КРАТКАЯ БИОГРАФИЯ. Родился 24 июня 1921 года в Ленинграде, затем,с ноября 1921 г. - в Эстонии, в городе Нарва. В 1941 году окончил Нарвское ремесленное училище, получил специальность слесаря. В Красной Армии - с 1941 г. Служил в строительном батальоне, затем, с 1942 г. - в составе 8-го Эстонского стрелкового корпуса (354-й стрелковый полк 7-й Эстонской стрелковой дивизии). В качестве командира отделения участвовал в первых боях, был ранен. Затем находился на должности помощника командира взвода. В 1944-45 гг. проходил обучение в Подольском военно-пехотном училище. Демобилизовался в 1947 г. Лейтенант. Был награжден медалью "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг". В 1947-51 гг. служил в органах МВД. В 1951-55 гг. служил снова в армии. Затем - в Нарве, работал на текстильном комбинате "Кренгольмская мануфактура" слесарем.
И.Вершинин. Для начала, Василий Васильевич, расскажите о вашем предвоенном детстве. Где родились, кем были ваши родители?
В.Раевский. Ну как сказать? Родители мои рабочими были. Отец работал, мать работала, в общем, они были обыкновенными рабочими. До революции отец служил в береговой батарее в Кронштадте. Но я родился в Ленинграде уже в 1921 году, при советской власти. Мать жила в Ленинграде, в самом городе. Но мне было пять месяцев, когда она перебежала сюда в Эстонию. Эстония тогда только что от России отсоединилась, вот она и бежала сюда. А там, где отец служил, в Кронштадте, у них был бунт. В общем, взбунтовались они. Их хотели расстрелять, но они оттуда бежали через озеро в Финляндию. Из Финляндии он потом тоже вернулся сюда в Эстонию, мать здесь нашел со мной и уехал в Таллин. Там, в Таллине, они жили, работали на таком Русско-Балтийском заводе. Вообще-то говоря, они оба, и отец, и мать, были родом отсюда из этих мест, из Принаровья, - есть такая деревня Мокредь, что расположена недалеко от Васьк-Нарвы. Ну а потом, когда родители вместе со мной переехали в Нарву, отец стал здесь мороженое продавать. Организовал он здесь свою мастерскую по производству мороженого. Этому делу он научился в свое время, когда жил и работал в Таллине. В Нарве наша семья жила в доме, который отец когда-то купил. Он был с участком и располагался на 3-й Петровской улице. Тогда в Нарве было шесть Петровских улиц. А летом в Усть-Нарве снимали на улице Айа жилье. Там в то время много было отдыхающих, со всей Эстонии съезжались, в общем, тогда было полно народу. Поселок, помню, раньше красивым был. Я там, собственно говоря, помогал матери мороженое продавать.
И.Вершинин. Семья у вас какая была?
В.Раевский. Ну отец, мать, брат и сестра, - это и была наша семья.
И.Вершинин. А в целом, если так говорить, какой вам запомнилась жизнь в довоенной Эстонии?
В.Раевский. Ну какой мне эта жизнь запомнилась? Вроде все нормально было, потому что отец хорошо зарабатывал, у него была прибыльная работа, так как он мороженое делал. Практически вся Усть-Нарва у него была закуплена.
И.Вершинин. То есть, не было безработицы?
В.Раевский. Нет, безработица, может быть, и была, но мы ее не чувствовали.
И.Вершинин. Как Нарва вообще выглядела до войны?
В.Раевский. Нарва была хорошим и красивым городом.
И.Вершинин. До войны вы где-то учились?
В.Раевский. Как раз в 1941 году, когда мне исполнилось 20 лет, я здесь окончил городское ремесленное училище. Сначала, конечно, закончил начальную шестиклассную школу (тогда основным в Эстонии считалось шестилетнее образование), а потом - училище. В этом училище получали, как и сейчас это в училищах происходит, обыкновенные рабочие профессии. Я на слесаря тогда выучился. Там четыре года было положено учиться. И это засчитывалось за среднее образование. Так что стал я по окончании училища слесарем. Но поработать не успел. Как раз после того, как я это училище закончил, началась война.
И.Вершинин. Помните ли вы, как в Эстонию в конце 1939 года вступали советские войска?
