Я родилась 24 июля 1924 г. на ст. Темкино Смоленской области. Родители мои были крестьяне, мы не считались бедняками, но не было у нас в хозяйстве ни лошади, ни коровы. В 1929 г. отец пошел в колхоз, мама там же была. В семье было 6 детей, 3 брата и 3 сестры. В школу я пошла в 8 лет, помню, как разутые и раздетые мы пошли в школу, меня мама повела в деревянных сандаликах. Окончила до войны 7 классов, я еще училась, когда началась война, 22 июня 1941 г. сообщили прямо в школе о нападении Германии на Советский Союз, почти сразу же мобилизовали отца, вскоре он погиб под Смоленском.
Я добровольно пошла на Западный фронт в госпиталь под Смоленск медсестрой, вскоре за хорошую работу меня поставили старшей медсестрой.
- Во время битвы под Смоленском, было много раненных?
- Много - это не то слово, была уйма раненных, столько их было, что мы по 3-4 суток не спали и не отдыхали, не ели. Раненные были всякие, много тяжелых.
После отступления наших войск от города нас перебросили под Вязьму, потом наш 290-й сортировочный эвакогоспиталь находился под Москвой, я работала операционной медсестрой, затем старшей медсестрой, мы сортировали раненных в зависимости от характера ранений, старались все делать быстро, чтобы их не задерживать. И отправляли дальше быстро, и столько раненных я перевидела, ужас, там ведь столько отделений было. Мы организовали специальные сортировочные площадки, пересылочные пункты, причем так хорошо наладили работу, что нам только успевали подавать транспорты для раненных. Мы тогда часто попадали под бомбежки, и ведь сколько раз немцы специально бомбили места под Красным крестом, еще в Смоленске мы на себе почувствовали их отношение к госпиталям, в селе, где мы стояли, очень сильно бомбили.
- С обморожениями зимой 1941/1942 гг. к Вам раненные не поступали?
- А как же. Были, и очень много. Мы повязки накладывали, и дальше в госпиталь отправляли. Но еще больше было раненных с ожогами. Тут мы использовали специальные противоожоговые средства.
Из-под Москвы нас перебросили обратно под Вязьму, где мы развернули большой госпиталь, открыли эвакоотделение, было очень много раненных. Оттуда перебрались под Тулу в 1942 г., где мы снова госпиталь развернули, я попала в отделение для тяжелораненых, там постоянно проводились операции, мы не спали и не ели. Немцы постоянно добавляли нам работы, т.к. пытались сбросить на госпиталь "зажигалки". На операциях обязательно использовались антибиотики, пенициллина еще не было, в основном сульфидин шел в дело. Делали как общий, так и местный наркоз, я из операционной не выходила, как одна операция заканчивается, то другая начинается. К счастью, доктора были хорошие, сильно помогали раненным бойцам.
В 1943 г. пошло освобождение Родины, нас перебросили под Харьков, оттуда опять в Смоленск, оттуда под Кенигсберг, где я и закончила войну.
- Как Вы встретили 9 мая 1945 г.?
- Такой переполох был, все радовались, в воздух стреляли, у меня была винтовка, я из нее стреляла. Наконец все закончилось, все так радовались, организовали вечер Победы.
- Какие ранения были наиболее характерны для тяжелораненых?
- Всякие были, всего достаточно, и брюшные, и легочные, и пулевые всюду.
- Чем Вы обрабатывали раны?
- Новокаином в основном, но в принципе использовали все, что было возможно.
- Со вшами у раненных как боролись?
- У раненных с передовой все было, конечно, поэтому мы организовывали специальные бани и кабинеты для обработки одежды. Конечно, выдавали и новую одежду, но все-таки в основном переодевали раненных в постиранную форму, которая им же и принадлежала.
- Были ли специальные палаты для безнадежных раненных?
- Были, но такое случалось редко. Вообще же, в основном раненные умирали оттого, что тяжелораненым не успевали вовремя операцию сделать. Или во время операций прямо на операционном столе уходили из жизни.
- Как кормили?
- Надо сказать, что кормили хорошо. И первое давали, и второе, причем четко три раза в день. И охрана специальная у нас была, в основном солдаты дежурили в госпитале.
- Были ли перебои с перевязочными средствами или лекарствами?
- Признаться честно, были. Даже случалось, что для перевязки приходилось стирать старые использованные бинты, и тряпки всякие.
- Во время битвы под Москвой, Вы верили, что мы все равно победим?
- Мы знали, что мы победим, и все. И дальше нам ничего не надо было говорить. Мы не спали по трое суток, дежурили круглосуточно. Это страшно. Но все помнили слова Сталина: "Мы победим, Победа будет за нами!"
- Молились в госпиталях?
- Было такое, но за этим не следил никто, особого отдела при госпитале не было.
- Замполит был в госпитале?
- Да, политработник был, прихрамывал немножко. Очень хороший человек, он нас из-под Вязьмы лично переправил в Гжатск, а там как раз отходил последний военный эшелон, на нем военные госпитали переезжали, нас туда забрали всех.
После войны я демобилизовалась, с переселением попала в Крымскую область, в Зую, где я проработала всю жизнь главной медсестрой.
| Интервью и лит.обработка: | Ю. Трифонов |
