладывает: «Такая-то дивизия и полк готовы для проверки». Поехали проверять. Так три дня проездили. Помню, зашел Жуков на кухню и к повару: «Ну, как сейчас кормят?» А повар молчит, переминается. Жуков: «Знаю, 600 грамм, – нам тогда в день 600 грамм хлеба выдавали, – мало. Но ничего, в 1947 году добавим».

В 1947 году я демобилизовался, вернулся в Элисту, он тогда Степной назывался, устроился водителем в потребсоюз, у них три машины было, и меня на ГАЗ-АА посадили. Я товары возил, со мной часто председатель потребсоюза ездил. Помню, поехали мы с ним в Дербетовку, они нам поставку муки просрочили, и председатель поехал, чтобы разобраться. Дорога грунтовая была, я скорость дал, а дождь дорогу размыл. У машины тормозов почти не было, а впереди яма. Я через нее перескочил, меня тряхнуло, а председатель в кузове спал, так его выбросило. Но ничего, все обошлось.

Потом тоже случай был, я со священником познакомился, он во время войны капитаном был, а после увольнения священником стал. У него семья в Астрахани жила, и я ей продукты передавал. А тут священник попросил его до Астрахани подбросить, семью хотел повидать. Я его в кабину посадил, а председатель, как всегда, в кузове был. Дождь дорогу размыл, я застрял. Из машины все вылезли, батюшка тоже, председатель смотрит, кто-то впереди ходит. Спрашивает: «Кто это?» Я так мол и так, священник. Председатель сразу занервничал, говорит: «Ваня, что же ты наделал?» «А что?» Зачем ты его взял? Меня же из партии исключат! Давай назад! Батюшку там оставим, и потом уже в Астрахань поедем». Ну, делать нечего, отвезли батюшку в Степной, а потом только в Астрахань поехали.

В 1956 году меня назначили заведующим гаражом, а в 1956 году, когда калмыки вернулись, директором автобазы, там машин сорок было. И до 1984 года я работал директором автобазы. В 1984 году вышел на пенсию.

- Спасибо, Иван Константинович. Еще несколько вопросов.

В 1942 году, перед приходом немцев, беспорядков в городе не было?

- Все было в норме. Никаких грабежей, ничего не было. Но город-то небольшой был, всего 12 000 человек

- После прихода немцев в Элисте что-нибудь изменилось?

- Не знаю. Меня же еще до оккупации забрали, я в городе не был.

- В 1943 году калмыков выслали по обвинению в массовом сотрудничестве с немцами. Говорят, был сформирован Калмыцкий корпус. Это действительно так было?

- Не знаю. Мне не приходилось сталкиваться.

- Бои за Элисту сильные были?

- Не очень, немцы быстро ушли. Но весь город был сожжен, он же деревянным был.

- Когда вы были в пехоте, вы каски носили?

- Да, каску нельзя бросать, командиры следили.

- В пехоте у вас какое оружие было?

- В пехоте я уже не помню, кажется, винтовка. А когда уже водителем был, то за мной карабин закреплен был, а еще в машине автомат лежал.

- Вы помогали оборудовать позицию пушки?

- Нет. Мне же машину закопать, замаскировать надо.

- Во время боя где ваше место было?

- Всегда при машине. Машина, обычно, метрах в 300-400 от орудия находилась, чтобы слышимость была. Чтобы, если ребята закричат, мне сразу машину завезти, подъехать, взять пушку и перевезти на другое место. Наблюдаешь, слушаешь.

- Номинальная грузоподъемность доджа 750 кг, а вообще сколько на него могли нагрузить?

- Бывало, полторы тонны грузили.

Однажды, около Будапешта мы в одном селе разместились, легли спасть, а ночью в это село немцы прорвались. Мы сразу выскакиваем, садимся на машине, а там наша ЗИС-5, трехтонка, заглохла, у нее помпа сломалась. А в кузове ЗИСа – двенадцать бочек бензина. Что делать? Ну я водителю говорю: «Цепляй за додж!» Прицепили ЗИС за мой додж, за ЗИС пушку зацепили и я по грязи потащил. И вытащил и машину и пушку.

- Снабжение горючим, маслом всегда было нормальное или были перебои?

- Бывали перебои с бензином, бывало и керосина подмешивали, иногда и чистый спирт. У нас всегда запас бензина был, но немного, всего две канистры. Машину же тоже нельзя перегружать, лучше побольше снарядов взять.

- Из-за плохого бензина или смеси двигатели выходили из строя?

- На одной машины было. Подшипники поплавились, командир спрашивает: «Что делать? Кто может сделать?» А я же слесарем в автомастерской работал, сказал, что смогу. Командир говорит: «Ну давай Ваня, делай». Я пошлее к побитым машинам, у одного подбитого танка вскрыл картер, оттуда вынул вкладыши. Пришел, примерил – не подходят. Но ничего, подогнал, поставил на машину.

- Ремонтная летучка у вас была?

- Не помню. Я, как слесарь, подобрал себе инструменты и они у меня в машине были.

- Как на фронте относились к СМЕРШу?

- Я с ними не сталкивался. Я же дисциплинированный человек был, лишнего не болтал, так что у меня все в порядке было.

- Со штрафниками на фронте сталкивались?

- Да. Перед наступлением обязательно отряд штрафников приходил. Они всегда за день-два раньше нас приходили.