В.Раевский. Помню. Войска проходили через мост: шли солдаты, проезжали танки, в общем, все было. Они проезжали через Нарву. Но в городе они не останавливались, просто проезжали через Нарву куда-то вглубь Эстонии. Конечно, некоторые части останавливались, а так ничего особенного не было. Нам, конечно, интересно было за всем этим смотреть, все же молодыми были тогда.
И.Вершинин. А в комсомол вы тогда же вступили?
В.Раевский. Да, в комсомол я вступил вскоре после того, как Эстония стала советской. Это было в 1940, когда она к России отошла. Тогда же я и сестра вступили в комсомол. Отец нам сказал: "Давайте вступайте в комсомол! А то неизвестно что будет такое". И мы вступили.
И.Вершинин. Митинги проводились в Нарве в то время?
В.Раевский. Проводились. Но я на них не бывал. Когда мы в комсомол вступили, сестру горком комсомола назначил пионервожатой в одну школу. А меня тоже в Нарве назначили пионервожатым в эстонскую школу № 2.
И.Вершинин. И как эстонские дети воспринимали новую власть?
В.Раевский. Ничего особенного не было.
И.Вершинин. А было ли у вас предчувствие, что скоро начнется война?
В.Раевский. Ну нет, такого не было.
И.Вершинин. А как вы узнали непосредственно о начале войны?
В.Раевский. Я гулял по городу Нарве, это был выходной день как раз, погода на улице стояла хорошая. Прихожу домой, мать плачет, отец тут же рядом стоит. Я говорю: "Что?" "Война, - сказала мать. - Немцы напали на Советский Союз". И меня сразу же тогда забрали в армию. Это было в 1941 году.
И.Вершинин. И куда вас направили?
В.Раевский. А пешком пошли сначала в Кингисепп. Помню, собрали всех тех, которых призвали в армию, в здании третьей школы. Она и сейчас стоит. Потом оттуда нас погнали пешком до Кингисеппа. В Кингисеппе посадили нас на пассажирский поезд и повезли в Ленинград. Когда приехали в Ленинград, нашу колонну пешком через весь город с Балтийского вокзала отправили на другой вокзал, а уже оттуда отправили в Киров. Там мы проходили переподготовку для отправки на фронт. Находились мы там недолго, недели где-то две наверное. Располагались мы около Кирова, в небольшом городке Слободском.
И.Вершинин. Чем занимались в основном?
В.Раевский. А тогда у нас все было очень просто: в чем ты был, в чем приехал, в том тебя просто и гоняли. Никакого обмундирования нам не выдавали. Оружия никакого не выдавали нам, в общем, нас просто тренировали. Вообще полагалось всех после такой подготовки отправлять на фронт. Те, которые проходили подготовку, они отправлялись на фронт. А мы все с Эстонии были, и нас вместо фронта отправили в тыл. Не доверяли, видимо. Тогда ведь что было? Ведь почти вся эстонская армия, которая раньше была в буржуазной Эстонии, когда война началась, перешла к немцам. Вот нас вместо фронта поэтому и загнали в тыл - в город Каменск-Уральск. Там мы служили в строительном батальоне. И там же больше половины из нас поумирало. Вредительство было такое. Не кормили фактически: кормили водой да чем попало. И в то же время все время гоняли на работу. В основном занимались тем, что восстанавливали эти алюминиевые заводы. Офицеры, которые у нас командовали, тоже находились в недоверии. Им фронт не доверяли, поэтому также направили сюда командовать. Там в их подчинении и узбеков, и казахов, и много всяких национальностей было полно, короче говоря, целые их колонны были. Оружие тоже нам не выдавали, нас не считали за солдат. Считали, что мы предатели: нас нельзя ни на фронт, ни куда в другое место отправлять. Вот только в тылу разве что вкалывать! В общем, умирало там много человек. Потом, не знаю, какая именно, но пошла какая-то эпидемия. В общем, через день умирали люди. Дело дошло до того, что одними только умершими помещения умывальников были заполнены. Потом грузили этих покойников на подводы и отвозили на кладбище. Фактически их не закапывали там, так, прикроют снегом - и все. Потом этих мертвецов уже физически не успевали вывозить. Но вдруг нашелся среди наших врач один, кстати, немец по национальности. Я не знаю, откуда он был. Он изолировал тех, которые заражены были, и каким-то образом остановил это дело, эту эпидемию.
