Первый бой
В октябре 41-го я был призван в армию. Меня направили на курсы младших политруков в Новосибирск. После восьми месяцев обучения я был зачислен в 338-ю стрелковую дивизию.
На исторической реке Угре (здесь был положен когда-то конец татаро-монгольскому игу) наша дивизия пошла в наступление. Я был политруком пулемётной роты. Река мелкая, по пояс, форсировали её вброд. Пулемёты, боеприпасы, - всё на себе. Даже противогазы были, но многие их побросали. Кому-то показались лишними и саперные лопатки, - повыбрасывали их по неопытности. Это стало уроком на всю войну: когда перешли к обороне, нам в землю вгрызаться пришлось не только руками, - зубами! Все ногти изломали…
В обороне пришлось несладко ещё и потому, что был приказ экономить патроны. На наших глазах немцы укреплялись, окапывались, - а мы не могли им помешать.
Будни войны
В 42-м автоматов было немного. Было развито снайперское движение. У нас воевали девушки-снайперы, и мы старались от них не отставать. У снайпера счёт шёл на убитых фашистов, причем каждый факт должен быть подтверждённым. Лично у меня на счету было 14 убитых. А за 15 уже награждали медалью «За Отвагу».
Кормили на передовой хорошо. Я такой каши, как во время войны, на гражданке не пробовал! Конечно, бывали и перебои. Особенно трудно приходилось в окружении - там не то, что курева не было, - голодали просто.
Но с 43-го года мы уже наступали. Да ещё как! Гнали немцев, и не успевали за ними. В Белоруссии, во время проведения знаменитой операции «Багратион», мы, бывало, проходили по 70 километров в день. Идём, пока люди с ног не начинают валиться от усталости. Командиры тогда начинают уговаривать: ну, ребята, еще километров пять - и всё… Идем. Уже прошли 5, 10, 15, 20!.. И снова уговоры: ну, ещё немного, чуть-чуть осталось! Помню, после таких бросков люди лежат, ноги вверх - к дереву, сапоги поснимают, портянки в пятнах - от кровавых мозолей.
Много было пленных. Отношение наших солдат к пленным было человеческим. Например, привели пленных, у нас - обед. И наши кричат: «Эй, фриц, иди сюда кашу есть!».
Во время освобождения Белоруссии наша дивизия дважды форсировала Неман, получив почётное название Краснознамённой Неманской. Тогда под Витебском была окружена значительная группировка немцев. Наша дивизия ликвидировала и прорыв немецкой танковой дивизии «Герман Геринг». Бои были жестокие, я в то время занимал должность политрука роты ПТР (противотанковых ружей). Был дважды ранен, контужен.
Огромные потери мы понесли, когда не допустили разгрома Первой Польской дивизии имени Тадеуша
![]() |
14 марта 1945 года. Город Гросс Хайдекруг. "Два солдата (Беркут, Заяц). 19 февраля - 3-е ранение. Память и жизнь не дорога". Ф.И. Литвенко - в центре. |
Костюшко. Поляки шли в наступление, взяли первую траншею, вторую… А потом немцы бросили сюда подкрепления, - и давай долбить. Бой шёл и в воздухе и на земле. У нас в ротах по 20 человек оставалось. Но разгрома польских товарищей по оружию не допустили…
Освободили Белоруссию, в 44-м - Литву. 16 октября подошли к границе с Восточной Пруссией. В течение веков здесь был плацдарм для крестовых походов на восток. Поэтому немцы укрепились так, что считали: русские здесь остановятся. Но наша армия уже была не та, что в 41-м, - и научились воевать, и уже имели техническое превосходство.
Границу мы перешли после артподготовки и авиаударов. Первый немецкий город, в который вошли, назывался, если не ошибаюсь, Гроссхайдеркрук.
Помню такой эпизод. Сидит немка-старушка, перед ней брикеты торфа. А Коля Макеев - опытный был командир, - говорит: «Что-то, здесь не так». Пошёл, снял со стены какую-то старинную шпагу, старушку отогнал, стал шпагой тыкать. И под брикетами обнаружился клад: провиант различный, бочки с копченостями…
15 апреля под Кёнигсбергом меня тяжело ранило: осколком снаряда перебило голеностопный сустав на правой ноге. Так что День Победы я в госпитале встретил. Врачи считали, что у нас, раненых, оружия нет. А тут вдруг все, кто передвигаться мог, вышли на балконы - и открыли такую пальбу!
Работа политрука
О политруках в последние годы много неправды наговорили. Я по своему опыту знаю, что политруки не отсиживались в блиндажах, и не они посылали людей на смерть, а первыми поднимались в атаку, воодушевляя бойцов. Мы занимались политработой: рассказывали об обстановке на фронте и в мире, разъясняли приказы командования (большинство солдат были людьми малообученными, их война и учила). Занимались и боевой подготовкой с пополнением, обучали стрельбе, рассказывали, как вести себя в той или иной обстановке. Эти знания многим спасали жизнь.
И еще было важно: верить в свою страну, своим примером доказывая, что Победа в конечном итоге всё равно будет за нами.
|