- Вы сказали, что, после войны вашим округом командовал Жуков, а на войне вы были на фронте, которым руководил Жуков?

- Да.

- Некоторые вспоминают, что Жукова не очень любили. Дескать, если он приехал – значит наступления, много смертей.

- Ну, мы знали, что если Жуков приехал – то все, пойдем в наступление. Но вот такого, чтобы что-нибудь сказать против Жукова – такого не было.

- На фронте как кормили?

- Откровенно говоря, кормили мало, не хватало нам, всегда кушать хотел. А вот когда вышли за границу – там уже много ели. Подкармливались за счет местного населения. У нас свой повар был, пожилой старик-грузин, ему лет 57-58 было. И вот он курей наберет, приготовит, а потом говорит: «пошли кушать». Так что, за границей легче было.

Самой бедной страной Румыния была. Там кукуруза растет, основная пища у румын – мамалыга да молоко, а вот в Венгрии, Австрии – там мы хорошо жили. Да и вообще – страны богаче СССР были, все культурно, двор обязательно плиткой выложен, все покрашено. Народ не так бедно жил, как в Советском Союзе.

- 100 грамм давали?

- Давали, но только перед наступлением. Выдали 100 грамм – знаешь, что сейчас пойдем в наступление. Правда, в Румынии и Венгрии – там вина много было. Заходим в подвал – 10-тонные бочки вина стоял, наливаем сколько хочешь, по колено в вине стоим, все пьяные.

- Табак на войне выдавали?

- Да, но у меня отец не курил, брат не курил и я тоже не курил. Я ребятам отдавал, менял на сахар.

- До конца войны надеялись дожить?

- Конечно. Особенно, когда пошли в наступление и мы видели, что немцы уже танки бросали, горючего у них что ли не хватало? Видно было что выдыхается немец. Вообще, у нас, молодых, ощущение риска, конечно, было, но верили, что доживем до победы.

- В бога на фронте верили?

- Тогда – нет. Хотя, мать что-то писала мне, что молится за меня, прислала молитву и вот, бывало, идешь по траншее, потом надоест, идешь уже поверху, а пули проскакивают. Или, когда я в пехоте был, бывало – тебя должны были убить или ранить, а пуля проскакивала. Вот, когда меня ранило, капитана-то убило… Так что, мысль, что может это и помогает – она была.

- Как складывались с местным населением отношения? Какие-нибудь различия в Румынии, Венгрии, Австрии были?

- К нам везде неплохо относились. Правда, опасались. Помню, в Австрии случай был. Мы крик услышали, прибежали, смотрим. Оказывается, полицейский всю свою семью застрелил и сам застрелился… Боялись нас…

- Из Австрии, Венгрии разрешалось домой посылки посылать?

- Я одну посылку отправил, сестре платье, а больше не посылал. Что солдат посылать будет?

- 9 мая 1945 года как встретили?

- Ну как, выпили, у нас всегда выпивка была, смеялись и плакали.

- За войну чем-нибудь награждены?

- Награжден. Две "Отваги" имею. Я знаю, что мне еще должны были вручить, но не получил. Тогда об этом никто не думал, о награде. Одну "Отвагу" в пехоте получил, а другую в артиллерии.

- В 1956 году, когда калмыки вернулись, никаких проблем с ними не было?

- Ну, были небольшие трения, драки между молодежью были, но недолго. Быстро заглохло.

- Не было такого, что калмыки вернулись, а их дома заняты?

- Ну, дома, конечно, заняты были, но им сразу помогли – дали ссуды, чтобы они обустроились. Я тогда член исполкома был, так мы им помогали. Они и сами старались устроить свою жизнь, заново отстраивались.

- Спасибо за рассказ.

Интервью и лит.обработка:А. Пекарш

Наградные листы

Рекомендуем

22 июня 1941 г. А было ли внезапное нападение?

Уникальная книжная коллекция "Память Победы. Люди, события, битвы", приуроченная к 75-летию Победы в Великой Отечественной войне, адресована молодому поколению и всем интересующимся славным прошлым нашей страны. Выпуски серии рассказывают о знаменитых полководцах, крупнейших сражениях и различных фактах и явлениях Великой Отечественной войны. В доступной и занимательной форме рассказывается о сложнейшем и героическом периоде в истории нашей страны. Уникальные фотографии, рисунки и инфо...

Я дрался на Ил-2

Книга Артема Драбкина «Я дрался на Ил-2» разошлась огромными тиражами. Вся правда об одной из самых опасных воинских профессий. Не секрет, что в годы Великой Отечественной наиболее тяжелые потери несла именно штурмовая авиация – тогда как, согласно статистике, истребитель вступал в воздушный бой лишь в одном вылете из четырех (а то и реже), у летчиков-штурмовиков каждое задание приводило к прямому огневому контакту с противником. В этой книге о боевой работе рассказано в мельчайших подро...

История Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. в одном томе

Впервые полная история войны в одном томе! Великая Отечественная до сих пор остается во многом "Неизвестной войной". Несмотря на большое количество книг об отдельных сражениях, самую кровопролитную войну в истории человечества не осмыслить фрагментарно - лишь охватив единым взглядом. Эта книга ведущих военных историков впервые предоставляет такую возможность. Это не просто летопись боевых действий, начиная с 22 июня 1941 года и заканчивая победным маем 45-го и капитуляцией Японии, а гр...

Воспоминания

Показать Ещё

Комментарии

comments powered by Disqus