И.Вершинин. И сколько вы по времени в этом строительном батальоне пробыли?
В.Раевский. А пробыл я до тех пор, пока Эстонский стрелковый корпус не стали создавать. Тогда стали собирать всех эстонцев, ну и русских жителей Эстонии также, в основном по таким трудовым лагерям, где они работали. Ну тех, которые умерли, их уже не надо было искать, а тех, которые еще еле живые были, - их вот собирали и направляли в Эстонский стрелковый корпус. Направили меня в Егорьевск, там, где и организовали этот национальный корпус. Я попал в 354-й стрелковый полк 7-й Эстонской стрелковой дивизии. Командовал этим полком полковник Вырк.
 |
Курсант Подольского военно- пехотного училища В.Раевский (слева) со своим сокурсником, 1944 г. |
И.Вершинин. А как ваши сослуживцы-эстонцы относились к тому, что был сформирован национальный корпус?
В.Раевский. Нормально относились, это все-таки было лучше, чем подыхать в этих трудовых лагерях. Здесь нас и кормить стали получше, и в обмундирование одевали. И после этого стали нас готовить для отправки на фронт.
И.Вершинин. Долго шла эта подготовка?
В.Раевский. Да порядочно. Ну а потом разбили нас там по командам и тех, кто имел среднее образование, направили в сержантскую школу. Поскольку я имел среднее образование, все-таки окончил ремесленное училище, то тоже попал туда. Но там мы, по правде сказать, недолго учились, все быстро прошло, так как надо было всех нас скорее на фронт отправлять. Это было уже непосредственно под Великими Луками. А потом нам были присвоены звания сержантов и мы были брошены в бой. Только там нас снабдили оружием, дали полное боевое снаряжение: запасы, патроны, все, что нужно для боя... И так оттуда бросили в бой!
И.Вершинин. Расскажите поподробнее о том, что именно это был за бой.
В.Раевский. Там, под Великими Луками, тогда погибло много наших солдат. Нас разбили, погибло больше половины. Мы же в бою ни разу не были, можно сказать, в первый раз пошли в бой. Что мы знали об этом? Только то, что нас все время готовили и готовили. А как? А там как немцы открыли минометный огонь! Состояние такое, что даже не знаешь, куда и бежать. Меня осколком ранило, потом я попал в медсанбат, а оттуда в госпиталь в город Торопец, это там же, в Псковской области.
И.Вершинин. От некоторых ветеранов, воевавших в Эстонском стрелковом корпусе, я неоднократно слышал о том, что в боях в 1942-43 годах под Великими Луками имели место случаи перехода солдат на сторону противника. Вы не помните ничего такого?
В.Раевский. Бывали такие случаи, переходили. Так-то у нас в подразделении этого не было, а я сам слыхал об этом. Даже самострелы были, которые стреляли, чтобы только не идти в бой. Их прямо при нас построили и перед строем расстреляли как предателей. А то, что перешли эстонцы, мы знали, так что перебегали.
И.Вершинин. А позиции немцев, насколько я знаю, были укрепленными под Великими Луками. Что вы можете об этом сказать?
В.Раевский. Да, было такое, но я плохо об этом знаю, потому что почти не успел поучаствовать в боях: сразу же был ранен и эвакуирован в госпиталь. Так поступали с большинством: как кто получил ранение - так его сразу в тыл и отправляли. У меня ранение не такое тяжелое было, но все равно отправили в госпиталь в город Торопец. В основном в этот госпиталь попадали эстонцы. А врачи, которые там работали, говорить с ними по-эстонски не умели. А эстонцы некоторые, в свою очередь, не могли по-русски с ними объясняться. А я что по-эстонски, что по-русски свободно разговаривал. И меня тогда как легко раненного врачи брали на перевязочную в качестве переводчика. Переводил, короче говоря, врачам, как и что раненые говорили, которые поступали к ним в госпиталь.
И.Вершинин. Тяжело раненные поступали туда часто?
В.Раевский. Да там их было полно! И все - одни только эстонцы почти и были.
И.Вершинин. Случаи смертности были в госпитале?
В.Раевский. Тоже было такое, умирали. Ведь если у раненого что-то задевало серьезное и начиналось гангрена, от этого он умирал. И много так у нас умирало раненых.
И.Вершинин. До какого времени вы находились в госпитале?
В.Раевский. А я был там до тех пор, пока у меня не зажила рана. У меня еще одно время место загноилось, нога распухла, я еще думал, что, может быть, ногу отнимут, но все, к счастью, обошлось, ногу мне вылечили. И после этого отправили обратно в эстонскую часть. Она тогда находилась в городе Андриаполе. Там, в Андриаполе, стали собирать всех, кто остался в живых после боев, кто по излечении по ранению освободился. Так как эстонцев тогда было мало, то к нам набирали пополнения из русских частей. А потом, когда эстонцы прибывали в корпус после ранения, этих русских постепенно отправляли на фронт. Потом, когда часть наша более-менее собралась, нас отправили дальше. Теперь с Андриаполя наш корпус стал двигаться в сторону Прибалтики, потому что там все основные бои проходили. Всем корпусом мы гои, как правило, днем: с утра строились и топали пешком по 60 километров в день. Сильно уставали! Немецкие самолеты в открытую летали над нами. Так вот, днем шли, а ночью отдыхали. И так до самой Прибалтики и дошли. А там уже нас отправили на боевые позиции. Вот я находился, помню, рядом с Нарвой, на реке Луге. Мы там строили траншеи. Эти траншеи проходили от самой деревни Кондуши. Нарву тогда бомбили и обстреливали. С реки Луги тогда было хорошо видно, что Нарву как следует разбомбили.
Но в боях этих участвовать мне не довелось. Я уже тогда был помощником командира взвода, звание у меня было сержант. И вдруг нас, младший командный состав, которые имели среднее образование, собрали всех и объявили, что направляют в офицерскую школу. Тогда на фронте действительно не хватало офицеров. И так я был отправлен на учебу в Подольское военно-пехотное училище. Это было в 1944 году, когда мы как раз под Нарвой стояли. Я не хотел, упирался, а подполковник Хендрик Аллик, кстати, нарвитянин, начальник политотдела корпуса, сказал: "Ты чего трясешься? Вот война скоро кончится, а ты со средним образованием, и тебя обратно забреют в училище. И будешь учиться. Поезжай - пока посылают учиться в школу!" Ну я так и пошел учиться. Нас человек, наверное, десять, младших командиров, отправили туда учиться.
И.Вершинин. Сколько по времени продолжалось там обучение?
В.Раевский. Учились мы там год, так как требовалось срочно выпустить офицеров. Подготовка была та же самая: что в училище раньше проходили за несколько лет, нам надо было пройти за один год. Но я окончил училище, когда война еще шла, весной 1945 года. Мы тогда ждали сдачи экзаменов. Я как раз находился в Москве. Ну мы сдали экзамены и нас должны были послать в Курляндию.
И.Вершинин. Какие дисциплины вы проходили в училище?
В.Раевский. Да много всяких дисциплин у нас было. Много было предметов! Занимались много, гоняли будь здоров. Были и марши, всего было порядочно. Офицеры-преподаватели были хорошие. Ну а после окончания этого училища нас направили в Курляндию. Ехали через Москву. В Москве я к своему там дядьке зашел. И от него же узнал, а это было 7 мая, что скоро закончится война. Он мне сказал: "Война вот-вот кончится!" И мы с Москвы поехали. Сначала нас отправили в город Метаву, что расположен в Литве. Там, в Метаве, нас должны были рассортировать и определиться, кого и куда направить. Но дорогой я узнал, что кончилась война. Когда приехали на станцию, кругом стреляли, радовались, что кончилась война. И так мы в Курляндию ехали-ехали и не доехали. Когда в Метаву приехали, нам там сказали: "Все, вот здесь в резерв всех офицеров". А тогда в Курляндии много офицеров погибло. И нас с этого резерва стали вызывать и направлять в часть, в Эстонский стрелковый корпус. И так я попал обратно в свой 354-й стрелковый полк.
И.Вершинин. И сколько после этого вы служили в армии?
В.Раевский. Еще четыре года служил в армии после того, как закончилась война. Служил в Клоога. Там в свое время, при немцах, был концлагерь. И потом в запас ушел. Я не хотел в армии служить, хотел обратно в Нарву домой уехать. А начальники не отпускали. А я членом партии был. И в Таллине через штаб добился, что меня Нарвский горком партии помог демобилизоваться. Это было уже в 1947 году.
И.Вершинин. Скажите, а в партию вы во время войны вступили?
В.Раевский. Да, почти что во время войны, но не совсем. Я и не помню, как это получилось. Я был сначала кандидатом в члены партии. И уже потом, сразу после окончания войны, стал партийным.
И.Вершинин. Несколько вопросов о вашем коротком пребывании на фронте. Как вас кормили?
В.Раевский. Кормили нас хорошо. Кашей в основном.
И.Вершинин. Среди погибших под Великими Луками были ваши друзья?
В.Раевский. Были, много таких было, нескольких я знаю, которые там, под Великими Луками, погибли. И потом в Курляндии погибло много моих товарищей, которых я знал. Но фамилий не помню, я уже все забыл.
И.Вершинин. Как вас награждали во время войны?
В.Раевский. У меня есть медаль "За победу над Германией" и больше нет ничего.
И.Вершинин. А вообще были в части награжденные?
В.Раевский. Почти что все имели награды.
И.Вершинин. Кого из ваших командиров запомнили?
В.Раевский. Помню командира полка полковника Вырка. Мы с ним пересекались еще после войны. Это было уже в 1951 году. Тогда меня снова же взяли в армию, как офицера запаса. Это когда началась чуть ли не какая-то война, была заваруха какая-то, но я не помню точно этого. И вот всех офицеров запаса призвали в армию. И так я еще четыре года прослужил у Вырка. Часть, где я служил у него, стояла в Йыхви. Вырк вообще был ничего, хорошим командир был. Меня поставили в штабе у него работать. Вновь прибывшие офицеры поступали, там учет плохой был, вот Вырк и направил меня в штаб с тем, чтобы я там навел порядок. И я там всех поступавших офицеров фиксировал, вел журналы какие-то. И как-то один раз я потерял тетрадь, где у меня был полностью весь штат полка записан. И пошел и доложил об этом Вырку. Он сказал, что меня судить будут, там полный штат весь был ведь записан. Все секретные документы. А потом выяснилось, что эту тетрадь нашел знакомый один - сын нашей части, и отдал эту тетрадь отцу. Так что эта тетрадь неделю отсутствовала. А я хотел ехать домой. И тут такое дело получилось. Я пошел к Вырку и сказал, что все в порядке, обо всем рассказал. И сказал ему: "Мне надо домой!" И он отпустил меня.
И.Вершинин. К немцам каким было отношение во время?
В.Раевский. Как, наверное, и у всех. Как к врагу относилось, конечно.
И.Вершинин. Как у вас было с обмундированием на фронте?
В.Раевский. Все нормально было.
И.Вершинин. Вооружение какое было у вас?
В.Раевский. Винтовка, у нас ППШ не было тогда еще.
И.Вершинин. Как вы оцениваете это оружие?
В.Раевский. Нормальным оно было.
И.Вершинин. Что можете сказать о политработниках?
В.Раевский. Ну что сказать? Они все время беседы проводили. Нормально мы с ними жили.
И.Вершинин. А в целом отношения как складывались в части?
В.Раевский. Отношения нормальными были.
И.Вершинин. Как сложилась ваша судьба после увольнения из армии?
В.Раевский. Сначала меня горком партии направил работать в органы милиции. Я работал начальником паспортного отделения отдела милиции в Нарве. И так я работал, наверное, года четыре. Тогда был массовый обмен паспортов в городе. Работы тогда было много. Потом у меня там получилась какая-то неприятность, и я уволился из органов МВД. Уволился. А куда идти? Ну я как слесарь и пошел работать на Кренгольм (комбинат "Кренгольмская мануфактура"). А потом, когда какая-то заваруха началась, когда чуть ли не новая война надвигалась, меня, как офицера запаса, снова призвали в армию. И я четыре года прослужил. А потом, по-моему, снова на Кренгольме работал, тоже слесарем.
 |
Группа работников отдела МВД. Василий Раевский - в третьем ряду третий слева |
| Интервью и лит.обработка: | И. Вершинин |
